- А, что? – я открыла глаза, оторвала губы от флейты и посмотрела на Максима. Он аккуратно сжимал мое плечо, пытаясь вырвать из мира музыки и грез. Веселые голубые глаза, темно русые волосы и челка, по которой достаточно давно не проводили расческой.
- Ты опять летала на крыльях свободы?
Я улыбнулась.
Макс – самый замечательный друг.
Мы сидели в поле, возле старого полуразвалившегося маленького домика. За нашими спинами шумел лес, а как кинешь взгляд вперед, бескрайний простор и поля, поля, поля…
Макс взял меня за руку.


* * *

Мы познакомились с ним здесь же.
Он тихо подкрался ко мне сзади, когда я, также, ничего не слыша вокруг, играла на флейте.
Я громко, истошно завизжала, когда он схватил меня за плечи.
Мы так и не поняли, кто кого больше испугал. Он думал, что я слышу его шаги…
Мне тогда было лет десять, не больше. Он был на год старше.
Эти восемь лет пролетели так незаметно…
Мы родились и жили в селении за лесом.
До нашего тайного места первой встречи, у развалившегося домика, всего лишь минут 20 ходьбы.
А флейту подарил мне дедушка, перед смертью, он тоже был вольным музыкантом…



* * *


- Слушай, почему бы тебе не пойти в музыкальную школу? У тебя ведь такой талант!
- Не хочу. – Я скривила губы и болтнула немного поцарапанной загорелой ногой в кроссовке, с распущенным шнурком.
Бережно положила в футляр, лежащий рядом на кирпичной стене домика, флейту. Макс посмотрел на заходящее солнце:
- Домой уже пора.
- Нет, подожди… - я повернулась к нему. Простой парень, в простой серой майке и потертых джинсах. Но в эти минуты он был мне дороже всех на свете. Солнце светило ему в спину так, что волосы казались огненными на кончиках. Я неуверенно подергала свои длинные, прямые, светлые волосы, завязанные в хвостик. Я взглянула на Макса, грустно улыбнулась. Опустила голову. Его рука коснулась моей щеки. Я прикрыла глаза, потянулась к нему ощутила вкус его губ. Его руки скользнули на мою талию. Я отстранилась.
- Спасибо, Макс, спасибо за этот вечер. – Я соскочила со старой стены и положила руку на футляр с флейтой. Макс спрыгнул следом.
- Почему ты меня благодаришь? – Макс подошел ближе.
- Потому, что это последний наш вечер. Завтра я уезжаю в город. Мои родители так решили…
Ветер взъерошил его волосы. Его глаза стали удивленными, а затем грустными.
- Но…
Я не сдержавшись уткнулась ему в грудь, уже не скрывая слез. Его руки гладили мою голову, а я никак не могла успокоиться. Он поднял мое лицо и поцеловал в губы.


* * *


Земля была мягкая и теплая, прогретая от проникающих лучей солнца.
Солома в старом домике приятно пахла клевером.
Мои волосы распустились и запутались в соломе.
Его руки скользнули по моей спине.
Я вдохнула такой родной, такой дорогой мне запах его кожи, растворилась в сладком забытье.
Мы лежали, крепко прижавшись, друг к другу в полудреме.
Последний луч заходящего солнца скользнул по стене старенького домика и отразился в его чуть подрагивающих закрытых глазах.



* * *


Через несколько лет я увидела его там же, на том же поле, к его груди, рыдая, прижималась девушка, которая, скорее всего, как и я когда-то давно исчезающая из его жизни.
Я отошла к деревьям, исчезнув в их тени.
- Эта песня для тебя, Макс… - прошептала я, вскидывая флейту к губам.
Я играла. Играла о том, как мы познакомились, как проводили детство, как жили, играя у речки, как прощались, думая, что навсегда потеряем друг друга.
Музыка лилась, лилась бесконечным потоком, пытаясь смыть горечь и боль разбитого сердца. Слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки, капая в траву.
Я резко оборвала свою музыку души, как птица, налетевшая на терновый куст.
Он вздрогнул, поднял голову и все понял.
Понял и то, что больше я никогда не сыграю для него. Того, кого я любила чисто и ярко. Думая, что он сохранит нашу любовь…
Он растворился, исчез в моей памяти словно туман, оставшись лишь горьким, но светлым воспоминанием…


Двое стояли, посередине поля, в котором еще звучала музыка, больше никогда не вернувшаяся в это место.