Во власти темного колдуна. Главы 1 - 2

Во власти темного колдуна. Глава 3

Во власти темного колдуна. Глава 4

Во власти темного колдуна. Глава 5

Во власти темного колдуна. Глава 6

Во власти темного колдуна. Глава 7


Эмир Исмаил с сестрой отдыхал и наслаждался танцами полуодетых дев, когда появившийся начальник стражи доложил, что во дворец доставлены те, кого он накануне пожелал видеть.
- Пусть их приведут, - распорядился эмир, делая рукой знак танцовщицам удалиться.
- Я могу остаться? – Ризат с улыбкой посмотрела на него. Она была в отличие от брата невысокой и коренастой, но зато очень миловидной. Каштановые локоны обрамляли лицо достойное кисти лучших художников. Брови в разлет, бездонные с поволокой глаза, чувственные губы и шикарная белозубая улыбка. Сестре эмира стоило только глянуть в глаза, чтобы попасть под ее обаяние и влюбиться в нее без памяти.
- Конечно, - эмир кивнул, - мне будет интересно узнать твое мнение о той, кому делают подобные подарки.
- Никак, мой всемогущий и владетельный брат решил приглядеть себе первую невесту? – усмехнулась она.
- Ну сказочные красавицы, которые пытаются отказаться от столь дорого подарка встречаются не часто. Мне интересно посмотреть. Вдруг она и впрямь хороша собой, да еще и знатного рода... Если и не жена, то чем не наложница... - эмир усмехнулся. - Вот скажи мне, кто может в моем государстве вопреки моей воле не отдать свою дочь в мой гарем?
- Я думаю, таких не сыскать, - согласно качнула головой сестра, - так что все в твоей власти, коли она действительно тебе понравится.
- Твое мнение тоже выслушаю, не переживай, - улыбнулся он ей.
- Это вовсе не обязательно. Что может посоветовать всего лишь женщина?
- Ой, Ризат, не прибедняйся. Я ценю твой ум, хотя твою тактичность ценю тоже... – эмир весело рассмеялся.
В это время двери залы распахнулись и двое стражников ввели высокого худощавого, одетого в черный бурнус мужчину в сопровождении двух женщин. Одна была с ног до головы закутана в черную паранджу. На другой был шелковый темно-лиловый плащ с накинутым на голову капюшоном, из-под которого виднелись такого же цвета шаровары и расшитая золотом сорочка. Лицо девушки было закрыто тонким шелковым шарфом. А на лбу полускрытая широким капюшоном искрилась и переливалась драгоценным сиянием диадема, изготовленная по личному эскизу эмира.
- Приветствую Вас, о, великий эмир. Да продлит Всевышний Ваши годы и пошлет благоденствие и процветание и Вам, и всему Вашему роду, - приложил руку к груди и чуть склонил голову вошедший.
- Кто вы и откуда? – не поднимаясь с дивана осведомился эмир.
- Я шейх Гарун. Родом я из далекой Асерии. Путешествую с женой и дочерью.
- Что ж, шейх Гарун, мы рады знакомству с Вами. Теперь познакомьте нас с Вашими спутницами и присаживайтесь, - эмир указал на диван напротив него.
- Моя жена Карина, - шейх Гарун указал на закутанную в паранджу фигуру, - и дочь Лиат, - он кивнул на девушку в плаще. Затем махнул рукой обеим, указывая на предложенный эмиром диван. Жена его тут же осторожно опустилась на его край и замерла, напряженно выпрямившись и даже не касаясь спинки. Дочь же напротив, едва заметно кивнув в момент, когда ее представлял отец, отошла в сторону и, отвернувшись, замерла у окна.
- У Вас своевольная дочь, как я погляжу, - с усмешкой заметил эмир, дождавшись, чтоб сам шейх сел.
- Да, что есть, то есть, - откинувшись на спинку и задумчиво проведя ладонью по щеке, ответил тот, - моя девочка избалована и с детства не знала ни в чем отказа.
- Она отвергает наше общество?
- Не гневайтесь, о, великий эмир, моя дочь не отвергает Ваше общество, она просто по природе своей замкнута и необщительна. Она наверняка смущена столь высокой честью оказанной нам, и желает избежать Вашего внимания, дабы скрыть свое смущение.
- Смущение дев, лишь красит их. Шейх, я прошу, представьте нам дочь во всей ее красе. Я уверен, она явно достойна отцовской гордости.
- К сожалению, о, великий эмир, я поклялся дочери ни в чем не ограничивать ее свободу взамен ее обещанья не покидать меня до самой моей смерти.
- Вы не собираетесь найти ей мужа?
- Мужа она найдет сама, если захочет, порадовать меня внуками. Но в любом случае дочь от себя я не отпущу, - в глазах шейха на мгновение показалось грозное, даже зловещее выражение, а скулы напряглись.
Эмиру на миг стало очень неуютно, столь холоден и мрачен был его взгляд, но он быстро взял себя в руки.
- Никак Вы хотите нарушить традиции предков отдавать жену в дом мужа? – удивленно приподнял он одну бровь.
- У моих предков не было таких традиций, - усмехнулся шейх. - К тому же моя дочь - самое громадное сокровище, которым я обладаю, и отказаться от него по собственной воле было бы с моей стороны крайне неразумно.
- И Вы хотите скрыть Ваше сокровище от нас? Я полагаю с вашей стороны шейх, это предосудительно. Владея таким сокровищем не дать его даже лицезреть нам, это поистине преступно. Ведь если дочь Ваша и впрямь прекрасна, то скрывать ее от нас с Вашей стороны недозволительно. Я требую не так уж и много. Мне хочется вместе с Вами восхититься тем сокровищем, которым Вы обладаете. Позвольте нам взглянуть на нее.
- Я не скрываю свою дочь, о, великий эмир, но и требовать от нее исполнить Вашу волю не стану. Попробуйте сами заставить ее подчиниться ей. Возможно, Вам она не откажет.
Эмир поднялся и шагнул к Лиат:
- Ты не хочешь открыть пред нами лицо, о, прекрасная дева? Почему?
Лиат обернулась к нему, брови ее почти сошлись на переносице, и в глазах блеснуло предостережение:
- Вы не знаете ни в чем отказа, эмир. Но иногда обуздывать свои желания стоит. Отпустите нас с миром, и большая беда пройдет стороною, - тихо и мелодично проговорила она.
- Ты никак тщишься выступить в роли прорицательницы? – в голосе эмира послышалось раздражение.
- Не надо быть прорицательницей, что бы видеть то, что очевидно. Если сейчас Вы пойдете на поводу своих желаний, несчастья и горести не заставят себя долго ждать. Не рушьте собственными руками то благополучие, что Вас окружает.
- Ты угрожаешь мне? – он схватил Лиат одной рукой за плечо, а другой сбросил с ее головы капюшон.
- Угрожаю? Нет, я лишь предупредила, - грустно проронила та и отвела взгляд. Эмир не в силах противостоять искушению, сорвал с ее лица шарф. Она не отстранилась и не стала противиться, лишь в глазах мелькнуло то ли сожаление, то ли печаль.
- А ты и впрямь прекрасна, - эмир разжал руку, которой сжимал ее плечо, и отступил от нее, потом обернулся к шейху: - Твоя дочь поистине сокровище.
- А если бы Вы услышали, как она поет, то еще больше утвердились бы в этом мнении, - согласно проронил в ответ тот.
- Ты споешь нам? – эмир вновь обернулся к дочери шейха.
- Если пообещаете отпустить нас после этого, спою, - едва заметно кивнула та.
- Отпустить такое сокровище, не пригласив разделить со мной трапезу, было бы непозволительным промахом с моей стороны. Так что, гости дорогие, приглашаю Вас отужинать со мной.
- Благодарим Вас, о, великий эмир, мы с благодарностью принимаем Ваше предложение, разделить с Вами трапезу большая честь для нас, - шейх Гарун поднялся, и тут же следом за ним вскочила его жена.
Эмир хлопнул в ладоши и приказал вбежавшим слугам:
- Подавайте ужин и проводите гостей к столу, - после чего указал рукой шейху на резные парадные двери: - Прошу.
Гости направились к дверям.
Проходя мимо сестры эмира, дочь шейха остановилась на мгновение и едва слышно проронила:
- Постарайтесь заставить брата до первой звезды избавиться от нашего присутствия во дворце.
Резат сразу не понравилась эта красотка. Больно дерзка, самоуверенна и своевольна, но еще больше ей не понравился ее отец. Она просто физически ощущала угрозу, исходившую от него. Общаться с гостями ей не хотелось, но слова красавицы ввели ее в недоумение, и она не смогла удержаться от вопроса:
- Почему?
- Потому что в противном случае вы вообще не сможете избавиться от нас, - еще тише проговорила красотка и вслед за отцом прошла к дверям.
Подождав, чтобы гости вышли, эмир подошел к сестре.
- Резат, и как тебе эта дивная красотка?
- О, мой великий брат, не мое дело давать тебе советы, но не по душе мне эта девица. Дерзка, своевольна, спесива, да и отец ее явно не прост. Нехороший он человек, поверь моему предчувствию, и дочь его лишь лицом да фигурой мила, а то ведь не самое главное.
- Брось, Резат. Я в жизни еще не видел такой красавицы. И я буду не я, если не заполучу ее. Она достойна стоять подле меня, чтобы ты не говорила. И стать, и гордость, и внутреннее достоинство имеются. А покорности не долго и научить. Плохо конечно, что шейх расставаться с дочерью не намерен, но придумаем что-нибудь. Для начала могу при дворце визирем моим каким оставить, а там возможно и вовсе избавится со временем от него удастся...
- Исмаил, молю, не зарься на эту чужестранную деву. Чует мое сердце, принесет она беду. Отправь ты их от греха подальше, чем скорее, тем лучше, пусть едут куда ехали своей дорогой, - Резат схватила брата за руку и опустилась перед ним на колени.
- Встань, сестра, - эмир раздраженно высвободил руку. - Давай не будем судить по первому впечатлению. К тому же я еще не в мечеть ее веду, чтоб ты меня за руки хватала. Хватит!
Сестра поднялась и обиженно поджала губы.
- Ладно, не сердись, - эмир коснулся ее плеча. - Пойдем к гостям, возможно за время ужина у кого-нибудь из нас мнение и поменяется.
- Исмаил... - просительно начала она вновь.
- Все! - эмир предостерегающе вскинул руку. – Я уже слышал твое мнение. Повторений слушать не желаю.
Резат, не посмев больше спорить, направилась в зал к гостям.

Во время ужина шейх Гарун рассказывал эмиру о дальних странах, диковинных животных, чудесах и необычных явлениях. Эмир заворожено слушал, однако взор его то и дело устремлялся на дочь шейха, которая все это время не только не проронила ни слова, но и не притронулась ни к одному блюду.
- Тебе не по вкусу то, что готовят повара наши? - наконец не удержался он от вопроса. - Неужели ни одно из блюд ты не посчитала достойным, чтобы хотя бы отведать?
Лиат вскинула на него свои большие выразительные глаза и холодно проронила:
- Я могу съесть все, что съедобно хоть в малейшей степени, так что достоинства предложенных блюд и искусство поваров здесь ни при чем. Все дело в том, что ем я лишь, когда мне необходимо утолить голод, и не собираюсь это делать для того, чтобы продемонстрировать, что польщена оказанной мне честью.
- Твоя шутка, милая гостья, - эмир мрачно хмыкнул, - достаточно злая. Не считаешь, что ею можешь обидеть радушного хозяина?
- Это не шутка, а правдивый ответ на заданный вопрос.
- То есть это демонстрация, что ты не польщена моим приглашением отужинать со мной?
- Именно. Я бы предпочла, чтобы Вы воздержались от него. Но раз уж оно было сделано и принято, то мне не остается ничего, как дождаться, того момента, когда Вам наконец надоест демонстрировать свое радушие.
Скулы эмира напряглись, и он обернулся к шейху:
- Ваша дочь, шейх, всегда столь дерзка?
- Не обращайте на нее внимания, о, всемогущий эмир. Не стоит обращать внимание на капризы избалованных девиц. Лиат понятия не имеет о придворном этикете. Она привыкла говорить то, что первое приходит в голову, и совершенно не озадачивается тем, кто и как прореагирует на ее слова и поступки. Я слишком люблю ее, чтобы хоть как-то пытаться влиять на это. Поэтому, молю, как мудрый и снисходительный правитель, простите ее неучтивость и дерзость. Я готов принести за нее любые извинения. Лишь не требуйте этого от нее, это все равно бесполезно. По женской своей глупости она скорее сложит голову на плахе, чем изменит свое поведение.
- Считаете, научить Вашу дочь покорности невозможно? – эмир грозно нахмурился.
- Моя дочь – воин. Причем такой, каких поискать. Если Вам не жаль потерять нескольких охранников, прикажите им поставить ее на колени и поймете, можно ли научить мою дочь покорности, - едва заметная усмешка тронула губы шейха.
- Да неужели? – предложение гостя позабавило эмира, и он, подняв руку, прищелкнул пальцами, после чего указал подбежавшим охранникам на дочь шейха: - Заставьте ее встать на колени.
Один из охранников тут же подошел к той и грубо схватил за плечо. Что произошло в следующее мгновение, эмир даже не понял. Только вскрикнувший охранник уже лежал на полу, а красавица с мрачной усмешкой продолжала сидеть, хладнокровно постукивая кончиками пальцев по краю стола.
Эмир снова вскинул руку. Трое охранников бросились на гостью. Та резко поднялась и, схватив стул, швырнула в сторону приближающихся охранников, сбив одного из них с ног. Потом, поднырнув под руку второго, резким ударом ребра ладони по шее свалила третьего. Затем ударом локтя в живот встретила развернувшегося к ней охранника, под рукой которого проскочила. Охнувший охранник осел на пол, но тут поднялся тот, которого сбил стул, и выхватил из-за пояса саблю. Чуть отступив и наклонившись вбок, гостья резким ударом ноги в пах, заставила охранника согнуться, после чего выхватила из его рук саблю и резким взмахом перерезала ему горло. Отстранившись от осевшего на пол трупа, заливающего пол кровью, она отбросила саблю и, мрачно скривив губы, процедила сквозь зубы:
- Любой поднявший оружие на меня или него, - она кивнула в сторону отца, - будет убит. И будет лучше, если больше таких здесь не найдется.
Эмир потрясенно молчал, не сводя с нее восторженного взгляда. Все движения гостьи походили на грацию дикой опасной кошки. Точные выверенные действия и молниеносные удары, которые в зависимости от ее желания могли в любой момент стать смертельными. Исмаила заворожила эта дикая грация. Желание обладать такой женщиной полностью затопило его.
- Никто больше не посмеет поднять на тебя руку, - хрипло проговорил он.
- Это радует, - кивнула гостья, а потом, сделав шаг в сторону, ногой легонько стукнула одного из охранников все еще корчившегося на полу: - Встал и подал мне стул! Быстро!
С трудом поднявшийся охранник вопросительно взглянул на эмира.
- Выполнять! – резко подтвердил тот, по-прежнему пожирая взглядом необыкновенную воительницу, попавшую к нему во дворец.
Охранник подал ей стул, и она, как ни в чем не бывало, села к столу.
Эмир сделал знак охране, и труп тут же унесли, а поверженных охранников вывели.
- Да, милая гостья, - усмехнулся эмир, - я понял, мне придется смириться с любыми твоими дерзостями.
- Не надо ни с чем мириться, - качнула та головой. - Лучшим в данной ситуации было бы решение о завершении нашего визита. Отдайте приказ, что бы мы оставили Ваш дворец, и проблем больше не будет.
- Тебе так не терпится оставить наш дворец?
- Да, это мое страстное желание.
Эмир повернулся к шейху:
- Это и Ваше желание, шейх?
- В отличие от дочери, - усмехнулся тот, - у меня таких желаний нет. Вы очень радушный хозяин, о, великий эмир. Пренебречь таким гостеприимным приемом я считаю верхом неблагодарности.
- Вы можете уговорить дочь остаться?
- Ее не надо уговаривать. Она останется там, где буду я, и настолько, насколько я пожелаю.
- Это радует, - Исмаил удовлетворенно хмыкнул, - хоть в чем-то Ваша дочь покорна отцовской воле. В этом случае я приглашаю вас остаться и погостить у меня некоторое время.
- Брат! – из-за стола поднялась сестра эмира. – Ты совсем не знаешь этих чужестранцев. Зачем такие поспешные решения?
- Не обязательно хорошо знать кого бы то ни было, чтобы пригласить погостить. Пребывание здесь, как раз и поможет нам получше узнать наших гостей, - холодно проронил тот, даже не обернувшись к ней.
Сердце Резат сжали нехорошие предчувствия, да и слова красавицы, оказавшейся на поверку умелой воительницей, царапали занозой, поэтому вопреки благоразумию она не села, а продолжила увещевать брата:
- Исмаил, поверь моим предчувствиям. Эти гости не принесут добра.
- А Вы свою родственницу балуете не меньше, чем я дочь, - хриплый смех шейха заставил эмира побледнеть.
- Сядь и закрой рот! - скорее рявкнул, чем приказал он сестре.
Резат, обиженно насупившись, села.
- Не надо из-за нас рушить взаимоотношения, которыми Вы явно дорожите, о, великий эмир, - шейх поднялся. - Наверное, нам действительно стоит оставить Ваш дворец, раз нам в нем не рады.