Пять драконов взмыли в горячее летнее небо. Три серебристых и два черно-красных боевых гиганта, по случаю праздника украшенные разноцветными лентами и звенящими золотыми монетками, сделали несколько кругов над замковой площадью. Народ Гортики разразился приветственными восторженными криками, вверх полетели шляпы и ленточки из самодельных хлопушек. Толпа расступилась, и по площади красивыми колоннами зашагали доблестные защитники гнезда драконов. Впереди на белых скакунах проехали офицеры в парадных черно-бело-красных мундирах с серебристыми эполетами при полном вооружении. За ними шествует лётческая гвардия в белой форме, потом бравая кавалерия и пехота.
Праздничные парады с детства вызывали у меня радостный трепет. Ощущение мощи родной Гортики, гордость за родину, за предков, покоривших суровый горный край, охватывали все мое существо. Но нынешний парад особенный. Это своего рода смотр перед возможными боевыми действиями, и то, что посвящается он моему возвращению в Гортэ, особенно важно для меня. Я наблюдала за парадом с самой высокой башни Гортэ – оружейной, где имеется специальный балкончик для высочайших особ. Разодетая в фамильные цвета, с развевающимися волосами, я выслушала здравицы в свой адрес с полудетским трепетом. За годы моего правления никогда еще в Гортике не было такого красивого и роскошного парада. Вечером шествие завершится праздничными гуляниями с дармовой выпивкой и закуской, всевозможными развлечениями для простого народа. На севере гуляния любят гораздо больше изысканных балов и приемов…
- Моя повелительница, - деликатное покашливание сзади. От великолепного зрелища меня оторвал генерал тер Новски, главнокомандующий войсками Гортики, старый друг отца. Герцог верил ему, как себе.
- Рада видеть вас, генерал, - улыбнулась я, - отсюда открывается величественный вид.
- Верно, давно в Гортэ не было такого праздника, - кивнул Базиль тер Новски. Он значителен и красив, особенно сейчас: в алом шелковом плаще, с непокрытой седой головой.
- Это не просто праздник, генерал. Я уверена, армия Гортики – могущественная сила, способная противостоять великому герцогу Бланшер-Дока. И эта армия в надежных руках.
На миг тонкие губы командующего растянулись от похвалы, но тут же лицо стало жестким и деловым.
- Значит, ты уверена, что войны не избежать?
- Я уверена, что мы живем в эпоху перемен, когда надо быть готовыми ко всему. Жаль, что с нами нет папы. Уж он-то знал бы, что делать. Я всего лишь его слабая тень, дочь повелителя драконов…
- …достойная своего отца. Альберто знал, что делал, когда оставлял тебя правительницей гнезда драконов. Он предугадал, что эпоха перемен наступит и все же доверил Гортику тебе, - Базиль внимательно заглянул в глаза, - ты еще очень молода, Миранда. Но, сдается мне, у тебя нет времени делать ошибки.
- Понимаю, - спокойно ответила я. Никто не увидит внутреннего трепета и сомнений. Повелительница драконов должна быть на высоте.
- Смотрите, - окликнул генерал, отвлекая от душевных метаний, - сейчас летуны пойдут в спираль. Захватывающее зрелище.
Черно-алые драконы взмыли в бездну темно-синего неба и спиралью стали спускаться вниз, в ту же минуту серебристые летуны поднимаются снизу вверх, точно также закручиваясь спиралями. Это потрясающие фигуры, требующие от летунов огромного мастерства.
Опираясь о перила, мы с замиранием сердца следили за опаснейшими трюками, которые выполняют умелые летчики в белоснежных мундирах.
- Генерал, не вы ли командовали отрядом, посланным отцом под Рокс, в 2289, в помощь императорским войскам?
- Разумеется, - немедленно отозвался Базиль, не отрывая взгляда от неба над площадью, - мы здорово тогда потрепали дикарей…
- Кто командовал артиллерией Гвентина?
- Ты увлеклась историей, Миранда? – усмехнулся тер Новски. - Хотя я отлично помню, очень удивился тогда, такой молодой, совсем мальчишка, лет двадцать пять, не больше. Но вытворял такое…
- Как его имя?
- Дай-ка, припомню, кажется, Леонард, точно Риккардо Леонард. Он был послом какого-то южного князя, привез павлину дары, а роксманы тут как тут. Имперцы никак не ожидали, растерялись, а парень помчался к легким пушкам, прямо под огнем. Никто не решился за ним, только крестились.
Павлином северяне называют императора Гвентина, по слухам очень любящего всевозможные дары. С замиранием сердца я слушала дальше.
- Он прорвался к пушкам, - бравый генерал увлекся, в голосе сквозит восхищение неожиданным поступком посла, - и устроил роксманам такую свистопляску, что те несколько дней раны зализывали. Гвендин на радостях подарил парню роксманские виноградники и предложил остаться.
- Как он выглядел? – почти не сомневаясь, спросила я.
- Чернявый такой парень, ладный, только хромой чуток. А тебе зачем сдался? – удивленно поинтересовался Базиль.
- Хочу пригласить на службу, - я снова перевела взгляд на площадь, откуда слышались восхищенные крики.
Значит, Тихон не солгал. Рико в Роксе воевал за империю и был в почете у самого императора. Зачем, зачем ему сдался Бланшер-Док?
- Я приказываю вам, генерал, - звонко отчеканила я, - ввести войска в подвластные нам Дьовию и Эврэ и перевести эти провинции на военное положение. Усилить патрулирование границы с Бланшер-Доком. По моим сведениям на протяжении всей границы герцог тайно разместил подземные крепости, оснащенные тяжелой артиллерией и боевыми драконами. Ввести в Гортэ и Лаэртэ комендантский час. Усилить охрану замка. Все войска должны находиться на военном положении, готовые с любой час выступить в поход.
- Будет исполнено, - щелкнул каблуками тер Новски и, отсалютовав, удалился.



Дни неслись с лихорадочной быстротой, наполненные круговертью событий и неотложных дел. Отпраздновав возвращение, я взяла быка за рога. Несколько дней ушло на то, чтобы облететь и тщательно проинспектировать владения, а главное, приграничные крепости, на которые ляжет основная нагрузка, буде герцог Бланшер надумает нападать. К счастью, в северных холмах тьма пещер, ущелий и подземных ходов, которые непременно дадут защитникам преимущество. Природа Гортики на стороне ее народа.
Я мчалась на вездеходном скоростном драконе почти в поднебесье и с удовлетворением отмечала, что Бланшеру будет непросто справиться с моими укреплениями. Непролазные чащи хвойных лесов, быстрые и бурные порожистые реки, крутые каменистые холмы.… Да, дядюшке легче было выдать меня замуж, чем пытаться силой захватить гнездо драконов.
Вернувшись в Гортэ, мне удалось привести в порядок текущие дела и разобрать почту. Следующим делом, которое я с азартом начала воплощать, была переделка замка в понравившемся мне стиле. Я потратила неколько вечеров на то, чтобы нарисовать эскизы будущего Гортэ, а так же написала рекомендации для архитекторов, которые займутся перепланировкой всего города. Что-то подсказывает мне, что очень скоро Гортика из задворок империи и глухой провинции превратится в великую державу. И у этой державы будет достойная столица. Вызвав городничего и лучших архитекторов Гортэ, я подробно изложила свои предложения и потребовала в самые короткие сроки предоставить проект и составить смету расходов на переделку замка и крепости. Вскоре главный архитектор с поклоном принес требуемое. Я написала расписку для казначея, и переустройство началось. Уже через неделю родовой замок преобразился. Бронзовые величественные фигуры драконов украсили колонны и башни, купола часовен прежде темно-серые засверкали листовым серебром. Огромные залы Гортэ теперь поражают высокими витражами, которые по заказу изготовили северные эльфы – величайшие умельцы в мире. Новые драпировки и золотые канделябры внесли новизну в устройство гнезда драконов, но сохранили дух моих славных предков.
На улицах города тоже произошли изменения: вымощенная белыми плитами замковая площадь, новые бронзовые фонари, изящные кованые заборчики перед богатыми особняками. В Гортике всегда жили богатые люди, и повелители драконов особенно гордились тем, что подданным живется хорошо. Богатея за счет драконов, властители Гортэ никогда не поднимали налогов. Напротив, в годы неурожая и войны налог снижался в два раза, а во время морового поветрия – в четыре….
- Миранда! Поверить не могу, что ты побывала в Лаэртэ и даже не потрудилась встретиться со мной! – я узнала голос Ребекки, которая с помощью симпатичного гвардейца проворно соскочила с седла дракона и бросилась ко мне.
Ребекка приходится мне троюродной кузиной по отцу, она замужем за знатным лаэртанским вельможей. К сожалению, супруг Бекки стар и дряхл, но жена отважно родила ему двух сыновей от красивых гвардейцев из охраны графа. Она всегда была похотливой, как весенняя кошка, но доброй, веселой и очень наблюдательной.
- Что за дела тут у вас творятся? Красота!
- Что ты тут делаешь? – удивилась я.
- Ох, ну ты совсем забыла о приличиях! – воскликнула Ребекка. - Могла хотя бы сделать вид, что рада меня видеть!
- Я действительно рада тебя видеть, пойдем в дом.
- Дом?! Да твой замок великолепен, и стал еще лучше, чем в прошлый раз! Чем ты тут занимаешься?
- Готовлюсь к войне.
- Вот здорово! – непонятно чему обрадовалась Бекки. - А с кем воюешь? С дядюшкой Бланшером? Говорят, он красавчик! Я останусь у тебя, пока мой граф лежит с лихорадкой…
Из библиотеки выглянул Штеффенвольг, герцог гостит в Гортэ, дожидаясь возвращения Грегори от Архиепископа.
- Миранда, у вас гости?
- Ой, - всхлипнула Ребекка, - какой кавалер!
Вскоре мы вчетвером (к нам присоединилась одна из придворных дам Вильгельмина Долери) вкушали изысканный ужин, слушая трескотню Бекки. Лаэртанская аристократка уселась рядом с герцогом, изо всех сил стараясь привлечь к себе внимание. Увы, совершенно бесцельно.
- Бланшер уверенно захватывает роксманские колонии, - смакуя вино, поведал нам Теодор.
- Что ему там понадобилось?
- Не знаю, думаю, это отвлекающий маневр. Гвентин срочно перекидывает войска в Рокс, но вряд ли он сумеет хоть что-то отвоевать.
- Почему же император не атакует оставшийся без защиты Арвис? – спросила графиня, демонстрируя знание геополитики наряду со знанием мужчин.
- Почему прелестная графиня решила, что Арвис беззащитен? – вопросил Тео.
- Бланшер грешит магией, - вдруг скрипучим голосом сообщила Вильгельмина. Я никогда не замечала за ней интереса как к политике, так и к магии. Вдова Долери была подругой матери и относилась ко мне, как к приемной дочери. А с собственными детьми Вильгельмина очень и очень строга.
- Причем магией запретной, в основном полуночной, но и закатной тоже… Возможно, Арвис охраняют такие силы, что никакой армии не под силу справиться с ним.
Все уставились на вдову, та с кислым видом поковырялась вилкой в тарелке.
- Может, вы и о Роксе что-то знаете? – полюбопытствовал крайне заинтересованный Штеффенвольг.
- А чего там не знать? У роксманов где-то в пустыне имеется алтарь невероятной силы, а может и еще какие артефакты…. Книги надо читать, молодежь, - серебряная вилка колупнула кусочек диетической капустки.
- Гениально! – воскликнула Ребекка. - Магия, это так интересно!
- Это опасно и подло, - не согласилась я, вспомнив Мессину. Впрочем, не для того ли ведьма отдала мне книгу Восхода, чтобы я могла противостоять Бланшеру. Но если Мессина помогает мне, значит, у великого герцога тоже есть защитник…. Я бросила взгляд на Тео, тот кивнул:
- Теперь я знаю, в каком направлении вести поиски. Если Бланшеру помогает сильный маг, я об этом скоро узнаю. Кстати, мои люди разыскали черного герцога…
- Правда?!
Кровь против воли бросилась в лицо, а руки так задрожали, что пришлось отложить столовые приборы и спрятать ладони под скатерть.
- Некий Энрико тер Морео, он же Риккардо Леонард, имперский аристократ, владелец земель на юге империи и крестник бывшего князя Ригаты.
- Страны золотых туманов! – восхищенно вздохнула Бекки.
- Где он теперь? – с замершим сердцем спросила я.
- В Роксе. Я же сказал, что Гвентин прислал туда войска. Леонард их встретил и возглавил.
- В Роксе… - вымученно улыбнулась я, стараясь не выдать истинных чувств.
- Кто этот Риккардо? – заинтересовалась Ребекка, глаза у нее засверкали, как всегда, когда речь заходит о мужчинах.
- Один знакомец нашей Миранды, который сделал ей некоторую гадость, - светским тоном просветил Тео. Он всячески подчеркивал, что мои отношения с Рико закончились безвозвратно и все имеющее отношение к черному герцогу не стоит никакого внимания. Это утонченное проявление ревности взбесило. Я опустила взгляд в тарелку, но серебряная десертная ложечка вдруг взвилась и яростно ударила герцога в лоб.
Теодор ошеломленно глянул под стол, где приземлилась непокорная ложка, вдова Долери нахмурилась, а Ребекка громко захохотала:
- Браво! Как у вас весело! Я непременно останусь погостить на месяц – другой…. Ладно?


Мне не спалось. Мысли крутились возле далекого Рокса, где ввязался в бой с армией Бланшера неугомонный черный герцог. Война на юге затянется надолго, Рико обещал мне время для передышки. Если не солгал…
Я не упущу времени, сколько бы его не выдалось. Воины Гортики наготове, крепости неприступны, драконы обучены для воздушных и наземных боев. Отец, я не посрамлю твою память.
Никакой сон не выдержал бы моих яростных мыслей. Я вскочила и, закутавшись в теплую шаль, вышла из покоев. Где-то в конце коридора скрипнула дверь, за нее выскользнул Зак Нарнин, начальник охраны замка. Столкнувшись со мной, он учтиво поклонился и поцеловал мне руку. Я поймала его лукавый взгляд и с запозданием вспомнила, что там находятся покои Ребекки. Сестрица времени зря не теряет!
Зимний сад, где я любила гулять, сейчас представляет собой нечто среднее между свалкой и стройкой из-за переустройства задней стены крепости. Я минуту подумала, потом свернула в темную портретную галерею. Ветер свищет здесь из всех щелей и гудит высоко под лепным потолком. Суровые лики предков взирают на меня внимательно и серьезно. Все повелители драконов были значительными фигурами в истории севера. Каждый что-нибудь да сделал для своего края. Александр Горти Первый построил родовой замок Гортэ. Его именем названа знаменитая гора, в ущелье которых сотня бойцов во главе с герцогов разбили армию воинствующих орков. Валентин Горти проложил великий северный торговый путь, а отец отвоевал Лаэртэ, которую дед получил в приданое за бабкой. Чем прославлюсь я, будет ли мой портрет висеть в галерее, рядом с картинами отца и матери?
- Повелительница! А я-то думала, кто тут костями гремит.
- Мадам Долери?
Пожилая дама величаво вплыла в полутемный коридор, она изобразила довольно изящный для ее возраста и комплекции реверанс.
- Не спится, - сказала я.
- Решила прогуляться? Боюсь, ты выдумала не самое лучшее место, здесь сквозит.
- Мне не холодно.
Взгляд уперся в портрет матери. На нем она выглядит совсем молодой, я ее такой не помню.
- Миранда, я пришла поговорить, - решительно сказала Вильгельмина, - на пороге войны не должно быть никаких секретов.
- Я внимательно слушаю.
Нехотя оторвала взгляд от изумрудно-зеленых глаз покойной герцогини.
- Твоя мать была моей подругой, она поверяла мне много тайн. Я знаю, что ты искушена в магии, сегодняшний фокус был впечатляющей демонстрацией…
- Это не так, я не маг, по крайней мере, мои способности не так уж велики, как хотелось бы…
Мне до сих пор не понятно, чего добивается вдова Долери, и это тревожит.
- В замке много магических книг, Лада слегка увлекалась составлением формул. Однажды она рассказала, что нашла некую книгу. Это был фолиант в золотом переплете, Лада видела его лишь раз, но она уверяла, что в нем толку больше, чем во всех книгах замка. После этого книгу из библиотеки забрал герцог. Лада больше ее не видела. Но я догадываюсь, где может быть эта книга…
- Где? – с замирающим сердцем спросила я.
- У твоего старого друга, аптекаря. Я думаю, что после ссоры с твоим отцом, он забрал книгу из замка.
- После ссоры?
- Вот именно, они ссорились, прямо у постели твоей матери.

То, о чем рассказала Вильгельмина.

Лицо женщины, лежавшей среди белых шелков, было таким же белым и безжизненным. Крыло смерти уже касалось правильных и нежных черт совсем еще молодой герцогини. Дочь властителей и жена повелителя драконов знала о своем долге. Она должна была подарить мужу наследника. Пусть даже ценой собственной жизни.
- Я предупреждал.
Невысокий плотный человек в лекарской мантии тщательно вымыл руки и не спеша вытирал их полотенцем. Он говорил негромко, хотя женщина в глубоком сне, в который ее погрузили снотворные зелья.
- Я говорил, что ей нельзя больше рожать. Она слишком слаба, чтобы выносить и родить ребенка.
Красивый светловолосый мужчина опустил лицо на ладони.
- Но гнезду драконов нужен повелитель!
- Тебе нужна здоровая жена, Альберто.
- Мне не нужен никто другой. Я люблю Ладу…
- И своей любовью загоняешь ее в гроб, - лекарь неумолим, - твоя жена никогда не произведет на свет наследника. Род повелителей драконов прервется. Я ясно вижу это в небесных картах…
- Пошел ты со своими картами! – вспылил герцог. - Моей наследницей будет Миранда!
- Нет! – голос Кристофа сделался испуганным. - Ты не сделаешь этого!
- Я изменю законы в пользу моей дочери, - твердо сказал повелитель драконов, серые глаза сверкнули, - она унаследует Гортику…
- Миранда не правительница, у нее другая судьба…
- Плевать я хотел на твои пророчества. Если ты не можешь вылечить мою жену, научи мою дочь править. Я приказываю тебе, Кристоф!
- Ты не можешь мне приказывать, Альберто, - очень тихо сказал лекарь, - я не в твоей власти. А вылечить Ладу я не в силах – ее слишком долго травили, чтобы она могла выносить здорового ребенка. Счастье еще, что сама она оказалась такой устойчивой к ядам.
- О, Ясар, но почему, почему я должен отдать гнездо драконов чужакам?! Это мой дом и дом моих предков. Миранда умная девочка, она сумеет распорядиться с Гортикой наилучшим образом…
- Неужели ты не понимаешь, что наступают предсказанные времена. Разве справится девчонка с целым севером? – Кристоф говорил совсем тихо, но казалось, что он кричит.
- Она справится, потому что она - моя дочь! А ты, если не хочешь помочь, убирайся отсюда сию же минуту!
- При одном условии, - очень спокойно ответил маг, - я заберу книгу Восхода.
- Забирай, но не подходи к Дари. Я запрещаю тебе прощаться с ней!


- Я никогда не задумывалась, почему Кристоф не мог спасти мою мать, - задумчиво сказала я, глядя в черную дыру окна.
- Ладу отравили, я узнала об этом совершенно случайно. Как-то выплеснула чай в горшок с геранью, а цветок возьми и увянь, - сообщила Вильгельмина, - твой отец так и не смог найти злоумышленника, пришлось уволить всех слуг.
- Но кто мог желать смерти матери? Она никому не мешала.
- Одно из двух: либо кто-то не желал, чтобы у повелителя драконов был наследник, либо эта шлюха, жена старого герцога…
- Маргарет Бланшер?! – изумилась я.
- Вот именно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я много чего знаю. Альберто поверял мне много секретов. Когда жена больна, мужчине приходится искать женщину…
- Что?! – выкрикнула я, задыхаясь от возмущения.
- Не волнуйся, Миранда. Право же, нельзя судить так строго, - Вильгельмина снисходительно улыбнулась, - твой отец безумно любил твою мать, но он был живым человеком.
Я нехотя посмотрела на портрет отца. Почему, почему мы так стремимся осуждать себя за чувства? Я так винила себя за то, что позволила слабость влюбиться в Рико. А оказалось, слабости есть у всех… Что страшного если муж тяжело больной жены нашел утешение в постели ее подруги?
- Ты что-то еще хочешь мне сказать?
- Что ты хочешь узнать?
- Мне давно интересно, как Эдвард Бланшер пришел к власти? – я присела на подоконник на манер Рико.
- Каким образом приходят к власти? Устраняя всех соперников, - пожала плечами вдова, - у Эдди их было не так уж много. Только Морис да его наследник – Луи.
- Маргарет говорила, что ее сын стал предателем…
- Глупости, - отмахнулась Долери, - если кто и предатель, так это она. Мальчишка был слишком честным, честнее, чем должен быть правитель. Он был помешан на славе рода, читал запоем исторические трактаты, военные хроники, носился по гарнизонам. Я никогда не поверю, что Луи мог выкрасть магическую реликвию Бланшер-Дока.
- Что же произошло?
- Эдвард рассказал, что застал племянника в оружейной башне, где хранилась реликвия…
- Что за реликвия? – заинтересовалась я.
- Понятия не имею. Так вот, мальчик якобы схватил некую вещь, наделенную огромной силой. Эдди бросился к наследнику, завязалась рукопашная схватка, в результате которой дядя сумел вырвать реликвию из рук племянника, а мальчик, опасаясь позора разоблачения, выпрыгнул из окна. Рассказ не вызвал никаких подозрений, Луи часто бывал в оружейной башне, тренируясь в метании кинжалов и фехтовании.
- Жутко, - вздохнула я.
- Тебе ничего не кажется странным? – удивилась вдова. - А вот мне стало весьма интересно, что понадобилось в башне брату великого герцога, почему взрослый и сильный мужчина не сумел удержать мальчика от падения с большой высоты, и вообще почему никто даже не попытался разобраться в обстоятельствах смерти наследника герцогства? По приказу Эдварда Бланшера тело Луи увезли в какое-то отдаленное поместье и похоронили на обычном церковном кладбище, а не в склепе, рядом с его предками. И только я сумела разузнать почему.
- Почему? – спросила я, завороженная и ошеломленная этой историей.
- Потому, что Эдди добил ребенка. Ножом, в сердце.
- Чудовищно. И никто не попытался разобраться? Отец, мать?
Вильгельмина покачала головой.
- Эдварду не откажешь в уме и обаянии, - туманно пояснила она, - иди спать, повелительница. Страшные сказки на ночь вредны для здоровья.… Кстати говоря, ты ужасно выглядишь. Худая, бледная, и эти торчащие клочки волос… - голос вдовы из таинственного и заговорщического вновь сделался брюзгливо-светским.
- Спокойной ночи, мадам.
Я бросила последний взгляд на портреты родителей и быстро зашагала в свои покои, чувствуя, как замерзла.
Из комнаты Ребекки донеслись страстные стоны, я поморщилась и прошла мимо.


Только к концу лета закончилось церковное расследование. Мое имя несколько месяцев было на устах всей империи. Мне прилюдно промыли косточки, прополоскали грязное белье, осудили и оправдали. Наконец, оправдательный приговор был вынесен, и все в империи и за ее пределами узнали о том, что повелительница драконов действовала согласно обычаям и законам междуречья. Меня вознесли в самую вершину, объявили едва ли не святой мученицей, а Архиепископ благословил на царство, даровав королевский титул. Кардинал Гортиканский и Дьовский прибыл в Гортэ в начале осени, чтобы завтра короновать меня в главном храме Гортики.
Грегори и Тео праздновали победу. Замок перестраивался, а я затосковала. Лето, наполненное трудами и заботами, отхлынуло, как море во время отлива. Началась долгая северная осень, с влажными горными ветрами, которыми придется насладиться многочисленным гостям, разместившимся в замке. Никогда прежде Гортэ не знал такого наплыва ясновельможных господ. Кардинал Иммануил, грузный седоватый клирик, показавшийся умным и наблюдательным, с одобрением заметил, что Гортэ удивил величием, красотой и самобытностью храмов и площадей. Будущая столица Гортики несомненно станет одной из самых благолепных и прекрасных столиц междуречья. Посол империи, принц Барэ посмеивался над отцом, который опасается герцога Бланшера, и считал, что с таким союзником, как гнездо драконов, угроза эта более чем надумана.
Коронация выпала на самый ясный и светлый день первого месяца осени – день прощения и согласия. Испокон веков владыки империи короновались именно в этот праздник, когда народ устраивал гуляния и танцы. Именно в тот день, когда птицы улетают на юг, а у черных медведей в северных горах начинаются брачные игры, повелители государств империи украшали свои достойные и не очень головы королевскими коронами. Гортика никогда не видела королей и коронаций, так что прецедент вызвал огромный интерес и пересуды среди власть имущих. Гортэ почтили присутствием князья Юнвера и Кадабара, герцоги Шилы и Йордана, дочь Гвентина принцесса Малена и ее брат – Барэ, принц Орвский. За день до коронации я, в изумлении протерев глаза, увидела, что меня спешит поздравить тетушка Натали. С ней Кристен в широком балахонистом платье, которое свидетельствует о скором исполнении дядюшкиных планов. Тетушка долго обнимала меня, уверяя, что ее супруг не собирается объявлять войну Гортике и не имеет никакого отношения к ужасному поступку маркиза Дьованга, который и раньше никому при дворе не нравился, а теперь, уверила она, по нему и вовсе никто не плачет. Кристен, захлебываясь от восторга, рассказывала, как здорово ей живется в империи, где все не так, как у нас «на диком севере», хотя и здесь в Гортэ очень мило. Мужа Кристен обожает, новым домом довольна и тоскует только по обычным сплетням, посвященным ее кумиру – черному герцогу.
Утро приветствовало бледным лучом осеннего солнца, вызолотившим отросшие волосы.
- Просыпайтесь, повелительница.
Патрик разбудил меня так, будто сегодня обычный день, за это я ему благодарна. В последнее время казалось, я не имею никакой власти над событиями, которые несутся, как ком с горы. Я не успела понять, хочу ли стать королевой объединенной Гортики и возглавить оппозицию. Хочу ли сделать гнездо драконов преградой на пути сумасшедшим силам чокнутого Бланшера; хочу ли загребать жар для империи, которая после победы над Эдвардом, может так же повернуться задом к Гортике. Я в растерянности, даже не просто в растерянности, мне страшно. Но я не могу отступить сейчас. Когда впереди еще много дел. Когда я уже принесла любовь в жертву политике…
Я одевалась не дольше, чем обычно. Потом подставила волосы умелым рукам куафера, а сама навела порядок в мыслях и расставила по местам приоритеты. Я обязана держать себя в руках, и буду. Я должна создать неприступную крепость и встретить врага с огнем и мечом, я сделаю это. И даже больше.
Входя во главе пышной процессии, я уже не сомневалась в том, что справлюсь с бременем власти. Мне под ноги бросали цветы, трубачи играли свеженаписанный гимн. Драконы в вышине исполняли причудливый танец. Все так красиво и торжественно, что у меня на миг защипало в носу оттого, что отец не дожил до великого дня, когда Гортика из маленького северного герцогства превратилась в огромное независимое королевство. Кто-то сунул мне в руку белую восковую свечу, я шагнула в храм и заморгала в полумраке, пока глаза не привыкли темноте. А когда открыла, пошатнулась, замерев на миг – мне показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Но нет, это всего лишь наваждение. Я знала от Штеффенвольга, что Рико в Роксе. Сделав глубокий вдох, успокоила бешено стучащее сердце и продолжила шествие. Девушки на хорах нежными голосами поют псалмы, кардинал Гортиканский, которому помогал епископ Грегори, начал торжественную речь, после которой я принесла клятву. На мою голову возложили спешно выкованную для коронации корону с голубыми алмазами, а на грудь знак полководца – медальон, изображающий великого Александра Горти, попирающего дракона (драконы не всегда были средством для передвижения, до сих пор в пещерах северных гор попадаются дикие драконы; они крупнее обычных и крайне агрессивны).
Церемония продолжалась довольно долго, не отступая от церковных и мирских канонов. Гортика наслаждалась зрелищем, а ее повелительница помимо воли искала в толпе знакомые лица. Нет, никого. Ни Рико, ни Давида, ни даже вездесущего Тишки… Подданные, воины, гости, и больше никого. В душе в который раз за последние месяцы всплыла густая горькая, как желчь, пустота. Это мой мир, и мне им править до конца своих дней.
После коронации поднялась к себе. Какое счастье, что перед пиром есть несколько минут одиночества. Комнату заливали золотые лучики, в которых причудливо танцевали пылинки. Легкий сквознячок трепетал в занавесках. Я с наслаждением опустилась в массивное кресло, голова откинулась назад. Надо распорядиться послать в Рокс подкрепление императорским войскам в благодарность за поддержку. А главное, в помощь Рико. Как бы мне хотелось самой взгромоздиться на дракона и помчаться туда, где в жарких пустынях идет неправедная война. Но я не имею права рисковать наследником. В конце концов, он гарантия того, что меня не прикончат. По крайней мере, пока. Впрочем, меры приняты. Теодор об этом позаботился.
Как же все-таки чудесно в тишине. Неужели Гортика утратит свои главные прелести: тихие голоса, свежий ветер, свободные нравы. Теперь это королевство, глядящее в сторону империи.
- Миранда, ты чего тут скучаешь?
Ребекка в последнее время стала совсем непереносима.
- Отдыхаю, - не по-монаршьи огрызнулась я.
- Ах, да, женщине в твоем положении это необходимо, вот помню я…. Ой, что это? Зачем ты повесила такое прекрасное ожерелье на колонну?!
- Что?!
Я взметнулась, стрелой выскочила на балкон. На мраморной статуэтке дракона, приникшей к узкой резной колонне, жемчужное ожерелье. Крупные розоватые жемчужины напоминают ожерелье мира, оставшееся у Рико. На миг мне показалось, что черные герцог собрал все требуемые жемчужины и преподнес мне магическую игрушку. Но тут же поняла, что это обыкновенное, пусть и очень красивое украшение. Возможно, собрать все жемчужины вообще не в человеческих силах.
Но откуда оно взялось? Еще утром его не было. Значит, Рико здесь, в Гортике!
- Стража!
Мне так невыносимо захотелось его увидеть, что даже заныло сердце.
- Отыщите темноволосого синеглазого человека средних лет… - я поняла, что даю размытую характеристику, по которой невозможно отыскать кого бы то ни было, - он прихрамывает на левую ногу.
- Что это с тобой? – с любопытством спросила невозможная Бекки. - Ты не похожа на себя.
Я промолчала, теребя пальцами ожерелье, из которого вдруг вывалилась крошечная записочка. На клочке бумаги торопливыми каракулями Рико нацарапано:
« Поздравляю, повелительница! Можешь вернуть своих олухов, меня уже нет в Гортике. Но я тебя по-прежнему люблю. Твой Р. »


Осень промелькнула незаметно, серые дни, наполненные неотложными делами и придворной суетой, были до отвращения похожи друг на друга. Я привыкала править огромной территорией, десятками народов, многотысячной армией. Дьовия и Эврэ держались настороженно и не торопились принимать гортиканское подданство, но все понимали, что окончательное завоевание их – дело будущей весны. Маршал Гортики Базиль тер Новски в очередной раз докладывал, что границы королевства на замке и армия готова к бою, но у меня на сердце все равно скользким комом лежала тревога. Разведчики герцога Штеффенвольга отыскали только три поземные крепости, по данным же шпионов Тео их не меньше двух десятков.
Новости из Рокса не отличались разнообразием. Войска Гвентина держат оборону, Бланшер тупо упирается, не пытаясь переломить ситуацию. Никаких писем от Рико не приходило. Я не допускала мысли, что черный герцог забыл меня, но и связаться со мной больше не пытался.
Так незаметно пришла суровая зима. Зимой можно не опасаться нападения войск Бланшера, но Теодор прожужжал уши о наемных убийцах, призывая соблюдать осторожность и никуда не выходить без хвоста из двадцати охранников. В итоге я заперлась в своей башне, занимаясь корреспонденцией и штудируя книгу Восхода. Я добилась уже внушительных результатов. Мне, как ребенку, хочется похвастаться перед кем-нибудь умениями, но я терпеливо молчу. Я вообще привыкла к бесконечному, беспросветному одиночеству, в которое меня ввергла разлука с Рико и неожиданный титул королевы севера.
Магия Восхода поражает простотой. Все ее компоненты всегда находятся со мной – сила духа, полный контроль над ситуацией и ма-а-аленькая капелька крови. И все! Никаких труднодоступных и дурно-пахнущих ингредиентов, которые используют для своих зелий злобные некроманчеры; никаких трав и цветов, высушенных особым образом, необходимых именитым лекарям; никаких ядов, специально заточенных клинков, откованных в недрах волшебных пещер, так необходимых магам-убийцам.… Только одна малюсенькая капля крови. И то лишь для особенно энергоемких заклинаний.
Для начала требовалось проверить себя на вшивость. То есть свою кровь на принадлежность к одному из трех великих семейств, которые изначально восприимчивы к магии Восхода. Для этого необходимо было уколоть палец и капнуть кровью на пламя восковой свечи. Я проделала это еще в пути и результат оказался многообещающим: капля крови распылилась над огоньком множеством багровых искорок. Тест был признан положительным, я принялась учиться дальше…
Сын черного герцога родился вьюжной декабрьской ночью. Повитуха, принимавшая роды, сообщила, что ребенок крепок и доношен, а я, глянув на новорожденного, не увидела в нем ни одной фамильной черты. Сын - копия Рико. Разглядывая малыша, спавшего в колыбельке, я рыдала ночами от невыносимой тоски по элкеми.


Из дневника.
22 марта.

Конечно, я делилась с Ромкой некоторыми авторскими планами. Герои последнего романа полюбились обоим, стали почти родными. Рома обосновывался в новой своей жизни, вышел на работу и постепенно забывал весь прошедший кошмар. Он ожидал плановой операции, которая должна избавить от раздражающей хромоты.
Раз в неделю он приходит в мою квартирку прочесть новые главы и стать источником вдохновения для следующих. А я мучительно оттягиваю конец книги, чтобы подольше наслаждаться общением с этим удивительным человеком, которого, казалось, знаю до подкорки. Потому, что придумала сама.
Желтый абажур бросал блики на теплые, едва вышедшие из-под принтера листы.
Роман Баженов неторопливо пил ароматный чай, пролистывая главу за главой. Время от времени вносил какие-то поправки, которым я покорно внимала, вставлял фразы в диалоги, смеялся над стилем изложения.
- Ром, ну сколько можно сидеть дома, - вопияла я, - давай сходим в ресторан, у меня новое платье висит, ни разу не надевала.
- Ой, ну подожди, - отмахивался он, - сейчас дочитаю. И вообще свари лучше кофе. На фиг нам эти рестораны, дома так хорошо.
Он покорно лечил компьютер от вирусов и точил вечно тупые ножи. А я отдавалась любимому занятию, наслаждаясь вдвойне. Кажется, мне хочется, чтобы так было всегда…