Я – старшая и единственная дочь повелителя Гортики, никогда не должна была стать повелительницей. Законы моей провинции не дозволяли женщине править, только царствовать.
Дочь повелителя драконов оказалась способной к магии и целительству. Отец уступил: в замке жил астролог, целитель и философ по имени Кристоф, который и взялся меня обучать.
Время, проведенное с добродушным толстячком, было лучшим временем в жизни. В отдельной башенке аптекарь Горти совершал, как тогда казалось, волшебные таинства: варил эликсиры, смешивал мази и нашептывал что-то над порошками. Я медленно, но упорно постигала премудрости его чародейства, все больше увлекаясь лекарским искусством. Когда стукнуло десять, Кристоф начал обучать меня магии. Я прыгала от восторга, чувствуя власть в маленьких ручонках, когда получалось. Но скоро все закончилось. Возможно, виной всему было решение отца сделать меня повелительницей. Герцог и лейб-медик долго о чем-то спорили, запершись в башне аптекаря, после этого дорогой мой Кристоф, лучший друг и наставник, покинул замок Гортэ навсегда. Я страдала и долго тосковала, но никогда до сей поры не сожалела, что занятия магией пришлось прекратить. Просто не было на это времени.
Но я многое помнила из уроков Кристофа, старательно сохраняя и пестуя в памяти магические знания. В библиотеке Гортэ собрала огромную коллекцию книг о магии Полудня, Заката и Полуночи. Я использовала любую свободную минутку, чтобы разобраться в новом заклинании, сварить и опробовать новое зелье.
Только предсказания давались из рук вон плохо. Я никогда не относилась серьезно к возможности зреть в будущем. С трудом разбиралась в астрологических картах, не верила в вещие сны и смеялась над приметами. Но уловить изменения в собственной судьбе может практически любой повелитель. Нас этому обучали те, кто готовил к престолу. И я вспомнила об этом теперь, ощутив кончиками нервов грядущие перемены в жизни. Словно я - гусеница, оказавшаяся в коконе; и неизвестно, вылуплюсь ли прекрасной бабочкой или останусь замурованной навеки.
- Вот незадача, так долго готовили похищение, и что получили?
Бородач гневно встряхнул меня огромными лапищами и бросил на грязный пол ярко освещенного помещения. Я неловко кувыркнулась, сильно ударилась локтем о ножку дубового стола. От неожиданности вскрикнула, но тут же закрыла рот, прижимая к лицу для надежности плотную черную маску, и отползла в тень стола.
Помещение больше всего напоминает общий зал какой-нибудь третьесортной таверны, но народу здесь немного. Все взгляды незамедлительно устремились ко мне. Я сжалась на полу, притянув коленки к груди. Такого оборота я не ожидала и теперь лихорадочно соображала, что предпринять. Назваться ли похитителям настоящим именем и посулить большой выкуп, если доставят в Гортику? Или изобразить виллийскую рабыню, которой меня переодела Жоржета? Наконец, прикинуться «Лоут» - лисой, вполне подходящей к преступной компании. Любопытно, какую такую важную операцию я сорвала, отчего бородач страшно зол?
- Откуда она взялась? – спросил кто-то равнодушно. - И где Тишка?
Я осторожно оглянулась, обозревая залу. На прокопченных стенах горят яркие масляные светильники, тяжелые дубовые столы вдоль стен, пол давно не подметали. За одним из столов сидят двое. Один - человек за пятьдесят, но назвать пожилым не поворачивается язык. На круглом, как плошка, добродушном лице светятся яркие голубые глаза, одет в цветастую рубашку, и мятые штаны. Он с любопытством посмотрел в мою сторону. Этот вряд ли опасен. Зато от взгляда другого бросило в озноб, словно запихнули за воротник комок снега. Молодой мужчина с бледным и хмурым лицом. Растрепанные черные волосы переходят в бакенбарды, но, к моему удивлению, не носит ни усов, но бороды. Он показался самым опасным из троих, хотя у рыжебородого громилы имеются жуткого вида кулаки….
- Ты кто такая?
Круглолицый подошел ко мне, наклонился и почти ласково спросил:
- Откуда ты взялась, деточка?
Но я не поверила. Руками обняла плечи, как от холода. Помолчала, еще не вполне понимая, как себя вести.
- Почему герцог не ехал в карете? Не важно, откуда она взялась на запятках, кто был в карете?
- Герцога не было, только такая же переодетая девка, - с досадой ответил бородач, - мы оставили ее у Гризетты. Но эти две лисы не зря попали сюда. Эй, ты! – он дернул меня за рукав. - Понимаешь ты меня или нет, но вы сорвали важное дело, и ты поплатишься за это!
Я замерла, как мышь под сапогом. Хотелось закричать, но я изображала незнание языка и усиленно делала вид, что ничего не понимаю.
- Она не понимает тебя. Похоже, она виллийка, - сказал круглолицый, - рабыня, а может наложница. Я такую видел у кого-то из гостей….
- Оставьте ее Рико, - не оборачиваясь, буркнул мрачный тип с бакенбардами, - он знает много языков.
Я тихо вздохнула, по крайней мере, появилась передышка обдумать дальнейшие действия. Неизвестно, кем окажется неведомый Рико.
- Что-о-о?! – раскатистое «ооо» заставило вздрогнуть не только меня. В комнату влетела совершенно протрясающая по величине женщина. Таких, как я, в ее корсаже уместится штук пять. Ко всему прочему она рыжая, да не просто, а рыжая, как морковка. Я сказала бы, что вплыла, будь ее движения более замедлены, а так она вкатилась, словно баржа. Конопушки на мясистом носу стремительно теряли цвет из-за наливающей лицо красноты.
- Еще одна шлюха залезла в постель моего мальчика?! – вопила толстуха. - Я вытаскиваю их пачками, а они лезут и лезут! Бедный мальчик, она еще и рыжая!
Тьфу, на себя бы посмотрела! Нужен мне ее мальчик! Несмотря на ужасную передрягу, в которую попала, мне стало смешно. Я едва не расхохоталась, сидя на полу.
- Чего ты скалишься?! – завопила «баржа» вне себя от гнева. - А зубы у тебя здоровые? Если нет, убирайся отсюда!
Мужчины, пленившие меня, кроме, пожалуй, мрачного типа, затряслись от смеха.
- Тише, мамаша Долорес! – хохотнул круглолицый. - Это не совсем то, что ты думаешь. Твоему драгоценному Рико ничего не угрожает.
- Эта девка была на запятках кареты, вместо Тишки, - угрюмо пояснил бородатый.
- Вместо Тишки? А где мальчик? – мигом прозрела Долорес.
- Не знаю.
- Тащите ее в комнату Рико, и давайте выпьем, - закрыл тему человек с бакенбардами. Похоже в отсутствие шефа он тут за главного.
Бородач закинул меня на плечо, украдкой ущипнув за ягодицу, больно, с вывертом, и потащил на второй этаж странного здания, похожего на гостиницу. Ключом открыл дверь в одну из комнат, швырнул, я покатилась по ковру.
- Сиди тихо, - приказал он, заметил взгляд, брошенный в окно без ставен, - если будешь прыгать, имей в виду, в саду злые собаки.
Я жестом показала, что одежда промокла и нужна другая.
- Ничем не могу помочь, - лаконично ответил он, запер дверь на ключ снаружи.
Я осталась одна. Стащив сапоги, устроила у весело пылающего камина и оглядела комнату. Выглядит вполне уютной и жилой, несмотря на то, что очень большая. Обита изнутри ошкуренной древесиной, яркого праздничного цвета. На полу пушистый ковер, стоять босыми ногами весьма приятно. Из мебели здесь только резной комод, зеркало в позолоченной раме и большая кровать. Зато имеются два окна, выходящие в мокрый от дождя сад, и даже маленький балкончик. На окнах трепещут занавески, но в комнате тепло. Она, как верный пес, с любовью ждет хозяина.
Я слегка расслабилась. Разделась, разложив сырую одежду у камина, без приглашения юркнула под теплый плед. Из коротких фраз внизу я поняла, люди внизу недолюбливают великого герцога. А значит, меня уж точно не выдадут ему. Правда, срок действия заказа на дракона весьма ограничен – всего две недели. За это время необходимо выбраться отсюда.
Я ощутила странное волнение. Будто натянутая струна издала минорный всхлип. Будто ночная птица сорвалась от яблоневой ветки с протяжным клекотом. Кто-то поднимается по лестнице. Узел судьбы незаметно затянулся туже некуда. Кем бы ни был этот человек, сама судьба привела его ко мне, а меня к нему. Я закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. Ключ звякнул в замке, дверь распахнулась, и на пороге появился ОН – мой элкеми.
Элкеми – существо, на котором замыкается судьба. Какие бы чувства ни стояли между нами – любовь или ненависть, это будет великая любовь или великая ненависть. Я вздрогнула от внезапной догадки. Великая любовь. Пророчество. Бред!
Осмелилась поднять глаза. Должно быть, сейчас выглядела именно как виллийская рабыня – испуганная и покорная. Жоржета говорила, что виллийки знают особые любовные игры, что мужчины тают в их объятиях. Стыд-то какой! Только любовных игр не хватало. Ладно. Научусь по ходу…
Я подняла глаза и оцепенела. Элкеми посмотрел с любопытством. Потом запер дверь и положил ключ на каминную полку. Я глядела во все глаза. Он не кажется опасным. И ничего не подозревает.
Рико подошел к кровати и сел рядом.
- Мне сказали, ты виллийская рабыня, - спокойно сообщил он, - станцуешь мне?
Я изумленно распахнула глаза. Красив, по-аристократически красив, но по-пиратски интересен. Черты знакомы по портретам древних повелителей, тех, с кого рисовались позже иконы. Глаза цвета ночного неба смотрят с легким упреком, будто ему известно обо мне больше, чем сообщили друзья. Высокий и подтянутый, с ясной открытой улыбкой, обманчиво спокойной, хотя на душе его покоя быть не может.
- Ну, так что? Ты не понимаешь меня? – он улыбнулся и повторил фразу на имперском, потом на виллийском, и еще на каком-то, я молчала. Наконец, терпение иссякло:
- Рабыня значит? У тебя нет языка или мозгов? Нет, мозгов нет у Демона, которому все равно, каких девок лапать. Никакая ты не виллийка! Это сразу видно. Слишком светлая кожа, правда, волосы рыжие и браслетов больше, чем надо! Ну, так что, скажешь, кто ты? Или следует продать тебя работорговцу?
- Дари Лоут, - тихо сказала я, отважно заглядывая в глаза Рико. Глаза, в которых можно утонуть, а можно и сгореть заживо.
- Лисица, - перевел с эльфийского Рико, - что же ты делала в замке?
- Что там может делать наша сестра? – пожала я плечами, он, видно, удовлетворился ответом. Помолчал, потом рука потянулась к маске, про нее я совершенно забыла, и сейчас там, наверное, творится Морк знает что. Я отпрянула.
- Сними маску, - приказал Рико. Я судорожно сглотнула, помедлив, стащила мокрую ткань.
- Хм, - смешок скатился с красивых губ, - поди, умойся.
Я покорно поднялась. На туалетном столике стоял кувшин с водой и таз. Принялась отмывать краску с лица Потом молча вернулась на постель. Рико терпеливо дождался. Подал пушистое полотенце.
- Так гораздо лучше. Как ты оказалась во дворце?
- Как-то, - ответила я, пристально глядя на сильную линию подбородка. Второй раз в жизни теряю контроль над чувствами. Безобразие.
- Ладно, - замял Рико, - а хороша добыча? Если у тебя есть вещицы великого герцога, я готов предложить хорошую цену.
Я отрицательно покачала головой.
- У меня есть вещи повелителей драконов, - сообщила я, наблюдая за реакцией. Сообщение не вызвало ни малейшего интереса.
- Это ты устроила погром в башне?
Я кивнула без пояснений.
- Браво, - похвалил Рико и отстраненно произнес:
- Погибли сотни произведений искусства.
- Сожалею.
Некоторое время молчали, Рико задумчиво смотрел на пламя в камине, я на него. Потом повернул лицо, по нему таинственно прыгают оранжевые всполохи:
- Предлагаю лечь спать, - устало сказал он, - боюсь, тебе придется провести ночь в моей постели. Не думаю, что найдется еще хоть одна протопленная спальня, в холодной же мигом простынешь. А спальни моих друзей ничем не лучше этой. Не возражаешь?
Я не возражала, хотя перспектива оказаться в постели с мужчиной не слишком обрадовала. Рико не кажется опасным, а ночевать где-то надо. Интересно, что он собирается со мной делать? Может, если попросить, отпустит? Я глянула на хлесткие струи дождя, бьющие в стекло, и поежилась.
- Отвернись, - попросил Рико. Я послушно отвернулась, сидя на краю постели, руки на коленях, как у маленькой девочки. Он разделся, погасли свечи, главарь преступной шайки улегся в кровать.
- Ложись, - сонно предложил он, будто я не женщина, а собака, - иначе замерзнешь.
Я торопливо юркнула под шерстяное одеяло, стараясь держать дистанцию.
- Что теперь со мной будет?
- Откуда я знаю? Спокойной ночи, лиса.
- Спокойной ночи, - вздохнула я.


Дождь закончился, в окно заглядывает любопытный диск луны. Мне не спится, главным образом потому, что шерстяное одеяло оказалось на редкость колючим и тонким. Я замерзла, съежившись на краешке кровати.
Рико спит. Тихое дыхание действует успокаивающе. Я приподнялась на локтях и заглянула в мирное лицо, залитое бледно-голубым светом. Любовалась им, как спящим херувимом. Он еще ничего не знает и оттого может спокойно спать. Элкеми – не простое понятие. Это – рок. Судьба, от которой невозможно отмахнуться. Не даром с эльфийского переводится как «всеобъемлющий». Он может стать погибелью, а может и спасением, но во второй вариант верится слабо. Это та самая величайшая пакость судьбы, которую я ждала после разговора с астрологом. Я влюбилась в этого человека с первой секунды, лишь только увидела в проеме двери. И теперь, хочу или нет, буду любить всегда. Я не привыкла обманывать себя, и признала сей прискорбный факт без колебаний. Я люблю его, эта любовь будет вечной занозой в душе, потому что в страшные нынешние времена никак нельзя любить. Потому, что любовь – это смерть, а мне надо быть живой ради Гортики.
Профиль Рико навевает воспоминания о героях печальных баллад из детства. Любить его не в тягость, он так фантастически красив. Я не удержалась, пальцы проникли в густую темную шевелюру, накрутила на мизинец упругую прядку. Рико перекатился на спину, раскинувшись на подушках, и тихонько застонал. Я отскочила, словно увидела неприличное. В душе неизвестно отчего встрепенулась жалость, и я устыдилась. Но Рико не проснулся, я снова пододвинулась, задумчиво разглядывая нового знакомца.
Он оказался порядочным человеком. Я сорвала его планы, Жоржета ранила одного из членов шайки – того самого юношу, что приехал на запятках кареты. Я, наконец, бесцеремонно разделась в его комнате и залезла в постель. Он мог меня выгнать в дождливую ночь, мог отдать своим головорезам. От этой мысли я содрогнулась. Страшно даже вспомнить сцену внизу, особенно того, с бакенбардами. Я не выдержала и прикоснулась губами к ямке на шее.
- Что ты делаешь? – ворчливо спросил он.
Стало дико неловко.
- Прости.
Рико приподнялся на локте.
- Чего тебе не спится?
- Я… благодарна тебе…
- За что?
- За защиту. Твои друзья не внушили доверия….
Я старалась не смотреть в глаза, чтобы не терять нить разговора. Дернул же Морк целовать этого человека.
- А я что же внушил тебе доверие? – сонно и лукаво улыбнулся Рико.
- Мммм, - задумалась я, – скорее, да, чем нет.
- В этом случае ты не права, Дари, - прошептал он. В темноте глаза опасно блеснули.
- Почему? Ты хочешь сказать…?!
- Да, - согласился Рико, рассмеявшись, - Морк тебя побери, да.
Я вскинула подбородок. Мне никуда не деться из его постели, ему никуда не деться из жизни повелительницы драконов. Я приняла вызов дерзко и гордо. Пусть Рико не знает, кого сейчас будет целовать, но я-то не привыкла обманывать себя. Мне безумно нравится этот человек, и не нравится его бояться.
Я улыбнулась хитро и поцеловала теплые, томительно сладкие губы. Рико медленно обнял за плечи, поцеловал нежно и так спокойно, что я расслабилась. Даже еще болезненные рубцы на спине не горели под легкими касаниями.
- Рико, ты… мне так… - прошептала на ухо.
- Замолчи, Дари Лоут!
И я замолчала, отдаваясь рукам и губам, навсегда излечившим от страхов.


Я разнежилась в постели до обеда. Собственно мне некуда торопиться, а ночь была бессонной и страстной. Мы с Рико уснули только под утро, блаженно сомкнув объятья в остывающей комнате. Я самую малость удивилась внезапно вспыхнувшей страсти к мужчине, но отец учил не стыдиться чувств. Просто проявлять самый минимум. Все окружающие знали меня как человека сдержанного и рассудительного, а Грегори сильно сомневался, что я способна на нежные чувства к существу мужского пола. Он совершенно не прав, просто я очень хорошо помню свой долг.
Однажды я влюбилась. Я была шестнадцатилетней наследницей престола, он – жонглером из бродячего цирка. Клятвы в верности и любви моментально вскружили голову, я пригласила смазливого циркача в будуар. Последовали поцелуи и объятия. Однако не успела я удалиться за вином, как обнаружила, что пылкого возлюбленного простыл след, а вместе с ним и ларца с фамильными драгоценностями. Унижение, испытанное в ту минуту, было так сильно, что я даже не послала разыскать вора. А отец и Грегори с того дня стали считать меня высокомерной ледышкой.
- Прекрасное утро, любовь моя.
Рико появился на пороге, держа в руках поднос с едой.
- Это поздний завтрак или ранний обед? – улыбаясь, спросила я.
- Скорее обед, ну и горазда же ты поспать, - серьезно пояснил он, устанавливая поднос на подоконнике, - если не сдам посуду через полчаса, мамаша Долорес больше не позволит обедать в комнате. Так что пора бы подняться из постели.
Я смутилась и покраснела, Рико догадался и тактично отвернулся. Я быстро облачилась в брючный костюм.
Мы без лишних церемоний уселись на подоконник, отведать запеченной грудинки и фруктов. Мне так же легко и спокойно с Рико, как в обществе самой себя. К необычной внешности привыкнуть сложней. При свете дня, элкеми показался старше.
Волосы оказались не черными, а скорее темно-русыми, и кожа не смуглой, как я думала, а просто загорелой и бархатной на ощупь. Только глаза светятся той же нежностью, что и вчера. Объяснение может быть одно – судьба. По своей воле красавец никогда бы не обратил внимания на такую невзрачную женщину.
На Рико синяя по-домашнему распахнутая рубашка и широкие – вопреки нынешней моде – черные брюки. Это простое, но необычное одеяние придает еще больше загадочности. Кто он такой? Обычный разбойник? Нет, примесь голубых кровей никуда не спрячешь. Скорее, бастард знатного вельможи. Почему пытался похитить великого герцога?
- Дари.
- Ау?
- О чем ты задумалась?
- О тебе. Все думаю о том, кто ты такой, - честно призналась я, - и не нахожу никакого приемлемого ответа.
- Я обычный авантюрист, - легко ответил Рико, - устраивает тебя такой вариант?
- Вполне, - кивнула я, он обрадовался.
- Тогда расскажи о себе. Зачем ты залезла в замок великого герцога? Никто из моих знакомых не осмеливался совершить подобную глупость. А если бы кареты герцога не оказалось на месте?
- Я следила за подъездом, каждый вечер Бланшера посещала любовница…
- Это женщина была куплена мной, - просветил Рико, - я сам нашел ее и приставил к герцогу.
- Зачем?
- Это мое дело, Дари, - неожиданно резко отрезал он, - расскажи, как тебе удалось взорвать башню?
- Это мое дело, Рико, - презрительно ответила я, отвернувшись.
- Ладно, - рассмеялся синеглазый красавец, - у нас с Эдвардом осталось незаконченное дело. Личное дело, которое мы должны обсудить с глазу на глаз.
Я подняла глаза. На щеках играют ямочки, но в глубине зрачков обнаружила, чего не видела раньше – странную горечь и муку. Такое выражение бывает у тех, долгие годы терпит сильную боль, но настолько привыкает, что перестает замечать. Такие глаза были у отца после смерти мамы.
- Это личное дело – месть? – в лоб спросила я. Сейчас неподходящее время для серьезного разговора, но я боялась, что другого времени у нас не будет.
- Да.
- Чем же он обидел тебя? – полюбопытствовала я.
- Он пытался меня убить, - будничным тоном произнес Рико, - ну что, мы и дальше будем обсуждать мою биографию?
- Прости.
Оставив тяжкий разговор позади, мы оба развеселились. Рико сдал поднос с грязными тарелками мамаше Долорес, так он называл хозяйку странного заведения. Громоподобная старуха разразилась нелицеприятными эпитетами в адрес кошек, которые залезают в постель ее ненаглядного мальчика. Рико громко расхохотался в ответ и сказал, что на этот раз залезла лиса.
Потом служанка Долорес, маленькая упитанная девушка, внесла в комнату несколько сундучков. В одном я с любопытством откопала потрясающее платье: переливчатого темно-серого шелка, с узким корсажем, целомудренно закрывающее грудь черным кружевом. Рико потребовал, чтобы я спустилась к его друзьям именно в нем, потому пришлось перерывать остальные сундучки. В результате мы нашли замшевые сапожки, шляпу и вуаль. Никогда в жизни я так не радовалась подаркам, Рико остался доволен.
Толстенькая беленькая горничная мамаши по имени Белл, туго зашнуровала корсет, в очередной раз напомнив о рубцах на спине.
Потом Белл покинула меня. Я остановилась перед зеркалом, подумалось, что и в платье могу выглядеть… хм… достойно. Неправда, что серый бывает только мышастым. Платье оттенило правильные черты лица, бледность и отточенные скулы. Правда, контраст огненных кудрей и ярких зеленых глаз смотрится жутковато. Но Рико не испугался.
- Ведьма, - восхищенно прошептал он, целуя в затылок.
Я снисходительно улыбнулась его отражению в зеркале.
- И ночь с тобой была потрясающей, - тихо сказал он, - вот плата за нее.
Надел мне на шею изумрудное ожерелье. Я повернулась к нему, в надежде, что ослышалась:
- Какая плата?
- В этом мире за все надо платить, моя дорогая лиса. И за услуги женщин, тем более таких красивых, как ты!
Краска бросилась в лицо, щеки сделались пунцовыми. Я резко сорвала ожерелье с шеи, поранив руку.
- Плата?! – выкрикнула в гневе, - За мою благосклонность предлагали провинции, а ты платишь за любовь камнями?! Недоумок!!!
Никогда еще я не испытывала такого всеобъемлющего чувства стыда и омерзения. От злости и досады потеряла осторожность, закричав то, чего говорить не стоило. Ко мне действительно не раз сватались знатные юноши. Дочь повелителя драконов - лакомая добыча. В брачном контракте, заключаемом при помолвке, в качестве свадебного подарка невесте, поверенный жениха прописывал земли и замки. Отец считал, что мне рано выходить замуж, а когда пришла пора, выдавать замуж стало некому. Я же, не задумываясь, отвергала все предложения руки и сердца.
Я едва не заскрипела зубами от унижения, но сдержалась и закусила губу. Рико моментально понял ошибку. Схватил за руку, целуя маленькую ранку на ладони:
- Дари, прости! Прости ты меня, дурака! Я не думал, что ты обидишься!
- Ты привык покупать любовь, Рико? – зло и презрительно бросила я.
- Нет, что ты…. Дари, так принято, за ночь любви дарят подарки.… Прости!
- Недоумок! – повторила я, остывая медленно, как паровой утюг.
- Хорошо, недоумок, - согласился Рико, притягивая меня к себе, - только не уходи. Ладно?
Он не на шутку расстроился, право же, смешно. А потом стало не смешно, объятия Рико горячие, как костер, и сладкие, как вересковый мед.


Мы долго целовались в полутемном коридоре, не в силах оторваться друг от друга, пока зычный голос мамаши Долорес не окликнул «голодного мальчика». Рико показал знание древнего этикета, преклонив колено предо мной. Поцеловал сияющую кольцами руку, повел, будто вдовствующую королеву, по лестнице вниз. Взгляды обратились на нас. За длинным столом повисло молчание. Рико улыбнулся чарующей улыбкой, на щеке снова заиграла ямочка, и представил:
- Друзья мои, прошу любить и жаловать. Дари Лоут, воровка.
Ответом ему была изумленная тишина. В эту неподражаемую секунду я готова провалиться сквозь землю, но продолжила хранить невозмутимость. Если Рико хочет выставить себя шутом, его дело.
- Достойная профессия, - высказался неприятный тип с бакенбардами. Рико нашел повод представить его мне:
- А это Крысолов.
Я удивленно вскинула глаза, но Крысолов отвернулся, не сочтя нужным пояснить нелепое прозвище. Остальные друзья Рико оказались более приветливы. Они встали, чтобы лично назвать имена.
Круглолицый весельчак лет под пятьдесят назвался Давидом. Рыжий бородач, сегодня повеселевший, подмигнул мне и пробасил:
- Ты уж прости, девица, но больно ты меня разозлила вчера. Я – Демон. Ежели что, только скажи, в обиду не дам.
- Я сам не дам, - рассмеялся Рико, - это тебя касается, Крысолов.
Мрачный, как туча, Крысолов, щелкнул костяшками пальцев:
- Мне твои бабы без надобности, Рико. Ты же знаешь, я тут по делу.
От разговора отвлек Тихон, тот парнишка, которого я вчера, сама не желая, обидела. Точнее, обидела Жоржета, но по моей вине. Парень лет семнадцати обиды на меня не держал. Смешливый и приятный на лицо, правда, на носу зреет алый прыщ, коего Тишка страшно смущается.
- Придешь ко мне после обеда, - шепнула я на ухо, - напишу список травок. Принесешь, сварю такое зелье, никогда не выскочит ни один фурункул.
Тишка с уважением кивнул. В зале появилась Белл с широким блюдом, на котором большими кусками лежало аппетитное жареное мясо. Следом в дверной проем протиснулась необъятная Долорес:
- Рико, мальчик мой, - трубным гласом прокричала голосистая баба, - почему ты так долго? И что она делает за столом?! Ты знаешь, я не потерплю за столом этих…
- Долорес, - тихий хрипловатый голос Рико неожиданно перекрыл бас мамаши, - Дари не из этих, как ты изволила выразиться. Она будет здесь столько, сколько посчитает нужным. Понятно тебе?
Хозяйка трактира поджала губы. Она села во главе стола. Рико начал молитву. Долорес сердилась на любимца (она не могла быть матерью ни в коем случае) ровно столько, сколько вслух выражала недовольство. Ее взгляд тут же засветился любовью. Рико любят все. Даже хмурый Крысолов смотрит с одобрением. Не делая ничего особенного, мой элкеми вызывает симпатию у всех, кто с ним встречается. Чего он не поделил с Эдвардом Бланшером?


Врать Рико невыносимо, но, тем не менее, я делала это довольно искусно. Гортика горит, а я бесстыдно счастлива в постели красивого, как древний бог, авантюриста. И, прокляни меня Морк, такого счастья я не испытывала никогда в насыщенной событиями жизни. Рико стал совершенным отражением моей души, но более свободным и чистым, и потому-то мне больно обманывать его.
Я помаленьку привыкала к разношерстной компании его друзей. Утром следующего дня я решила, что могу побаловать себя хоть раз в жизни и остаться с элкеми на несколько дней. Заодно обдумать план мести Дьовангу. А значит, нужна комната. Рико пока не обнаружил на моей спине следов кнута, но не хотелось бы в непредвиденном случае придумывать новую ложь. Через пару дней рубцы совсем побледнеют и станут незаметны в темноте, а пока лучше не рисковать.
Я надела самое скромное из заказанных Рико платьев – черное с закрытым горлом и в меру пышной юбкой – нацепила кое-какие побрякушки и спустилась вниз. Рико во дворе объезжал белого коня, рядом с ним торчал Крысолов, вызывавший смутную тревогу. Без опасений я миновала лестницу, присела в углу около стола. Сделала вид, что любуюсь веселенькой клетчатой салфеткой.
В обеденном зале Тихон да Давид, играют в «выйди Морк», приветливо махнули рукой. Через пару минут появилась хозяйка трактира – мамаша Долорес в ярком цветастом сарафане. Она подошла ко мне, уперев весомые кулаки в крутые бока:
- Ну, чего ты здесь уселась, завтрак давно кончился! Меньше надо спать!
Упреки и угрозы мамаши настолько наивны и простодушны, что смогли лишь насмешить меня. Но на этот раз я решила проучить заносчивую бабу. Устремила полный колотого льда взгляд и тихо сказала:
- Чай с лимоном, да погорячее.
- Ты, девка, содержантка моего мальчика, - ехидно отпарировала мой тихий вызов Долорес, - Рико из жалости кормит тебя, но я не позволю тут распоряжаться всяким потаскухам! Это пока еще мой дом!
- Мне нужна комната, и извольте хорошенько протопить ее, после обеда я перееду туда, - ровным холодным тоном промолвила я, рот мамаши начал широко открываться для очередной бранной тирады, но тут же захлопнулся. Ибо она увидела на темной дубовой столешнице толстую золотую цепочку с наперсным знаком. В уголках знака светятся крупные голубые топазы. Это украшение не в моем вкусе и не являлось семейной ценностью. По моему приказу его изготовил замковый ювелир для епископа Гортики, но изделие, потрясающе красивое, оказалось чересчур вычурным для Грегори. Я отыскала в сокровищнице старинную цепочку и пожаловала другу. А эта осталась в шкатулке дожидаться лучших времен.
На секунду показалось, что рыжевато-карие глаза Долорес выкатятся из орбит, женщина в немом изумлении уставилась на украшение, потом рука робко прикоснулась к наперсному знаку.
- Святый Ясарэ! В жизни не видела такого чуда!
Я подвинула цепочку, но Долорес отдернула руку, тяжело опустилась напротив на скамью:
- Ты не та, за кого себя выдаешь, - хрипло сказала она, - не воровка, не лихая барышня, но бед моему мальчику принесешь немало. Как бы я хотела, чтобы ты никогда не переступала порог этого дома.
- Берите, - меня озадачили ее слова, но волнения не показала, надеясь обдумать их в одиночестве.
Долорес подумала, цепочка оказалась в грубой руке. Сунула в карман кокетливого белоснежного фартучка с рюшками.
- Вы очень любите Рико? – спросила я мягче.
- Как можно не любить моего Рико? – даже возмутилась она. - Он хороший мальчик, добрый, почтительный.
Мамаша помолчала, ей не очень-то хотелось секретничать со мной, но гордость за мальчика распирает.
- Мой Рико не родной мне по крови, да, - заговорила она, - но мало какая мать похвастается, что ее сын такой послушный и вежливый, как мой. Благодаря моему мальчику я не бедствую, и не знаю бед даже в неурожайный год. Я не зря выходила, вынянчила мальчонку, с ложечки кормила… Уп…
Долорес поняла, что сболтнула лишнего.
- Сейчас, барышня, велю протопить тебе комнату.
Толстуха подскочила и умчалась на кухню подгонять Белл.
Я осталась сидеть немного озадаченная, но появился Тишка, гордо водрузивший на стол маленький чугунный котелок и мешочек с чем-то шуршащим.
- Здорово ты подъела мамашу, - восхищенно выдал он, - Молодчина ты, Дари, мне нравишься…
Хмыкнув, я строго спросила:
- Тихон, разве тебя не учили, что разговаривать со старшими надо вежливо и почтительно?
- Да брось, Дарита, какая же ты старшая? Может на пару лет, но это не считается!
- Мне двадцать шесть, - заговорщическим тоном прошептала я, - только Рико не говори, ладно?
- Ой! – его изумление стало наградой за шутку. И хотя я не солгала, расхохоталась, будто разыграла мальчишку.
- Кстати, где мы находимся?
Местоположение заведения очень интересовало меня, не хотелось бы, чтобы сыщики великого герцога обнаружили повелительницу драконов во время одного из рейдов.
- Мы в городе?
- Недалеко, - охотно ответил Тишка, - в пригороде. Это бедняцкий квартал, но есть и приличные дома. Долорес принимает у себя только купцов, когда те приезжают в город на ярмарку, но это летом и осенью. А зимой здесь тихо.
- Поэтому Рико и живет здесь зимой?
- Рико вообще здесь не живет. Он приехал недавно, когда свадьба была этой, ну, герцогской дочки.
Я подняла глаза на Тихона и обомлела – именно это лицо я видела в капелле в день свадьбы Кристен. Юный рыцарь, что подхватил под руку падающую принцессу. Я так удивилась, едва не выдала себя: уж авантюристка Дари Лоут никак не могла быть на герцогской свадьбе.
- Ну и как она тебе?
- Принцесса? – переспросил Тишка, мечтательно закатив глаза. - Красивая, просто чудо! Она мне даже ночами снится.… Но ее ведь увезли в империю.
- Да, у тебя нет шансов, - улыбнулась я.
- Больно надо, - вздохнул мальчишка, - она хоть и хорошенькая, но у этих повелителей с головой не все в порядке. У них своя придурь, и жениться им надо только друг на друге.
Мне на миг стало грустно. Вдруг Рико думает, как его юный товарищ. Неужели, узнав, что я повелительница, он отвернется от меня, как Тихон от Кристен. Жаль, Рико не родился равным мне по крови. Каким изумительным повелителем он бы стал. Его глаза того же цвета, что и низкие тучи над Гортикой. Его профиль – украшение портретной галереи. Кроме того, у него светлый ум и свежий взгляд на вещи. Женится ли он на мне, если я предложу ему Гнездо драконов?
Великий Ясарэ, зачем ему власть, если жизнь так легка и весела? Впервые в жизни мне захотелось стать обычной женщиной, любить, рожать детей и не думать о тысячах людей, за которых несу ответственность.
- Рико смелый, ничего не боится, - Тишка самозабвенно болтал о своем кумире, - я, конечно, тоже, но Рико вытворяет такое!
- Такое какое? – заинтересовалась я.
- Разное, в основном гадости герцогской семейке. Великий герцог за голову хватается от его проделок, крысы рыщут по всему городу в поисках шутника, а ему нипочем. Знаешь, какое прозвище ему дали горожане?
- Подозреваю, «черный герцог», - промолвила я, пораженная страшной догадкой. Оказывается, Рико не так прост, как казался мне. Я могла бы и раньше додуматься, что мой элкеми и есть любимец кузины Кристен – черный герцог.
- Точно, - почти выкрикнул Тишка.
- Тогда Крысолов, как я понимаю, побивает тайную герцогскую стражу? – уточнила я.
- Доминик ненавидит крысят, но он нынче вышел на охоту за другим типом, - Тихон внезапно понял, что увлекся, - тс-с-с, тише, я ничего не говорил.
Я понимающе кивнула, заметив озабоченную мамашу Долорес. Хозяйка подошла и, неловко поклонившись, сообщила:
- Твоя комната готова, Дари Лоут.
- Благодарю, госпожа, - вежливо кивнула я, поднимаясь.
Моя комната соседствовала с комнатой Рико, она оказалась такой же просторной, с большими окнами и балконом. Правда, не было такого уюта, какой с заботой создавала в комнате воспитанника Долорес. Но меня комната вполне устроила. Камин весело запылал, я проверила, те ли травы принес Тишка, и водрузила котелок на треногу. Кипение ароматного зелья успокаивало меня с детства. Я любила наблюдать за бульканьем лекарственного варева в лаборатории Кристофа, виделось в этом нечто волшебное.
Я тщательно помешивала снадобье, скорее по привычке, чем для необходимости, приговаривая речитативом эльфские слова. За этим занятием меня застал Рико.
- Я вижу, у тебя бездна талантов, жизнь моя, - с ласковой улыбкой сказал он, ничуть не удивившись, что я заняла соседнюю комнату, - для кого этот эликсир?
- Для Тишки.
- Но Тишка здоров, как молодой жеребец, лучше свари его для меня…
- У тебя есть прыщи?!
- Э…что?
- Помолчи, настает самый ответственный момент.
Я затаила дыхание над котелком, надо снять варево именно тогда, когда трава после закипания опустится на дно котелка.
- Ну, вот, осталось процедить и перелить в пузырек, - я удовлетворенно вздохнула, - так какие недуги терзают тебя, милый?
Рико странно посмотрел.
- Сердечные.