Ломэ, ведя Малду и Ормэ под уздцы, шла по хвойному настилу смешанного елово-коросового леса. Вильи тоже ступали как можно тише, чтобы не привлечь внимание стаи волков. Если с тремя-четырьмя они ещё справятся, то против целой стаи им не выстоять. Ломэ это тоже понимала, но боялась, что если они побегут, то Ролар может и не найти их.
Коросовый лес, светлый днём, сейчас навис над головами оборотня и вилий суровыми великанами. Луна совсем ушла за тучи, скрывшие ещё и звёзды. По религии двуликих – это плохой знак, если ты спешишь по какому-то важному делу. Снег, вперемешку с хвоей, скрипел под ногами, словно рыча на незваных гостей.
Из глубины леса раздался волчий вой. Девушка ускорила шаг – она, как и любой оборотень, могла сказать Слово Зверя, так как это набор из воя, рычания, фырчанья и короткого отрывистого лая, в общем, даже страдающий алалией справится. Но если зверь, с которым говоришь, голоден или им движет азарт – тут договориться не удастся. А судя по вою – созывали на охоту.
Малда, дёрнувшись, попыталась вырваться и убежать, но Ормэ встал на пути вильи, угрожающе молотя копытами по воздуху. Лошадиное ржание прорезало ночную тишину. Ломэ вновь взяла в руки выроненную узду лошади. Вой слышался всё ближе и ближе.
Вдалеке уже слышался пока что тихий рокот К‘у, когда прозвучал сигнал к нападению, и на тропу выскочили трое крупных волков с длинной шерстью. По бокам и сзади заходила остальная стая, всего двадцать один волк. Впереди троицы шёл чёрно-седой матёрый зверь, видимо, вожак. Ломэ попробовала с ними поговорить, попросить уйти. В ответ вся стая насмешливо защёлкала зубами.
Вожак ещё раз клацнул жёлтыми клыками и бросился вперёд, давая сигнал. С боевыми кличами стая последовала его примеру. Два десятка крупных зверюг сорвались с места в прыжке, грозно скаля зубы.
Но они шли в линию по одному. Вильи с лёгкостью перепрыгнули их, когда они только отталкивались от земли, а Ломэ успела вскочить на спину Ормэ, вскрикнув, когда челюсти вожака сомкнулись в считанных миллиметрах от её руки. Столкнувшись друг с другом, волки разочарованно завыли и повернулись в сторону удирающей добычи. Раздосадовано рыкнув, вожак отрывисто пролаял приказ продолжать охоту, первым пускаясь в погоню. Стая, топая и завывая, кинулась вслед за ним, не собираясь отпускать добычу.
Вильи, неслись, не чуя под собой ног и с лёгкостью перемахивая препятствия. К‘у рокотал всё громче и громче. Если территория этих хищников заканчивается возле моста, то они не последуют за ними. Но если нет…
Расплывчатые силуэты зверей становились всё чётче и чётче. Взбивая сугробы, стая приближалась, оставляя след из поломанных веток. Вырвавшийся вперёд огромный чёрный волчара прыгнул на девушку. Ломэ испуганно вскрикнула, пытаясь отмахнуться от зверя рукой… в перчатке, но без чехлов для когтей. Волк взвизгнул от боли, падая на снег. Возле него потихоньку натекала лужица крови. Стая кровожадно завыла, часть, самые слабые волки отвлеклись от преследования, предпочтя более лёгкую добычу в виде раненого товарища. Миндонские волки не отличались жалостью, даже ко своим.
Но другая часть, большая, предпочитала мясо кого-нибудь не из их вида. Вильи неслись, словно ветер, но силы их были не бесконечны. Волки успешно догоняли, клацая зубами уже совсем близко. И вот они уже на расстоянии прыжка, как вдруг вожак завыл, прекращая охоту, и бросился в другую сторону. Стая, недоумённо перещёлкиваясь зубами, последовала за ним.
Луна всё-таки выглянула из-за туч, освещая тёмный лес. Ломэ нервно поправила воротник куртки, тяжело дыша. Она неловко сползла с Ормэ и похлопала гнедого по взмыленной шее, благодаря за свою целую шкурку. Тот только фыркнул, мол, «Всегда, пожалуйста». Малда ревниво отвернулась и попятилась, когда Ломэ попыталась взять её подуздцы. После нескольких бесплодных попыток, девушка вздохнула и повела за собой одного гнедого, оставив лошадку в одиночестве.
Мягкого серебристого света вполне хватило бы даже человеку, чтобы разобрать дорогу, а оборотню – и подавно. Снежок весело скрипел под ногами, будто бы это не он только что злобно хрустел под копытами и лапами вилий и волков, оповещая весь лес об охоте. Несмотря на усталость, гнедой вполне бодро шёл рядом. Через несколько минут к ним подбежала и Малда. Извиняясь, она тёрлась мордой о плечо девушки, кружа около них минут пять. Сначала Ломэ делала вид, что сильно обиделась, но все равно простила вилью – в конце концов, им вместе ещё шагать и шагать.
Веточки молодых коросов задрожали, и на дорогу вывалился лис с огромным длинным и пушистым хвостом. Правда сейчас это пушистое великолепие было порядком ощипанно и скрыто под бурой коркой запёкшейся крови, которая покрывала не только хвост, но и всё тело. С усилием приподняв морду, чтобы рассмотреть девушку, лис слабо вильнул хвостом и вновь обессилено распластался на снегу, щедро окрашивая его кровью, текущей из незаживших ран на боках и животе.
Ломэ кинулась к одной из сумок, притороченных к седлу Малды, ища нужные лекарства. Раны, хоть и обильно кровоточили, оказались не серьёзными. Кровоостанавливающе, дезинфекция, перевязка, немного времени, чтобы раны стянулись благодаря ускоренному метаболизму – и Ролар вполне сможет выдержать трансформацию обратно, в человека, не рискуя развалиться на части или потерять слишком много крови.
Ещё через пять минут, успевший замёрзнуть, пока одевался, Ролар и Ломэ, трясущаяся не от холода, а от расшалившихся нервов, продолжили путь к никогда не замерзающей Арке. Пешком, вильи были измотаны бегом по лесу, а сил на пару километров, пройденных своими двумя, хватит.
Кинув взгляд на изнывающую от любопытства девушку, отчаянно сигнализирующую, чтобы он рассказал, как ему удалось отвадить аж две погони за одну ночь, рыжий задумчиво почесал за пушистым ухом и начал свой рассказ:
- Когда ты и вильи ушли в лес, я пошёл навстречу погоне. Как выяснилось – неделя пути, и оборотни – ужасные монстры, которые могут в одиночку справиться с отрядом в несколько десятков людей, - он фыркнул, выражая своё мнение по поводу умственных способностей некоторых индивидуумов из человеческого общества, - поэтому нам удалось договориться, - произнося эти слова, Ролар усмехнулся, - они ушли. Даже не ушли, убежали, надеюсь, лошадей они всё-таки не загнали, они-то не виноваты. А потом я услышал твой крик и побёжал на звук, чуть позже почуял волков и превратился в лиса, надеясь, что почуяв чужака на своей территории, они кинутся за мной. Я как следует поплутал по лесу, сбивая их со следа, а потом вернулся к тебе.
К‘у встретил оборотней гулким рокотом и разбивающимися о каменный берег волнами. И даже громада Янта-арта-К’у смотрелась на фоне это величественно реки соломинкой через ручей, если Арку можно сравнить с ручьём. Берущая начало в Пустых горах, почти до середины она бурлила, стремясь выплеснуться из берегов.
Изящные колонны из серого камня изображали юных длинноволосых девушек, держащих своими руками мост. Конечно, такие подпорки не годятся для многотонного каменного моста, по которому провозят тяжёлые подводы и который день за днём атакует мощная река. Держали Янта-арта-К‘у на самом деле мощные столбы из камня и стали, прячущиеся под самим мостом в его тени. Изящные перила в виде морских змеев, поддерживаемых русалками, чистая поверхность, напоминающая мощёную булыжниками мостовую, изящны колонны и столбы-атланты – Мост-через-Арку по праву считается самым прекрасным мостом, построенным человеческими руками.
Осторожно ступив на Янта-арта-К‘у, оборотни и вильи, словно боясь опасности, поджидающей под водой, быстренько перебрались на ту сторону, оставив мост позади. Холодные, равнодушные ко всему волны всё так же бились о колонны, пытаясь разрушить творение рук человеческих. В чёрной воде раздался всплеск, но оборотни успели увидеть только тёмно-зелёный хвост, покрытый чешуёй.
- Так… - рыжий выудил из седельной сумки карту и пробежался глазами по отмеченному маршруту, - дальше будет деревенька, мм, название неразборчивое… - оборотень прищурился, пытаясь прочитать написанное полустёртыми и блёклыми от времени чернилами. – Крестовцы. М-да, обнадёживающее название, особенно для оборотней. Если мне опять проткнут спину серебряным предметом культа, то я за себя не в ответе, - Ролар пришпорил Ормэ, торопясь в деревню. Раньше приедут – раньше же и уедут, дел ещё невпроворот.
Ломэ слегка сжала коленями бока своей вильи, и Малда, картинно встав на дыбы, резво помчалась следом за гнедым.
Крестовцы словно вымерли. Ни единого горящего окошка, хотя рассвет уже вот-вот осветлит верхушки коросов за рекой. Ни лая собак, ни тихого кудахтанья просыпающихся петухов. Только редкое и грустное мычание какой-то одинокой коровы.
- Есть тут кто? – погромче крикнул Ролар, забыв об осторожности. Мало ли почему никого нет?
- Да не ори ты так, милок, чай не глухие, - дверка ближайшей избушки противно скрипнула, и на пороге показалась сухонькая старушка, опиравшаяся на клюку. – нету никогошеньки, кто уже помер, кого в армию короля нашего, чтоб ему… - она потёрла поясницу. – О чём это я? В армию забрали, в армию, против вас, нелюдей воевать.
Ломэ смущённо опустила глаза вниз. Она забыла надеть капюшон, демонстрируя волчьи уши и серые волосы и кожу. Рыжий прожёг девушку взглядом и тяжело вздохнул. Старуха ухмыльнулась, показав один-единственный зуб:
- Да вы заходите, чего стоите, аки статуи? – пожилая женщина, прихрамывая, вернулась в дом. – Мне-то годков уже много, помереть не боюсь, - добавила она, ни к кому не обращаясь, хотя оборотни всё равно её услышали.
Убранство избушки оказалось очень нехилым и ветхим. Лавки и стол шатались, побелка печи, похоже, осыпалась очень давно, ещё в молодости самой старухи. На рамах – бычьи пузыри, хотя в городах даже в трущобах есть стёкла или слюда. Пол грязный, стол и лавка в пыли, только посуда ещё более-менее чистая.
После неспокойной и голодной ночки (лёгкий перекус не в счёт) не хитрый завтрак – каша, масло, молоко и хлеб (старуха расщедрилась, хорошенько обследовав погреб) – показался чуть не манной небесной. Едва не чавкая от удовольствия, оборотни расправились с едой. Правда, взамен Ролару пришлось колоть дрова, а Ломэ постирать вещи старушки, благо их было немного, хотя ледяная вода Арки удовольствия не принесла. Зато она разглядела обладателя того хвоста – длинного водяного змея, решившего поиграть в чёрно-алой от рассветных лучей воде.
Солнце уже было в зените, когда друзья вновь тронулись в путь. В общем-то оборотней редко когда волновал факт освещения вообще. Что им, что их вильям, время суток не важно, зрение позволяет двигаться даже в самую тёмную ночь. Зато некоторым хищникам не всё равно, да и днём теплее, вот и приходится как можно больше пути проходить засветло, как всем обычным людям.
Тропа, ведущая к старому переходу через Пустые горы, оказалась… именно, что пустой. Людей нет, живность перекочевала либо ещё ближе к реке, либо прямо в лес, где ещё можно найти пищу. Самим переходом не пользуются вот уже лет пятьдесят, караванам сюда спешить не зачем – в ста километрах есть куда более удобный и безопасный переход. Зачем два месяца тащиться через грозящие обвалом тропы и широкие ущелья, а затем три дня шагать до ближайшего эльфийского посёлка, если три недели – и ты уже торгуешь на прилавках Ирин-Малоса? А посланникам объедения ард только и надо, что оставаться подольше незамеченными.
Путь проходил в молчании. Потому что Ролар и Ломэ поругались, обсуждая темп движения, частоту привалов и расстояние дневных переходов, постоянно тыча пальцами в карту. В результате, девушка проткнула в карте дырку и заехала по Малде локтём, слишком яростно объясняя рыжему свою позицию. Вилья умчалась далеко вперёд, оставив последний жест за своей хозяйкой. Ругнувшись, рыжий кинулся вдогонку.