В далекой стране, за горами, укрытыми снежным одеялом, за лесами, окружающими зеркальные глади озер, в которых отражается зимнее солнце, живет девушка. Голос ее прекрасен, как голос ундин, и нежен, как музыка ветра. Как только выходит Териона на порог – все тут же замолкает, обращается в слух. Только полноводная река, текущая рядом, журчит - подпевает Терионе. А вокруг девушки да парни собираются – манит их прекрасный голос. 

- И слова такие – точно про нас! И грусти и веселости поровну! – говорят они с восхищением.

Как случился восемнадцатого января Терионин День Рождения – так пир устроили на весь мир! Собирались молодые и старые, взрослые и дети, несли угощения: одних пирогов было не счесть. Полным стол был от яств: тут тебе и запеченный с ананасом теленок, и утка в яблоках, и курица с сочной сливой. Даже ежик был, представляете! Да не живой ежик – из паштета сделанный. А живой у Терионы на ручках сидел, в полотенчик был завернут - специально, чтобы не кололся.   

Водили молодые и старые хороводы вокруг именинницы, пели с ней песни звонкие, веселые. А после полудня подарки стали подносить, да добрые слова говорить. 

Первыми казаки прискакали: как только услыхали они про Терионин праздник, так сразу замки с амбара, куда баба их засадила, посбивали. Высвободились, вскочили на коней и рванули в путь-дорогу, чтобы первыми добраться.

Выходил атаман к Терионе, доставал грамоту, которую они все вместе накануне писали, и зачитывал:

- Ой ты, гарна дивчина писаной красы! Как запоешь – горы дрожат, и сердца парубков быстрее биться начинают. Желаем тебе вдохновенья всякого, а то приключений нам, смелым молодцам, в последнее время маловато стало! 

И добавил атаман тихим шепотом Терионе на ухо:

- Только ты, гарна дивчина, баб этих троих на нас не науськивай! Баба, конечно – дело хорошее, но нубийка, казачка да жинка похлеще всякого мужика будут! А мы тебе за это еще парочку сюжетов для «From Ukraine with love» подкинем!

Подходили казаки потом еще много раз, вместе да по отдельности, подносили подарки. Атаман саблю подарил. Да, как и обещал, сюжетов подкинул: все рассказал, что намедни с ними произошло, какая баба кого отравила и кто с кого молодецкую шапку снял.

Следующими явились казачка с жинкой. Как только услыхали они о празднике, так кровь у них в жилах сразу взыграла. Захотели бабы первыми быть, казаков обогнать, да не получилось. Долго подарок выбирали – так и принесли все вещи из жинкиного бутика «дольчЕ у Кабана». 

- Ой, поздравляем тебя, благодетельница ты наша! – начали они. – Сколько лет жили мы с этими вот казачьими мордами – так счастья никакого не видывали! А ты нам и свободу, и любовь подарила. Поняли мы, бабы, что раньше глупыми были, все за мужицкий чуб держались. А как отпустили – то и сами плавать научились. Вот тебе в подарок одежка фирменная. Носи – никогда не сносится! А ежели эти вот (указывают на казаков) буянить будут, так мы их живо по амбарам запрячем!

Вдруг посреди поля огромного карета, запряженная четверкой гнедых, остановилась. Выпорхнула из нее – ну как вы думаете? – прекрасная дева в синем платье, да с черной кожей, да с белым зверем на плече. На шее рубины горят – глаз не отвести, в ушах – алмазы, словно звездочки, сверкают. 

- Нубийка! Нубийка! – зашептали парубки – даже рот раззявили от восхищения. А бабы, наоборот, приосанились, грудь выпятили – есть чем у наших со всякими нубийками потягаться!

Подходила краса наша к Терионе, доставала шкатулку с драгоценностями и речь держала:

- Мы с тобой – ровня по красоте, только цветов разных. Поздравляю тебя, сестра, с твоим светлым праздником и дарю сокровища несметные. Носи их с удовольствием. А пожелать тебе хочу... любовника страстного, пылкого. Чтобы драгоценностями тебя осыпал да каждый день слова любви говорил. 

И добавила полушепотом:

- А еще мы тебе кальян привезли заморский! Вечером как соберемся, как замутим!

Приходили к Терионе Дримовцы, подносили подарки прекрасные, говорили слова нежные. 

Да они и сами сейчас обо всем поведают.

И я там была

Квасу пила,

Грибов наелась,

В дольчЕ оделась.

Подралась с казачкой,

Да с нубийкой в придачу. 

...И предупреждаю вас:

Там, на столе, вовсе не квас!