Отступление 1.

Ощущение сказочного полета не проходило. Теперь оно случалось гораздо чаще, чем раньше. Она не любила вспоминать об их встрече, слишком больно это было для нее. Но, она его любила. Любила запах его волос, смотреть, как они развиваются по ветру, любила заглядывать в его небесные, такие же далекие и родные, глаза, любила слушать его голос... А он... Она никогда не спрашивала его об этом, или не хотела разочаровываться, или ее и так все устраивало. До него она была одна. Во всем мире одна. Забредшая, отвергнутая всеми душа, с ним она вновь почувствовала вкус жизни. Мысли в который раз пошли по кругу...
Они всегда были вместе, из века в век, бок о бок, они рождались вдвоем, в одной семье, в разных телах. А в тот раз... Это было очень больно, обидно и подло. Разлучить их. Временами она чувствовала ее мысли, своей сестры, которая иногда жаловалась на судьбу и даже не понимала, откуда в голове берется такая глубокая и сильная тоска... Она не могла вспомнить. А та, которую не пустили, все помнила, понимала и страдала.
Она вернулась в свое новое тело, после недолгого путешествия. Она всегда находила его холодным, как бы сама не была горяча. Благодаря ему она обрела возможность хоть изредка бывать среди людей.
Это тело достал для нее он.
Небеса... Облака... Белые, серые, перистые, пушистые, мягкие... Теперь она всегда могла бывать среди них. Хоть не любила она вспоминать тот день, день их встречи, он снова пришел к ней на ум. Детали исчезли, остались лишь ощущения сильной унизительной боли, дикой жажды свободы, обида и недоумение.

Все те полеты... Она до сих пор до конца не осознавала, было ли это реальностью или же сном, или подобием наркотического опьянения... В этот раз она оставляла свое тело на каком то поле, под закатным солнцем казавшееся ярко оранжевым. Она никогда не разбиралась в названиях этих многочисленных растений, хотя они ей очень нравились. Пронесся вихрь, прошелестел цветами, и уселся на камень напротив нее. Ветер тут же улегся. Стояла душная, просто удушающая погода, какая обычно бывает перед грозой, но его волосы продолжали развеваться, под раскаленным солнцем казавшиеся его [солнца] отражением.
Она взглянула в его глаза и вздохнула. Никогда до конца не понимала этого человека. В глазах его вечно смешивались жестокость, насмешка, ледяная безбрежность/пренебрежение и какая-то непонятная нежность, любовь к окружающему. Она вообще никогда не понимала, как такие чувства могут смешиваться в одном. Одни люди называли его демоном, восставшим из ада, другие ангелом, спустившимся с небес. По сути он был ни тем, ни другим, лишь принимал облик во времена необходимости. Еще одна заблудшая душа, но в отличие от нее нашедший силы; он мог бы отомстить, стереть с земли все то плохое и ненужное, что так помешало жить ему однажды. Выжить. Но он не жалел, ни о прошлом, ни о несбывшимся будущем, лишь изредка проскальзывала горечь в его взгляде, жестах. Он жил. Получал максимальное удовольствие. Теперь и она жила. Иногда она задумывалась, а что было бы, если бы он вдруг исчез. Просто ушел бы, не сказав ни слова. Было ли бы как раньше, или же так, как сейчас? Нет, как сейчас не будет никогда. Без него. После таких мыслей она обычно решала никогда больше над этим не размышлять.
- Опять грустишь? - с сочувствием спросил он.
- Нет, просто раздумываю. Не люблю грустить.
- Вспоминаешь? Жалеешь?
- Нет. Это бессмысленно, мне и так снятся сны. О прошлом.
- Ты могла бы вернуться. Пожить там. Увидеться с ней.
- И с собой. Незачем это. Лишняя боль и воспоминания.
Еще она никогда не расспрашивала его о прошлом, догадываясь, что оно таит в себе еще больше мучений. Ведь у нее жизни были не такие уж и плохие, вполне безоблачные и счастливые, с небольшими невзгодами, как бывает у всех. С ней. Больше всего она страдала от невозможности встречи с ней, и жить, как раньше, что та больше никогда не вспомнит о своей сестре; изгнана, забыта, не пущена ни на землю, ни на небеса, поистине самое ужасное наказание, скитание между мирами. Ты даже не призрак. Призраков помнят. А ее просто не существовало. Но она всех простила. И из-за кого ей пришлось принять такие мучения, и тех, кто обвинил ее, подстроил трагедию, изменил. Сколько лет она скиталась одна, не помнила, может 20,может 50,а может, все 100. Даже не позволили стать ни ее ангелом, ни просто наблюдателем. Это жестоко. Но уже все закончилось. Пора и ей забыть. Она все думала, вспоминала и не замечала такой же задумчивый и, как будто оценивающий, взгляд вихря, направленный на нее.

Отступление 2.
Ее разбудил громкий шорох где-то в пределах потолка. Лунный зайчик мягко скользнул по полу, затем по подушке. Кара резко подскочила. Зайчик скрылся, раздался тихий смех, больше похожий на шелест. Девушка, успокоившись, снова легла. Она уже успела привыкнуть к этому частому ночному гостю, за три-то месяца. Но сон ушел безвозвратно. Кара посмотрела на часы и готова была взвыть от досады – до пробудки оставалось всего полчаса, но обычно именно за это время успеваешь почувствовать всю сладость и уют раннеутреннего лежания в постели, и потому для нее это было обидно вдвойне, как редко доступное удовольствие, упущенное и в этот раз. В дверь кто-то настойчиво поскребся, вынудив Кару подняться и впустить этого кого-то, оказавшегося серым котом с горящими желтым огнем глазами. Он спокойно прошествовал к своему любимому спальному месту, которым обычно являлось всё и повыше, на сей раз это была книжная полка, висевшая рядом с кроватью. Кара вздохнула, одарила тяжелым и недовольным взглядом сначала окно, затем кота и пошла умываться. Кошак насмешливо на нее посмотрел и сделал вид, что заснул.
***
Кара удивленно воззрилась на душ, находящийся у нее в руках. Снова покрутила горячий-холодный кран и окончательно загрустила, запустив пятерню в намыленную голову и тяжко вздохнув.
- Что ж это за утро такое?.. – невесть кому пожаловалась она.
Кран сочувственно капнул. Кара накинула халат, обмотала голову полотенцем и вышла на улицу, благо жила в частном домике деревенского типа. Взглянула на звезды, улыбнулась им и быстрым шагом направилась по тропинке, освещенной луной, к уличному душу. Вслед ей полетел шелестящий смех. Кара нарочито громко и весело рассмеялась в ответ и ускорила шаг.

2 глава.
Макар зарекся больше не кушать на сон грядущий салат оливье с котлетами, по странной причине имевшими запах кошачьего корма, с йогуртом и огуречным соком. Так как после вышеозначенного гарнира ему всегда снились странные и неприятные сны (хотя в прошлый раз котлеты были ничего по запаху, да и вкусу тоже… Правда при взгляде на них поневоле возникали мысли о производном первых трех букв сего блюда…). В этот раз ему снились очень-преочень странные личности. Нет, Макар конечно любил лицезреть красивых девушек в своих снах, но не таких же… Странных. Сумасшедших. Ненормальных. Да еще просто лицезреть, так, со стороны, лишь наблюдая и не имея права голоса и действия. Хотя если б он мог хоть что-то сделать, то убежал бы как можно дальше, отдышался и только затем проснулся. И уж точно он не стал бы просыпаться сразу же, от громкого кашля, с риском обнаружения у себя в комнате незнакомой девицы. Хотя с каких это пор кровати стали такими низкими… Жесткими… Широкими… С простынкой раскраса ванной плитки… И с такой мокрой и плоской подушкой… И с прекрасным обзором на длинные ноги незнакомой великанши… Макар наконец принял вертикально-сидячее положение, осовело огляделся и прошелся по своим внутренним ощущениям. Во рту был неприятный привкус чего-то горького, голова вела себя как после наижутчайшего похмелья, суставы затекли от долгого лежания на жестком полу ванной. Спиной к нему стояла прекрасная незнакомка, созерцая свой облик в отражении идеально чистого зерцала. Макар с грустью вспомнил о своей способности видеть вещие сны, доставшейся ему от прадедушки по линии бабушкиного первого мужа. Этот затылок он уже видел и не далее как в своей первой части сна. Лица он еще не имел чести разглядеть, поэтому решил нарушить важный и таинственный обряд девушки.
- Ты как? – спросил он немного хриплым спросоня голосом. – В смысле, кто ты?.. И как здесь?..
- А?.. – девица обернулась, вздрогнув от неожиданности, будто забыв, что в комнате есть посторонние. – А-а, неплохо тут у тебя… Мило так, чистенько… Уютно… - и она вернулась к прерванному им процессу.
Макар осторожно поднял свое бренное тело, придерживаясь сначала за бортики ванной и затем за стенку. Он возблагодарил небо за то, что ванная комната была не 2х2 метра, а вполне так просторненькая… Присев на край ванны, Макар вновь посмел прервать занятие нарциссизма. Он сразу отбросил вопросы «откуда?», «как?», и «ты что здесь делаешь??»
- Зачем ты здесь?.. – лишь спросил он устало, без должного праведного восклицания.
Девушка снова обернулась, взглянув на него с интересом ребенка, обнаружившего новый и неизведанный им вид таракана. Макар осмотрел ее внешность и отметил странную, притягательную и немного пугающую красоту. У девицы имелись короткие черные кареобразные волосы, острые, тонкие и резкие черты лица, как у идеально ограненного алмаза или у четко отточенной кромки лезвия кухонного ножа (да, Макар любил готовить). Самурайского. Насмешливый изгиб губ. И большие, бездонные, немного наивно-детские и в то же время затуманенные задумчиво-печальной дымкой глаза, резко контрастирующие с остальным содержимым лика. Голубые, даже правильнее сказать небесно-лазурные, как две капли росы на нежной молодой травке ясным весенним утром, отражающие яркое небо.
- Вау, ты сразу по делу? – обрадовалась она и продолжила, патетически растягивая слова. - Мне сказали, ты ключ и способен оказать невыразимо почетную и великую услугу помощи. Нам
- Ты не поверишь… Но я отношусь к человеческой расе и никакого отношения к металлополезным изделиям не имею.
- А?..
- Человек я. Не ключ. Я вообще их постоянно теряю или ломаю, так что вам не ко мне… О, может, вы и вправду ошиблись? Дверью, там… Квартирой… Домом… Городом… Я слышал, где-то в соседнем селении живет замечательный мастер по изготовлению ключей…
- Чувак?.. Ты чего, того?.. – она беспокойно взглянула на мужчину.
- Да, я того. Я работал всю ночь. Устал. Отравился не пойми чем. Неизвестно каким образом заснул в ванной. Мое состояние приравнивается к минус единице. И тут еще какая-то… - он недобрым взглядом одарил девушку и продолжил, - незнакомка врывается в мое жилье и пытается убедить меня, что это не глюк, и что я зачем-то ей нужен…
- Хм, а с чего ты взял, что я не твое усталое воображение и что пытаюсь убедить тебя в обратном?
- Да потому что… - все таким же спокойным, но уже с пробивающимися нотками раздражения, начал он, но девушка исчезла. Так же внезапно и непонятно, как и появившись. Макар чертыхнулся, и тут прозвенел мелодичным певчим голосом будильник. Мужчина еле разлепил сонные глаза и успокоенно обнаружил себя в теплой, любимой, мягкой кроватке.
***
- Ну? И как? – вопрошал солнечноволосый вихрь у девушки с глазами цвета неба.
- Скажем так… Начало положено.


to be continued, again))