Миро тоже молчал, но ее руку из своей ладони так и не выпустил. Неловкое молчание затянулось.
- Ты ведь, никогда не обучалась владению оружием?
Наяда отрицательно покачала головой и высвободила свою ладонь.
- Может еще чаю?
- Не откажусь, – улыбнулся парень.
- Знаешь, я не люблю оружия...
- Как же так? Неужели тебе ни разу не приходилось защищать себя?
- Приходилось, к сожалению, - она грустно улыбнулась, - но со мной сила магии.
- Никакая сила магии не сравнится с силой холодной стали, придет время и я докажу тебе это. Мой меч, безусловно создан убивать, но он не только убивал, но и спасал этим самым мне жизнь не единожды...
Я был седьмым ребенком в нашей семье, которая влачила жалкое существование... Мать скончалась, как только мне исполнился один год, и мы остались без кормилицы. Денег всегда еле хватало на одежду и еду. Отец наш – кузнец, и он не знал более других дел и способов зарабатывать. Он был мастером своего дела, изготовлял оружие – мечи, ножи, топоры, доводя свою работу до совершенства. Мне всегда нравилось крутиться подле него, когда он выполнял очередной заказ, а их было весьма и весьма мало, поскольку военные люди редко заезжали в наш небольшой городок, а местные просто не могли позволить себе покупать у нас оружие, или же просто в нем не нуждались.
В детстве я любил вырезать из дерева ножички и кинжальчики, и все восхищались моей работой. Их было бы трудно отличить от подлинников моего отца, если бы не материал, из которого они были сделаны. Из всей семьи я был единственным, кто полностью перенял от отца столь высокий дар кузнечного ремесла, мне все удавалось с большой легкостью...
В десять лет я впервые создал меч для себя, самый простой, без узоров и рисунков, с рукоятью, обмотанной пеньковой веревкой. Это был самый простой клинок, но никто, даже отец, не смогли найти в нем, ни единого изъяна – моя работа была безупречной.
Когда к нам в город пришел мой будущий хозяин, я к тому времени уже преуспел в своем деле, а семья была уже на грани бедствия. Лорд Блейк заинтересовался одаренным мальчиком... Помню, как отец долго о чем-то с ним разговаривал, а потом, получив мешочек с серебряниками, со слезами на глазах простился со мной. Мне было тогда всего пятнадцать лет, и я не мог понять, почему отец так жестоко со мной обошелся, продав меня первому встречному, словно я был вещью... но теперь понимаю – он просто желал мне лучшей участи, чем несли все они. Так я стал работать на Блейка, изготавливая оружие для его ребят. В общем-то, жаловаться мне было не на что, я был всегда сыт, обут и обогрет, и занимался тем, что любил больше жизни – делал оружие.
Частенько у моего лорда случались вспышки гнева, то по отношению ко мне, то к своим людям, но они быстро проходили, и я тогда, еще совсем глупый юнец, не видевший ничего в этой жизни кроме стен своей кузнецы, продолжал верой и правдой служить ему.
Однажды, после очередного похода и победы в нем, Блейк, в пьяном угаре разговорился со мной. Я мало, что понял из его речи... он пытался донести до меня, что каждая вещь, любовно созданная руками мастера, имеет душу, нужно лишь только оживить ее. Ты, как магичка, наверняка наслышана об этом?
Наяда кивнула.
- Так вот... Он рассказал мне, что меня ждет одна, очень сложная работа, но поскольку во мне столь высокий потенциал, я, безусловно, с ней справлюсь. В этом он был прав, потому что не было еще такой работы, с которой я бы, не совладал.
- А что было потом?
- Как-то мне принесли образец на бумаге. Блейк подробно давал мне наставления, что и как должно быть. Он говорил, что этот клинок ждет большая слава...
На работу ушло около года. Раза три я переплавлял его, любовно создавал узоры и переплетения на его лезвие и рукояти. Я вкладывал в него все свои силы и душу, иногда подолгу не смыкая глаз и не чувствуя усталости. Клинок получился что надо, даже жаль было расставаться с ним. Я еще тогда вспомнил о своем отце и пожалел, что тот не сможет увидеть моей работы и возгордиться иной, а он действительно гордился бы, он всегда мной гордился...
Если б я только знал, какую славу готовил Блейк моему клинку, то тот час же бросил бы всю работу, а сам бежал, как можно дальше!
Тогда ходила легенда, о неуязвимом мече, который дарует своему владельцу силу бессмертия и надежную опору и защиту. Выйти в поединке против такого клинка было все равно, что броситься с огромного утеса в пропасть, на дне которого острые пики скал и камней. Любой, уважающий себя воин, с превеликой честью и удовольствием завладел бы им, но, то была лишь легенда. Легенда о мече, который сам решал, жить ли человеку, или отправится на тот свет, и если выбирал последнее, то хватало всего, лишь, одного рубящего удара – точного и смертельного.
Блейку удалось, благодаря мне, создать почти точную копию такого меча и сделать легенду реальностью. С помощью магии он одарил мой клинок душой, оживив его тем самым, но меч отказался подчиняться ему. Оставалась лишь последняя деталь, которая позволила бы лорду полностью взять верх над строптивым оружием – слезы дракона...

- Что-о-о-о? – Наяда от удивления чуть не выронила чашку с чаем из рук. – Этого просто не может быть!
- Значит, по-твоему, меч, дарующий бессмертие и неуязвимость своему хозяину может существовать, а плачущий дракон нет? – парень рассмеялся.
Женщина с минуту внимательно смотрела на него, пытаясь понять, всерьез он это говорит, или пошутил, а потом вдруг заливисто засмеялась.
- Что? Я разве сказал что-то смешное? – не понял он.
- Угу, - только и смогла вымолвить она и снова согнулась в приступе смеха.
- Плачущий дракон, ой не могу...
Миро уже слегка обиженно смотрел на нее, не понимая, что могло так развеселить в его словах эту женщину.
Вдоволь отсмеявшись, она ласково произнесла:
- Прости, Миро... Просто слезы дракона, это не то, что ты себе представлял. Какие драконы в наши дни? Сам-то думал?
- Ну, думал, - недовольно пробурчал он в ответ, - кто ж вас, магов, так сразу поймет...
- Не злись, я сейчас все объясню тебе.
- Да уж, просвети неотесанного, - проговорил он, и добавил, - Зато ты ничего не понимаешь в кузнечном ремесле...
- Не буду с тобой спорить – не понимаю. Безусловно, я могу поверить в легенду о мече, и в легенду о прекрасных ящерах-драконах, которые существовали когда-то на нашей грешной земле. Легенды – это не вымысел, это просто события или вещи, происходившие и существовавшие когда либо, просто сильно приукрашенные людьми, для более красивого сказа о них...
Слезы дракона – это тоже своего рода легенда, поскольку, мало кому удавалось, не то что подержать в руках, а хотя бы издали полюбоваться на этот цветок.
- Цветок?! Так это растение?
- Разочарован? – она хихикнула, - А ты что думал? Дракон наплакал? Интересно как, я бы полжизни отдала за то, чтобы увидеть, как собирают слезы этого грозного животного. Лук ему, что ли в морду суют? – и она не удержавшись, снова рассмеялась.
- Ну, перестанешь ты или нет? – обиженно протянул Миро, но видимо, представив себе эту картину, засмеялся вместе с ней.
- Так вот... – продолжила Наяда через какой-то промежуток времени. – Слезы дракона легендарен тем, что найти его довольно сложно. Растет он только в горных климатах, а в другой среде, если попробуешь пересадить - растение гибнет за каких-то, пару часов. Само оно не представляет никакой ценности, а вот его цвет... Цветет он тоже крайне редко – один раз в пять лет, красивыми, ярко-красными бутонами, но красота эта – ой как обманчива... Стоит только приблизиться к нему, подойти поближе, как тут же начинается головокружение и тянет в сон, если вовремя не уйти оттуда, ты подчинишься растению, и вряд ли уже вообще сможешь проснуться... Мало, кто может противостоять его силе, не то что люди, даже звери стараются обходить место его цвета стороной, а нюх у них развит гораздо лучше людского. Нужно быть очень дерзким, чтобы пойти против такой защиты природы, или же просто не ценить эту жизнь. Часто, люди, решившие свести счеты с судьбой, приходили к склонам гор, где цвели слезы дракона, и просто, безболезненно навсегда засыпали, мертвым сном... Цветок очень опасен и прекрасен, как и драконы, может, поэтому он и получил свое название, которое вполне оправдывает. Я не понимаю, твоему этому лорду удалось добыть его, даже самые опытные маги – и те не суются туда, если в их головах имеется хоть капля разума.
- Теперь понятно... – Миро тяжело вздохнул, - Блейк и не ходил... Он посылал своих людей, а потом их хоронили, с почестями и славой, как погибших в бою... Теперь только мне ясно, от чего они дохли, как мухи и почему на трупах не было ни единого ранения... – он снова вздохнул. – Но неужели стоит рисковать жизнями людей, чтобы завладеть каким-то растением?!
- Каким-то? – наяда хмыкнула, - может, и стоит. Как я уже говорила, цветет оно редко, а потом умирает, но если б растение не оставляло после себя семя – оно просто бы исчезло! Когда слезы дракона цветут, внутри бутона, в самом его сердце зарождается особая смола, именно она и источает дурманящий, смертельный аромат, а когда цвет заканчивается, и растение начинает засыхать, бутон выбрасывает эту смолку в землю. Она застывает, превращаясь в маленькую, рубиновую капельку, чтобы через пять лет, снова вернуться в этот мир, сея вокруг свое великолепие и неся в себе смертоносную силу. Вот эти капельки–слезинки и ценны, а если быть точнее - бесценны. Они могут подчинить своей воле любого, у кого есть душа, или хотя бы намек на нее и сердце...
- А в других условия они могут существовать?
- Могут. Камни могут, но их необходимо подпитывать чем-то. А уж чем, мне прости, не ведомо.
- Значит, у растения есть душа? – задумчиво спросил Миро.
- Как и у всех живых, - она улыбнулась.
- Спасибо тебе, Наяда, теперь мне понятно почти все. Ты позволишь мне. Если свою историю я доскажу чуть позже?
- Ну, если ты не торопишься уходить...
- Только если ты не выгонишь, - перебил он ее, и открыто посмотрел в ее глаза – зеленые, словно летний лес. Она теперь не отвела взгляда в сторону, как делала это прежде.
- Оставайся, Миро, до тех пор, пока не посчитаешь нужным уйти, я не стану тебя выгонять, – проговорила она, - ложись, и отдыхай, я скоро вернусь. Мы оба устали за сегодняшний день...
Женщина вышла из землянки, оставив его там размышлять над сказанными ею словами, и добавила, просто так, ни к кому не обращаясь:
- И оба кажется, изменились...
Миро блаженно лег в постель, он был счастлив, впервые, за долгое время, ощутив себя дома, а она - впервые за пятнадцать лет, чувствовала себя значимой для кого-то, и слезы радости, сами собой потекли из ее глаз, оставляя на лице маленькие дорожки.

Через пару недель, Миро уже был на ногах, помогал Наяде справляться с ее небольшим хозяйством. Им было просто хорошо вместе, и никто из них даже и не думал о том, чтобы Миро ушел. Ей уже совсем не хотелось, чтобы он покинул ее, а ему не хотелось уходить...
- Завтра я начинаю свои тренировки, - сообщил он ей за обеденным столом.
- Ты же еще не совсем окреп.
- Для того, чтобы окрепнуть до конца, мне просто необходимо тренироваться.
- Хорошо, только не переусердствуй, а то лечи тебя потом... - с недовольством в голосе проговорила она, парень же лишь рассмеялся в ответ.
На рассвете он уходил в лес, когда вся природа еще спала в преддверии дня. Наяда не знала, что именно он там делал, и каким образом проходили его тренировки, но начала замечать, что с каждым днем он становился менее разговорчивым и каким-то серьезным. А однажды, обратила внимание на его ладонь.
- покажи мне руку.
- Зачем?
- Покажи, - потребовала она и Миро неохотно подчинился. Поперек всей ладони, под косым углом был сделан надрез, довольно глубокий.
- Что это?
- Поранился...
- Тоже мне, горе-воин.
Наяда достала какую-то баночку с резко пахнущей кашевидной массой, и обработала порез. Парень зажмурился, стиснув зубы от нахлынувшей боли.
- Потерпи, маленько пощиплет, зато к завтрашнему утру, рана затянется.
- Спасибо тебе, магичка... – с нежностью в голосе, вдруг произнес он, - Знала бы ты, как я тебе благодарен за все, что ты для меня делаешь, и как я не хочу уходить... – он коснулся ее ладони.
- Тебя никто в шею не гонит – живи себе... – ей стало неловко. Она чувствовала тепло его руки, и ей это нравилось, но было очень непривычно – никогда прежде она не испытывала подобного. И что с ней делает этот сероглазый парень? Она никак не могла понять, а уж тем более объяснить свои чувства к нему...
- Впредь, будь осторожен. – все ее лицо залилось пунцовой краской, и не выдержав более неловкого молчания, женщина неохотно высвободила свою руку, и стараясь не смотреть на него, подошла к полочке, чтобы поставить на место мазь, краем глаза все же заметив, что Миро смотрит на нее и улыбается...