А на следующий день все Тайнолесье превратилось словно в пчелиный улей, и все крылатые кони, обычно такие спокойные и невозмутимые, выглядели крайне возбужденными и встревоженными. Все дождаться не могли, когда же солнце сядет, и к тому времени, как багровый шар повис над горизонтом, все племя собралось на севере Тайнолесья, в скалах, на краю глубокого и темного ущелья, дожидаясь, когда же придет Гархен. И он появился на другой стороне пропасти, едва только над ними сгустились сумерки. При его приближении все кони почтительно склонили головы, и даже Арстелион, что стоял намного выше и дальше его, на гладком каменном уступе, при виде старейшины крылатых коней немного опустил взгляд.
- Братья и сестры! – начал буланый конь, и все тут же замолчали, а голос его эхом прокатился среди камней, - Минул еще один год, начался новый оборот бесконечного Круга Жизни. Наступает год Феникса, и звезды говорят, что огненный дух принесет в наш мир великие перемены, но, пока мы вместе, никаким невзгодам нас не сломить! И вот сегодня ночью мы все собрались здесь, чтобы поприветствовать наших детей, что отныне, после того, как пройдут испытание, будут являться полноправными членами нашего славного племени. Да будет судьба к ним благосклонна!
Племя ответило ему радостными криками, и вот рядом со старейшиной показались трое, что должны были этой ночью пройти испытание, три молодых крылатых коня – Эвриэль, Ларгос и Тельмира. На сердце у Арстелиона потеплело, когда он увидел свою подругу, а та, поймав его взгляд, слабо улыбнулась другу. Кажется, она разве что с ног не падала от страха, и только присутствие отца, что пилил дочь тяжелым взглядом, ощутимым даже через такое большое расстояние, не давало ей попросту развернуться и убежать.
- И вот наступил час испытания! – воскликнул Гархен, - Так пусть наши будущие преемники докажут, что не зря зовутся крылатыми конями, духами небес! Пусть они перелетят через это ущелье и ступят на другой его конец уже взрослыми членами племени, достойными всякого уважения! Эвриэль, прошу!
Арстелион заметил, как на лице изящного и легко сложенного конька появилось выражение облегчения: всего-то? Просто перелететь на другую сторону? Однако волнение все равно давало о себе знать, и он, заметно нервничая, расправил сильные крылья, разбежался и, подпрыгнув, подхваченной ветром пушинкой взвился в воздух. Племя встретило его со всей душой, и. когда он приземлился, навстречу ему тут же бросились его родители, что нежно потерлись о его шею своими носами.
- Хорошо, - кивнул Гархен, - Великолепно, Эвриэль! Теперь Ларгос.
Второй жеребец был гораздо более мощным и мускулистым, с крыльями, широкими, как корабельные паруса. Поднявшись на дыбы, он с грохотом проскакал по камню и тяжело поднялся над землей, один раз завалился на бок, но все же сумел выправить полет и на другой конец ущелья он опустился с немалым достоинством, гордо хлестнув себя хвостом. Там его уже встретила младшая сестра, что прижалась боком к брату, а взгляд ее выражал только восхищение и безграничную любовь...
- Ну что ж, осталась только Тельмира, - немного устало сказал Гархен - кажется, его утомила эта церемония, и юная кобыла вышла вперед. Она вся тряслась, в глазах у нее плескался страх, и прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она медленно раскрыла серые крылья. Арстелион заметил, как напрягся ее отец, и на скулах у него вздулись мышцы, а глаза стали похожи на две льдинки. Под его взглядом Тельмира совсем перепугалась, но все же присела на задние ноги и побежала вперед, и ветер зашумел в ее крыльях... Арстелион затаил дыхание, и в сердце его всколыхнулось безумное: а вдруг?.. А вдруг сможет? Всей своей душой он устремился на подмогу подруге, всеми своими силами... но на самом краю ущелья, уже подпрыгнув, чтобы полететь, крылья Тельмира словно подломились, и она, жалобно закричав, рухнул вниз, едва успев зацепиться копытами за край обрыва, тогда как все остальное туловище ее повисло над бездной. Толпа на другом краю пропасти ахнула, многие бросились вперед и взвились в небо, но крик отца молодой кобылы остановил всех:
- Стойте!
Старый серый жеребец даже не сдвинулся с места, колючий взор его был холоден и спокоен, и он молча наблюдал, как беспомощно соскальзывают с гладкого камня копыта Тельмиры, грозя вот-вот сорваться... Молодая кобыла, как могла, пыталась зацепиться за какой-нибудь уступ, за щель в камне... но тщетно, тщетно, а соплеменники просто смотрели, как она приближается к своей гибели... Однако тут неожиданно метнулась стремительная, как птица, тень, и в тот же миг, когда Тельмира, окончательно потеряв надежду, хотела уже покориться своей судьбе, ее глаза ослепила яркая серебряная вспышка, и Арстелион схватил ее за загривок, крепко и яростно, после чего уперся ногами в скалу и резким рывком вытащил ее, выволок на твердую почву, обвил ее шеей и зарылся лицом в гладкую гриву, позволив ей уткнуться ему в плечо и разрыдаться. Она казалась такой маленькой, такой беззащитной рядом с ним, а молодой единорог стоял и подпирал ее плечом, не давая ей упасть. Над ущельем повисло гробовое молчание, а Арстелион, поддерживая подругу, безмолвно повел ее прочь, и только свист ветра провожал их, пока они не скрылись во мраке ночи... И Гархен глухо промолвил:
- Что ж... она выбрала оставаться на земле. Да будет так, - и, с силой захлопав крыльями, он полетел прочь, а за ним прочь от ущелья потянулись и его соплеменники. Только отец Тельмиры немного задержался на его краю, глядя туда, куда ушли двое друзей, после чего сплюнул и отправился вслед за своим племенем, оставив за спиной ту, что любил больше всего на свете... ту, что когда-то называлась его дочерью...
- Что же мне теперь делать? – плакала Тельмира, когда, спотыкаясь, брела вместе с другом по сумеречному лесу, - Я опозорила себя, своего отца... Я все свое племя лишила чести!
- Не говори глупостей, - Арстелион ласково потерся головой о ее шею, - Никого ты не опозорила, и себя тоже. Глупо заставлять крылатых летать, ведь не крылья, а душа зовет вас в полет. Ты же просто еще не готова подняться в небо и не твоя в этом вина.
- Но я так испугалась! Если бы ты меня не вытащил, я бы точно свалилась в пропасть! А они... они все стояли и смотрели! Просто смотрели! – и она задохнулась от рыданий, - Как я теперь смогу оставаться в этом племени, смотреть всем в глаза? Как я смогу жить, зная, что мои родные меня предали? Совсем одна? – она судорожно втянула ноздрями прохладный ночной воздух, подняв голову к небесам, и луна отразилась в больших каплях слез, дрожащих на ее длинных ресницах, - Нет, я не смогу... Я не выдержу! Лучше уж мне уйти, чем оставаться здесь, и каждый день мучиться от этого! И я уйду… Да. Уйду.
- А куда пойдешь? – просто спросил Арстелион.
- Не знаю... Куда-нибудь. Весь мир не состоит лишь из одного Тайнолесья, и, я думаю, в нем найдется место и для меня.
- Ну... тогда я пойду с тобой.
- Но Арстелион...
- И не вздумай возражать. Я тебя не брошу. Тем более, здесь мне не место. И я уже давно хотел уйти, только никак не мог придумать достойного повода.
- А куда ты собрался?
- Сначала? В Лунную Рощу.
- Но она же...
- Мертва, знаю. Но это мой дом. Какой бы она ни оказалась, я все равно буду ее любить. К тому же, для меня все началось именно там. И мне бы хотелось навестить ее.
- Тогда пойдем.
- Прямо сейчас?
- А у нас есть причина для задержки? – она горько усмехнулась, - Я не хочу здесь оставаться. А ты?
- Честно признаться, нет, - улыбнулся он, и они, крепко прижавшись друг к другу, отправились к северо-западу, прочь из Тайнолесья, что провожало их угрюмым молчанием, и лишь на самой на самой границе леса раздался шелест крыльев, а потом некто весьма знакомого облика с громыханьем шлепнулся на спину Арстелиона.
- И куда это вы направляетесь? – ворчливо осведомился Риккен, - Да еще и без меня?
- Мы уходим, - сказал Арстелион, - А ты что, прилетел попрощаться?
- Уходите? Куда это?
- Прочь, - улыбнулась Тельмира, - Куда только позовет дорога.
- Вы что, с ума сошли? Да вы же ничегошеньки не знаете о мире, что лежит за пределами этих дебрей! Вы же погибнете!
- Но это лучше, чем до конца своих дней оставаться никому не нужным чужаком, - заметил Арстелион.
- Или бросать тень вины и позора на все племя, - добавила Тельмира, - Мы твердо решили, Риккен. Не пытайся нас отговаривать.
- Чокнутые, - покачал головой самург, - Вы что, оба рехнулись? Вам так хочется поскорее покончить счеты с жизнью, что ли?
- Нет, - засмеялась Тельмира, - По крайней мере, я не позволю, чтобы меня просто так убили, без борьбы! И если на моем пути мне встретятся враги, то я смогу постоять за себя!
Самург с несчастным видом посмотрел на Арстелиона, но молодой единорог лишь улыбнулся и кивнул.
- Мы уходим, Риккен Проныра. Но мы всегда будем твоими друзьями, и если когда-нибудь мы окажемся близ Тайнолесья, то обязательно навестим тебя.
- Да ну вас, - махнул лапой тот и, расправив крылья, поднялся в небо, почти сразу же исчезнув в ночной тьме. Арстелион с грустью посмотрел ему вслед, но назад не повернул, и вскоре двое друзей покинули полог густого леса, выступив из-под густой пятнистой тени навстречу совершенно дикой равнине, лишь кое-где осененной ажурными кронами редких деревьев. Единорог и крылатая лошадь молча смотрели на этот совершенно чуждый им мир, но потом Тельмира первой шагнула вперед, и вольный ветер погладил ее по шелковой гриве, а Арстелион тенью следовал за ней, и только луна задумчиво наблюдала за ними с небес... Здесь, на открытом пространстве, они чувствовали себя какими-то незащищенными, заметными и совершенно одинокими, поэтому, когда через некоторое время раздалось громкое дребезжащее бряцанье, и сверху на них камнем упало нечто живое, Арстелион тут же вскинулся на дыбы и наметил пырнуть неведомого чужака рогом, однако вовремя увидел перепончатые крылья, отливающие коричневатым золотом, и глаза у него изумленно округлились.
- Ты что здесь не делаешь? – спросил он.
- А ты, кажется, и не рад меня видеть, - проворчал Риккен, поправляя за спиной свой вечный серо-зеленый мешок. Одет он был уже не в простую тунику с веревочным поясом, но еще и в маленькую, искусно сплетенную бронзовую кольчугу, спрятанную под плащом. Тем временем самург, как ни в чем не бывало, продолжил, - Я, кажется, совсем спятил, но дела это не меняет. Я с вами.
- Ты? Почему? Тебя-то что погнало из Тайнолесья?
- Скука! С вами-то я хоть иногда мог развлечься, а без вас, с этими мало-кровными крылатыми конями, которым я, как известно, совсем не мил, я и вовсе распухну от жира, как какой-то домашний кролик! Нет, во мне еще не угас дух приключений, а уж о мире за пределами Тайнолесья я всяко знаю больше, чем вы! Или вы меня прогоните?
- Мы? Да мы будем просто счастливы! – Арстелион широко улыбнулся, - Я просто поверить не могу, что ты пойдешь с нами!
- Вот и отлично, - самург поудобнее расположился на его спине, - Так куда вы собрались?
- В Лунную Рощу, - сказал Арстелион, - Если я не ошибаюсь, она где-то к северу отсюда?
- Признаться, я там никогда не был... но, судя по слухам, что до меня доходили, ты прав. До нее где-то дня полтора пути, вряд ли больше.
- Тогда пошли, - тряхнул гривой тот и зашагал вперед, - Жду не дождусь, когда я смогу увидеть ее!
Сердце его пело, а глаза светились от восторга. В путешествие! Он отправляется в путешествие! Домой! Может быть, старый Гархен был не прав, и никакие такие великие свершения его не ждут, но одно он знал точно – это будет настоящее приключение, и никакие опасности и преграды его не остановят на его пути в Лунную Рощу... Домой. И оттого поступь его была легка и грациозна, а голова – гордо поднята, и друзья, глядя на него, лишь улыбались, потому что никогда не видели молодого единорога таким счастливым. Постепенно последние следы Тайнолесья исчезали, а вместо мрачноватого хвойного леса все чаще появлялись березы, осины и серебристые тополя, чья листва мягко шуршала на ночном ветерке. Арсте-лиона и Тельмиру радовали эти перемены, а что до Риккена, то он, видимо, всю дорогу решил проспать, положив голову на свою драгоценный мешок и завернувшись в крылья. Под его тихое похрапывание наши герои уверенно продвигались вперед, и вскоре стали замечать признаки давнего пребывания здесь представителей других рас – из-под земли начали проступать обтесанные серые валуны, складывающиеся в полотно широкой дороги, вьющейся среди деревьев. То тут, то там камни были выворочены и опутаны сеткой лишай-ников и мхов, а корни деревьев еще больше растаскивали их в разные стороны, так что кое-где догадаться, будто бы здесь когда-то жили разумные существа, было весьма трудно, но ошибиться было невозможно – это была именно дорога.
- Интересно, кто все это построил? – Тельмира с любопытством постучала копытом по камню, - Обтесал валуны, притащил их сюда, выложил из них дорогу? Может быть, грифоны? Я слышала, они великие строители...
- Сомневаюсь, - подал голос Риккен, укладываясь поудобнее, - Сработано, конечно, славно, но без особого изящества. Не типично для грифонов, эти горцы вечно везде лезут со своими понятиями о красоте... Думаю, это люди.
- Люди? Здесь? – удивилась она, - Откуда?
- Когда-то они жили и здесь, - зевнул самург, - Правда, это было очень давно... Еще до пришествия Керра. До того, как на нас опустилась тьма. Потом они ушли, а память о них стерлась. Теперь они живут только в Центральном Королевстве – уж не знаю, как они называют его сами, но это далеко от наших владений... да и хорошо. Без них проблем хватает. Вот, например...
Но рассказать им очередную историю о своих приключениях он не успел – неожиданно что-то свистнуло, и маленького самурга чуть не сбило наземь увесистым камнем, а потом раздались дикие крики, и из леса выскочила целая орава каких-то странных двуногих тварей, отдаленно напоминающих людей, но с длинными волосатыми мордами и облезлыми хвостами. Тельмира и Арстелион не знали, что это за странные создания, но в том, дружелюбные они или нет, сомневаться не пришлось – достаточно было послушать, с каким улюлюканьем они неслись на наших друзей. Но все же первого нападающего, самого толстого и крупного, Арстелион на рог не насадил, а просто отбросил прочь, и в следующее мгновение кривые желтые зубы клацнули у самой его шеи, едва не разорвав горло. Крысоголовы – а именно так презрительно называли этих разбойников прочие обитатели Страны – не славились особой храбростью в одиночку, но, собираясь в стаи, они становились по-настоящему опасны, и банды этих негодяев вовсю хозяйничала на дорогах и в лесах, грабя и убивая тех, кто был слабее их. Риккен, отчаянно и злобно ругаясь, тут же выхватил из-за пояса свой маленький кинжальчик и бесстрашно бросился на первого попавшегося врага, вцепившись ему в голову и повалив наземь. Жалобно закричала Тельмира, и, обернувшись, Арстелион увидел, что какой-то молодой крысоголов схватил ее за крыло, а другой нацелился запустить когти в голову. Яростно заржав, молодой единорог бросился на помощь подруге, и в одно мгновение раскидал врагов, направо и налево раздавая мощные удары копытами. Он не хотел, не хотел убивать их, но они все рвались и рвались вперед, не обращая внимания на ушибы и боль. Один из них полоснул кривым ножом по боку нашего героя, другой попытался вскочить к нему на спину, но Арстелион тут же взвился на дыбы и сбросил наглеца, едва не затоптав его ногами...
- Дурак! – завопил Риккен, что как раз пытался отразить нападение одного из крысоголовов, и, поскольку кинжал его застрял в черепе убитого врага, отбивался когтями и зубами, - Бей их, не жалей! Им неведома жалость! Убей их всех, иначе они убьют тебя! – и, зарычав, он ухватил крысоголова за уши и принялся задними лапами раздирать ему челюсти, пока бедолага вертелся и визжал от боли, однако неожиданно за спиной вырос еще один противник, и над головой самурга занеслась тяжелая палица... Арстелион крикнул, предупреждая друга об опасности, и хотел броситься ему на помощь, но тут перед ним вырос еще один противник... Молодой единорог в ужасе увидел, как деревянный обрубок обрушился на затылок Риккена, и тот, как подкошенный, свалился в беспамятстве... по виску его потекла кровь...