Он плачет, плачет, слёзы текут по его щекам! Я не могу нечего поделать и только сильнее прижимаюсь к его шее. Его крик вспорол тишину. Такой беззащитный, маленький, он пытался сопротивляться своей смерти. А потом мне стало больно, ужасно больно, но в тоже время наслаждение растекалось по венам.
А с криком открыла глаза. О боже, мне страшно, страшно, судорога разбегалась по всему телу. Я села и прижала к себе колени. Судя по будильнику до утра еще несколько часов. Ночная тишина нарушалась моим прерывистым дыханием. Я сидела, пытаясь успокоить себя. Нет, так больше нельзя. Почему после разговора с ним всё началось сначала? Почему?
Я вопрошала так, пока предрассветные лучи солнца не заполнили мою комнату. Сама не знаю как, но я начала одеваться.
Были предрождественские каникулы, все либо разъехались к родственникам, либо сидели дома готовя индейку.
Одев пуховик, я вышла на улицу. Морозное утро сразу же приняло меня в свои объятья. Идти было сложно, особенно в лесу, сугробы были по колено. Я, низко опустив голову, двигалась в неизвестном мне направлении.
Нигде не было слышно ни звука, только я шумела в еще спящем лесу. Добравшись до знакомой поляны, и немного передохнув, я двинулась дальше.
Как глупо среди зимы да еще в такое время гулять на улице. Вдруг где-то послышался шорох, заяц проскочил прямо передо мной. Бедный зверёк, так напугался. Я пошла дальше. С каждым шагом я приближалась к цели, хотя её и не было. Просто было такое ощущение.
Мороз не щадил меня, но всё ровно я двигалась вперед. Сначала не было ничего, но потом начали выходить они, такие красивые, без верхней одежды. Может это я их призвала? А может наоборот они меня.
Их было всего двое. Бледные, они почти сливались со снегом. Только невероятно красные глаза и губы выделялись на общем фоне. Они смотрели на меня не как на добычу, скорее признали за свою.
Её рыжие волосы теперь казались мне алыми. Тонкая фигурка была одета в лосины и платье. Он был в чёрном жакете и джинсах. Конечно, холодно им не было, но я волновалась об их сохранности.
Молча, они двинулись ко мне. Окружили. Они стали ходить во круг меня, завораживая. Постепенно они ускоряли шаг. У меня начинала кружиться голова, ноги подгибались. Я не мола отвести взгляда от их лиц. Такие прекрасные, они притягивали меня. Вскоре, бешеный танец прекратился, медленно, очень медленно они приблизились. Их головы вместе наклонились набок, разглядывая отдельную часть моего тела, шею. Потом я почувствовала боль, она скрутила всё моё тело, я даже не могла пошевелиться.
С громким криком я открыла глаза…
Туманное утро, сквозь столь толстую пелену невозможно разглядеть даже очертания леса. Я встала, мои ноги коснулись холодного пола, и по телу пробежала дрожь. Обняв себя руками, я подошла к зеркалу. Что я надеюсь там увидеть? Возможно своё отражение, возможно, что-то совсем иное.
Я ощупала свою шею, на гладкой мраморной коже не было никаких следов. Странно, что я запомнила этот сон. Скорее всего, он был более реален, чем остальные. Я сжала челюсти, поскольку зубы отбивали барабанную дробь. Немного постояв у окна, я вернулась в кровать.
Сон не шёл ко мне, но я упорно оставалась в постели. Хлопья белого снега закружились за окном. И я стала наблюдать, за тем, как белая пелена покрывает всё вокруг. Как напоминает мой сон! Конечно, сейчас нет сугробов, но меня тянет в лес.
Я содрогнулась. Выходные заканчивались, и надо было готовиться к празднику. Мы с Мередит уже украсили дом, половина продуктов так же лежала в холодильнике. Сегодня я совершенно одна. Родители с утра поехали за покупками.
Через полчаса я встала с кровати, причиной служила скука. Умывшись, я приготовила себе завтрак. Немного полистав каналы телевизора, я поднялась наверх. Сейчас как ни странно одиночество тяготило меня. Сев за стол я начала калякать ручкой на листе бумаги. Получались капли, такие странные, они были то кривыми, то абсолютно ровными. Потом я взяла красный карандаш и начала раскашивать столь необычный рисунок. Увидев, что получилось я чуть ли не с криком разорвала бумагу. Там опять была кровь!