Глава 1. Как искали место.

- Думай, думай, я тебе говорю! – Люцифер закинул ноги на стол и стряхнул пепел с сигары. – Сколько уже можно тянуть с этим, Сабаот? Я тебе еще неделю назад сказал – ищи место! А ты?...
- А я ищу! – глядя на шефа честными черными глазами, заверил названный. – Изволите ли видеть, на Земле слишком много мест, откуда можно начать. Такая вот штука – Вавилон был один, а теперь их тысячи!...
- Не может быть! – убежденно заявил Люцифер. Он затушил в тяжелой стеклянной пепельнице окурок сигары, лениво встал и подошел к огромному глобусу из лучшего муранского стекла, около которого и колдовал его подчиненный.
Люцифер задумался. Много, много было на глобусе манящих грешными переливами красных точек, без глубокого анализа выбрать и правда было сложно, но признавать свою неправоту мучительно не хотелось. Он демонстративно отвернулся и наугад ткнул пальцем в одну из точек:
- Чем тебе это место не годится?
- Никак не возможно, - грустно улыбнулся Сабаот. – Посудите сами – американцам, конечно, до всего есть дело и некоторые из них сделали столько, что мы аж обзавидовались, но у этой чертовой нации есть одна проблема. Они патриотичны до фанатизма, и фанатизм этот – совершенно искренний.
- Так, ясно. А что насчет Малой Азии? Паттайя, например, или Бангкок? Сплошной секс-туризм, любой каприз за ваши деньги, наркота…
- Помилуйте, шеф, ну за что их-то? Они бедные люди, у них нет источника заработка, весь восток босиком ходит – от Индии и до самой Явы. Если туда ездят богатые туристы, это еще ничего не значит… Я подумывал о Праге, но…
- Не дам! – перебил Люцифер. – Слышишь, изверг?! Не дам! Погубить такой чудесный город, в котором живет столько восхитительно злых и мрачных воспоминаний! Одни алхимики чего стоят!
- Ну… тогда у меня нет больше идей, - развел руками младший демон. – Вы простите, конечно, но в каждом городе есть что-нибудь хорошее.
- В каждом, говоришь? – на миг Люцифер задумался, а потом глаза его опасно сузились и он с неприятной улыбкой сказал. – А вот и нет, Сабаот. Кажется, я нашел верное место. О, будь уверен, оно ничем не уступает Вавилону.
Сатана – а это был именно он – вернулся к своему столу, уселся в тяжелое барочное кресло и положил перед собой лист плотной гербовой бумаги с водяными знаками. Потом подвинул ближе к себе письменный прибор из чистого золота, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать. Видимо, это занятие поглотило все его внимание; бумага явно писалась от души, судя по тому как тщательно Люцифер выводил заглавные буквы и украшал их старинными завитушками. Сабаот нерешительно переминался с ноги на ногу, тяготясь ожиданием… Стояла тишина, только мерно тикали часы на стене и скрипело золотое перо.
Наконец Сатана отложил перо прочь и откинулся на спинку своего кресла:
- Ну вот и готово. Забирай и можешь отправляться. Возьми с собой Хелоима и Адоная – очень возможно, что тебе понадобится помощь.
- Э… простите, отправляться куда? – неуверенно поинтересовался демон.
- А я не сказал? – деланно удивился Люцифер. – Ох, надо же, как это я запамятовал. Тебе там понравится – сколь мне помнится, туда я тебя еще не отправлял.
- Куда – туда?!
- Ах ты черт, опять не сказал! – Сатана хитро прищурился и густым басом пропел. – «Москва златоглавая…».
- О нет, - простонал Сабаот, однако, под суровым взглядом шефа, тут же поспешно поклонился и сказал. – Да, разумеется, шеф. Теперь же.

Глава 2. Как это все началось.

Без сомнения, каждая нация, даже больше того, каждый человек представляет себе Апокалипсис по-разному. То здесь, то там, в том тысячелетии и в этом, в том или ином уголке мира только и слышно – «и разверзнутся небеса, и изольется на землю священный огонь (или священная вода), и потонет мир в крови и слезах». Одни только скандинавы утверждали, что наступит Белый Хлад, то есть вечная зима (Ледниковый период? А может, сразу ядерная зима – а почему нет?). Чтобы не разочаровывать человечество, с таким нетерпением ожидавшее конца света (прямо с древних времен – фараоны, майя, Нострадамус… и Интернет, который утверждает, что сначала конец света будет в 2012 году, потом в 2029 мы столкнемся с кометой, а потом, примерно через 3 миллиарда лет, туманность Андромеды приблизится к нам настолько, что мы сможем видеть ее звезды невооруженным глазом. Что особенно любопытно, людей на планете к тому времени уже не будет, как утверждает все тот же надежнейший в мире источник информации), в Аду придумали совершенно новую концепцию, которая не вписывалась ни в одно представление об Апокалипсисе. Он начался однажды осенью, в середине октября, когда стояла еще удивительно теплая и приятная погода. И начался он незаметно…
В Москве стало очень много людей. Москвичи и гости столицы уже настолько привыкли толкаться в метро и стоять в пробках, что даже не обратили внимания на перенаселение, однако адское дело, тщательно спланированное самим Сатаной, неумолимо двигалось вперед. Город задыхался. Его душили сразу несколько пар гигантских рук, сразу с нескольких сторон, и, к тому же, старательно отбирали воздух, небрежно попыхивая трубами заводов, ТЭЦ и сигаретами. С окраины за убийство столицы принялось Подмосковье, все настырнее наступавшее МКАДу на пятки и рвущееся прорвать блокаду, эту проклятое кольцо, которое отделяет то самое бедное Подмосковье от гламурного блеска страз и розовых телефонов. Следующие звено этой убийственной цепи – как ни странно, сам МКАД, который застывает в пробках на 22 часа из 24. Словно метастазы страшной опухоли, от МКАДа к сердцу города бегут через его нежное тело жестокие щупальца шоссе, наглухо забитые машинами в любое время суток. Далее – ТТК, призванное разгрузить магистрали. Что ж, обратный эффект был достигнут наилучшим образом – как и обычно, извращение исходного смысла это наш друг до гроба!... И, наконец, финальный удар – московское метро. Все, кто не влез в личное авто, кому не достало терпения часами стоять в пробках, кто нашел в себе силы выползти из-за затягивающего в свои сети компьютера и оставить в покое интернет - все здесь. Тоже – в любое время дня и ночи нескончаемый, неуправляемый, дикий поток первобытных людей. Нет большего удовольствия для висящего на поручне пассажира, чем ткнуть локтем соседа только потому, что тот задел его сумкой!
Стоящие в пять рядов дороги. Сплошные потоки людей, мелкими шажками продвигающихся по станциям или стоящих на эскалаторе. Девятый вал (да что там, целое цунами, пожалуй) иммиграции, толпы приезжих… Казалось бы, не заметить невозможно. Однако – увы и ах! – не просто же так Люцифер выбрал Москву из всех пропитанных пороком городов. Водители, засев внутри своих личных скорлупок, смирились с пробками – на это им хватило трех дней - и спокойно простаивали на улицах часами, списывая все на сезон, погоду и еще черте знает что. Пассажирам по-прежнему нет большей радости, чем ткнуть соседа локтем в бок, шарахнуть кого-нибудь сумкой, обругать, наступить на ноги… или вообще, апогей восторга – растолкать. Негатив оказался чертовски заразной штуковиной, такой всепоглощающей и всеобъемлющей, что заметить некоторое его усугубление оказалось непросто. Это удалось лишь немногим людям… Да и как многие смогли бы увидеть то, чего даже Он не заметил сразу?...
Город должен был погибнуть от удушья – удушья физического, удушья морального, от своих неисчислимых пороков, давно уже замкнувшихся в непробиваемые круги. Момент истины Человечества приближался – и делал это гораздо быстрее, чем могло показаться со стороны.

Глава 3. Как отреагировали в Раю

- Срочно! – хорошенькая девушка-ангел никак не отреагировала на посетителя, не отвлекаясь от наведения маникюра. – Эй, - недовольно повторил влетевший в приемную ангел в черных (ОЧЕНЬ черных) солнечных очках, - я говорю, это срочно!!! ОЧЕНЬ СРОЧНО!
- Он занят, - отчеканила секретарь. – Не велел беспокоить.
- Думаю, вероятности, что кто-то принесет Ему такую новость, Он не учитывал, - заметил посетитель. – Доложи. Прошу.
Секретарь сморщила хорошенький носик и все-таки нажала кнопку селектора. Бархатный голос на том конце провода сказал лишь одно слово:
- Впусти.
Даже не потратив время, чтобы напустить на себя вид триумфатора, странный посетитель вломился в маленький, обшитый темным деревом кабинет, и выпалил:
- Боже, у нас серьезные проблемы!
- Сядь, Абадонна, - приветливо обратился к нему человек в простом белом одеянии. Глаза его лучились доброжелательностью, когда он продолжил. – Тебе необходимо успокоиться.
- Успокоишься тут, - возбужденно отозвался тот, осторожно присаживаясь на краешек стула. – Такое творится, ты и представить себе не можешь!
- Судя по выражению твоего лица, случилось самое худшее, - нахмурился Иисус, подходя. – Да, признаюсь, на этот раз они застали меня врасплох. Даже я не заметил, что машина уже запущена, и при том совершенно против правил!
- Дело не в правилах, а в сроках, - Абадонна и не думал успокаиваться. – Если верить просочившейся информации, у нас в запасе самое больше три дня!
- А потом что?
- А потом – смерть всему живому в этом городе! И в следующем… и еще в нескольких… и так – мучительно медленно, но невообразимо быстро будет уничтожено ВСЕ.
- Не устаю поражаться их взглядам на жизнь, - вздохнул Иисус. – Ну как можно мерить жизнь белым и черным, не видя массы оттенков, лежащих между ними?! Поразительно, как это в Аду до сих пор ничего не поняли… Ладно, дело серьезное, и тратить время впустую – для нас непозволительная роскошь. Пожалуйста, свяжись с отделом Внешних связей – пусть организуют нам двустороннюю встречу.
- У тебя есть план? – подозрительно нахмурился ангел.
- План у меня всегда одинаковый, - развел руками Христос. – За две тысячи лет ничего не изменилось, и я по-прежнему верю в добро. И тебе советую.
- Я верю, - без особого, впрочем, энтузиазма, заверил Абадонна.
- Кого обмануть хочешь? – погрозил пальцем Иисус. – Не стоит скрывать очевидного. Лучше займись делом.
Ангел почтительно склонил голову и, выдержав паузу, бесшумно удалился.

Глава 4. Встреча

Встреча состоялась ровно в 23.00 по московскому времени, в самом сердце погибающего города. Стороны тихо, не привлекая внимания, прошествовали в пустой полутемный зал старинного дома на Нижней Радищевской, и уселись на стулья с высокими спинками друг напротив друга. В полуподвальном помещении висел душный запах тушеной капусты – по соседству находилась кухня городской больницы №23 – пыльные фикусы и монстеры зловеще шевелили листьями в сыром сквозняке из трещины в оконном стекле, но собеседники, казалось, не обратили на эти мелочи никакого внимания. С мгновение они молчали, спокойно глядя друг на друга, после чего Люцифер начал:
- Догадываюсь, зачем ты позвал меня сюда. Считаешь, я должен был с тобой посоветоваться, прежде чем начать все это? – последовал выразительный кивок в сторону окна. – С какой бы стати? Ты бы все равно никогда не одобрил такого «незаметного» плана, вы все там (снова кивок, но уже в направлении потолка) страшно любите спецэффекты. Картинка, конечно, получается красивая, тут кто бы спорил, но теперь этим мало кого удивишь.
- Пробками и толпами тем более никого не удивишь, - спокойно возразил Христос. – И вообще, позволь напомнить, - речь не об этом. Ты ведь не удивлять людей собрался, а уничтожать. Как полагаешь, могу я с этим молча согласиться?
- Не можешь, - не стал спорить Сатана. – И тут я тебя понимаю – я бы сам первым долгом отправился к тебе и стал качать свои права. Но ведь ты тут не за этим, не так ли?
- Что ж, ты прав, - лучезарно улыбнулся Иисус. – Держу пари, ты знаешь, о чем я хочу попросить. Останови это, не пришло еще время, ты не можешь этого не понимать!
- Пришло, еще как пришло! – живо возразил его собеседник. – Ты, конечно, большой оптимист, и в свои 33 года все продолжаешь верить в чудеса, но ведь ты отнюдь не дурак, так что я уверен – ты понимаешь. У этих людей, у всех у них – там, на улице, в метро, в машинах, офисах и на курортах – нет души. Поверь мне, как эксперту – груз грехов на планете перевешивает добродетель стократно! Какой смысл тянуть? Я не понимаю!
- Так и думал, что ты не поймешь, и поэтому даже не буду тратить время на объяснение. Быть может, ты и прав, я идеалист и не умею видеть реальное зло, но давай попытаемся еще раз. Отмени Апокалипсис. Обещаю, это будет последний раз, когда я тебя о чем-либо прошу.
Люцифер задумался. После паузы длиной несколько минут, он оперся локтями о стол, материализовал из воздуха стакан рома и сделал большой глоток:
- Хорошо. Но на одном условии. В течение оставшихся дней - понимаешь, что через три дня даже я не смогу уже ничего остановить, даже если захочу – ты найдешь мне живые свидетельства твоей веры. Иными словами – тех, ради кого ты просишь меня отложить конец света. Найдешь хотя бы три убедительных примера – будет по-твоему. Не найдешь – извини.
- Это не так-то сложно, - улыбнулся Иисус, поднимаясь с места. – Ты сильно продешевил.
Люцифер промолчал. Собеседники коротко, по-деловому пожали друг другу руки и растворились в спертом воздухе помещения…

Глава 5. Картинки

Вторая встреча состоялась ровно через три дня, в то же время, в одной из еще не сданных квартир в новостройке в Раменках. Город окончательно замер в железных клещах пробок, многие уже не понимали, зачем они живут, многие не помнили, куда они идут или едут – была нескончаемая толпа, была безбрежная пробка, и все это воспринималось как что-то раздражающее, мешающее существовать, но совершенно не опасное и скоро проходящее. Правду знали лишь двое – сейчас они сидели на трехногих табуретах, оставленных гастарбайтерами, осуществлявшими базовый ремонт в квартире, и флегматично взирали на город с высоты 14го этажа. Намолчавшись вдоволь, Сатана сказал:
- Ну, я слушаю тебя, Иисус.
Тот лишь улыбнулся в ответ, закрыл глаза и сосредоточился. Тут же в темноте поплыли красочные картины, призванные спасти мир от разрушения…

Картина 1
Прохладный субботний день, плотное движение по одной из двухполосных улочек. Люди торопятся, сигналят друг другу, подрезают, ругаются… Прямо на бордюре тротуара, у самого забора элитного дома, сидит опрятная, хорошо одетая старушка и с тоской в глазах смотрит на прохожих. Рядом с ней на тротуаре стоят две тяжелые сумки… Все проходят мимо, иногда смотрят с иронией – мол, чего сидишь, старая, шла бы домой! – иногда взгляды имеют сочувственное выражение, иногда люди даже не смотрят под ноги… И вот ясный осенний воздух прорезает визг тормозов, а затем – сигнал нескольких автомобилей. У обочины, мешая всем, останавливается ярко-красная «пежо-207», из нее выскакивает симпатичная стройная девушка в коротком плаще и участливо опускается на корточки рядом со старушкой:
- Что-то случилось? Вам плохо?
Старушка смотрит на девушку с благодарностью – ей одной из всех было дело, что с ней произошло. Она действительно почувствовала себя плохо, и была вынуждена сесть здесь же, не имея возможности дойти до скамейки.
- Да, дочка, сердце закололо, - поясняет старушка. – Я немного отдохнула, уже все в порядке.
- Где вы живете? Давайте я вас отвезу! – предлагает девушка и протягивает старушке руку – маленькую, ухоженную, но такую теплую и надежную…

Картина 2
Кольцевая станция метро «Парк Культуры», насколько хватало глаз, представляла собой людское море. Во всем мраморном вестибюле не было ни одного свободного миллиметра, а люди все пребывали и пребывали в приходящих поездах. Работал лишь один эскалатор вниз – вверх приходилось идти пешком, и поэтому дело продвигалось в час по чайной ложке, крайне медленно и совершенно безнадежно. Где-то ближе к концу станции, зажатая между каким-то кавказцем в кожаной куртке и дородной женщиной в пальто с меховым воротником, топталась девушка. Она судорожно сжимала пальцами ручки сумочки и безнадежно смотрела на темный экранчик мобильного телефона. Телефон был бесполезен – именно сегодня он почему-то отказывался ловить здесь сеть, хотя обычно связь была отличной. Девушка уже полчаса толкалась в этом кошмаре, она чувствовала, как задыхается, боялась, что никогда не сможет выбраться, но слезы текли по ее раскрасневшимся щекам не поэтому. Всего на расстоянии одной станции и чертова длинного эскалатора ее ждал ОН. Тот самый, кого она так долго ждала и искала, тот самый, кого она любила всем сердцем, и кто так же сильно и искренно любил ее. Но увы! Она не могла позвонить ему и сообщить, где она и что происходит…Она до смерти боялась потерять его, боялась, что он волнуется и не знает, что ему думать, ведь он, конечно, уже приехал и ждет ее. Поздравить с днем рождения – всего лишь двадцатым…
… Зубовский бульвар замер в мертвой пробке. Он провел в этой пробке два часа, чтобы в конце концов небрежно бросить машину у обочины и побежать к станции «Парк Культуры» пешком. Он знал – она никогда не опаздывает и не терпит, когда опаздывают другие, тем более, что у нее сегодня день рождения, и… Задыхаясь, не глядя под ноги и шлепая замшевыми туфлями по лужам, он добежал до цветочного магазина и купил букет махровых тюльпанов – ее любимых цветов. До места, где они условились встретиться, оставалось буквально два шага, он преодолел их в одно мгновение, стараясь унять бешено колотящееся сердце. На очках капли дождя, волосы растрепались, туфли покрыты грязью… Но он знает – она поймет…
Через два часа он, грязный, мокрый и отчаявшийся, медленно вернулся на свое прежнее место у стены и устало прислонился к холодному мрамору. Он грубо растолкал всех на этой чертовой станции, он потерял букет и посадил батарейку на телефоне – но так и не смог дозвониться ей и найти ее… Он знал – что-то случилось. И от этого ему делалось страшно. Он понимал – он ничего не может сделать. И от этого ему хотелось выть на луну. Он сел на корточки и уткнулся носом в большого медвежонка из ситца в розовую клеточку… Теперь эта забавная игрушка никогда не найдет места в ее светлой комнате – ведь ее нет…

Картина 3
Она смотрела на экран телефона и молилась. Молилась страстно, как никогда в жизни. Она всей душой желала быть неправой, навязчивой, глупой – какой угодно, лишь бы узнать, что с НИМ все в порядке. Он не приехал на занятие и никого не предупредил, он не ответил на сообщение… Да, он точно давно знает, что она его любит (больше всех на свете!), но не придает этому никакого значения. А она упрямо продолжает любить и заботиться о нем, все ее слова – искренни, даже если они смешны и наивны. И теперь в ее голове проносятся картины одна страшнее другой, и она всей душой хочет ошибиться…
Давно стемнело, за окном льет дождь, а она сидит на подоконнике и тихо плачет, сжимая в руке телефон. «Пожалуйста, пусть при встрече ты посмеешься надо мной, - думает она. – Пусть так и не поймешь… но пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке! Я так хочу в это верить!». Ночь тиха. Молчит телефон. Только в виски больно бьется надежда…

Иисус открыл глаза. Его взору предстала сырая октябрьская ночь, расцвеченная разноцветными огнями – такая же, какой она была несколько минут назад, и такая же, какой она была для тех двоих, которые так и не встретились, и для той девочки, что искренне беспокоилась за столь упорно отстраняющегося от нее человека.
- Ну что, - едва слышным шепотом спросил Христос, не поворачивая головы, - по-твоему, они не заслуживают жизни?
- Будь по-твоему, - мрачно отозвался Сатана. – Но помни – ты обещал, что это в последний раз!
Христос только улыбнулся в ответ…

Через мгновение телефон в руке сидящей на подоконнике девушки приветливо мигнул. «Все в порядке» - гласило короткое сообщение.