Глава 2. Первые потери
Спустя всего полчаса после начала похода «гладиаторцы» по достоинству оценили свою проводницу. Те из парней, кто мало-мальски представлял себе, что такое лес, понимали: дорога будет нелегкой. Дикая, нехоженая чащоба – это далеко не пригородный лесочек, вдоль и поперек истоптанный тропками грибников и семейных парочек, ищущих единения с природой вдали от цивилизации. Здесь словно сама земля восстает против людей, создавая непроходимые буреломы, топи и овраги. Однако девушка, по всей видимости, и вправду знавшая местность превосходно, уверенно вела своих подопечных сквозь заросли. Двигались медленно, подстраиваясь под возможности самых неприспособленных членов группы: музейной сотрудницы, которую, как наконец-то выяснилось, звали Натальей, и пятидесятилетнего водителя, так что время поглазеть по сторонам у Глеба было. В принципе, ничего особенного в лесу не оказалось, за исключением нескольких неизвестных «гладиаторцу» пород деревьев, да антуражного не то мха, не то лишайника, длинными седыми бородами свисавшего с веток, расположенных в запредельной высоте, почти до самой земли. Зато местами в пределах видимости мелькали такие кладбища мертвых деревьев и рытвины в земле, что становилось жутковато. Штурмовать их без альпинистского снаряжения было бы дохлым номером. Глеб все ждал, когда что-нибудь подобное возникнет у них на пути, однако то ли благодаря таланту ведьмачки, то ли из-за дьявольского везения ни единой непроходимой преграды им не попадалось.
Первый привал был объявлен примерно через три часа, когда впереди промеж деревьев замаячил очередной прогал.
- Перекур, - объявил Иван, роняя мешок со спальником в мягкую траву у корней рослой тюменской березы, на вид ну ничем не отличающейся от родной тульской.
За последними деревьями виднелось неширокое пространство, свободное от леса. Мелкий продолговатый овражек, возможно, когда-то был руслом ручейка – наподобие того, что, по словам ведьмачки, спас Глебу жизнь. Теперь же, если судить по обильно растущим на дне оврага осоке и рогозу, ручеек обмелел и заболотился.
«Гладиаторцы» с радостью растянулись в теньке. Вслух никто, конечно, признаться не осмелился, но абсолютное большинство путников уже начало выдыхаться и было радо небольшой передышке. Только до неприличия бодрая ведьмачка вместо того, чтобы трупом упасть в травку, полезла в овраг – ее заинтересовало что-то, чего с такого расстояния невооруженным глазом и рассмотреть было невозможно. Иван, подбоченившись и зажав в зубах сигарету, смотрел сверху вниз на раскрасневшихся и запыхавшихся подчиненных.
- Дожились, господа! – заявил он. – Смотрю вот и не знаю, смеяться мне или плакать. Девушки уже крепче вас в полевых условиях оказываются. Зато теперь я, кажется, понял, почему у нас в последнее время ни одного первого места на турнирах не было! Как только вернемся в Тулу, сразу же отправлю Миху пересматривать программу тренировок. А то вообще черт-те что получается: и десяти километров пройти не успели, а уже язык на плечо повесили…
- Да на фига они нужны, эти тренировки? – пробурчал Львович, возвращаясь к своей излюбленной теме заездов по ушам.
Серега твердо считал, и переубедить его не представлялось возможным, что упорные многочасовые занятия в военно-историческом фехтовании дело абсолютно не нужное и неблагодарное. Он в открытую заявлял, что ему для поддержания формы достаточно раз в неделю выйти в доспехе на ристалище и побиться. Правда, чаще всего Львович вспоминал об этом, когда ему бывало скучно и срочно хотелось довести кого-нибудь до белого каления, а под боком оказывался Миха, ответственный за тренировки «гладиаторских» бойцов. Сейчас Михи поблизости не было, зато был Иван, находившийся во встрепанных чувствах.
- Львович, дорогой, - на повышенных тонах начал Князь. - Если у тебя нет ни малейшего желания заниматься боевым направлением, так прямо и скажи. Никто рыдать с горя не станет, уж поверь мне! Будешь сидеть себе в мастерской и стучать по железкам, как дятел!
- Вань, да не кипятись ты так, - примирительно сказал Шурик. – Тренировки нужны, тут никакого базара даже быть не может. А что выдохлись… ну, есть, конечно, немного. Зато смотри: четверть пути мы уже сделали. Сейчас чуток передохнем, и еще четвертак отмахаем, а там на убыль пойдет!
- Зря надеешься, - приоткрыл один глаз Глеб, выплывая из полудремы. – Это не пригородное Хомяково, где вышел на дорогу и топай по холодку до автобусной остановки. Тут немного другие мерки. Если тебе интересно, в нужном направлении мы продвинулись километров на пять-шесть, не больше. Дай бог, полпути за сегодня осилим.
- Да быть такого не может, - оторопел Шурик.
- Еще как может. Если мне не веришь, спроси у проводницы. Инари!
- Чего надо? – поинтересовалась ведьмачка, в два прыжка взбираясь по склону.
- Тут народ не верит, что до Тугреневки мы сегодня не доберемся.
- А… - девушка присела на траву, поигрывая мелкими черными камушками. – Не доберетесь. К вечеру подойдем к болотам, но впотьмах я вас через трясину не потащу. Так что ночевать придется в лесу. В принципе, здесь не так уж плохо: ночи сейчас теплые, подстилки у вас есть, комары в большинстве своем Сумеречных земель шарахаются – только в самом сердце топей какой-то местный вид водится, крупный и злой, как черт. Ну, да в лес они не залетают, так что спать можно будет спокойно.
Нельзя сказать, что слова ведьмачки сильно подбодрили путников, хотя рассчитаны они были именно на это. Иван и Василий Петрович, к которому «гладиаторцы» с первых минут тесного общения стали обращаться попросту «Петрович», совсем приуныли, кислая физиономия Травина веселее тоже не стала. Зама директора после визита к ослизню вообще будто подменили. Уверенности в Николае Семеновиче разом поубавилось, он все больше молчал и старался держаться поближе к основному отряду.
Шурик прилег у корней березы, недовольно морщась и теребя травинку. Похоже, он был не в состоянии смириться с мыслью, что даже в эпоху космических скоростей остаются на земле места, где приходится двигаться такими вот черепашьими темпами. Львович, заложив руки за голову, сонно смотрел на кружащиеся в столбе пробившегося сквозь кроны деревьев света пылинки. Внезапно он хлопнул себя по лбу и завопил во весь голос:
- Забыли!!! Елы-палы, забыли же!
Все подпрыгнули, ведьмачка невольно схватилась за меч.
- Что забыли? – испуганно спросил Иван. Судя по волнению Львовича, речь шла о чем-то важном.
- Зеленого Зайца, - жалобно ответил парень. – Он в «Газели» остался сидеть!
Тема со стоном откинулся обратно на траву.
- Я когда-нибудь его убью, - сообщил он просвечивающемуся среди веток клочку неба. – Стоило ради такой ерунды людей будить…
- Боюсь, - ответил, пряча улыбку, Иван, - что Косому придется самому выкручиваться, если мимо будет пробегать плюшевый волк. Больше на него вряд ли кто позарится, а на организацию спасательных экспедиций у нас нет времени. Заберем, когда за железом вернемся.
Сникший Львович что-то пробурчал насчет жестокости отдельных личностей в банданах и снова уставился на пылинки.
- Что такое «Зеленый Заяц»? – улучив момент, тихонько спросила Инари у Глеба.
- А, не обращай внимания, - махнул рукой тот. – Всего лишь очередной бзик Львовича. Он просто помешан на зеленом цвете: сшил себе зеленую коту на доспех, меч назвал Зеленой Яростью, шлем – Башней Зелебобы. А Зеленый Заяц – это просто плюшевая игрушка, кстати, действительно подходящего цвета. Серега утвердил его в качестве своего талисмана и даже собирался нарисовать на щите, как герб, да только руки не дошли.
- Тогда он прав, что так беспокоится. Амулетами и оберегами не стоит разбрасываться.
- Сомневаюсь, чтобы Львович верил в амулеты, - зевнув, ответил Глеб. – По-моему, он вообще ни во что не верит, кроме денег. А что это за камни, если не секрет? Четки, что ли?
- Которые? А эти-то… - ведьмачка разжала ладонь, демонстрируя россыпь продолговатых предметов. – Нет, собственно говоря, это вообще не камни. Это зубы. Там дальше по распадку дохлый кожан валяется. Ему они точно уже не понадобятся, а мне лишними не будут.
- Зачем? – удивился «гладиаторец». – Бусы, что ли, делать?
- Сдались больно эти бусы, - поморщилась не заметившая шутки девушка. – Была бы хоть какая польза… А так их крошкой раны хорошо прижигать, чтобы не воспалялись.
- Зачем? Ведь ты, вроде, и так лечить умеешь…
- Умею. А зубы лишними все равно не будут.
Инари ссыпала трофеи в поясную сумку и, кажется, сочла тему закрытой, а Глеб, с которого сонливость слетела окончательно, переключил внимание на военный арсенал ведьмачки. Ему изначально бросились в глаза элегантные рукояти мечей, однако даже при более детальном и близком рассмотрении эффект не терялся. Отделка и мечей, и арбалета ведьмачки была сработана вручную, но с той ювелирной точностью и аккуратностью, которая превращает холодное оружие в произведения искусства.
- Что-то интересное обнаружил? – от ведьмачки не укрылось повышенное внимание, проявляемое к ее амуниции.
- Странноватое у тебя снаряжение для охотника, - признался «гладиаторец».
- И чем же оно странное?
- Ну, хотя бы тем, что отстало от прогресса лет на четыреста-пятьсот. Я понимаю, конечно, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но не легче ли было заиметь обычную двустволку? У нее и убойная сила побольше, чем у арбалета, и стреляет она подальше.
- Легче, - согласилась Инари. – В любом месте вашего мира. Но только не на Сумеречной земле и не в Чернолесье.
- Почему? – удивился Иван, краем уха прислушивавшийся к их разговору.
- Объяснять слишком долго. Но, если у кого-нибудь найдутся спички, можно продемонстрировать наглядно.
- Спички? А зажигалка не подойдет?
Инари задумчиво посмотрела по сторонам.
- Пожалуй, нет. Для нее пока еще приемлемо.
Иван, привстав с травы, похлопал себя по карманам.
- Кажется, такого раритета у меня не найдется, - признался он и едва успел поймать летящий со стороны Львовича коробок.
- Надо же, еще не растерял реакции, - удивился Серега.
- Предупреждать надо, - возмутился Иван. – И что с ними делать?
- Зажечь.
Князь вытащил спичку и чиркнул ей по коричневому боку коробка. Безрезультатно. Он повторил попытку, но тщетно. Достал другую спичку – дохлый номер.
- Отсырели, что ли?
- Когда было успеть? – встал на защиту собственности Львович. – Я ими еще сегодня ночью шнуры подпаливал на монгольской кирасе.
- Значит, все нормальные успел истратить, остались только бракованные.
Иван пощелкал зажигалкой: крохотный язычок пламени появился только с четвертой попытки, - и сунул непокорную спичку в огонь. Она занялась не сразу и нехотя, как горит обычная деревяшка. Ни привычного шипения, ни яркой вспышки не было.
- Странно, - высказал свое мнение Глеб. – Я бы даже сказал, очень странно.
- Ничего особенного, - хмыкнула ведьмачка. – Просто один из сюрпризов Сумеречья. И называется он могильным туманом. Эта вещь здесь повсюду, только где-то погуще, а где-то пореже. В Чернолесье, например, она уплотняется настолько, что даже человеческому глазу заметна и дышать мешает. И еще могильный туман может сгущаться там, где появляется что-то сильное из тьмы. Там, где есть могильный туман, даже самый слабенький, не зажигаются спички. Если сгустится чуть посильнее, то перестает взрываться порох. Если же туман продолжает сгущаться, то гаснет любой огонь: не горят дрова, не воспламеняется бензин…
- А динамит? – уточнил в очередной раз проснувшийся Тема.
- Динамит? Что это такое?
- Да такая вещь… ее используют, чтобы горную породу взрывать.
- Или дома, - добавил Львович. – Или рыбу глушить. Кому что больше нравится.
- Кажется, поняла, что вы имеете в виду. Не знаю, такое даже попробовать никто не додумался.
- А зря. Хорошая штука.
- Возможно. Но в любом случае ваше огнестрельное оружие здесь у нас можно использовать только как дубинку, и в этом отношении хороший меч и арбалет оказываются куда полезнее.
- Весело, - подытожил Тема, переворачиваясь на другой бок. – Впрочем, нам-то что по этому поводу париться? У нас все равно ни ружей, ни мечей нормальных, ни арбалетов. Одни ломики. Короче, вы как хотите, а я с горя попробую еще немного всхрапнуть.
В общей сложности на отдых им выделили минут сорок, после чего Иван чуть ли не пинками стал поднимать на ноги разомлевших от тепла, недосыпа и усталости «гладиаторцев». С той троицей, что не входила в число его подчиненных, Князь обошелся чуть повежливее, но не намного. В конце концов, ему удалось привести весь отряд в вертикальное положение, невзирая на хором высказываемое возмущение. Глеб прекрасно понимал, что Ваню сейчас подгоняют сразу два фактора: и заманчивая перспектива оказаться подальше от разгуливающих по Сумеречной земле чудовищ, и воспоминание об оставленном без присмотра посреди леса товаре. Более того, для практического склада ума Князя вторая беда была, пожалуй, самой крупной из всех, случившихся за сегодняшний день.
Потягиваясь и зевая, недовольные путники пересекли овраг, дно которого и вправду оказалось топким, и вновь углубились в лес: даже с некоторой радостью, потому что на открытом месте солнце палило просто нещадно. Радость, правда, оказалась недолговечной. После полудня по местному времени под сводами леса стало не прохладно, а душно, а похожие друг на друга стволы деревьев вскоре надоели до тошноты. «Гладиаторцы», понуро опустив головы, гуськом плелись за ведьмачкой, то и дело спотыкаясь о незамеченные среди травы упавшие ветки. Скорость передвижения снизилась едва ли не вдвое.
Следующий привал сделали где-то во втором часу дня для того, чтобы пообедать. Иван на правах главнокомандующего произвел ревизию продуктов и разделил их на пять равных частей с учетом того, что и завтра им весь день предстоит провести в пути, а магазины поблизости едва ли имеются. Одна пятая часть съестного, оказавшаяся не такой уж и большой, была честно поделена между всеми членами отряда. Инари в расчет тоже взяли, но ведьмачка принюхалась к острому специфическому запаху вареной колбасы и от бутербродов вежливо отказалась. Вместо этого она выудила из вещмешка узкую, длиной с ладонь, полоску чего-то бурого и сжевала ее, запивая из обтянутой кожей фляги.
После обеда Князь, уже наученный горьким опытом, сразу же начал теребить остальных, не давая им расслабиться, и опять поползли мимо деревья, деревья, деревья… Местность была настолько однообразной, что невольно возникала дрянная мыслишка: а не водят ли их по кругу? Вот мимо этой полузасохшей осины, хищно раскинувшей кривые ветки, словно тощие лапы, они проходили, кажется, раз десять… Однако вскоре в пейзаж влился новый элемент, напрочь разогнавший все сомнения. Случилось то, чего Глеб смутно опасался с самого утра – путь им преградил овраг. Да не овраг, а самая настоящая пропасть с крутыми осыпающимися склонами, тянущаяся в обе стороны насколько хватало глаз. Поперек оврага наподобие моста лежало здоровенное поваленное дерево. Ведьмачка с ловкостью белки перебежала на противоположную сторону. «Гладиаторцы» последовали за ней, ради страховки все же придерживаясь за ветки. Травин и Петрович переползали импровизированный мост чуть ли не на карачках. Наталья идти отказалась наотрез. Уговаривали ее долго и безрезультатно. В конце концов, ведьмачка, которой, похоже, все изрядно поднадоело, вернулась, схватила уже начавшую истерически всхлипывать женщину за руку и бесцеремонно потащила за собой, не обращая внимания на протестующие крики. Скоростная переправа прошла успешно, несмотря на то, что отчаянно сопротивляющаяся Наталья пару раз чуть не потеряла равновесие. Оказавшись на твердой земле, она уткнулась в плечо Травина и разрыдалась в полный голос. Зам директора музея «Куликово поле» уничтожающе посмотрел на Инари.
- А что, надо было ее там бросать? – хладнокровно пожала плечами ведьмачка и отправилась восвояси, опять занимая место во главе отряда.
Больше за остаток дня ничего серьезного не произошло, только местность потихоньку стала меняться. Близость болот ощущалась все явственнее. Деревья истончились, на них все чаще встречались засохшие ветки. Земля становилась сырее, вместо травки-муравки на ней теперь вовсю рос пышный папоротник, перемежающийся бледно-зелеными елочками хвоща. Часам к шести вечера, когда под сводами леса стало смеркаться, Инари вывела отряд на плоскую, достаточно сухую возвышенность. Когда-то росший на ней исполинский вяз выворотила из земли неведомая сила. Выпростанные корни мертвого гиганта, до которых Глеб, поднявшись на цыпочки, едва доставал рукой, образовывали стену, под ее защитой вполне можно было разводить костер.
- Все. Сегодня дальше не пойдем, - сказала ведьмачка, снимая вещмешок.
- Ну, мы и дали, мужики, - пропыхтел Петрович, падая наземь. – Да я такого марш-броска с самой армии не припомню!
- А может, стоит сделать еще пару километров? – предложил посеревший от усталости, но пока держащийся молодцом Иван, не обращая внимания на испепеляющие взгляды прочих «гладиаторцев». – Пока не совсем стемнело. Все на завтра меньше останется…
- Не стоит, - покачала головой Инари. – Ближе к болотам нет хороших мест для стоянки, могильный туман там гуще, сна хорошего не будет, и к тому же по ночам из-под плавней вылезает всякая дрянь. Не надо искушать судьбу.
Вдохновленная перспективой предстоящего отдыха и грозным взором Князя «гладиаторская» молодежь отправилась собирать по округе хворост для костра. К ним, сжалившись, присоединились Глеб и Инари. Иван со Львовичем стали раскладывать кострище из подносимого материала, и к тому моменту, когда тьма окончательно сгустилась, под защитой корней вяза весело заполыхало пламя, разом ограничивая мир пределами освещенного круга. Скудно поужинав, путешественники расселись у костра. Усталость прошедшего дня давила на плечи неподъемным грузом, но расползаться по спальникам никто не спешил. Организм не успел свыкнуться с двухчасовой разницей во времени и полагал, что отправляться на боковую в девять часов вечера рановато. Кроме того, засыпать посреди темного зловещего леса было попросту жутко, поэтому люди неосознанно жались к костру, ища в нем защиты. Разговоры стихали, едва зародившись. Слушать на ночь глядя обстоятельные рассказы ведьмачки о местном зверье и его повадках не хотелось, хотя, может, и стоило бы. Иван начал было повествовать, как во время одного из туристических походов его знакомая девчонка прихватила с собой щипцы для волос, рассчитывая нагревать их на костре и делать укладку, но тоже смолк на половине истории, задавленный вязкой тишиной.
- Эх, сюда бы Змея с гитарой, - шепотом размечтался Артем.
Змей был клубным «гладиаторским» менестрелем и руководителем тульской рок-группы «Аркона». Он писал неплохие бардовские песни, но на дружеских попойках исполнял их неохотно, а потому широким кругам был больше известен по таким шедеврам, как «Там вам не здесь, здесь вам не тут» и «О, сасибо, сасибо!» - песенкам веселым, но несколько фривольного содержания.
- Да нет, это нам бы сейчас туда, где Змей и гитара, - поправил его Львович.
- А это где? – заинтересовалась ведьмачка, удобно устроившаяся на поваленном стволе вяза над основной стоянкой.
- В Туле.
- О, ну тогда точно не получится…
Вновь воцарилось унылое молчание, потом издалека, кажется, с южного направления, донеслось пронзительное верещание, а вслед за ним уханье.
- Это еще что за филин? – просипел Травин.
- Кикимора охотится, - пояснила Инари. – Не переживайте, она не выбирается на сушу. Поухает, поймает какую-нибудь утку и успокоится. Ложитесь-ка лучше спать: завтра будет тяжелая дорога.