Я люблю встречать рассвет. Медленно-медленно и незаметно для глаза серый цвет неба перетекает то в желто-рыжий, то в туманно-голубой. А отвернешься на мгновение и картина неба уже сменилась. Тишина не нарушается ни шагами человека, ни даже пением птиц - все это придет позже, а пока можно насладиться тишиной. Мягкой и обволакивающей, рождающей мысли и звуки. Только в это время можно услышать, как шепчутся деревья. В лесу нет и малейшего ветра, а то одно, то другое дерево начинает вдруг рукоплескать своими ладонями - листьями. А обернёшься и увидишь луну, как в шали кутающуюся в дымчато-серые, мягкие на вид облачка. Но прячется небесная госпожа от взгляда за ажурными ветками березы, зная, что время её заканчивается и начинается день.
Маленькая конюшня на две лошади была окутана стылым осенним туманом и оплетена паутиной тонких, почти незаметных тропинок. Травоядные животные на меня плохо реагируют, но особого выбора у меня не было. Я распахнула сварливо скрипнувшую дверь и вошла.
Лошадь при виде меня встала на дыбы. Ну, что я говорила?
- Будешь лягаться - пойдёшь на колбасу, - тихо, но уверенно проворчала я. Каурая кобылка встала на все четыре копыта и замерла, но продолжала коситься на меня испуганными глазами, а при каждом касании моих ладоней вздрагивала всем телом.
Чует зверя...
Хищника...
А люди ничего не видят и не понимают.
К моему счастью.
Подтянула подпруги. Своим ходом, конечно, привычнее, но уж больно много вещей набралось, с которыми я не могу расстаться. Я нежно провела по красиво выгнутой лошадиной шее. Достала гребень из кармана и осторожно, медленно начала расчёсывать гриву, попутно вытрясая из неё всякий мусор.
- Чтоб тебя съесть, нужно сначала убить, потом разделать, потом сварить, а я очень ленивая. Так что нечего дрожать, - достала из кармана кусок сахара и протянула лошади. Возьмёт - значит поверит. На несколько секунд я и Лиска застываем, глядя друг другу в глаза. Наконец кобылка аккуратно забирает сахар с моей ладони. Я же облегченно улыбаюсь, приоткрывая белые зубы с чуть заострёнными клычками.
- Я рада что мы договорились, - Лиска была недовольна своей участью, но со мной в качестве хозяйки смирилась. Забросив сумки и короб с травами ей на спину я сказала короткое "Жди" и быстрым шагом вышла из конюшни.

На невысокий могильный холмик падают первые желтые листья, черный камень с выгравированными на нём серебристыми рунами чуть поблёскивает в первых лучах солнца. Учитель создал себе надгробный камень два года назад. Он был великим магом, мой создатель, и знал, когда умрёт, но мне он об этом сказал лишь на смертном одре.
- Покойся с миром и пусть образ твой живёт в душах вечно. Я выполню твоё последнее желание, клянусь силой и жизнью.
Смешно и глупо повторять слова героев преданий, но своих слов я найти так и не смогла.
Пустота. Боль. Растерянность. И больше ничего сейчас нет в сердце.
Я повернулась и пошла обратно. Не плача, но до боли сжав кулаки. Я за этот месяц так и не смогла смириться с потерей единственного близкого мне человека.
Кем он мне был?
Отцом? Создателем? Учителем? Проклятьем?
И кто я?
Уже не зверь ещё не человек.
Дорога назад кажется такой долгой... Бесконечной как вечность, где каждый шаг дается с огромным трудом, и я почти слышу, как тонкие, невидимые нити, меня опутывающие, рвутся. Нити, связывающие с прошлым. К этому месту, к дому в лесной глуши я привязалась слишком сильно, что бы уйти не оглядываясь. Если я останусь, моя жизнь превратится в болото, которое постепенно затянет меня, отберет то, что я с таким трудом выцарапала из жадных лап судьбы и случая. Свобода, память и имя. Пожалуй, у меня больше ничего не осталось. Да и не помню я тех дней в логове, когда у меня были мать и отец, когда я была нужна кому-то. Но что-то я расклеилась. Да, так случилась, и нет смысла думать об этом. Ведь впереди у меня дорога, на которой будет ещё сотня поворотов, препятствий и неожиданностей. И где-то там я найду смысл своей жизни, потому что иначе быть просто не может...
- Ну что? Поехали? - Лиска фыркнула.
- Ты случайно не в курсе, где тут ближайшее селение? - лошадь недовольно качнула головой и, самостоятельно выбрав направление, куда-то пошла.
И почему с каждой минутой обыкновенная каурая кобылка, которую учитель привет незадолго до смерти, кажется мне все более разумной?
- Сама так сама, мне ж ещё и лучше, - я же стала рассматривать такой родной Золотой лес. Нет, я сюда вернусь, конечно же, но уже поздней осенью, когда золото и багрянец уже покинут деревья, что бы улечься на землю теплым одеялом, которое сохранит травы до следующей весны.
Но буду я одна. Хотя в это до сих пор сложно поверить.
Я помотала головой, тщетно надеясь таким способом отогнать грустные мысли. Что ж я буду делать, когда под рукой не будет дел, на которые можно отвлечься? Да я за бесконечную одинокую зиму умом тронусь! Делать же совершенно нечего. Может накопить денег и остаться зимой в какой-нибудь деревеньке?
Ну да ладно, подремлю я пока все спокойно...

Прошло три часа, и я уже не так хорошо ощущала себя в седле. Невыносимо хотелось размять ноги, а не качаться в этом проклятущем седле. А если хочется, то зачем себе отказывать? Я слезла с кобылы, и неспешно пошла рядом. На ходу достала из котелка несколько старых потертых бумаг исписанных твердым подчерком учителя. Краем глаза следя за лошадью, я погрузилась в чтение.
Формулы заклинаний, пентаграммы, расчёт магической мощи, проверка амулетов на совместимость. Это всё, конечно, наполнено глубоким смыслом, но настолько глубоким, что пока мне до него не докопаться, ведь я всегда предпочитала практику скучной теории. И после этой абракадабры обыкновенные лоссинские буквы:
"И нарисовал я пентаграмму, да поместил в сосредоточие её волчицу серебристую, трех десятков дней от роду. И когда зачитал заклинание сложное. Выше мной описанное, вспыхнуло пламя зеленое, закрыв от меня зверя. А как исчезло оно, увидел я что пентаграмме сидит девочка лет пяти от роду. Опыт сей магический считаю удавшимся".
Я усмехнулась. Меня несказанно радует, то что я оказалась пусть опытом, зато удачным. А могла ведь остаться и кучка пепла.
Я меланхолично проследила взглядом за зайцем, проскакавшим через поляну, и снова стала изучать листок бумаги.
Дальше шло словесное описание "опыта":
"Волосы что серебро расплавленное, как и у волчицы были. Не велика длинна их, но плеч девицы они достигают. Глаза золотистые с зрачком круглым, а разрезом эльфийским"
Вот на эльфов и буду сваливать свою необычную внешность, спасибо за подсказку, учитель!
"Кожа светлая, да почти прозрачная. Тело обычное"
Вот прочитает кто-то эти записи и подумает незнамо что. А Учитель лишь хотел сказать что у меня хвоста и когтей нет.
Ниже приписка чуть отличающимися по цвету чернилами. А дата прошлогодняя.
" Хоть фигура у неё несколько угловата для девицы её лет"
А если раньше неведомый посторонний не думал плохого, то тут точно возникнут мыслишки любовно - сеновального типа.
Писал это учитель где-то за год до своей смерти. И всё туда же, фигура моя его, видите ли, не устраивает... Ну да, он меня пытался откармливать - не вышло. Но зачем же так меня обижать?
"Лишь за год один научилась она говорить на лоссинском языке, да и вела седя волчицы бывшая как дите обычное"
Ну со сверстниками у меня особой дружбы так и не наметилось (мы тогда жили в деревне Славка). Но с высунутым языком я не бегала и прохожих не кусала.
А не считать же нормальным то, что я почти сразу научилась использовать простейшую магию земли (даже раньше, чем говорить). И что при желании могла совершать неполное превращение в волка. То есть тело у меня остается тем же, но слух, обоняние и зрение обостряются до волчьих. Плохо только то, что за это до сих пор приходится расплачиваться жуткой головной болью.
И последняя запись:
"Разумеет магию земли, Знает толк в создании амулетов, травы целебные ведает и зельях искусно варит"
С травами всё просто: после прочтения пары книг из библиотеки учителя любой сможет и из яда сделать целебную мазь. А амулеты... Ну нравится мне мастерить побрякушки, причем чем сложнее, тем с большим энтузиазмом я их делаю. К тому же именно на деньги от продажи амулетов и зелий (учительских и моих) мы и жили. И не сказала бы, что денег у нас не хватало: сейчас у моего пояса висел кошель с шестнадцатью золотыми. И это с учётом того, что на один золотой можно купить неплохие сапожки. Мне же придётся покупать полную экипировку (рубашки, штаны, куртку и ботинки и всякую мелочь) и провиант (крупу и вяленое мясо). С луком, кинжалом и мечом придётся пока подождать, потому что лучше подкопить и купить эльфийское, чем мучаться с дешёвой человеческой дрянью. Я вздохнула, хороший полутораручный меч я положила учителю в могилу по его настоятельной просьбе.
- Ну, на комнату себе и на овёс тебе я заработаю, какую бы внешность мне не дали стихии - проговорив сие, я снова залезла в седло. Поправив берестяной короб с травами, мазями и эликсирами и поерзав, устраиваясь поудобнее, я снова задумалась о том что меня ждет на дорогах. Это учитель постоянно где то пропадал, я же за пределы леса не выходила уже девять лет и уже порядком отвыкла от людского общества.
Проведя проверку своего имущества (вроде бы ничего не забыла), я поняла что бедная лошадь столько скарба и меня вдобавок несколько дней тащить не сможет. Что ни говори "вовремя" я это сообразила. Ладненько, будут деньги - куплю ещё одну лошадь, а пока по большей части можно путешествовать пешком. Ничего же сейчас сделать нельзя! Тем более и неизвестно мне, что предстоит в дороге.
Цель поездки у меня была странноватая: учитель перед своей смертью чуть ли не на коленях просил меня доставить один из его магических медальонов волхву Радегасту. То ли дружили они когда-то, то ли должен он ему был, непонятно. Смысл есть, но он глубок, как говорится. Времени Нисвитиль дал предостаточно - целый год. Один месяц уже прошел, но это не так страшно - мне же не в Ашт плыть, а всего лишь доехать до Лоссы - столицы нашего княжества.
Обидно, конечно же, подвигов на этом пути не намечалось. Да и вообще, жизнь ведуньи течет спокойно как ленивая река. Но кто сказал что лечить это менее достойно чем убивать? Пусть даже и нежить...
Но как не пытайся убедить себя в своей же правоте все равно хочется порой иной - захватывающей и опасной жизни. Но поделать я ничего не могу. У меня "холодная кровь", а по-простому - силы магической у меня мало. Да и с мечом я вряд ли сговорюсь - и росточек маленький и глаз неточный. Лук у меня к седлу приторочен только для вида: стрелять я из него умею, конечно, но вот точность хромает, причем на обе ноги.
А если честно, это просто отговорки, с мечом бы я справилась, но не захотел меня учитель владению оружием учить: сказал, что девушке это и не к чему. И хотя я не люблю, когда за меня решают, тут ничего поделать не могла: как заставишь волхва делать то, чем ему, нехорошему полу эльфу, не хочется заниматься? Дорога жизни не всегда меняет направление по нашему желанию.
Кстати, на счет дороги: ехать я для начала должна была в Зеленушки - ближайшую деревню к нашему дому в лесу. Другое дело, что дорогу дальше я не знала очень примерно: идти надо было на восток до серединных гор и Граничного - города гномов, а потом вроде бы на Северо-восток к столице, где должен проживать Радегаст. Должен, но не обязан. Разве часто волхвы на одном месте сидят? Хотя, зимой не особенно напутешествуешься: погода больше располагает к лежанию на печи и сугубо домашним заботам. Но мне совсем не улыбалось без дела ходить по столице, дожидаясь пока другу учителя надоест бродить по Лоссе.
Громкое "Уху" и треск валящегося дерева заставили меня отвлечься от своих праздных размышлений, а лошадь встать на дыбы. Вовремя, ничего не могу сказать: я свалилась точно в куст колючей малины. Поэтому для начала я издала леденящий душу вой, на который человек просто не способен. Потом, выкатившись из колючих кустов, я все же собрала разбежавшиеся в панике мысли в кучку и прорычала следующее.
- Сейчас выловлю, и одним старым пеньком в лесу станет меньше! - справа раздался возмущенный скрип и на дорогу правда вышел пенек.
- Даже гоняться не надо! - шумно обрадовалась я.
- Шо ты Уланра сердишься-то? Я ж шуткую так, не сумневайся!
- Я не сумне... то есть не сомневаюсь! Просто за такие шутки - прибаутки в зубах бывают промежутки, - я стала грозно надвигаться на лешего, который ростом был мне по пояс.
- Ты того, не этого! - чуть испугался лешак.
- И того и этого, - угрожающе начала я. - По что ведунью пугаешь?
- А напугал? - наивно спросил этот пенек на ножках.
- Гррр... - очень понятно ответила я. Лешаку сразу стало понятно, кто кого бояться должен.
- Прощения прошу, защитница нашенская!
- Наша, - поправила я. Нет, привыкла я к правильной учительской речи: коробит от исковерканных слов.
- Нашенская! - согласно проскрипел леший, и я плюнула на его обучение.
- Прощения как просить будешь? - надменно спросила я. Сложно общаться с нежитью. Пусть даже разумной и мирной. Хотя "мирной" это конечно по сравнению с вурдалаками.
- А разве можно у вас прощения-то вымолить? - осторожно спросил порядком запуганный лешак.
- Можно. Думай, - сурово приказала я. Пенек задумался... прошла минута, потом две - он все не меняя позы стоял посреди тропинки. Наконец моё скромное терпение пришло к концу.
- Ну, что надумал, горемычный?
- Ну, тык... - я смирилась с тупым как дуб лешим.
- Знаешь где жил Нисвэтиль?
- А то! - гордо выпятил бороду леший. Груди и живота у него как такового и не существовало.
- Вот, молодец! Будешь охранять до того как я вернусь, - наконец высказала я свою идею. Нет, на замки конечно же было наложено по заклинанию, но с этих непутевых охотников станется и крышу разобрать! Хуже любого ворья, которого в чаще леса днем с огнем не встретишь.
Леший опять задумался.
Деревья едва слышно шептались под легкими порывами ветерка, перебиваемые звонкими птичьими трелями. Осень уже, а они все щебечут, беззаботные.
- Все понял? - обреченно спросила, опустив взгляд на лешака.
- Ага! - не слишком уверенно буркнул он и пошел в направлении лесной чащи.
Нет, все таки нежить это нежить. Хотя мне ли девчонке без рода без племени судить об этом? До Зеленушек оставался где-то час пути, хотя я была уже ни в чем не уверенна...