|
Пролог. Пламя свечи тускло освещает маленькую каморку, где я живу последнее время. Живу! Это слишком громко сказано. Выживаю - вот то самое подходящее слово. Мои руки дрожат, я невольно роняю перо на пол и с беззвучным стоном хватаюсь за голову. Нет, я так больше не могу, я не вынесу более этой пытки! Словно раненый зверь вновь начинаю метаться по комнатке, автоматически считая шаги. Три в ширину да четыре в длину.… В углу лежит полусгнивший топчан, что служит мне постелью, он занимает почти все пространство. А рядом стоит такой же древний разваливающийся стул с облупившейся краской, заменяющий письменный стол. Я в изнеможении падаю на лежак, с отвращением смахиваю с руки клопа и тут же прибиваю насекомое башмаком, однако не питая на этот счет никаких иллюзий: кровопийцей больше, кровопийцей меньше…. С горечью усмехаюсь – когда-то для меня это сравнение было страшным оскорблением. На глаза навернулись слезы, да как, же так! Как за столь короткий срок могло все настолько измениться?! Из груди вырывается крик, что вскоре переходит в рыдания, и вся в слезах забываюсь тяжелым душным сном…
«Сколько времени прошло уже с тех пор, как я оказалась заточена в этом маленьком пространстве: месяц, год, десятилетие?! Затхлый воздух со свистом врывается в легкие, как же мне хочется вырваться отсюда хотя бы на час, хоть бы и на минутку. Вдохнуть напоенный ароматами дождя, зелени или снега воздух; взглянуть на солнце или луну; услышать как падают листья, а может, щебечут птицы или просто воет пурга…»
Я замотала головой, отгоняя непрошеное видение и, чтобы хоть как-то отвлечься, стала раскладывать свои записи. Уже давно хотела написать что-нибудь грандиозное, и вот у меня представилась великолепная возможность. Протянула руку, на ощупь достала осколок зеркала. Ладонь ожгло болью, но это помогло мне прийти в себя, впервые за столько дней я вновь смогла четко ощущать окружающий мир, будто пелена спала с глаз а из ушей вынули пробки. Из-под стула я выудила обрывок некогда большого красочного холста, принадлежащего кисти известного Джона Эмкеля Это был мой портрет, но сохранилось только лицо, да подпись на обратной стороне: «Сэне на память от Художника». Он всегда так подписывался, я еще это помню… Молодой и невероятно талантливый вампир, получивший то удивительное свойство, недоступное многим его собратьям «чистой крови» - способность противостоять коварным солнечным лучам, благодаря жрецу. Моему предку.
На картине я выглядела такой счастливой. Чуть загорелая кожа и, светло-русые, выгоревшие на солнце волосы, заколотые заколкой в виде фиалки, так прекрасно сочетающейся с темно-синими глазами. Джонни всегда умел увидеть скрытую красоту и отобразить ее на полотне. Да, он по праву мог считаться величайшим гением среди художников.
Я перевела взгляд на зеркало и невольно вздрогнула, увидав свое отражение. О боги, как же сильно я изменилась! Не в лучшую сторону, надо признать. Впалые щеки, тени, залегшие под глазами, бледная кожа, в мерцающем свете свечи кажущаяся желтоватой и сухой как пергамент и взлохмаченные грязные волосы, кое-как собранные в конский хвост. Какой кошмар!!! Я с отвращением отбросила зеркало, которое, ударившись о стену, раскололось еще на два осколка. Ну, и тьма с ним! А на глаза вновь навернулись слезы. Я взяла в руки перо, автоматически отмечая про себя, какое оно грязное, ободранное, с обломанным кончиком…. Обмакнула в чернильницу (чего-чего, а этого добра у меня предостаточно!), я некоторое время наблюдала за медленно набухающей матово-черной каплей, дождалась, пока она упадет обратно и начала писать:
«Мой мир качнулся и упал.
Разрушил все это творение.
О боже мой, кто б это знал!
Нет, не найдешь во мне смиренья.
Огонь в душе, огонь в глазах
Но я не сдамся, не надейтесь
Я не умру, кто бы сказал…
Недолго вам осталось – смейтесь!
И не понять вам никогда
Что мною движет…
Душа в огне горит, страдает,
Ввысь улетает только пепел
Душа горит, но не сгорает
Ах, черт бы с вами, кто мне поверит?!»
С последней строчкой слезы сами собой потекли из глаз и, попадая на еще не высохшие чернильные буквы, заставляли их расплываться грязными непонятными пятнами. Меня охватила неясная злость, вдруг захотелось все рушить, кричать, вырваться, наконец, из этих стен, что словно давят на сознание. Повинуясь этому внезапному порыву, я схватила и разорвала этот лист, а сама вновь повалилась на топчан, бормоча что-то, как в бреду.
Сквозь сон я ощутила нечто странное, чего раньше не было…. Открыла глаза и тут же резко встала на ноги, едва не ударившись головой о потолок. В комнате дул ветерок! Сперва я не поверила своим ощущениям, решив, что это обман, игра моего больного воображения. Но тут мой взгляд уцепился за некий новый предмет, стоящий посередине комнатушки. Им являлась пузатая бутылка темного стекла. Я осторожно до нее дотронулась, боясь, что она исчезнет. Не исчезла, значит настоящая. Повернула этикетку, сдунула пыль. « Ignis el’ 750 v.n.» - вслух прочитала я и невольно ахнула, когда поняла что тут написано. Коньяк «Огонек» семьсот пятидесятого года выдержки по ванрайскому летоисчислению! Величайшая редкость, слишком дорогая даже для королей. Аккуратно, чтобы не разлить и капли драгоценной жидкости, вынула пробку. За неимением штопора пришлось воспользоваться когтями, доставшихся мне от предков-вампиров. И сделала малюсенький глоточек, прямо из горла, немного посмаковала и отхлебнула еще. Великолепный вкус, никогда не пробовала ничего подобного… неудивительно, что этот нектар так высоко ценится. Откуда взялась эта бутылка? Понятия не имею, но знаю одно – это появление неспроста, возможно кто-то или что-то желает, чтобы я продержалась здесь до конца. Какого конца, я тоже не знала. Я опять взяла перо и листок бумаги, провела по его немного шершавой поверхности ладонью.
«Ангелы есть. Но их просто не видно.…
Всем они дарят чувств теплоту,
С ними не будет ни грустно, ни стыдно;
Люди их ищут, но не найдут.
Если пред кем-то развилка дороги,
Если не знает он, как поступить,
Ангел постелет молитву под ноги.
И улетит людям радость дарить.
Доброй улыбкой своею наделит
Правдою сердце и жизнью мечту,
Издавна Истины Зерна он сеет,
Ангелы всюду. Но их не найдут.
Ангелы есть. И до боли обидно,
То, что всем вам нас просто не видно…»
Строки полились сами собой, у меня захватило дыхание, я не выдержала и…рассмеялась. Стало так тепло, будто я очутилась дома, там где растет Голубой лес и разбросаны по всей округе Ледовые озера. Я снова обмакнула перо в чернила и старательно вывела красивую витиеватую надпись: Annales Crepusculum Etis Хроники сумеречного мира. Что ж, торопиться мне некуда….
|
Оцените пост
0
Теги
|
|
|
|
|
|
|
371
6
ОММЕНТАРИИ