6 июня
Оленька снова ходит и записывает слова. Я рисовал на песке и узнал много новых слов и понятий. Рассказывал им сказки. Они почти не понимают, но им это и не надо. Пытался смастерить гусли - что-то получилось, они просто кайфуют от моего бреньканья. Конечно, эта арфа-недомерок не то, что хотелось бы, но им и этого хватает.

Весь вечер учил их играть на своём инструменте, а потом разыскивал Оленьку - местные женщины ходили выбирать ей жениха. Мне это больше не нравится.
Она вернулась злая, пьяная и жутко накрашенная. Тут же упала в своё гамак и уснула. Пол ночи промаялся с ней - то не спит, то бродит по комнате, то на полу валяется, похоже, её чем-то обкурили. Мне страшно.
Уснул, обняв её, может так ей будет легче.

10 июня
Вечер.
Четыре дня не видел Оленьку - пропала. Не знал, куда податься, всё обегал - не нашёл. У всех спрашивал - не знают.

Она вернулась. Притащили. Говорят - нашли-потерялась-замёрзла-устала-голодная-плачет-домой-хочет.... Не уверен.

Ночь.
Впервые выбрались ночью.
Оно в боевом теле, одета в мужской костюм, от женского наотрез отказалась. При них она всегда ребёнком, а сейчас...
-Я сбежала. - Она начала разговор с такой вот заявы.- Я боюсь их. Моё кольцо отсюда, я это уже знаю. А ещё я была за горами и вернулась, чтобы ты ушёл со мной. Там.. за горами...
На Материке раньше существовала огромная и развитая працивилизация. Их великолепные города высились у побережья, их язык был столь многогранен, что на нём говорили совершенно все, их искусство было прекрасно...
Потом пришли люди с Юга и... Всё было разрушено. Города превращены в руины, язык полузабыт, а остатки жителей расселились по Искусственным островам, или островам Севера, на которых сейчас и сосредоточилась культура. Война откинула Империю на стадию первобытного общества, полностью изменила их. Знания о Материке стёрлись из памяти народов, а потом забылся и Юг, развиваясь совершенно независимо от остального мира.
-Я нашла их город. Ты обязан это видеть. Это просто сказка, это будет твоя Лучшая сказка....
-А почему ты бежала?
-Я плохо помню, но знаю, что в ту ночь мне было очень плохо, и ты всё время был рядом... Потому я заподозрила именно их, а не тебя. Они что-то со мной сделали и хотели от меня...
-Чтобы ты вышла замуж.
-Угу. И ещё.. Это кольцо - оно из Империи и они его УЗНАЛИ!!!!
Это становилось опасно. Теперь охотились не только за ней, но и за кольцом на её пальце.
-Я боюсь. За себя и за тебя. Мы не можем больше оставаться среди них и никому не должны говорить, ЧТО увидели здесь... Теперь-то я знаю... Почему о Материке нет никаких свидетельств... Все, кто вернулся отсюда, испытали что-то схожее и я их понимаю. Здесь нельзя быть. Это опасно и глупо. Они уже не люди, они.. демоны какие-то... В эту ночь что-то сделают с тобой. Я уверена, я видела и слышала достаточно.. Пожалуйста, будь сильным и.. осторожным. Прошу тебя, я не хочу остаться одна... Как только они отпустят тебя, мы сбежим. Туда, в город. И я покажу тебе то, ради чего я сбежала тогда...

Меня всю ночь таскали по каким-то утёсам, мазали какой-то гадостью, заставляли курить траву, пить что-то омерзительное, обнимали, связывали, били, купали в чём-то, душили, бросали на землю, царапали.

Остаток ночи Оленька нянчила меня, как маленького. Если ей было так же плохо, то я не понимаю, как она вообще ещё жива и понимаю, почему сбежала, хотя... Что с ней сделали, когда поймали? Не верю, что просто проводили домой...

На следующую ночь мы бежали. При мне остался корабельный журнал, короткий кинжал с повреждённой рукоятью, бутылочка с каким-то ядом и шейный платок, у Оленьки совсем ничего. Она снова кашляла, всю дорогу, глухо и страшно. Боюсь, без врача не обойтись...

Рассвет... Мы сидим на гладком камне над пропастью... Внизу колышется лес, а из него, словно из зелёной воды, поднимаются резные, тонкие, словно кружево. башенки города... Его лёгкие арки парят на головокружительной высоте, кое-где прямо на крышах и стенах растут самые разнообразные растения... И всё это залито золотом рассвета...
Оленька сидит рядом, на корточках, как охотник из книжки, опираясь на пальцы рук.
Она видит это не впервые, но смотрит с благоговением и каким-то нервным восхищением.
И я её понимаю, потому что тоже смотрю на это и молчу, потому что слов нет...
Душа рвётся куда-то далеко, где нет тела, где этот странный восторг ничто не стеснит, не загонит в сухие рамки мысли...
-Пойдём. Когда рассветёт, мы отсюда уже не уйдём, я на том и накололась.
Мы начали медленный, но уверенный, очень сложный спуск по почти отвесной скале.

Она ориентировалась здесь, как у себя дома, поэтому в город мы пришли ещё до полудня.
В одном из домов оказался небольшой схрон орехов, фруктов и сушёного мяса.
-Сама заготовила?
-Угу. Думала, испортится, но, как видишь (можешь понюхать) всё прекрасно сохранилось... Сутки.. Не так уж и много.
Мы позавтракали, и Оленька повела меня осматривать город. Это было просто великолепно. Огромные, изящные, тонкие и красивые, здания вздымались в самое небо, оплетённые лианами и раскрашенные странными орнаментами...
Это и правда была самая красивая моя сказка. Просто рассказав об этом месте я уже соберу сотни людей вокруг... А уж... нет, я не честолюбив, но я люблю, когда людям вокруг хорошо. а им хорошо, когда они слушают сказку.
Ночевали мы в том же доме, смотрели на звёзды сквозь ветви деревьев, закрывающих весь город. А утро красивыми золотыми и алыми лучиками пробилось на улицы и мы стояли, словно дети, глядя вокруг себя...
-Пойдём к океану. Построим корабль и уплывём отсюда, хорошо?
-Конечно. Мне здесь нравится, но здесь слишком опасно.

Ещё неделю мы шли к океану.
Здесь он очень тёплый, почти пресный (что очень и очень странно, видимо, где-то недалеко крупная река), можно очень долго идти по песчаной отмели, но потом будет каменная гряда и пропасть. Я туда сплавал сразу, а уже потом принялся изучать берег.

-Кем ты был до того, как...
-А ты ещё не предположила?
Мы сидели у костра, греясь его скудным теплом. Оленька куталась в мою рубашку, как обычно, а я сидел, обняв себя за плечи, чтобы было не так холодно.
-Замёрз?
Она прижалась ко мне плечом и положила ладошки мне на колено. Я и так понял, что это не знал привязанности, а скорее того, что она замёрзла. Нужно было срочно добыть одежду и жильё. Если второе я ещё мог построить, то одеть нас двоих... Оленька не сможет, а я и подавно.
Спали в обнимку, около костра. Она маленькая, я её почти и не замечаю. Только к утру стала ворочаться и ухватила меня за волосы (надо их подстричь, а то на глаза падают). Я ей ничего не рассказал, занялся домом.

Три дня ушло на банальную двускатную землянку. Просто шалаш, стоящий боком к морю, чтобы ветер не задувал. Оленька упорно ищет, из чего сделать одежду. Зверьков убивает она без проблем, но шкурки обрабатывать не умеет. Приходится тупо складывать их на настил из досок - и то теплее.

Мы нашли заброшенный разбитый корабль. Чудо - там сохранились остатки журнала, а значит, и бумаги, а ещё старые гобелены и одеяла. Хранит нас Всевеликиое Солнце!!! Не скажу, что я верю в богов, но сейчас я и правда им благодарен. Оленька нашла себе изъеденный мышами сюртук, а я - резиновые плащи, они полезней, их не промочишь и не продувает. мыши, благо, ими не занимались.
Теперь у нас есть шлюпка, совсем плохая, но есть и есть много дров и снасти остались и инструменты, правда, в плохом состоянии, но мы и тому рады. Многого не хватает - толи местные дошли даже сюда, толи хозяева корабля взяли с собой, уходя.

Теперь домик у нас не так плох, там тепло и сухо, мы ходим в обносках, но смогли позашивать дыры на тряпках с корабля и вполне прилично всё это заштопали.
Мы ловим рыбу, охотимся, тренируемся попутно, чиним лодку, очень много записываем нового. Отчитываем время солнечными часами, не уверен, что они верные, но ведь ходят. Балагур я.
Пошли первые дожди, очень сильные, видимо, июль будет не таким сухим, как июнь. Всей душой верим, что доберёмся домой и упорно работаем над нашей шлюпкой. Учимся всему с ходу, иначе невозможно.

Утром отплываем. Все вещи уже готовы. Журналы перевязаны и замотаны во всё, что, предположительно, не мокнет, одежда тоже, много еды и воды, запаслись таки. Сделали фляжки из дерева и кожи, мешки стащили с корабля, и бочонки, но те все прогнили.
Завтра отплываем. Оленька сидит и грустно, а ещё несколько сонно смотрит на огонь, мне тоже тоскливо. Жалко бросать это место, жалко уйти и не оставить о себе памяти, а ещё хуже - мы можем не доплыть. Утонем или потеряемся. И всё. Надо будет попрощаться с ней, если вдруг что... Вот интересно, чего она от меня ждёт? Дружбы, покровительства, любви, как это ни пошло? Не знаю, но не хотелось бы оставлять её одну на этом свете, хотя бы ради этого стоит жить.
Она не двигалась и смотрела в огонь.
-Поцелуй меня. - Не просьба, не вопрос - требование.
-Зачем?
-Не хочу умереть, так и не попробовав поцелуя. Не хочу остаться вечным ребёнком.
-А если всё обойдётся?
-Тогда я никогда тебя не забуду, вот и всё.
Последние дни, пока мы работали, она была во взрослом обличии, и я подумал, что внешность влияет на её мысли.
В этом теле я ещё ни разу не целовался и не знал, что выйдет из этой авантюры, поэтому, как маленький, сжал кулаки, зажмурился покрепче и...


Так закончилось пребывание моих героев на Материке... Но никогда не остановится тот, кто уже начал путешествие.. и Они ещё пойдут дальше, потому что ответов на свои вопросы они так не нашли.