Предыдущая часть

В чем грех мой? Что в церкви слезам не учусь,
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!
Прощай же, мой рыцарь, я в небо умчусь
Сегодня на лунном коне! \отрывок из стихотворения Марины Цветаевой – «Колдунья»\

− Не уходи. Останься.

***

Эта девушка… эта колдунья… Ее трудно понять…
Но именно поэтому я здесь. Я здесь ради того, чтобы раз и навсегда снять завесу тайны, окружающую этих странных созданий природы. И я не дам ей уйти без ответа.
− Зачем? – удивленно изогнула она бровь, как будто я сболтнул какую-то глупость.
Смысла лукавить я совершенно не видел, поэтому, ни на секунду не задумываясь, выложил ей чистую правду:
− Я пишу научную работу о колдуньях. Ведь все гонения, которым вы подвергались, связаны лишь с тем, что о вас ничего не известно. А неизвестность страшит... Прошу, останься. Без тебя моя работа не будит стоить ничего. Мне, да и всему миру, нужны факты, а не чьи-то догадки.
Я с надеждой заглянул в ее черные, словно ночь, глаза: в них смутно угадывались далекие нотки удивления. Она решала… и, кажется, не в мою пользу.
Моя рука непроизвольно дрогнула, готовясь завершить едва заметный пасс, предназначавшийся для заключения колдуньи в магические узы, но усмешка, неожиданно возникшая на ее губах, заставила меня остановиться.

***

Как же наивен этот чародей: он верит, что я не замечу… И все-таки он мне очень симпатичен этой наивностью. Я почти уверена, что цель его работы не оправдать нас, а хотя бы немного узнать. Но и это уже много стоит! Думаю, мне следует уделить ему пару дней, и если не для всех колдуний в целом, то хотя бы для себя самой. Ведь мне тоже интересно, кто они такие на самом деле, эти чародеи? Я знаю о них лишь то, что они несут смерть. Но ведь это не может быть полной правдой? Ведь должно же в них быть что-то большее? Что-то, что могло бы придать смысл всем этим смертям…
Люди... Они всегда мне были непонятны, но именно поэтому к ним так тянет. Эльфы, гномы, нимфы, дриады − все они намного охотнее принимают нас, но их однообразное радушие быстро надоедает. А вот люди, они слишком непредсказуемы, соскучиться с ними практически не возможно. Вот только за это порой приходится очень дорого платить.
− Хорошо, чародей, − наконец, ответила я, выходя на дорогу. – Я согласна остаться, но тогда с тебя все условия моего проживания на это время.
Он прямо таки просиял от счастья! Лишь на мгновение скосил глаза на мои босые ноги, мол, какие у меня могут быть претензии к условиям проживания, а затем радостно сообщил:
− Отлично! Только давай договоримся: меня зовут Арно Легар, а не чародей. А для тебя я просто Арно.
Смешной, он, этот чародей: радуется, словно маленький ребенок, получивший на праздник вместо одной ожидаемой конфеты целый мешок таких конфет. Но его радость была невероятно заразительной, и мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не начать светиться улыбкой, прямо как он.
Я подошла к нему, с интересом отметив то, как он следит за каждым моим движением, словно пытаясь запомнить мой образ в мельчайших подробностях, словно я могу исчезнуть в любой момент. Ну, хоть в чем-то он был прав, я действительно могу исчезнуть.
− А вас как величать? – неожиданно вежливо поинтересовался он, когда я поравнялась с ним.
− Эва, − пожала я плечами. – С самого рождения и для всех, кто меня знает.
− Так значит стихи твоего сочинения? – поинтересовался он, двинувшись вперед по дороге.
− Обижаешь… − фыркнула я. – Конечно мои!
− Вас, колдуний, что, специально этому учат? – удивился он.
− Почему? – в свою очередь удивилась я.
− Да во всех источниках говорится, что колдунью легко распознать по «складным речам». Ты часто говоришь стихами?
На секунду я задумалась, а потом уверенно ответила:
− Нет, не часто. Это как-то само собой выходит: начинаешь говорить, а оно стихами получается.
− Так это непроизвольно? – вскинул бровь чародей.
Я вновь пожала плечами. Интересно, а ведь я ни разу над этим не задумывалась… И все-таки необычный народ – люди! Всегда они находят что-то новое, даже в самом обыденном и простом.
Дальше мы шли молча. Чародей о чем-то глубоко задумался, а мне не хотелось его тревожить, поэтому вскоре я практически забыла о его присутствии. Перескоками перемещаясь от одной полевой травинки к другой, я собирала их в небольшой букетик, обещавший еще долго радовать своей почти неуловимой изящностью, даже после увядания. Через какое-то время я почувствовала на себе удивленный взгляд чародея, который все также шел прямо по дороге, но я предпочла проигнорировать это чувство: я ему думать не мешала, так пусть и он мне сейчас не мешает.
А вскоре мы подошли к его усадьбе, точнее к высокой, почти замковой стене, окружающей эту усадьбу. Толстые стены, тяжелые дубовые двери, а за ними внушительный двухэтажный домик да аккуратный сад в две-три аллеи. Тяжелое, даже немного угнетающее ощущение… Не нравится мне здесь. Интересно, что побудило архитектора, в свое время, возвести эти стены?
Ну, а пока, чародей приглашал меня войти в просторный холл своего дома, услужливо открыв передо мною дверь.


***


Когда мы были уже совсем рядом с замком, колдунья, к моей большой радости, все-таки надела свои босоножки, а то я уже смотреть не мог на то, как она ступает босыми ногами по сухой неровной дороге, а тем более по скошенному вчера лугу. На вид изнеженная аристократка, а ведь даже не поморщилась, проходя по сухой, колючей траве! Меня вообще очень занимало ее поведение. Она напоминала мне ребенка лет пяти, не больше: бегала по лугу, собирала цветы, кружилась на месте, расставив руки в стороны и подставив лицо жарким лучам палящего солнца. Она жила своей, не понятной мне, беспечно-радостной жизнью.
Трудно же мне будит написать эту работу…
Дом встретил меня долгожданной живительной прохладой и легким полумраком.
Эва осторожно и не торопясь вошла в холл, внимательно оглядываясь вокруг. Почему-то сейчас она мне больше напоминала маленького пушистого котенка, который делает свои самые первые шаги в этой жизни, неуверенные и несмелые. Но еще больше меня заинтересовало то, как она отреагировала на мою коллекцию магических камней, выставленную всем на обозрение здесь же, прямо напротив входа. В свое время ходили слухи, что колдуньи очень чувствительны к подобным вещицам и не редко прибегают к их использованию, так как без их помощи почти ни на что не способны. Конечно, мне в это и раньше мало верилось, но теперь…
В эту коллекцию входили такие экземпляры, что могли привлечь внимание, даже неискушенного в этом деле человека, а колдунья едва обратила на них внимание. Зато ее очень заинтересовала небольшая статуэтка птички из оникса, служившая ненавязчивым украшением моей коллекции (по сравнению с ней, каждый камень казался чем-то особенно уникальным). Не сказать, чтобы я особо разочаровался, скорее даже наоборот. Это почти доказывало то, что камни ведьмам, в общем-то, без надобности. А вот что ей понравилось в этой птичке, стоило обязательно выяснить.
А в это время со второго этажа спустилась Наэль. Настороженно глядя на Эву, совершенно не заметившую ее появления, она подошла ко мне и спросила:
− Арно, кто это?
Я слегка удивился холодным ноткам, проскользнувшим в ее голосе: обычно Наэль говорила мягким, теплым тоном, даже в те моменты, когда была чем-то недовольна. Но я не придал этому изменению особого значения.
− Это Эва. Она колдунья, − коротко поделился я с ней своей радостью.
Но на этот раз Наэль не спешила разделить эту радость со мной. В ее глазах сверкнул огонек недовольства и раздражения.
− Да как тебе в голову пришло провести эту… − она выразительно посмотрела на колдунью, – в наш дом!
− Тшшш, давай поговорим чуть позже, я тебе все обязательно объясню.
Я примирительно положил ладони на ее плечи, но она недовольно стряхнула их и серьезно посмотрела мне в глаза. Назревал конфликт, и радовало только то, что Эва абсолютно нас не замечала. Но к моему большому облегчению в дверях показался дворецкий.
− Давид, будь добор, покажи нашей гостье ее комнату, − обратился я к нему и, переведя взгляд на колдунью, окликнул ее: – Эва!
− А? – удивленно обернулась она.
На миг в ее глазах промелькнуло смятение, но почти сразу же мое видение исчезло.
Интересно, с чего бы это?
− Давид проводит тебя в твою комнату. А я зайду чуть позже.
Она кивнула и, поставив на место ониксовую статуэтку, последовала за дворецким на второй этаж.
Что-то случилось… Вот только что?

***

Я сразу поняла, что эта красивая зеленоокая девушка со смолянисто-черной косой до пояса, не рада меня видеть. И даже не потому, что она невеста этого чародея… Просто у нее есть свой секрет. Но пусть мое присутствие ее не беспокоит: у меня нет пока желания спасать этого чародея. В данный момент меня больше беспокоил другой человек: Давид… Он то что тут делает?!
Сопровождаемые внимательными взглядами, мы молча поднялись на второй этаж, где дворецкий открыл дверь моей нынешней комнаты. Просторная и уютная… Как же давно я не жила в подобных условиях!
Широко улыбнувшись, я с разбегу запрыгнула на широкое, почти царское, ложе и, испытывая невероятный эмоциональный подъем, начала прыгать на нем, пытаясь кончиками пальцев достать до потолка. Лишь спустя некоторое время я заметила застывшего на пороге дворецкого и вновь вспомнила о своей неожиданной проблеме.
− Ну что ты как не родной, − улыбнулась я ему, усаживаясь на край кровати. – Проходи, поговорим.
Давид, словно нехотя, вошел в комнату и устало опустился в кресло напротив меня, принеся с собой тяжелую, удушающую атмосферу приглушенной боли и натянутой неприязни.
− Ну, давай, голубчик, рассказывай, как ты докатился до того, чтобы прислуживать чародею? – игриво поинтересовалась я, пытаясь внести хоть какой-либо дружественный настрой.
− А то сама не знаешь, − огрызнулся он, правда, как-то вяло, неохотно.
− Да ну? – искренне огорчилась я его не желанию меня поддержать. – Ты же сам знаешь: кто старое помянет…
− Тот может и будущего лишиться, − перебил он меня. – Я догадывался, что научная работа князя меня до добра не доведет, но чтобы на столько!.. Почему из всех существующих на земле ведьм он наткнулся именно на тебя?..
Я смерила сидящего напротив человека долгим оценивающим взглядом. А он ничуть не изменился: все тот же добрый, но немного отстраненный взгляд темных глаз, короткие светлые волосы, грустная усмешка на губах. Лесной дух… он давно перестал им быть. Теперь он просто человек и даже чародей никогда не узнает, о его прошлом. Это было наше прошлое…
− Да брось, Давид, все ведь уже позади! – в последний раз попыталась улыбнуться я.
− Для тебя, видимо, да… колдунья.
Давид поднялся и вышел из комнаты, мягко прикрыв за собою дверь. А я еще долго сидела на том же самом месте, бездумно глядя на эту самую дверь. Горечь… Разочарование… Тоска… Я словно прислушивалась к той далекой боли утраты, что теперь вновь щемила мое сердце. Кому же я сделала хуже?
Желая избавиться от этого давящего чувства, я подошла к окну и распахнула его настежь, позволяя теплому ветерку ворваться в комнату.
И все-таки здесь красиво… Бескрайние леса, заливные луга и тонкая лента спокойной реки вдалеке. Здесь свежо и тихо…
В дверь постучали.
− Войдите, − ответила я.
В комнату вошел чародей, он был явно чем-то расстроен.
−Ну как, тебе здесь, нравится? – исключительно из вежливости поинтересовался он, пытаясь изобразить улыбку на лице.
− Жизнь в четырех стенах меня никогда не прельщала, − честно призналась я. – Но здесь очень мило.
− Я постараюсь не задерживать тебя здесь надолго, − кивнул он.
− Уж изволь.
− Ладно, − усмехнулся он. – Но от обеда, я думаю, ты не откажешься?
− Думаю, ты прав! – обрадовалась я.
− Тогда пойдем.
Он открыл дверь, пропуская меня вперед, но я проигнорировала его очередной жест вежливости и первым делом сняла с головы венок, аккуратно уложив его на стол у окна, а уж только потом вышла в коридор. Однако, оказавшись в столовой, я в чем-то пожалела о принятом мною решении.
За круглым столом уже сидели Наэль и незнакомая мне седовласая пожилая женщина в черном бархатном платье с золотым гербом, вышитым на рукаве. Видимо последняя была родственницей чародея, хотя… слишком подозрительное у нее происхождение, чтобы быть прямым родственником человека. В любом случае обе женщины смотрели на меня с открытой недоброжелательностью и неприязнью. Не то чтобы меня это сильно расстроило: я привыкла к подобным взглядам, но все-таки это не очень приятно.
− Присаживайся, − засуетился чародей, отодвигая для меня стул.
Мое место оказалось как раз напротив него, и как изначально планировалось, все теперь сидели за столом крест-накрест, но две дамы демонстративно пододвинулись поближе к чародею, как только тот сел за стол. Чародей смутился, но чем исправить сложившуюся ситуацию так и не придумал.
Все это неожиданно меня развеселило: неужели они думают, что меня можно оскорбить подобным поведением? Что ж, посмотрим у кого тут нервы крепче.
В столовую вошел Давид с большим серебряным подносом, уставленным порционными тарелочками с яствами. На стол подали вареные улитки в раковинах и мясо, запеченное в сыре, с овощным гарниром.
Что ж… поле действия – обеденный стол… Приступим?

***

Я не ожидал, что Наэль так отреагирует на появление Эвы. Да и Тилаэн, обожавшая мою невесту, моментально приняла ее сторону. Они демонстративно игнорировали все мои попытки объяснить приход колдуньи в наш дом. Но при этом я прекрасно осознавал, что они эту причину как раз таки очень хорошо понимают, но тем больше меня огорчало их поведение.
А за обедом начался самый ужас… Мало того, что мои домашние повели себе недолжным образом, по всей вероятности оскорбив этим гостью. Так еще и оказалось, что эта самая гостья совершенно не умеет пользоваться столовыми приборами!
Первыми в Наэль и мою тетушку полетели улитки, неумело вытаскиваемые из раковин. Эва виновато улыбнулась, и с огорчением оставила затею попробовать этот деликатес, приступив к мясу. Бедный кусок отбивной долго ерзал по всей тарелке, сбрасывая с нее гарнир, пока колдунья не плюнула на это дело (в прямом смысле) и, отложив столовые приборы в сторону, начала руками доедать все то, что осталось на тарелке. Последней каплей во всем этом оказалось вино, принесенное Давидом. Он услужливо налил его в подставленный Эвой бокал. Она сделала один большой глоток и… выпрыснула все содержимое на Наэль. Та моментально подскочила, бросив на меня злостный взгляд, и со словами: «Все, с меня хватит!» − выбежала из столовой. Талаэн поспешила за ней.
Колдунья совершенно растерялась и, виновато посмотрев на меня, слабо улыбнулась.
Бестья!..
− Приятного аппетита, − сухо произнес я и вышел из столовой.

***

Честное слово, но с вином все вышло совершенно случайно! Ну не люблю я алкоголь… А ведь Давид это знает! У меня просто нет слов…
− Давид, зачем ты это сделал? – огорченно спросила я, когда все остальные покинули помещение.
− Решил тебе подыграть, − пожал плечами тот. – Ты же хорошо развлекалась.
− Ты… ты… Чмо болотное!
И тут меня пробило на такое ха-ха, что у Давида раз пять поменялось выражение лица. Видимо он гадал: зарежу я его ножиком или просто прокляну.
− Нет, ну ты видел их лица? Ой, не могу! Вот уморы!
Лицо дворецкого изменилось в шестой раз, и он тихо и вполне спокойно произнес:
− До сих пор не могу тебя понять. Ты радуешься тому, что другие тебя ненавидят?
Веселье испарилось в один момент, и уже совершенно серьезно я произнесла:
− Именно поэтому мы с тобой сейчас по разные стороны баррикад. Ты никогда не понимал меня и даже не пытался понять…
Я поднялась из-за стола и направилась обратно в свои апартаменты, не совсем, правда, понимая, что я там собираюсь делать. Однако этот вопрос был быстро решен чародеем, поджидавшим меня на втором этаже.
Занятно, как же изменчивы чувства людей. Еще не далее как час назад его глаза лучились от счастья. А сейчас он жалеет о нашей встрече. Не удивлюсь, если мне сейчас укажут на дверь. Да и не расстроюсь особо…

***

Что бы ей такого сказать, чтобы не разозлить и, в то же время, чтобы она поняла, что ей следует сегодня ужинать отдельно…
Подумать только! Оказывается, ведьмы действительно некультурны. Хотя, если подумать, разве они виноваты? Ведь некому было их учить манерам.
Стоп! Я пытаюсь ее оправдать?!
Эх… Но меня поистине затягивает омут ее черных глаз.
Она шла мне навстречу не спеша, словно растягивая время. Что-то было странного в ее поведении, движениях… Что-то, что начало меня беспокоить. И это чувство лишило меня всякой решимости сообщить ей об ужине, поэтому я просто предложил:
− Эва, как ты думаешь, ты в состоянии мне что-нибудь показать или рассказать сейчас? Что-нибудь важное для моей работы.
Она на миг задумалась, а потом нерешительно кивнула.
У меня словно гора с плеч свалилась. Я мысленно вознес хвалу всем известным богам и, чуточку повеселев, произнес:
− Тогда пойдем в мою лабораторию. Думаю, тебе там понравится.
Она коротко кивнула.
И все-таки мне не нравится ее молчаливость…
− Скажи, а чем тебя привлекла статуэтка птички в холле? – попытался завести я разговор.
− Это же чернорутый феникс, аморф! – неожиданно восхищенно произнесла она, заметно оживившись. − Удивительно редкая вещь. Тебе повезло найти такое!
Я удивленно уставился на нее, совершенно не понимая, о чем она говорит, но колдунья явно не собиралась ничего пояснять, считая это очевидным.
Нда… по-моему, после нашей встречи появляется только больше вопросов… Интересно, а ответы на них когда-либо последуют?



Продолжение следует.
Всем спасибо за внимание