Фабула и сюжет — как это сделать
Олег Звонков

20. February 2009 - 16:29
Фабула и сюжет — терминология

Иногда создается впечатление, что люди, произносящие эти умные слова — фабула, сюжет — друг друга не слушают, а под этими понятиями подразумевают совершенно разные вещи.
Любознательный читатель может для начала заглянуть в википедию (http://ru.wikipedia.org/wiki/Фабула, http://ru.wikipedia.org/wiki/Сюжет), ну а потом уже и дальше: словари, энциклопедии. Полчаса хватит, чтоб запутаться окончательно.

К примеру:
Фабула — фактическая сторона повествования, те события, случаи, действия (эти формулировки безболезненно можно пропустить, для дальнейших рассуждений они не столь важны), состояния в их причинно-следственной, хронологической последовательности, которые компонуются и оформляются автором в сюжете на основе закономерностей, усматриваемых автором в развитии изображаемых явлений. (это из википедии)
Запомним на всякий случай важное — «причинно-следственная, хронологическая последовательность».
А сюжет?
Сюжет — в литературе, драматургии и кино — порядок событий, происходящих в художественном произведении. Сюжет — основа формы произведения. (оттуда же)

Этим, пожалуй, можно и ограничиться, вернее на этом точно надо остановиться, потому как все остальное явно не здраво, вот как эта лабудень например: «изучая образное отражение динамики жизни, следует отличать: 1) «фактическую» основу произведения, события, о которых в нем рассказывается, как продукт предварительного отбора художником явлений действительности или вымысла, что и можно назвать фабулой, то есть повествовательной темой, подлежащей дальнейшей обработке в сюжете; 2) и саму разработку повествовательной темы, что связано с разрешением какой-либо проблемы на материале данных событий» и т.д.

Есть те, кто не видит отличия между фабулой и сюжетом и предлагает какое-либо понятие упразднить, есть те, кто запросто меняет их местами.
Лично мне нравится формулировка Б. В. Томашевского: «Фабулой называется совокупность событий, связанных между собой, о которых сообщается в произведении… Фабуле противостоит сюжет: те же события, но в их изложении, в том порядке, в каком они сообщены в произведении, в той связи, в какой даны в произведении сообщения о них» (Б. Томашевский «Теория литературы. (Поэтика)» Л., 1925 г., стр. 137).

Т. е. фабула — что происходит и почему (из-за чего) происходит, сюжет — как мы об этом узнаём.

Для литературоведения, как науки, конечно, важна терминология, собственно предмет науки, теории, методологическая база. Без всего этого аппарата осталась бы одна история литературы и, возможно, сравнительный анализ произведений, стилей… Но для человека пишущего все эти формулировки ничего не дают, ну или как минимум только добавляют ненужной путаницы. Не-не-не, знания лишними не бывают. Какое-то представление иметь надо, но без фанатизма, пожалуй…

Я же предлагаю не вдаваться в доскональное изучение этих терминов и тех понятий, которые за ними стоят, не выискивать кто что об этом сказал, а рассмотреть что же есть фабула и сюжет на конкретном несложном примере.


Читаем газеты перед едой

Возьмем какой-нибудь недавний случай из новостей, к примеру: «Тринадцатилетний британец стал одним из самых молодых отцов в истории страны», как сообщает нам газета Sun.
Кстати, совершенно не понятно, почему поднялась вся эта шумиха, и даже спустя две недели история не закончена, но об этом позже.

Итак, мы решили написать повесть. И для этого присматриваем подходящий случай из газет.
Герои — 12-летний мальчик и девица 15-ти лет отроду — перепихнулись. В результате чего она забеременела.
Проблема?
Я в литературном смысле, что там на самом деле, нас особо не волнует, мы задаемся вопросом — можно ли здесь нарыть конфликт для нашей повести. Похоже — да. Перед ними возникло препятствие. Его надо преодолеть.
Конфликт — два наших молодых возлюбленных хотят быть вместе, а весь мир против них, они в страхе, в панике, боятся кому-либо что-либо сказать, а только прижимаются друг к другу теснее.

(Я вот лично думаю, что было совсем по-другому, если вы видели фотографию этого мальчика — когда она родила, он уже возмужал так, ему исполнилось уже 13, но выглядит он не больше, чем на 10, — и… конечно же мы понимаем, что перед нами просто два барана. Но если наших героев на первых же страницах нашей повести назвать баранами, можно ставить точку и книжку закрывать.
Поэтому, все свои соображения о «на самом деле» мы оставляем за скобками, а рисуем занимательные картинки.)

Итак, два малолетних возлюбленных и весь мир против них. Спустя какое-то время беременность уже не скрыть. Легальный аборт делать поздно (да и в любом случае опасно для столь юной мамы). Наши возлюбленные настаивают на сохранении ребенка. Мальчик говорит, что будет хорошим папой (хотя толком не понимает, а что именно это означает, но обещает со временем разобраться), девочка говорит, что они будут хорошей семьей и рожает. Общественное осуждение, конечно, и порицание, но они все вынесли стойко, рассказав, что сделали динь-динь только один разик, заигрались и даже не заметили, как нефритовый стерженек занырнул в невинный бутон лотоса. Все более-менее успокоились, изобразив благопристойные лица, а мальчика папа даже похвалил за заботу о ребенке, за непомерно развитую в такие юные годы ответственность (там, правда, не понятно какой именно папа его хвалил, потому что родители мальчика в разводе, и тот живет с мамой, видимо, хвалил папа девочки, у которого кроме нее, кстати, еще пятеро детей, и живет их семья на пособие, ну да ладно — это все за скобки).

Итак, рассмотрим по пунктам:
1) Первоначальное состояние — мальчик + девочка.
2) Импульс — она беременна.
3) Цель — хотят быть вместе, потому как любят друг друга что есть мочи.
4) Препятствие — они одни против всего мира, их травят здоровые дядьки, а им-то так мало лет и нет денег, как страшно жить.
5) Выбор — они решительно хотят сохранить ребенка.
6) Кульминация — она рожает, их маленьких ожидает нечто страшное и непредсказуемое.
7) Поворот — все СМИ на протяжении двух недель берут у них интервью за интервью, за что отваливают бабла немерено, они становятся героями таблоидов, а там смотришь и реклама подтянется.
8) Развязка — они получают все: ребенка, любовь, славу, деньги.

Интересно? Да, так как-то, не особо.
Годится для повести? Ну… с очень большой натяжкой.
Поэтому, не прощаемся.

Конец первого акта.


Первый поворот фабулы — усугубляем

По законам жанра здесь должна произойти некая неожиданность, некоторые должны как чертик из табакерки выскочить не известные до этого обстоятельства, которые ставят все с ног на голову, которые переворачивают ситуацию, обесценивают все предыдущие цели, препятствия, достижения.

И, о чудо!

Прошло две недели, и вдруг два мальчика — 14-ти и 16-ти лет — тоже захотели чтобы у них тоже брали интервью и тоже отвалили кучи баблоса, а заодно и предоставили им их честные 15 минут славы, и на голубом глазу заявили они, что так же имели с юной мамашей интимные отношения довольно таки продолжительное время и еще до этого сосунка-папаши, и во время, и после, а слухи о невинности бутона лотоса несколько преувеличены, мол, одуванчик ее давно отцвел. И чей ребенок — это еще большой вопрос.
Девочка говорит, что это все ложь. Мальчик говорит, что все равно ее любит и верит только ей. Такая вот закавыка.
Кто-то (правительство? суд?) назначает генетическую экспертизу. Немая сцена — все замерли, сгруппировались в ожидании.
А тем временем букмекерские конторы принимают ставки — а кто же папа? И, кстати, наш юный герой — фаворит с коэффициентом 1,5 (что это значит, не суть).

Итак, по пунктам:
1) Первоначальное состояние — см. хеппи-энд 1 акта.
2) Импульс — вдруг откуда ни возьмись еще два вероятностных папаши, и наши юные герои ими оболганы.
3) Цель — папа должен отстоять свою честь (а заодно и честь своей девицы), доказать, что это его ребенок, а те, другие, самозванцы.
4) Препятствие — впереди генетическая экспертиза (варианты: он бы мог их вызвать на дуэль или рассказать об их «благонадежности» куда следует, а уж там, под пытками, они бы быстренько отреклись от своих глупых слов и т.д., и т.п., не будем фантазировать, у нас общество гуманно).

Дальше пока не ясно.
Возможны варианты: как повторный хеппи-энд, так и нехорошие, а возможно даже трагические последствия — все умерли.

Если додумать второй акт, как они все преодолели или, с точностью наоборот, как их жизнь растоптала в лохмотья, в лепешку, то пожалуй, на этом можно и остановиться, но на самом деле второе препятствие лежит в той же плоскости, что и первое. Да, оно переворачивает предыдущую ситуацию. Обесценивает достижения 1-го акта. Но не переводит действие в другую плоскость.
Поэтому мы пофантазируем на тему, а какой бы мог быть третий акт.


Второй поворот фабулы — опрокидываем

Как бы от балды зададимся вопросом — а собстна че за хрень? С какого это перепугу две недели всевозможные СМИ и интернеты только и делают, что жуют-пережевывают эту историю, как будто это какое-то чудо, непорочное зачатие, не меньше?
И еще такой вопросик, если можно, а что вообще в мире происходит? Ну, кроме этой истории?
Огляделись… Кризис, например… Вот его оставим в покое, потому как он глобальный и для нашей повести с него ничего не сдоить. Надо взять что-то конкретное, что можно рассмотреть со всех сторон. Что было бы полезно кому-то скрыть, что может повлечь за собой какие-нибудь последствия, нежелательные для некоторой группы заинтересованных лиц.

Что у нас произошло за эти две недели помимо невероятного происшествия с рождением ребенка?
1) В Чехии столкнулись два пассажирских состава.
2) В космосе столкнулись российский и американский спутники.
3) А вот в Атлантике столкнулись друг с другом французская и британская подводные лодки.

Британская подводная лодка и британский же юный папа — какое совпадение, это неспроста! Причем, заметим, лодки столкнулись аккурат две недели назад, а известно об этом стало только что, да и то, так, упоминается, как о незначительном факте. Вот и берем это, по сути не относящееся к первым 2-м актам, происшествие. (В данном случае я использую подручный материал только для иллюстрации построения фабулы и сюжета. Вообще-то, нам никто не мешает что-нибудь придумать, все что в голову взбредет.)

Итак, представим себе произошло невероятное происшествие — столкнулись британская и французская подводные лодки. Честь короны в опасности.
И за это кто-то должен ответить как минимум, да и случай уж точно неординарный, ведь могло бы наверное и… мама дорогая, сколько там той Атлантики? Так что если эта тема раскрутится, возможны, например, протесты и народные волнения.
Тут на арену выходят невидимые бойцы невидимого какого-нибудь 13-го отдела. И допустим, чтоб прикрыть столкновение подводных лодок, сфабриковали пучок будоражащих всех новостей, возможны варианты:
1) взяли что попало, какой-то левый случай — мальчик стал папой (как будто это такая уж редкость для 6-ти сколько там миллиардного населения Земли) — и раздули неимоверно,
2) оба новых, появившихся во 2-м акте, мальчика придуманы, т.е. нет их, так для обострения состряпаны какие-то интервью,
3) да и тех юных родителей тоже не было в природе, виртуальные они, выдуманные, все фикция.

До поры до времени этот тайный 13-й отдел в тени, но в 3-м акте выходит на сцену (что-то должно заставить их выйти), и это опрокидывает все действо. Если перед этим тема была «взаимоотношения незрелых оплодотворителей» — ну да, важная тема, и на какое-то время привлекающая к себе внимание, то сейчас уже на повестке дня тема более глобальная «кто нами руководит», «кто манипулирует общественным мнением» и все-такое прочее.

3-й акт мы сейчас не прорабатываем, откладываем до поры до времени. Но фактически перед нами готовая фабула 3-х актового произведения.

Вопрос: Можем ли мы прям сейчас сесть и начать писать на основе этой фабулы повесть?
Ответ: Нет.
Вопрос: Почему?
Ответ: По кочану. Что у нас есть? Некое происшествие, несколько героев, которые в нем участвовали, и нам даже удалось всех их увязать в кучу причинно-следственными связями, и теперь они действуют не абы как, а мотивировано. Событие выходит из события. Есть о чем писать, но нет — как. Нет того способа, как мы это все увидим. Чьим глазами. В чьей голове (или над головой) будет камера.

Кстати, вот вопрос: а происшествия сами складываются так складно в фабулы? Ведь мы просто взяли несколько событий из новостной ленты. Это кто-то специально так подстраивает или это закон восприятия? Или не может человек по другому воспринимать события внешнего мира, кроме как увязанные в фабульный клубок (кому это выгодно, почему этот человек это сделал, зачем, каков результат?), возможно, только так изначально абсурдный окружающий мир приобретает для человека смысл?

И еще чуть в сторону — о восприятии.


Гоняем таракана

Восприятие подразумевает некое действие. Т.е. просто созерцание не многое дает в смысле восприятия, с предметом надо что-то делать, по дороге надо идти.
То же самое и с рассказом, повествованием, изложением на бумаге. Одного описания здесь не достаточно.

Представим себе, вот перед нами на столе сидит таракан, пусть даже самый умный таракан, и мы ему объясняем что такое стол. Мы ему рассказываем: стол это такой твердый предмет с гладкой поверхностью, он вот такой ширины, такой длины, по нему можно побегать, даже в футбол можно поиграть, в такой маленький настольный футбол, но у стола есть край, т.е. вот он гладкий-гладкий, а потом — бац! — край, и там за ним стол заканчивается, и ближе к краю надо осторожней в футбол играть, мячик может свалиться вниз, не достанешь.
Мы можем сколь угодно долго нашему таракану рассказывать о столе, в лепешку разобьемся, но он нас не понимает.
А если таракана по столу погонять?
Погоняй таракана, и он сам все про стол поймет, что тот твердый, гладкий, ровный, что он имеет некие размеры, а подбежав к краю наш таракан до всего сам дойдет: «э-э-э, да тут так можно ё!!!»

Познание происходит в деятельности, повествование тоже должно происходить в деятельности. Поэтому нам нужен деятельный герой, за которым, как нитка за иглой, будет следовать и читатель, только дух переводить на поворотах.

У нас есть готовая фабула 3-х актовой повести, некая земля, ландшафт — реки, горы, поля, леса, дороги. Нам нужен симпатичный шустрый таракан, которого мы будем гонять по этому ландшафту.

Из тех героев, что есть в наличии, кто-нибудь годится на роль таракана? Пожалуй что нет. Поэтому вводим со стороны.

Допустим, молодой репортер не особо солидной газеты.
Почему репортер? Ну если мы возьмем, предположим, следователя, то нам надо как минимум ознакомиться с процессуальными кодексами (обеими) и реалиями работы следователя, если это представитель другой профессии, тоже самое, надо знать реалии, а репортер — тут все и так понятно. Поэтому репортер. К тому же он шустр и симпатичен, нам интересно посмотреть на него, попереживать вместе с ним — вполне годится на роль таракана.

Но мы не можем гонять его бессмысленно туда-сюда по нашему ландшафту. Все его действия, в свою очередь, должны быть мотивированы, иметь причины и следствия.
Поэтому продумываем фабулу и для него.


Фабула для героя

Например, он был в какой-то непродолжительной командировке где-то недалеко от того городка, где вдруг обнаружился отец-юнец.
Звонит редактору: — Я тут все равно мимо еду, заеду, возьму интервью, если получится, или сфоткаю чего-нибудь, дом, школу.
Редактору не пох?
Наш репортер едет в этот городок, причем в машине радио только об этой парочке и говорит, в любом придорожном кафе по ящику их физии.
Приезжает в городок, идет туда, идет сюда… короче, не находит он их, все время ему кто-то говорит, да, вот такой вроде жил здесь полгода назад, куда-то переехали, да, наверное, вот туда-то, миль двадцать. В общем, идет он по следам ускользающих от него (а мы знаем, что несуществующих) героев и никак их не настигнет.
Он не понимает в чем же дело. Но начинает предпринимать какие-то дополнительные телодвижения. Там у него приятель работает репортером, сям девица знакомая секретарит. Он звонит, пытается выяснить кто делал репортажи, кто брал интервью. И, к примеру, все концы приводят к какой-то одной неприметной конторке, к местному информационному агентству. Он пытается его найти, а нет никакого агентства. Я так схематично, без подробностей. Тут ему уже редактор звонит, грозит уволить. Еще что-то. В общем, влезает он в некую игру неких серьезных дядек.
Параллельно, фоном (т.е. основной фабулой) идет вся эта история молодых. Объявляются претенденты в осеменители. Назначается генетическая экспертиза. Тут уже букмекеры суетятся и т.д., и т.п.
Дальше все зависит от кровожадности автора. Репортер наш либо жонглирует пулями, либо — что на самом деле интереснее — неведомые люди затевают с ним отдельную игру, чтоб сбить с толку, нейтрализовать и отправить домой.

По пунктам:
1) Первоначальное состояние — репортер недалеко от места событий.
2) Импульс — увидел в новостях, решил походу написать статейку.
3) Цель — взять знаковое интервью, профессиональный рост.
4) Препятствие — он ничего и никого не находит.
5) Выбор — он таки решил докопаться хоть до чего-то.
6) Кульминация — он влезает не в свое дело, и теперь его цель кардинально меняется, тут уже не до профессионального роста, тут как бы в живых остаться.
7) Поворот — допустим он так ловок, что обводит всех вокруг пальца, и его, такого ловкача, приглашают на работу в этот 13-й отдел, допустим, такая у них кадровая политика.
8) Развязка — он получает все: работу, о которой он и не мечтал даже, чувство значимости, деньги.

И все это идет поверх 3-х уже рассмотренных нами актов с молодым семейством.


Готово?

Да, можно сказать, что перед нами уже сюжет.
Нам есть с чего начать. Мы можем описать сцена за сценой, по порядку, глазами репортера или со стороны, но следуя за репортером. Если первоначально у нас была идея и статичные, пусть и мотивированные, герои, то сейчас картинка оживает, потому как читатель идет за героем (в данном случае репортером, но мы могли увидеть эту историю и глазами другого персонажа, например, мальчика, или папы девочки, да, хоть глазами учительницы, или участкового. Но глазами репортера как-то поживее, веселей).

Остается только добавить, что, даже имея готовый сюжет (напоминаю, фабула — что происходит и почему, сюжет — как мы об этом узнаём), мы пока еще не говорим ничего о том, как это будет написано.
А это может быть триллер — репортер наш по локоть в крови и по уши в грязи. Или комедия с мистером Бином в главной роли. А может быть что-то в духе гонзо-журналистики — обдолбанный репортер встревает непонятно во что и неуклюже рушит карточный домик, выстроенный 13-м отделом. Или «журналистское» расследования репортера, типа наивного Швейка, которому подсовываются сложные логические ловушки, а он по простоте душевной их тупо не замечает.
В каком стиле это будет написано мы еще не знаем, но перед нами готовые фабула и сюжет (пока еще не проработанный, в общих чертах, но сюжет) произведения.

В общем, далее продумываются герои, сцены, детали — и вперед!