Глава 15Тоннель душ.
Послышался звук двигателя и скрежет железа, блеснули фары, и прямо к площадке подъехала машина Кости. Каким образом эта ненормальная умудрилась заехать на такой крутой склон, оставалось загадкой. Кира бодро выскочила из машины, ее братец «сидел» на капоте.
- Еле отправила, чуть с ума не сошла, пока тень бабули к Тане пристроила – она забрала у Андрея мел и стала добавлять символы, потом дорисовала еще два небольших круга по бокам от основной схемы. – Это ваши места. Будете потягивать мою силу, а то для меня здесь многовато набралось, а Бене она уже без надобности.
- Кира, я же сказал, я не умею тянуть – нервно сказал Андрей. – Глеб, я думаю тоже.
- Да ладно, - отмахнулся парень – тянуть любой дурак умеет.
- Не любой, Глеб – Кира начинала злиться. – Андрей же у нас благородный самоучка!
- Может, не будем орать друг на друга, а придумаем другой вариант? – Предложил Андрей.
- Вариант только один – отрезала Кира. – Либо ты тянешь, либо ты сдохнешь! Придется учиться на ходу! Ну что еще?
Черный силуэт висел в воздухе рядом с ней и заглядывал в лицо.
- Я не буду этого делать, не проси – похоже ее брата этот ответ не устраивал. – Мне это неприятно. Что мне потом с ним делать? Это не честно. ЛАДНО! Задолбал.
Она подошла к Андрею, опустив голову.
- Что решил семейный совет? Пустите меня в расход?
- Нет, я помогу тебе – она говорила очень тихо, как будто сожалея о каждом слове. – Ты молодец, Андрей, отлично справился со своей задачей на сегодня. Но чуда совершить ты не смог. Невозможно научиться тянуть силу за один день. Поэтому я сама буду тебе ее отдавать, точнее… Я сделаю так, что ты постоянно будешь тянуть ее из меня. Это как наркотики. Бросить очень тяжело и болезненно, но у тебя сильный характер и я в тебя верю.
- Глеб тоже «подсядет»?
- Нет, он под защитой родственников, тем более он это уже умеет. Он учился постепенно и тянет ее через знания, как тянул бы из матери или из бабушки. Этому долго учиться, Андрей, а у нас нет времени.
- Дай угадаю, твой экспересс-метод болезненный?
- Да. – Она смотрела на свои ботинки. – Я научу тебя тянуть, отдавая боль.
- Валяй.
- Что?
- Я верю твоему брату. Тебе не верю – мстительно добавил Андрей.
- Зря, он шизофреник.
- Ну, давай уже, Кира, у нас нет времени, хватит ломаться.
Она положила ладони ему на лицо и немного притянула к себе.
- Я хочу, чтобы ты вспомнил тот день, когда умерла Дана – Кира смотрела ему в глаза не мигая. Один ее зрачок снова разъехался, второй превратился в крошечную точку, в свете фар радужка отсвечивала оранжевым. – Тот день, начался почти хорошо. Вы не ругались, она смотрела на тебя как на волшебника. Ты верил, что все получится, надеялся ее удержать. Я хочу, чтобы ты вспомнил, как сильно любил ее…
Андрей попытался вырваться, но его как будто парализовало. Что-то давило ему на плечи и жгло в груди.
- Я хочу, чтобы ты вспомнил, как вскрыл ей грудную клетку. Что ты почувствовал, когда понял, что все было самообманом? Вспомни, как выглядели, ее мертвые легкие и как сжалось твое сердце…
Боль была невыносимой. Тогда, в тот день Андрей отключился и ничего не чувствовал. Мозг отказывался принимать и обрабатывать эту информацию. Внутри было пусто. Сейчас все было иначе. Боль была чудовищной, как будто внутри, под ребрами залита кислота. Все жгло и выворачивало наизнанку. Андрей почувствовал на щеке что-то горячее и понял, что плачет. Кира притянула его еще ближе. Она нежно прикоснулась губами к его щекам, забирая слезы. Потом обняла и прошептала:
- Забираю часть боли, и оставляю ей дорогу. Твоя боль, моя боль. Моя сила твоя сила. Теперь я твой дом, твоя опора, твое лечение.
Андрей чувствовал, как боль выходит из него, как ее место занимает тепло и нежность. Он почувствовал себя дома, в тепле и уюте, как ребенок в канун Нового года. Вспомнил запах домашнего пирога и апельсинов. Он чувствовал, что тепло идет из Киры и не хотел ее отпускать, хотел держать ее вот так целую вечность.
- Ну хватит для начала – тихо рассмеялась она ему на ухо. – А говорил, что тянуть не умеешь.
Она отстранилась от него, и Андрею стало холодно.
- Ты забрала мою боль? – ужаснулся Андрей.
- Для меня твоя боль мелочи, как небольшая простуда – грустно улыбнулась она. – Я не продержу ее в себе долго. Я же проводник, а не накопитель. Что пришло, то и ушло. Ладно, мы теряем время.
Она встала в центре площадки и внимательно все осмотрела.
- Глеб, поджигай свечи и занимай это место. Андрей, становись сюда – она указала ему на второй небольшой круг, соединенный с основной схемой несколькими линиями. Не паникуй и ничему не удивляйся, я рядом и все вижу, даже если тебе кажется иначе. Начинаем, когда я погашу свет.
Она подошла к машине и открыла все двери, взяла воду, рюкзаки и забросила все  в салон, потом сняла дубленку,  ботинки и штаны. На ней осталось короткое белое платье с длинным рукавом и белые шорты до середины бедра. На щиколотках и запястьях были одеты металлические браслеты. Фары погасли. Кира вышла в центр большого круга. У нее было худое, но очень мускулистое тело. Каждая мышца четко выделялась в свете луны и бликах от свечей. Она стояла босая на холодной каменной площадке в самом проклятом месте на земле и улыбалась. Ветер трепал ее темные волосы,  холод пронизывал до костей, но ей не было до этого дела. Она вытащила небольшой нож из ножен, закрепленных на предплечье, и сняла браслеты, швырнув их Глебу.
- Не потеряй.
- Договорились.
Как только она сняла браслеты, все изменилось. Андрей почувствовал свободу и легкость, силу, растущую в каждой ее клетке. Браслеты сдерживали Киру, не позволяли распугать ее будущих жертв. Она заманила в ловушку зло, живущее в этих стенах, и теперь собиралась не спеша его растерзать. Она подошла к одной из печатей и, сделав небольшой порез на руке, нарисовала еще один символ своей кровью. Фантом ее брата мгновенно просочился за границы центрального круга. Он стал почти непрозрачным, лунный свет отражался от его кожи и оставлял на ней еле заметные  мерцающие узоры. Кира встала у него за спиной и расставила руки в стороны. Лунные узоры  замерцали у нее на теле. Кира шагнула вперед. Теперь она находилась внутри темного силуэта. Андрей почувствовал, как она стала другой. Исчезли боль, ярость и страх, живущие в самой глубине ее израненного сердца,  уступив место силе азарту и какой-то непонятной беспечности. Сверкнув лунным светом, тень скользнула обратно за границы круга. Ее брат бросил горящий взгляд в сторону машины, и в ней сработало стерео. Музыка походила на ту, что они слушали по дороге, только была гораздо быстрее, резче и надрывнее. Красивая и тоскливая музыка. Андрей никогда не думал, что под такую мелодию можно танцевать, он вообще не догадывался, что танцевать можно так стремительно и легко. Узоры не ее теле больше не были слабыми лунными бликами, это был свет изнутри. Каждый ее прыжок, каждое касание босой  стопы каменного пола заставляло вибрировать проклятые стены и воздух. Каждым своим движением Кира подчиняла себе это место, заставляла воздух биться в такт со своим сердцем. Она больше не была простой женщиной, обычным человеком. Кира напоминала искру от костра. Яркую и ослепительную. Не смотреть на нее было невозможно. Одна мелодия сменяла другую. Темп нарастал, и Андрею стало страшно, что она остановится. Ему казалось, что если это произойдет, весь мир просто исчезнет. Глеб был прав, она должна существовать иначе… Свет от ее кожи постепенно стал «разливаться». Линии, нарисованные Андреем на камнях площадки, начали мерцать. Именно тогда он осмотрелся по сторонам и пришел в ужас. Мертвые стояли сплошной стеной у границ круга, их было намного  больше сотни и они продолжали прибывать, вылезая из стен и пола. Их еле заметные тени пульсировали вместе с воздухом в такт ее сердца. В этот момент она позвала. Линия, соединяющая его круг с основным, стала мерцать и его круг начал еле заметно светиться. Он знал, что нужно делать. Андрей вышел из своего круга и пошел вдоль линии, чувствуя, как его наполняет покой и сила. Он зашел за первую линию большого круга и сняв куртку, начал вытирать ею нужные символы. Сверяться со схемой не было необходимости, она была у него в голове вместе с частью мыслей Киры.  Тогда, миллион лет назад, во время завтрака, он все правильно понял. Круг нужно разорвать. Он ошибался  в одном, круг не был защитным. Все эти мерцающие линии и знаки были огромной ловушкой, а Кира и ее брат - приманкой, способной освободить или погубить того, кто уже мертв. Темный силуэт скользил за пределами круга. Теперь, когда Кира излучала свет, эта парочка походила на день и ночь. Андрей вытер последнюю печать и вернулся на свое место. Теперь круг напоминал лабиринт. Линии уже не мерцали, а равномерно светились и пульсировали. Начала играть следующая мелодия и неожиданно погасли все свечи. Ловушка захлопнулась. Кира хватала тени и затягивала в круг, а Беня не давал мертвым возможности сбежать. Он кружил вокруг площадки со страшной скоростью, образуя огромное кольцо из черного дыма. Попадая в лабиринт, тени начинали светиться и таять, вливая свой свет в линии. Когда свет стал ослепляющим, из круга начали плавно вылетать небольшие искры.  Они напоминали хлопья снега, только они не падали, а поднимались. Музыка стихла. Постепенно, число размытых и искаженных болью силуэтов стоявших сплошной стеной за пределами круга, стало уменьшаться, появились просветы. Через час теней не осталось. Кира забрала их все без остатка. Она упала на колени посреди круга и приложила ладони к полу. Андрей чувствовал, как она отдает часть своей силы. Его круг опять засветился. В голове снова мелькнули болезненные воспоминания. Боль вернулась с новой силой, еще более обжигающая и яркая. Он вспомнил, как хоронил свою жену, как кричала на него мать  Даны.  Андрей опустился на землю и прикоснулся к каменному полу. Камни показались горячими. Ему снова стало тепло и уютно. Боль ушла. Он очень хотел забрать это тепло с собой и никогда больше не вспоминать всю ту темноту и отчаянье. Жар от камней шел прямо в сердце, заполняя пустоту, разливался по всему телу. Мысли стали легкими и поверхностными. Какая-то часть его сознания понимала, что все закончилось и Глеб стирает остаток символов с пола, а Кира одевается у машины. Еще он чувствовал, что вокруг очень тихо и пусто. Все несчастные жертвы этого проклятого места теперь покоятся с миром, а зло, живущее здесь, утратило силу и не может опомниться от внезапного и дерзкого удара в спину.
- Андрей, очнись – Кира теребила его за плечо. – Ты как себя чувствуешь?
- Живым – прохрипел он. – Живым и… я чувствую бесконечность. Мне кажется, что я могу летать и поджигать взглядом.
Кира рассмеялась.
- Знакомое ощущение, но пробовать не советую, не получится. Только шею свернешь и разочаруешься – сказала она, проверяя его пульс. – Ты в норме. Надо выбираться то сюда, пока оно не опомнилось. Сил манить сюда людей у него уже нет, но лучше не провоцировать.
- Ты даже не знаешь, как называется эта штука?
- Нет – весело сказала она. – Какая разница?
- Сейчас уже ни какой.
Он с легкостью вскочил на ноги и они пошли к машине. Глеб уже сидел на заднем сидении и жадно пил воду. Его трясло и он был зеленого цвета.
- Что с ним?
- Он не такой жадный сильный и глупый, как ты – объяснила Кира.
- Он потерял больше, чем взял? – догадался Андрей.
- Нет, он взял достаточно, только более сложным и правильным способом. Он тянул не только из меня, но и на прямую из мертвых. – Кира поморщилась, так как Глеба вырвало на землю. – Сядете с ним на заднее сиденье.
- Отлично.
- Промоешь ему желудок пару раз, прямо в машине, и он будет как огурчик. Я за рулем до рассвета. Потом за руль сядет Глеб.
- Может, давай я? Ты  уверенна, что он отойдет до рассвета?
- Я уверена только в том, что Беня уйдет утром, и проклятье некому будет сдерживать. Мое тело неполноценное и  не приспособлено перегонять столько силы безнаказанно.
- Тебе будет… плохо?
- Увидишь – она криво улыбнулась, усаживаясь на место водителя. – Кстати советую тебе разорвать связь с моим сознанием как можно скорее, иначе плохо будет не только мне…
Они ехали очень быстро. Кира не жалела чужую машину и на всей скорости налетала на валуны и ямы. Водила она мастерски, но стиль ее вождения был не по зубам ухоженной и дорогой иномарке. Она спешила. До рассвета им нужно было уехать как можно дальше, чтобы Глеб, сев за руль не попал на крючок и не вернулся назад. Андрей не знал, как прервать связь с сознанием Киры, точнее не хотел знать. Если то, что она сказала правда, он обязан быть рядом и поддержать ее, когда все будет плохо. Она не сильная и не самостоятельная, а слабая, беззащитная и легкомысленная, как ребенок. Все ее крики, злобные замечания и припадки ярости всего лишь самообман.
- Мне очень не нравится твой настрой, Андрей – Кира внимательно смотрела на него в зеркало заднего вида. -  Ты и так слишком близко, не стоит… я этого не стою.
- Ты лучше на дорогу смотри, Шумахер – проворчал Андрей – а то Глебу ковры пачкать неудобно.
Глеб допивал первую бутылку воды и снова приобрел ненавязчивый мятный оттенок.
- Нет, мне это нравится! – она разговаривала с братом – у этого… оптимиста еще хватает ума шутить. Почему мне так везет на самоубийц?!
Похоже, тень это позабавило (или разозлило) и он врезал ей подзатыльник. Черные пальцы пролетели сквозь затылок.
- Ага, давай. Теперь не страшно, что я дам сдачи – рассмеялась она, и бросив на тень тоскливый взгляд,  добавила – прости, это ожидание сводит меня с ума.
Ее голос дрогнул и она заплакала. Ей было тоскливо и страшно. Она не хотела, чтобы ее брат снова исчезал, и дело было не в боли, которая за этим последует, а в одиночестве. Черная, полупрозрачная рука коснулась ее руки.
- Извини, веду себя как тряпка.
Беня опустил голову ей на плечо. Андрею показалось, что он почти слышит, что тот ей говорит. Она ехала молча и слушала своего брата, представляя, что все снова как раньше и он рядом и все хорошо. Через несколько часов небо начало светлеть, но она старалась этого не замечать. Глебу становилось лучше. Он опустошил вторую бутылку воды и окончательно испортил салон за задними сиденьями. Его уже не трясло.
- Ты как, Глеб? – прошептала Кира.
- Отлично – он пытался придать голосу бодрое звучание, но получалось пока плохо. – Еще минут тридцать и могу сесть за руль. Ты здорово меня накачала, подруга, я даже брата твоего теперь вижу. Это надолго?
- Боюсь навсегда.
- Хорошо, теперь гулять по ночным кладбищам будет интереснее – Глеб был в полном замешательстве от того, что теперь видит. – Я не силен в правилах… может, ты нас познакомишь?
- Зачем? Он тебя и так знает.
- Женька был прав, таких красивых людей не бывает. Почему вы с ним не похожи?
Кира внимательно посмотрела на тень своего брата и рассмеялась.
- Зато я умная.
- Да уж – проворчал Андрей – умнее некуда.
- Ты что-то хотел сказать? – холодно спросила она.
- Да, хотел. Тебе не кажется, что в своем стремлении убить время ты слишком далеко зашла?
- Не твое дело. Мы с тобой договорились, что в мои дела ты не лезешь.
- Отлично! Если ты решишь спрыгнуть с крыши, я тоже лезть не должен?
- Разумеется, нет. Мне же виднее.
- Это каким же образом тебе виднее, если ты не смотришь свою судьбу?
- Серьезно? – Глеб был удивлен – Неужели боишься? Хотя знаешь, я бы тоже не смотрел. Знать, о дне своей смерти… бррр.
- Вот именно. Андрею не понять.
- Куда уж мне…
 
Глава 16
Отторжение.
Она съехала на обочину.
- Меняемся, теперь вы спереди, мы сзади. Едем до упора по старому маршруту. Остановимся в той же гостинице, всем надо поспать.
- Так не пойдет – жестко сказал Глеб. Андрей и не думал, что парень способен разговаривать с ней в таком тоне. – С тобой поедет Андрей, и едем без остановок. Не бойся, ближайшие пару суток я не усну. Ты же чувствуешь, как меня распирает. Проверь, если хочешь, отторжение прошло, а вот у тебя скоро начнётся.
- Откуда знаешь?
- Знаю, бабуля давно подобными вещами не балуется. Боится, что сердце разорвет. А ты учудила такое, о чем я не то что не слышал никогда, но и предположить не мог.
- Это называется тоннель душ – тихо прошептала она – ты должен был слышать о подобном.
- Разумеется, также как и о том, что сделать его под силу только дюжине очень и очень сильных черных магов, а проложить его в оба конца невозможно – Глеб смотрел на нее со страхом. – Поэтому рядом с тобой сядет Андрей с аптечкой в руках. Не думаю, что это много даст, но мне будет спокойнее. Хорошо?
- Наверно ты прав.
- Красавица, я всегда либо прав, либо молчу. Связать тебе ноги?
- Давай – усмехнулась Кира –  звучит заманчиво.
Глеб вытащил пояс из брюк и, усадив ее на свое место, связал ей ноги и укрыл курткой.
- Язык не прикусишь? – похоже, он знал, о чем спрашивает.
- Нет, но куртку тебе подпорчу, кровь носом пойдет.
- Не страшно, все равно черная.
Тень скользнула на сиденье между Андреем и Кирой, Глеб сел на место водителя и они снова поехали. Андрей проверил содержимое аптечки, все было в наличии, но этого было мало.
- Может, скажешь, чего мне ждать?
- Я не знаю, Андрей, да и какая разница? Мы в дороге, до ближайшей аптеки или больницы несколько часов, а солнце встанет через полчаса.
- Оно уже встало.
- Это здесь, а там еще полчаса, может больше…
Она посмотрела на тень своего брата, сидевшего рядом, и слегка коснулась его щеки.
- Не волнуйся, ты же знаешь, я сильная. Все будет хорошо…
Они ехали в полной тишине. Минут через сорок тень начала таять и исчезла. Кира закрыла глаза и откинулась на сиденье. Сначала у нее сильно участилось сердцебиение,  потом начала болеть кожа на руках и спине. Андрей чувствовал только незначительную часть этой боли, но ему хватало. Через час у Киры болело все тело. Боль проникала везде, она выкручивала и резала, сводила с ума сердце и легкие.
- Не вздумай ее касаться! – прикрикнул Глеб. – Она начнет тратить силы, чтобы блокировать тебя и ей станет еще хуже.
- Куда еще хуже?!
- Нам предстоит очень долгий день – протянул он холодно. – Так что не вздумай раскисать! Ты все еще чувствуешь ее?
- Да, меня уже мутит от ее боли. Неужели ей нельзя помочь?
- Можно, только осторожно. К вечеру ей станет немного легче, мы купим молока и я попробую. Понятно? Трогать ее буду только я.
- Почему?
- Потому, что она так хочет. Не задавай мне вопросов, ответов на которые я знать не хочу. Так должно быть и все. Иначе неправильно, неужели ты этого не чувствуешь?
- Неправильно то, что она освободила все те души и теперь ей плохо! Неправильно, что она такая беззащитная и хрупкая, а лезет в такие страшные драки! Это несправедливо!
- А что, бывает иначе?! Мы уроды, Андрей!  Люди не должны видеть сквозь кожу или общаться с мертвыми. Мы лезем в тот мир, где нам не всегда рады и делаем это не потому, что нам тупо интересно. Нам просто нет места в этом. Знаешь, каково это быть не таким, как все, когда тебе тринадцать? Дети очень  жестокие существа. Кира считает тебя лицемером, я кстати тоже. И дело не в том, что ты гнулся и давил свой дар. Ты вел себя как все! Понимаешь, Андрей, как все те, нормальные, которые презирают и унижают таких как мы, всю нашу сознательную жизнь. Мы прячемся и привыкаем не доверять никому с раннего детства. Как звери. Мир ВСЕГДА к нам несправедлив и платит злом за добро и не важно, принимаешь ты это или нет, это так.
- Послушай, сейчас не время и не место рассказывать мне о своих политических убеждениях! - психанул Андрей. – Ей очень больно!
- Ей или тебе? Она знала, на что шла – жестко сказал Глеб. – Она сильная и умнее нас всех, вместе взятых. Это часть ее плана. Чистка. Да, это большой риск и я боюсь за нее, но уважаю ее выбор, а  если тебе сложно терпеть все это, не вопрос, давай меняться.
- То есть, как меняться?
- Легко. Руль на боль. Конечно, мне будет сложно на нее настроиться, я же слабак, но твое нытье меня достало.
- Я не ною, просто это все неправильно, Глеб! Должен быть какой-то выход. Она не должна это терпеть.
- Не должна… ты смешной человек. Единственный способ помочь ей, это вернуть ночь в то место, где сейчас находится ее пропавший без вести брат. Что кривишься? Я вижу, как тебя перекашивает, когда он рядом – Глеб говорил с отвращением.
- С сестрой так себя не ведут.
- В моем мире с сестрой, которой плохо, больно и одиноко ведут себя именно так.
- Ты же сам сказал, он убийца.
- Какая разница, кто он?! Когда он вернется и ее боль пройдет, я буду рад ему, как ангелу и мне будет плевать, скольких человек он убил и за что. Скажешь, когда сдашься, я подменю.
- Не надейся, из нас двоих врач я и ты прав, я сильнее. Почему у меня нет отторжения?
- Я тянул из среды, Кира меня направляла и помогала.
- А я тянул из нее напрямую?
- Да.
- Ей поэтому так плохо?
- Нет… через нее пошло очень много сил. Я вообще не понимаю… как она это сделала. Возможно, обряд должны проводить двое из одного рода. Это объясняет, почему… не знаю… - Глеб был в отчаянии. - Ей хуже?
- Да. Часа в два дня будет пик, потом станет легче, по крайней мере, она так думает, но она может не знать или просто упрямиться, как обычно. Должен быть выход, Глеб. Она согласилась взять меня с собой только потому, что я должен был быть рядом, понимаешь? Мне был сон. Перестань психовать и злиться на меня, включи мозги.
Глеб молчал несколько минут, пытаясь успокоиться.
- Глеб, не молчи…
- Что конкретно тебе снилось? Когда? Что об этом сказала Кира?
- В ночь, перед отъездом. Мне снилось то место. Я там гулял.
- Гулял? Страшно не было? Давай, соберись, вспоминай.
- Со мной был ее брат и мы о чем-то говорили. Я не боялся его, рядом с ним мне было как-то очень спокойно.
- Это было похоже на те ощущения, когда ты тянул силу?
- Да, именно на это. Потом он исчез, и мне стало там очень страшно. Я проснулся.
- Что она сказала?
- Как обычно, всякий бред о том, что ей плевать. Она врала, я точно знаю.
- Скорей всего, если она разрешила тебе остаться там, значит сон имел смысл… Ты можешь вспомнить, о чем вы с Беней говорили?
- Нет.
- Да! Давай, сосредоточься. В тебе сейчас силы через край, ты горы мог бы свернуть, если бы знал как. Все ответы уже есть у тебя в голове, просто скажи их.
- Я… могу забрать часть ее боли? Чисто теоретически, могу?
- Чисто как-то так – хмыкнул Глеб – можешь. Только она не даст.
- Сейчас полшестого утра, если боль будет расти, ее сердце может не выдержать.
- Ее выдержит. Поверь, я его видел. Оно выдержит любую боль, а вот ты можешь сломаться.
- Я крепче ее.
- Состояние здоровья и габариты тут не катят. Сравнивать ее и тебя так же глупо, как в драке крупной дворняги и камышового кота ставить на собаку. Думай еще. Думай и не отвлекайся. Решение придет. Возможно, когда придет время, надо будет действовать по наитию. Береги силы, я скажу, если у меня будут идеи.
Они ехали уже четыре часа, Кире становилось все хуже. Она была очень бледной, на щеках и шее поступили багровые пятна. Андрей старался на нее не смотреть, но постоянно ловил себя на том, что внимательно рассматривает эти пятна. Они были симметричными и напоминали узор или татуировку, сделанную кровью. Сейчас, когда она не кричала и не говорила ему гадости, а сидела в кресле с закрытыми глазами и боролась с болью, она была самой собой.   Маленькая, хрупкая и беззащитная, она сражалась со всем миром, стиснув зубы и не надеясь на помощь. Почему все так несправедливо? Андрей наконец-то понял, почему он не может оставить ее в покое. Ей нужна помощь, и он должен помочь ей, не потому что на это есть причины, а потому, что больше некому. Ее брат знал это и именно поэтому пришел в его сон. Кира не хочет, чтобы ей помогали, она никому не верит и старается рассчитывать только на себя. Раньше, у нее был брат. И не важно, хороший он был человек, или чудовище, он был рядом, а теперь его нет. Тогда, в лесу, когда у Киры была истерика, Андрей смог ее остановить. Он никогда не ударил бы женщину, но сделал это интуитивно, не думая, он действовал и это сработало. Возможно, выход из этой ситуации тоже сидит у него в голове и ждет повода, чтобы выйти наружу? Глеб прав, лучше не гадать и беречь силы, надеясь, что потом ему не будет стыдно, как в прошлый раз.
 К одиннадцати часам ее начало трясти. Глеб постоянно поворачивался.
- Хватит, смотри на дорогу!
- Надо что-то делать, Андрей! Сейчас начнутся судороги.
- Откуда знаешь?
- Так умерла моя тетка…
- И ты молчал?! – Андрей был в бешенстве.
- А что это изменит?! – на глазах у парня были слезы. – Она сильная, она должна выдержать.
- Должна, мать твою?! Она ничего и ни кому не должна! – У Андрея началась паника. – Кира, ты слышишь меня? Ты меня слышишь, я знаю. Я рядом и я тебя чувствую. Я глупый и наивный человек, но сейчас я соображаю лучше тебя. Боль просто не дает тебе думать. Доверься мне, я очень прошу тебя, доверься. Мне ничего от тебя не надо, живи. Моя жизнь мне не нужна, я никто и ничто меня не держит. Не рискуй собой, рискни мной. Отдай мне часть боли, пожалуйста, отдай, так отдай, не упрямься. Даже если тебе не станет легче, я буду рядом, там, где ты сейчас. Ты не выдержишь этого в одиночку! Я знаю это, поверь мне!
Кира не могла ничего решить, Андрей влез в ее мысли, но ничего кроме паники там не было. Ее мысли напоминали последствие взрыва, куча мелких и острых осколков и шок. Он ждал. Решение Киры его не волновало. Он ждал, когда боль ее победит, и она не сможет ему сопротивляться, он ждал, когда начнутся судороги. Глеб нервно дышал на переднем сидении и тоже ждал. Время остановилось. Упрямая, она держалась из последних сил, кончиками пальцев хватаясь за край пропасти. Она не видела, не хотела видеть, что все равно упадет. Маленький затравленный зверек.
 Несмотря на то, что все этого ждали, ее судороги застали всех врасплох. Киру выгнуло дугой и начало бросать в стороны, Глеб свернул на обочину.
- Продолжай ехать! -  крикнул ему Андрей, и Глеб снова вывернул на трассу.
Он сгреб Киру с сиденья и, крепко обхватив, старался удержать. Она оказалась гораздо тяжелее и сильнее, чем он думал, но справиться с ней было не сложно.
- Давай, прекрати сомневаться, плыви по течению, пожалуйста!
Она сдалась. Боль хлынула в Андрея, полностью оглушив и сломав, но он продолжал пить ее, будто она была водой, а его мучила смертельная жажда. Вокруг была чернота и безумие, но он мог это терпеть. Краем сознания он чувствовал, что ей стало легче. Андрей слышал ее замедляющееся сердцебиение и понимал, что правильно поступил, вместе они справятся. Открывать глаза не было смысла, а говорить что-либо успокаивающее Глебу, не было сил. Парень сам понял, что произошло, по крайней мере, они продолжали ехать. Теперь они оба висели над пропастью. Андрей чувствовал, как его сердце начинает захлебываться от боли, и понимал, что держится в сознании только благодаря своему ослиному упрямству. Умирать ради постороннего человека далеко от дома было бессмысленно, но он считал, что это правильно. Умирать вместе с Кирой, которая и в грош его не ставит. Если бы у него были силы, он бы смеялся сейчас как ненормальный.
Боль вообще была абсурдной и необъяснимой. Откуда она взялась? Почему им больно? Кире не должно быть больно, потому, что она права и правильно поступила, а ему тем более. Вся эта ситуация была очень смешной. Андрей представил себе боль, как пьяного гостя, который ошибся дверью и теперь крушил и ломал все в чужом доме. Нет, так не пойдет. Его надо выгнать, вытолкать за дверь и пусть идет на все четыре стороны. Идея была какой-то детской, но почему бы и нет? Он старался изо всех сил, боль стала еле заметно слабеть. Уследить за временем было сложно, но когда он смог открыть глаза, было явно больше трех.
- Который час? – прошептал он Глебу. Язык не слушался, похоже, он здорово его прикусил.
- О, привет – отношение Глеба к Андрею сильно изменилось, по крайней мере, парень перестал его открыто ненавидеть. – Рад, что ты вернулся. Сейчас уже начало пятого. Я купил вам двоим молока и заговорил его, как смог. Когда у тебя получится сесть прямо и отпустить ее, дам попить.
- Думаешь, поможет? – прохрипел Андрей.
- Хуже не станет. А ты молодец.
- Сам в шоке.
- Как она?
Андрей прощупал ее пульс.
- Пульс почти в норме. Ей конечно еще плохо, но ты не поверишь, кажется, она спит.
- В своем репертуаре – усмехнулся Глеб. – Пусть поспит.
Через час Кира проснулась и открыла глаза.
- Если собираешься меня ругать, не трать силы – Андрей все еще держал ее, ей было больно, но угроза остановки сердца или болевого шока миновала.
- Ты совершил большую ошибку, но виновата в этом только я – прошептала она.
- Да, ты слишком жадная.
- Как ты это сделал?
- Сам не знаю, думал, ты поймешь.
- Я кажется, помню, что тебе было смешно – она попыталась встать.
- Не шевелись.
- У меня затекли ноги и руки. Ты не человек, а слон. Люди не должны быть такими огромными, это противоестественно.
- Кстати, о противоестественном, сколько ты весишь?
- О, началось, проснулся врач.
- Она весит сорок пять килограмм – отчитался Глеб.
- Значит, ты и Глебу врешь – поддел Андрей.
- У меня кость широкая.
- Это уж точно – рассмеялся Глеб. – Настоящий индпошив.
Он выехал на обочину и достал две банки молока.
- Когда ты успел?
- Если бы я умел, я мог бы у тебя и почку вырезать, ты бы даже не почувствовал.
- Учту на будущее, вдруг поменяемся и я за рулем буду, я-то умею. – Рассмеялся Андрей.
Молоко было домашним и очень вкусным. Андрей выпил почти литр залпом, а теперь допивал остальное, неспеша прогуливаясь возле машины. Глеб открыл дверь со стороны Киры и развязал ей ноги.
- Кира, давай попробуем попить – он говорил с ней как с ребенком. – Давай, милая, как лекарство.
Она развернулась в сторону открытой двери. Сил взять в руки банку, у нее  не было и Глеб держал вместо Киры. Набрав полный рот молока, она поморщилась и выплюнула его в лицо Глебу.
- Отлично! – рассмеялся Глеб. – Большое тебе спасибо.
У него был настолько смешной и жалкий вид, что Андрей  смеялся до слез.
- Извини – пошептала она, слегка улыбнувшись.
-  Не страшно, давай еще раз, только маленькими глотками, хорошо?
Она пила молоко целую вечность. Каждый глоток стоил усилий. С трудом осилив грамм двести она отодвинулась от банки.
- Устала? – Глеб внимательно смотрел на нее. – Знаешь, я родился очень слабым, просто доходяга. Бабка отпаивала меня заговоренным молоком и жевала мне хлеб. Я знаю, это отвратительная история и она постоянно всем ее рассказывает, но это спасло меня.
- Только не говори, что купил хлеб – поморщилась Кира.
- Нет – рассмеялся парень – но если ты не будешь пить молоко, я куплю его в ближайшем магазине.
- Давай свою чертову банку – усмехнулась она. – Погоди… она его жевала и…
- Кира, ну что тут не понятного?
- Глеб, прекрати ей такое говорить – продолжал смеяться Андрей – а то молоко на полу окажется. Ты как, Кира?
- К утру буду в норме. Спасибо.
- Неужели я дождался? Или на гадости  сил не хватает?
- Верны оба варианта – тихо прошептала она.
Она выпила еще немного молока и вытянулась вдоль задних сидений. Андрей сел впереди.
- Поспи, Андрей ты тоже устал.
- А ты?
- Я же сказал, еще два дня на ногах продержусь. У тебя тоже так будет, когда в себя придешь.
Они ехали по пустой дороге. Изредка попадались небольшие поселки или магазинчики. Андрей проспал около часа, потом они остановились и купили еды.
- Зачем твоя тетка занималась черной магией?
- Ради чего она умерла?
- Да.
- Молодость.
- Это как?
- Говорят, что если маг сможет создать тоннель между Явью и Навью и оправит по нему души в нижний мир, можно получить откупные. Годы жизни.
- Это языческие рай и ад? Но… Кира сделала тоннель… в оба конца?
- Да, и это НЕВОЗМОЖНО. Магия либо черная, либо белая. Черная сильнее, что бы тебе не говорили. Люди порочные существа и поэтому тьма нам ближе…
- Похоже, у этого правила есть маленькое и очень строптивое исключение, которое сейчас дрыхнет, на заднем сидении – заметил Андрей. – Зачем твоей тетке понадобились годы жизни?
- Тщеславие, она была очень красивой и не хотела стареть, дура.
- Не думаю, что Кира ввязалась по той же причине. Она достаточно красива, но внешность свою считает излишеством.
- Я думаю, Кире нужна сила. Она что-то задумала, что-то еще более нереальное, чем это. Иначе все, что произошло этой ночью, было правильно, но бессмысленно. Конечно, она ненормальная, совершенно без тормозов, но… она бережет себя, Андрей, не потому что хочет жить. У нее есть цель, и она готова добиваться ее любой ценой. Я не знаю, что это, но чувствую, это так.
- Она хочет изменить свою судьбу.
- Поэтому она не смотрит свое будущее?
- Возможно, она не может его видеть, так как процесс уже запущен и у нее  нет судьбы.
- Это страшно звучит, может все проще, и она хочет вылечить брата или снять проклятье?
- Она не проклята.
- Ты же видел ее пятна.
- Старался не смотреть.
- Конечно, и поэтому смотрел не отрываясь – усмехнулся Глеб. – Я даже через зеркало заднего вида умудрился прочитать на ее коже несколько символов. Неужели ты думаешь, что это простые кровоподтеки или еще какая-нибудь медицинская хрень? Она проклята, Андрей, эти символы у нее даже на костях. И не говори что это невозможно, она лечит раны и умеет отправлять души в рай при помощи черной магии, а это тоже невозможно.
                     *                                 *                                  *
Ее брат пришел в полночь. Кира по-прежнему крепко спала на задних сиденьях. Темнота начала сгущаться и через минуту Андрей смог разглядеть его темный силуэт, сидящий у нее на ногах.
- Ты сегодня поздно – упрекнул он тень.
Беня повернул голову и внимательно посмотрел на Андрея.
- О, привет, старший брат – весело подхватил Глеб. – Андрей, кажется, выполнил твое задание, ей лучше, но в следующий раз, если не сложно, подсказывай ему поконкретнее, а то мы с ним малость туповаты.
Беня скептически качнул головой и положил руку Кире на живот. Андрей почувствовал какое-то изменение. Кире не стало легче, но эпицентр ее боли начал смещаться. Черная рука поднялась вертикально вверх и за ней потянулись еле заметные мерцающие нити. Линии были запутаны и напоминали по форме контуры ее тела, причем значительного куска явно не хватало. Все это было похоже на сложный и варварски раскуроченный электрический узел.
- Беня, все плохо? – Андрей с ужасом смотрел на многочисленные повреждения. – Это вообще можно вылечить?
Фантом утвердительно качнул головой и начал перебирать мерцающие нити.
- Что он делает? Я вижу только его силуэт, и то плохо – с любопытством шепнул Глеб.
- Звучит дико, но похоже на  ремонт трансформаторной будки. Ее здорово зацепило, теперь понятно, почему ей так больно.
- Но ты же помог.
- Да, но я помогал вслепую, это как чинить телевизор с помощью кувалды…
Он провозился всю ночь, соединяя и удлиняя  разорванные нити. Иногда он соединял на время ее нити с теми, что доставал у себя из груди или попросту вырывал их из себя и «ставил» ей. Процесс был сложным и монотонным, но Андрей не мог оторвать от него взгляда. Постепенно Кире становилось лучше. Утром все закончилось. Беня исчез с первыми лучами солнца, бросив на Андрея довольный и усталый взгляд. Кира спала до одиннадцати и судя по румянцу и ощущениям Андрея, проснулась полностью отдохнувшей и здоровой.
- Доброе утро, соня – Андрей был очень рад избавиться от ее боли.
- Привет – она была в отличном настроении и напоминала сытого карликового тигра. – Как прошла ночь?
- Твой брат подлатал тебя, Глеб и я не хотим спать до сих пор. Тебе звонили на мой телефон, я сказал, что ты спишь – весело отчитался Андрей.
- Что-нибудь еще спрашивали?
- Да, как ты себя чувствуешь, и где мы находимся. Я  сказал, что ты в порядке, а мы в машине, едем в Москву. Кто звонил?
- Какая разница – усмехнулась она. – Нам надо будет привести эту колымагу в порядок до того, как вернем ее Костику, а то его «Кондратий хватит», так что позвонили кстати. Давай телефон.
Она взяла у него трубку и набрала номер.
- Привет, я еще не сдохла – весело проурчала она. – А, это ты, Веталь, все в норме… нет, никого не убила, держусь понемногу… а по-моему смешно. Да, едем назад… нас трое в машине, так что не нервничай… да. Ну и нафига прилетел, неужели подчищать… доверяешь? Приятно. Слушай, я тут машинку позаимствовала… нет, не угнала, хозяин сам отдал, нет просто так отдал без твоих пошлых намеков. Да… ну не только ходовую, я ж пассажирами… ну да, как обычно. Не у всех такой крепкий желудок, как у тебя. Ага, диктуй, я запомню… хорошо, как скажешь. Все, дружище, целую в носик.
Она вернула Андрею телефон.
- Почему он на твой телефон не звонит – Андрею не понравился этот слишком уж дружеский разговор с одним (в этом он был уверен) из ее надзирателей.
- У меня нет телефона.
- Почему?
- Мне не кому звонить –ответила она без эмоций. – Друзей нет, близких нет, брат пропал без вести.
- Не можешь его найти? – не поверил Андрей.
- Обещала не искать – слегка поморщившись, отрезала она. – А ты чего молчишь, Глеб?
- Злюсь на тебя… сколько я получил?
- Ты не рад? – удивилась она.
- О чем вы? – Андрея насторожил тон Глеба.
- О времени, Андрей. Мы участвовали в ее шабаше и тянули силу, значит, получили дополнительные годы. Я прав, Кира? Сколько ЕЩЕ лет мне будет двадцать?
- Что?! Это невозможно, скажи ему Кира!
- Он все правильно понял, Андрей – рассмеялась она. – Хитрый чертенок.
- СКОЛЬКО? – не унимался Глеб.
- Ты десять, Андрей все двадцать, жадная дылда  – поддела Кира, слегка шлепнув Андрея по плечу – не понимаю, что тебе не нравится? Вы же оба добровольно вызвались помочь. Неужели в мире есть два человека, которые не хотят прожить подольше, причем молодыми и оба сидят со мной в этой раздолбанной и грязной машине?
Андрей пытался осознать то, что она сейчас говорит, но получалось плохо. Первым пришел в себя Глеб.
- Охренеть! Кира, блин, десять лет – парень был в отчаянии – неужели было так сложно предупредить? У меня же планы!
- Планы? – рассмеялась она. – Неужели такие важные?
- Разумеется! Через пять лет я собирался начать подбивать к тебе клинья, а теперь придется ждать целых пятнадцать!
- Совсем псих? – рассмеялась она.
- А что нельзя? Ты же все равно ничего в ответ не почувствуешь?
- На здоровье, только зачем ждать пять лет?
- Сейчас не потяну…
- Хитрец, ты и через пятнадцать не потянешь, если на равных – рассмеялась она. – Хотя знаешь, если я в ближайший год выживу, обещаю подумать над твоим предложением и досрочно рассмотреть твою кандидатуру.
- Договорились – грустно улыбнулся мелкий мерзавец. – Шансы велики?
- У тебя или у меня?
- Мои меня меньше интересуют – холодно сказал он. – Просто скажи, что хоть немного контролируешь ситуацию, и я буду спать спокойно.
- Все будет хорошо – соврала Кира.
- Не слушай ее Глеб, она как обычно врет – прорычал Андрей. Эта дружеская и во всех отношениях омерзительная беседа двух темных вывела Андрея из себя. – Скажи, только честно, если бы пацан не догадался, ты бы не сказала ничего, да?!
- Разумеется, сказала бы, если б выжила. У тебя тоже претензии? – сухо сказала она. – Или это очередное нытье?
- Мне  не нравится быть идиотом, Кира.
- Значит, не будь им. Что плохого произошло? Да,  я не подумала, что вы получите эти годы, меня интересовало другое. Я ЗАБЫЛА, в каких целях люди стали использовать этот ритуал, извратив его до предела. Что дальше? Подашь на меня суд?
- Извини – сдался Андрей. – Но эта новость меня выбила из колеи. Двадцать лет?
- Да.
- Ну и ладно. Спасибо, наверное.
Они ехали молча. Андрей пытался осознать, что на ближайшие двадцать лет он «застрянет» на своих тридцати пяти и это просто не укладывалось у него в голове. Самым странным было то, что он ни капли не сомневался, что именно так и будет. Что нужно будет делать, когда близкие и знакомые начнут замечать, что он не стареет? Бредовая ситуация, которой он не хотел. Однако Кира права, любой человек мечтал бы о подобном, если бы знал, что это возможно. Двадцать лет.
- Сколько взяла ты? – вырвалось у Андрея.
- Это не важно…
- Ну почему же? Я хочу знать пределы твоей жадности – настаивал Андрей.
- Моей жадности предела нет. Сколько я взяла, считать глупо, так как я брала не годы, а чистую силу. Годы мне не нужны.
- Зачем тебе это?
- Ах, конечно я тебе все расскажу, мы же с тобой близкие друзья и минуты друг без друга прожить не можем – съязвила Кира.
У нее в голове мелькнул знакомый  образ, но Андрей не успел его толком рассмотреть. До города добрались довольно быстро. Глеб повеселел и шутил всю дорогу, все больше и больше раздражая Андрея своей болтовней. Конечно, это были последствия стресса, и он таким образом старался делать вид что все нормально, но после  того их с Кирой не совсем нормального разговора Андрею очень хотелось стукнуть гаденыша головой о руль. Недалеко от въезда в город, у обочины их ждала знакомая пошло-голубая машинка. При виде ее, Кира начала громко смеяться как ненормальная (в прочем, почему как?). Глеб притормозил рядом с машиной, и Андрей понял, почему она так смеялась. За рулем сидел тот самый «Веталь» - огромный и нескладный мужик. Как он умудрился влезть в нее, оставалось загадкой.
- Ну что, банда, меняемся машинами – скомандовала Кира.
Они вышли и Кира пошла здороваться со своим «другом». Веталь был выше Андрея и на первый взгляд, весил килограмм двести, не меньше. Судя по внешнему виду, работа его была не из легких. На его правой щеке был глубокий шрам, а левый глаз когда-то  был сильно поврежден и ничего не видел. Андрей чувствовал, что несмотря на очень специфическую внешность,  Веталь был настоящий добряк и очень любил эту мелкую дрянь.
- Привет тебе ближе – просияла Кира, пожимая его огромную руку своей крохотной лапкой. – Как дела?
- Плохо, детка, не могу его найти.
- Не страшно, ты найдешь его, когда будет нужно. Потерпи.
- Всегда поражался твоему таланту убивать машины – Веталь внимательно осмотрел несчастную иномарку. – Кровь твоя?
- Нет, это у нас Андрей любит язык себе прикусывать.
- Кииира – вздохнул, по-видимому, готовый и к худшим раскладам Веталь.
- Не поверишь, я тут вообще не при делах – рассмеялась она. – На, держи ключи и… спасибо тебе.
- Это моя работа.
- Все равно спасибо, хотя бы за то, что мне спокойно.
- Не за что, ты главное не сорвись – Веталь бросил тревожный взгляд на Андрея. – А то тут все, как ты любишь, а подстраховать тебя некому.
- Я хоть раз срывалась? – спросила она с осуждением.
- Нет. Прости. Ты не против, если я поживу здесь немного, в городе… мне так спокойней будет.
Он снова бросил беспокойный взгляд на Андрея.
- Как скажешь – пожала плечами Кира. – Тогда увидимся.
- Я постараюсь не сильно глаза мозолить.
- Не переживай.
Здоровяк сел в машину Кости и уехал.
- Похоже, теперь я за рулем – бодро сказала Кира.
Глеб пулей влез на переднее сиденье. Андрею ничего не оставалось, как сесть назад, но ноги отказывались идти  к машине.
- Неуютно?
- Ты прокляла машину? – догадался Андрей.
- Немного, не люблю, когда меня останавливают. Сейчас я тебя проведу – Кира подошла к Андрею со спины и положила руку на плечо. – Да присядь ты, слон-переросток.
Чувствуя себя полным идиотом, Андрей присел, и Кира обняла его сзади.
- Я принимаю тебя в свои попутчики и доверяю достаточно, чтобы ты был близко – шепнула она прямо на ухо. От ее голоса по телу пошли мурашки. – Я разрешаю тебе видеть и не бояться эту машину.
Тяжесть в ногах прошла мгновенно, и даже солнце стало светить как-то ярче.
- Неплохо сработано. Этот твой Веталь боится, что ты меня убьешь? – между прочим, спросил он.
- Садись.
- Это не опасно? – поддел Андрей.
- Не хочешь садиться, можешь валить. Поймаешь такси, ты уже взрослый – безразлично протянула она.
- Прямого ответа я не дождусь?! – Андрею хотелось ее придушить.
Кира ничего не ответила, она уже садилась в машину. Глеб жил в центре, а Андрей в дальнем конце уже за городом, но первым она отвезла домой именно Андрея. Она молчала всю дорогу и даже не попрощалась, когда он уходил. Еще тогда, за завтраком, она сказала ему, что у них временное перемирие, и обижаться было глупо, но это было чертовски обидно. В тот вечер Андрей очередной раз пообещал сам себе не общаться больше с этой злобной и непредсказуемой стервой.