Виона закричала и забарабанила в дверь, рискуя совсем выбить ее изнутри. Другие вторили ей, взывая о помощи до тех, пор, пока охотники не соизволили заглянуть проверить, что происходит. Как только отворилась дверь, все метнулись к стенам, предоставляя врагам самим разбираться со сложившейся ситуацией. А ситуация была еще та: Джон стоял в центре маленькой тюрьмы, немного наклонив голову вперед и скаля клыки, его глаза светились хищным алым светом. Слишком хорошо обе стороны знали, что означает этот блеск, слишком многое потеряли и обрели благодаря этой способности вампиров.… Действовать они начали одновременно. Охотники бросились на раненого, а другие вампиры, пользуясь короткой неразберихой, оказались на воле, работая слаженно, словно всю жизнь только и делали, что работали в одной команде. Одни отвлекают – другие действуют. Враги не сразу опомнились, девочка с братом успели скрыться где-то в запутанном лабиринте узких улочек. Джон хорошенько потрепал двоих охотников и тоже рванул куда подальше, довольно ловко, учитывая раны, увертываясь от редких выстрелов из арбалета. Разбегались они все в разные стороны, кто по крышам, кто по улице, заранее зная, где могут встретиться, когда наконец оторвутся от преследователей. Джонни уходил последним, поскольку несколько…замешкался, когда надо было все делать быстро, поэтому-то и получил больше всех. Неудачно схватился за крышу их недавней тюрьмы, он едва не грохнулся вниз, прямо на мечи охотников, однако каким-то чудом удержался, даже смог взобраться наверх. И представил собой весьма удобную живую мишень! Который раз сам себя загнал в ловушку…
… Левое предплечье ожгло мимолетной болью, вампир даже не обратил на это внимания, полностью отдавшись воле древних инстинктов. Еще один болт едва не попал мальчику в бок, едва царапнув кожу и оставив тоненький красный след-ниточку. Один дом стоял совсем близко, вполне достаточно для того, чтобы одним звериным прыжком уйти от обстрела и оказаться уже на крыше другого дома. Джонни прыгнул без разбега, немного при этом, не долетев, уцепился когтями за скользкую черепицу и попытался потянуться, ногой случайно разбил тонкое стекло. Осколки со звоном посыпались на землю. Вампир ругнулся и саданул по окну второй раз, уже целенаправленно выбивая острые зубья из рамы, каким-то поистине невероятным образом извернулся и оказался уже внутри дома. Пусто, пыльно, страшно… мальчик со всех ног кинулся бежать, даже не представляя себе, как сможет скрыться от врагов. Как и следовало ожидать, на выходе его уже встречали трое, Джонни с ужасом узнал в одном из них того самого «лиса», схватившего его на улице. Скользнул в сторону, избегая удара мечом, перехватил руку и сильно дернул, наконец-то завладев достойным оружием (в прочем, с которым совершенно не умеет обращаться). Вампир зарычал и бросился на охотников, сам не зная, что делает, избежал еще нескольких ударов, оставил в ком-то свой меч и скрылся между домами, хотя и не очень верил, что люди позволят ему так легко уйти. Эту часть города Джонни довольно плохо знал, поэтому, как бы несильно было его чутье, но он все-таки заблудился. Пришлось остановиться, чтобы немного сориентироваться. Откуда-то сразу же повеяло ветерком с запахом мокрой земли, Джонни глубоко вздохнул и осторожно пошел вперед, то и дело, оглядываясь по сторонам и вдыхая воздух, силясь почуять запах человека еще до того как представится возможность его увидеть. И на этот раз ему повезло! Мальчик выглянул из-за угла, скрываясь в густой тени, отбрасываемой домом, и едва удержался, чтобы не зашипеть: совсем рядом с ним был Лис, он стоял с подветренной стороны, чем и объяснялся тот факт, что запаха Джонни все-таки не почувствовал. Вряд ли конечно, охотник подозревал об этом, но вампиру от этого было не легче, главное только бы при проклятом Лисе не оказалось специального амулетика.… И вот, как всегда удача решила, что хорошего помаленьку и испарилась куда-то по своим делам, оставив несчастно вампира наедине с охотником, что немного подумав, решил достать из кармана тот самый амулет, способный даже на расстоянии распознать «поганого кровососа». Джонни мысленно плюнул и (совершенно бессовестно пользуясь эффектом неожиданности, а так же всеми своими и так немногочисленными преимуществам), попытался напасть на человека, прекрасно понимая, насколько малы его шансы на победу. И слишком себя недооценил. Охотник попросту не успел, как следует отреагировать, за что и поплатился. Неглубокие раны, нанесенные широким ножом с серебряной окантовкой, какие любят носить Ловцы, всего лишь подхлестнули вампира, он стальной хваткой сжал шею человека, едва не ломая позвонки, и притянул его к себе, рискуя напороться на клинок. Джонни почувствовал на языке горячий вкус крови и уже не смог остановиться, опомнился лишь тогда, когда охотник перестал вырываться и хрипеть, безвольно повалился на землю. Мальчика тут же вырвало, но избавиться от пьянящего ощущения все же не удалось, еще никогда Джонни не было так противно…и страшно. Впервые из-за него погиб человек, пускай враг, готовый при первой возможности отправить вампира к праотцам, но для мальчика это было довольно сильным потрясением. Он сел на землю, дрожащей рукой подобрал ярко светящийся красным амулет и засунул его за пазуху. Ветер трепал короткие волосы, как будто стараясь утешить, Джонни очнулся от ступора и помотал головой, решив, наконец, что таким образом уже ничего изменить нельзя, а уходить нужно как можно скорее.

Джонни не мог понять, как мог позволить так легко загнать себя в угол. Он стоял окруженный со всех сторон, беспомощный и совершено уставший. И злой. Злой на врагов, на самого себя, на тех, кто так и не сможет спастись. Рядом с ним, обхватив Синя на плечи, стаяла Виона, она низко наклонила голову, чтобы не показывать охотникам, как она плачет, но мальчик прекрасно видел эти слезы, отчаянно желал, чтобы свершилось чудо, пусть самое простенькое, но ничего не происходило. Джонни сжал кулаки и с вызовом загнанной крысы взглянул в глаза командира. Тот лишь холодно усмехнулся и поднял руку, готовый дать своим солдатам сигнал стрелять. На крыше ближайшего дома вампир заметил чью-то тень, затем еще и еще… да сколько же их здесь?! Джон Лучник опасно высунулся на открытое место и Художник едва не закричал, чтобы тот скрылся, но только и мог, что умолять про себя, чтобы все обошлось, и воинов-вампиров никто не заметил.
- Можно хотя бы попрощаться? – Тихо прошептал он, указывая на девочку. Командир скривился, но кивнул, позволив троим детям обняться, и прошептать друг другу нечто на их непонятном вампирьем языке.
- Давай! – Резко сказал охотник, опускай руку, но никто так и не выпустил ни единого болта. – Вы что, оглохли? Я сказал: убить их!
И снова никто не шелохнулся. Охотники ждали. Джонни достал свой альбомчик и положил его рядом с собой на землю, попросил, сжечь его на костре вместе с его рисунками – самым дорогим, что у него осталось. Кто-то кивнул и вскинул арбалет, готовясь к казни.
- Эй, Джонни! Помнишь эту песню? – Вдруг спросила Виона и еще крепче прижала к себе братика. Синь сотрясался от рыданий, но ни единого звука от него не было слышно. Художник покачал головой.
- Ту самую, гимн воинов. Ее еще несколько веков назад Жрец какой-то придумал. Помнишь?
- Помню! Как там говорится…
- Мы дерзко смотрим в лицо смерти…
- …Теперь на все вопросы есть ответы,
И мы вернемся, только верьте,
И предков помните заветы.
И вот, с рассветом вновь выступим мы в путь
Навстречу тьме, мы вызов бросим!
Мы понимаем важную ту суть,
Но объяснить не сможем, будь, кто спросит…
В этот момент раздался голос охотника, а затем сухие щелчки арбалетов, кто-то закричал, а затем Джонни накрыла темнота…