Глава 1. Так было, так есть…

Наша жизнь – это шахматная партия двух игроков. Они могут играть до бесконечности, но бесконечность слишком много для одного человека. Как трудно определиться с выбором, но если он уже сделан, то отступать некуда. Другой вопрос, что влияет на этот выбор. Делает его человек сам, или его поступками руководит судьба, а может кто-то другой дергает за ниточки жизни? Вопросы… Их слишком много, в поисках ответов проходит вся жизнь.

За окном лил сильный дождь. Струи воды стекали по стеклу, огонь в камине успокаивал.
- Госпожа… - что-то окликнуло тоненьким голоском сидящую в удобном кресле женщину. Она повернула голову и увидела домовика, переминавшегося с ноги на ногу. Белая наволочка срывала это щупленькое маленькое тельце, огромные, как суповые тарелки, глаза смотрели с ожиданием и где-то даже со страхом.
- Да, Монки. Что-то случилось? – усталый голос выдавал переживания, и эльф в который раз посочувствовал своей хозяйке. «Такая красивая, а такая грустная. Совсем перестала улыбаться…»
- Вы просили Монки принести чаю, и Монки принес.
- Да, спасибо. Ты свободен, - эльф кивнул и с тихим хлопком растворился в воздухе. Она осталась совсем одна. Волосы, убранные в незамысловатую прическу, были похожи на струящееся по плечам золото. Никаких украшений, косметики и прочего. Простое голубое платье, а на плечах темно-синяя шаль. Но так она была просто неотразима, ее природная красота озаряла эту пустынную комнату. Единственное что омрачало в этот вечер ангельское лицо Нарциссы Малфой – это слезы, которые замутнили голубые глаза. Все ее мысли были сосредоточены на одном единственном человеке – ее муже. После недавних событий Темный Лорд дал Люциусу какое-то ответственное задание. И вот уже вторую неделю от него не было никаких вестей. Дурацкие мысли лезли ей в голову, она строила догадки, одна хуже другой. Пыталась себя успокоить, но ничего не выходило. В этот момент на часах пробило полночь. Очнувшись, Нарцисса посмотрела на остывший в чашке чай и поднялась свою комнату. Сидя в ночной рубашке и шелковом халате перед зеркалом, она долго смотрела на свое отражение невидящим взглядом.
- Нет, сегодня я уже не усну. – Она встала и пошла в библиотеку за книгой. Как вдруг увидела свет, вырывающийся наружу из-за чуть приоткрытой двери кабинета мужа. Быстрым шагом подойдя к двери, она заглянула внутрь. Кабинет Люциуса Малфоя представлял собой небольшую комнату, отделанную деревянными панелями с большим окном, занавешенным тяжелыми бархатными гардинами темно-зеленого цвета. В кресле рядом с камином сидел сам хозяин поместья с бокалом коньяка в руках. Ворот белой рубашки был расстегнут, помятый пиджак валялся на столе. Неслышно ступая по дорогому персидскому ковру, женщина подошла к креслу. Люциус резко повернул голову и посмотрел на жену своими пронзительно-серыми глазами. Молчаливая ярость, бушевавшая в них, как по мановению волшебной палочки сменилась нежностью и любовью. Он отпустил бокал, который медленно поплыл к столу, протянув Нарциссе руку, он усадил ее к себе на колени.
- Прости… - только и сказал он, заключая ее в своих объятьях. Но, прерывая нежный поцелуй мужа, она молча попросила объяснений. Тяжелый вздох сорвался с его губ:
- Любимая, я принял решение… - в ответ он получил лишь недоуменный взгляд.

«Гроза подземелий замка Хогвартс, повелитель банок и склянок», а попросту Северус Снейп спускался по мрачным лестницам в свой кабинет, где бы вы думали? Конечно же, в подземельях. Он совершенно точно знал, что сегодня мог распрощаться с жизнью, в прочем так же, как и Люциус. С одной только разницей - Люциус умер бы быстро, а его бы ждал продолжительный Круциатус. Так же он знал, что сведенья, которые он приносит, просто неоценимы и, если с ним что случиться, Дамболдор лишиться своего единственного шпиона в рядах Пожирателей Смерти. «И врятли найдет себе нового», - с горькой усмешкой подумал тот. Открывая дверь в кабинет, Снейп увидел стоящую рядом с книжными полками женщину, перелистывающую страницы «Запрещенных Ядов». Длинное, черное, шелковое платье превосходно сидело на стройной фигуре, а в волнистых черных волосах блестели бриллианты. Она кинула на застывшего в дверях профессора внимательный взгляд.
- Олимпия?! – вырвалось у того, нежно-розовые губы женщины озарила улыбка.

Филипп Эйвери сидел за празднично накрытым столом и рассказывал забавную историю. Рядом с ним сидела его родная дочь. У девушки сегодня было День Рождение. Только близкие родственники и друзья. Она периодически посмеивалась над забавными шутками своего отца, делая очень точные комментарии и замечания. Ее мать привлекательная женщина мило улыбалась, в то время когда муж открыто смеялся и шутил. Дедушка и бабушка именинницы следовали примеру своей дочери, хотя дед иногда издавал странные звуки в свои пышные усы. Что ж, вполне обыденная картина.
- А под конец… - заканчивал свой рассказ Филипп.
- А под конец, вы кинули в Филча Ступерфаем и смылись, - закончила девушка.
- Дорогая, - заметила было ее мать.
- Подожди Рокси. Солнышко, а откуда ты знаешь? – задал вполне понятный вопрос отец.
- Секрет фирмы, папа, - сказала та, а в шоколадных глазах мелькали озорные огоньки. Эйвери усмехнулся, догадавшись, что ничего от нее не узнает.

Расправившись еще с двумя оборотнями из шайки Фафнира, высокий кареглазый брюнет вытер кровь с меча о дорогой бархатный плащ. Пока сюда прибудут авроры, пройдет еще много времени. Тихий шорох из-за соседних кустов обратил на себя его внимание. У юноши был тонкий слух, острый взгляд, поразительная ловкость и хитрость – все, что нужно настоящему Охотнику. Он, не дожидаясь атаки, пустил в кусты парализующим заклинанием и шагнул на другую поляну через заросли жимолости. Там он увидел потрясающую картину: матерящийся, что есть мочи, Аргус Грюм и валяющийся на траве в бессознательном состоянии Пожиратель смерти. Заслуженный аврор тут же пустил в вновь прибывшего парочкой зловредных проклятий, которые не достигли своей цели, так как парень успел уклониться. Прежде чем аппарировать, Охотник бросил:
- В следующий раз, мистер Грюм, будьте осторожней. Так ведь и умереть не долго…
Хлопок, и раздосадованный Грюм остался стоять на поляне в полнейшем изумлении.

Драко Малфой в сотый. Нет, в тысячный раз проклинал то, что он является единственным наследником своего отца, проклинал то, что он вообще является чьим-то наследником. «Еще немного и пора будет вешаться, потому, как больше терпеть у меня нет сил», - думал парень, слушая непрерывную болтовню «своей невесты и будущей тещи». «Ну, уж нет, обломитесь. Жениться на этой дуре, которая спит со всеми подряд? Я вам устрою веселую жизнь. Как же они меня достали».
- Миссис Паркинсон, я, конечно же, все понимаю, но Вы не даете мне и слова сказать. Ведь я здесь не просто так.
- Да, да. Разумеется, - засуетилась женщина, мысленно возликовав. «Сейчас он сделает ей предложение…»
- Дело в том, что по некоторым обстоятельствам я не могу жениться на вашей дочери. – «Неужели сказал? Какое же у вас лицо, дорогая теща! Жаль, зеркала нет!»
Повисла минута молчания, благословенная тишина была прервана диким воплем Панси:
- Ты, что?! – орала она как резанная.
- Не женюсь на тебе. – спокойно повторил тот.
- Мама! - вновь заголосила та.
- Мистер Малфой, здесь должно быть какая-то ошибка…
- Нет никакой ошибки. Я разрываю помолвку, точнее говоря, негласное соглашение, которое существовало по этому поводу.
- Но, но… - попыталась вставить Панси, - я же тебя люблю.
«Дура. – заключил он. - Развязала мне руки...»
- Любишь? – с ядовитой усмешкой сказал тот.
- Да, мистер Малфой, вы же не хотите разбить ей сердце? – задал провокационный вопрос Паркинсон.
- Нет, что вы…- из груди «его тещи» вырвался вздох облегчения. «Этот прием всегда срабатывает».
- Но здесь есть маленький нюанс, - продолжил Драко, - дело в том, что ваша дочь меня не любит. Я же не хочу жениться на девушке, которая проводит каждую ночь в разных постелях, попросту говоря, на…
- Да как вы смеете? – возмутилась миссис Паркинсон.
- Смею, - холодно отрезал Драко, - если вы не осведомленны о личной жизни вашей дочери, то это ваши проблемы. Я свое слово сказал. Мне не нужно переходящее красное знамя, я, знаете ли, себя уважаю, - выдержал он секундную паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Что ж, думаю, вас следует оставить. Всего вам доброго, - поклонившись и, поцеловав протянутую на автомате руку матери Панси, он поспешил покинуть Паркинсон-Холл.

Лютый переулок не самое веселое место, и уж точно не подходит для вечерних прогулок. Но ему было все равно: для него это было еще одно приключение. Пусть и такое банальное, но все же приключение… ему было позволено все, что угодно, но мать всегда расстраивалась, когда он умудрялся влипнуть в какую-либо историю. Но как только сегодня она отправилась к своему брату, и надзор над ним ослаб – парень выбрался из дома.
Он скользнул в какую-то лавку, спасаясь от дождя, и принялся рассматривать товар.
- Че надо, молокосос? Проваливай отсюда, - парень кинул пронзительный взгляд на стоящего перед ним человека.
- Поуважительней, пожалуйста, мистер Горбин.
- Ты не понял, парень? Я сказал, проваливай. – Горбин попытался ухватить парня за шиворот, но получил коленом в пах, а конец палочки уперся ему в горло.
- Видно, что намеков вы не понимаете, - сделал вывод посетитель.
- Прошу прощения, чем могу вам помочь? – тут же исправился тот.
- Ну, для начала посмотрим, что у вас есть интересного и крайне запрещенного, - это замечание вызвало у хозяина улыбку хитрого кота.
- Сюда, пожалуйста…

Площадь Гриммо, 12. Собрание Ордена Феникса. Усталый взгляд Дамболдора охватывает всех присутствующих:
- Война…

А в это время в бывшей комнате Дадли Дурсля спала Надежда всего Волшебного мира, Мальчик-Который-Выжил, или Гарри Поттер.