УМИРÐЮЩИЙ СВЕТ



            Ð¡ÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ Ð·Ð²ÑƒÐºÐ¸ дождÑ, почему то, не уÑпокаивают, как обычно, а навевают Ñмутную тревогу. Стук капель, бьющих о подоконник, приноÑит мыÑли о покойнике, который бьёт коÑÑ‚Ñшками мёртвых пальцев в Ñтекло и требует пуÑтить его внутрь. Ð’ шорохе небеÑной воды ÑлышатÑÑ Ð¿Ð¾Ñ‚ÑƒÑторонние голоÑа, на вÑе лады, взывающие о помощи. Ð’ÑÑ‘ Ñто вынуждает трепетать, Ð¾Ð¶Ð¸Ð´Ð°Ñ Ð½ÐµÐ¼Ð¸Ð½ÑƒÐµÐ¼Ð¾Ð¹ беды.
            ПытаÑÑÑŒ отогнать неприÑтные мыÑли, Ñ Ð²ÐºÐ»ÑŽÑ‡Ð°ÑŽ музыку. Ðо и тут не вÑÑ‘ в порÑдке. Бах кажетÑÑ Ð¸Ð·Ð»Ð¸ÑˆÐ½Ðµ Ñ‚ÑжеловеÑным, Моцарт – напротив, череÑчур легкомыÑленным, а Бетховен не вызывает обычного воÑхищениÑ. Ð’ конце концов, оÑтанавливаюÑÑŒ на Вивальди. «ГлориÑ» немного уÑпокаивает раÑшалившиеÑÑ Ð½ÐµÑ€Ð²Ñ‹ и уже полноÑтью умиротворённый, перехожу к «Временам», Ð½Ð°Ñ‡Ð¸Ð½Ð°Ñ Ð¿Ð¾Ñ‡ÐµÐ¼Ñƒ-то Ñ Â«Ð—Ð¸Ð¼Ñ‹Â».
Однако, глубоко внутри продолжает тлеть огонёк беÑпокойÑтва. То ли в Ñтом виновен проклÑтый дождь, то ли непонÑтное молчание Ольги, ÐºÐ¾Ñ‚Ð¾Ñ€Ð°Ñ Ð½Ðµ даёт знать о Ñебе, вот уже вторые Ñутки. Пару раз Ñ Ñам пыталÑÑ ÑвÑзатьÑÑ Ñ Ð½ÐµÐ¹, но холодный отÑтранённый Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ñообщал об отÑутÑтвии абонента в зоне доÑтупа.
И Ñта бабочка тревоги продолжает Ñлабо взмахивать Ñвоими траурными крыльÑми, Ð¼ÐµÑˆÐ°Ñ Ð² полной мере наÑладитьÑÑ Ð»ÑŽÐ±Ð¸Ð¼Ð¾Ð¹ мелодией. ПоÑтому Ñ Ð¿Ð¾Ñ‡Ñ‚Ð¸ не удивлён, когда Ð¿Ñ€Ð¾Ð½Ð·Ð¸Ñ‚ÐµÐ»ÑŒÐ½Ð°Ñ Ñ‚Ñ€ÐµÐ»ÑŒ дверного звонка вынуждает Ñердце бешено рватьÑÑ Ð½Ð°Ñ€ÑƒÐ¶Ñƒ, выÑÑ‚ÑƒÐºÐ¸Ð²Ð°Ñ ÑумаÑшедший бит по тонким рёбрам.
Ещё по дороге ко входу, Ñ Ð¿Ñ€Ð¸ÑлушиваюÑÑŒ к внутренним ощущениÑм, анализирую их и понимаю: за дверью – не Ольга. Мало того, человек, который неиÑтово трезвонит в мою квартиру, излучает Ñмутную угрозу. Обычно Ñ‚Ð°ÐºÐ°Ñ Ð°ÑƒÑ€Ð° приÑутÑтвует у людей, каким-то образом имеющих отношение к наÑилию. Военные, полицейÑкие, даже врачи – вÑе они ноÑÑÑ‚ Ñ Ñобой ореол далёкой грозы.
- Кто? – Ñпрашиваю Ñ, отворив внутреннюю дверь.
- ПолициÑ, - откликаетÑÑ Ñкрипучий баритон, - Уголовный розыÑк. Майор Котов. Я бы показал удоÑтоверение, но…
Он бы показал! Ð’ Ñвоё Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¿Ð¾Ð´Ð¾Ð±Ð½Ñ‹Ðµ Ð·Ð°Ð¼ÐµÑ‡Ð°Ð½Ð¸Ñ Ð½ÐµÐ¼Ð°Ð»Ð¾ задевали за живое, а потом Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ñто приучилÑÑ Ð²Ð¾Ñпринимать их Ñ Ð´Ð¾Ð»ÐµÐ¹ иронии. ÐžÐ»Ñ Ñ‚Ð°Ðº и вовÑе открыла Ð´Ð»Ñ Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð¸Ð½Ð¾Ð¹ мир, в котором Ñти Ñлова проÑто транÑформировалиÑÑŒ в нечто, ÑовÑем невинное.
ПриходитÑÑ Ð²ÐµÑ€Ð¸Ñ‚ÑŒ на Ñлово, иначе – никак. Ðо коÑнувшиÑÑŒ замка, понимаю, что ощущение тревоги Ñтремительно уÑиливаетÑÑ, Ñловно приближаетÑÑ Ð¼Ð°ÑˆÐ¸Ð½Ð° Ñкорой помощи и вой Ñирены начинает перекрывать оÑтальные звуки.
Дверь открыта и Ñ‚Ñжёлый приторный запах бьёт в лицо, будто кулак негодÑÑ, который воÑпользовалÑÑ Ð¼Ð¾ÐµÐ¹ беÑпомощноÑтью. Бывало и такое. Кроме аромата дорогого парфюма, ощущаю влагу, промочившую одежду гоÑÑ‚Ñ Ð¸ дрожь адреналинового прихода. Так Ñтот Ñтранный момент окреÑтила ОлÑ, когда мы Ñ Ð½ÐµÐ¹ изучали пÑихотипы людей. Трудно объÑÑнить удивительную ÑмеÑÑŒ из запахов, Ð´Ñ€Ð¾Ð¶Ð°Ð½Ð¸Ñ Ð¿Ð°Ð»ÑŒÑ†ÐµÐ² и какого-то внутреннего Ñекрета. Ð’ÑÑ‘ Ñто означает одно: человек, передо мной, крайне возбуждён.
- Пётр Егорович, - предÑтавлÑетÑÑ Ð¾Ð½, - Руки, как понимаете, подавать не Ñтану. ÐадеюÑÑŒ, без обид?
- ÐиÑколько.
- Разрешите войти? Разговор предÑтоит Ñерьёзный и очень не хотелоÑÑŒ бы делать Ñто здеÑÑŒ. ПоÑторонние уши и…глаза.
Пока он не начал развивать тему, чтобы поÑле раÑÑыпатьÑÑ Ð² унизительных извинениÑÑ… Ñ Ð¾Ñ‚Ñтупаю в Ñторону и ÑмеÑÑŒ ароматов шеÑтвует мимо, подобно огромному клубку ÑцепившихÑÑ Ð·Ð¼ÐµÐ¹. Я знаю, как выглÑдит подобный клубок. Ольга показывала.
- Проходите налево, - Ñ Ð·Ð°ÐºÑ€Ñ‹Ð²Ð°ÑŽ дверь, Ð¾Ñ‰ÑƒÑ‰Ð°Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ñ‚Ð¸Ð²Ð½ÑƒÑŽ дрожь в пальцах, - Там – кухнÑ. Я вам Ñварю кофе.
- Лучше чаю, - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ñлабеет, удалÑÑÑÑŒ за угол, - ГоворÑÑ‚, кофе вреден Ð´Ð»Ñ Ñердца, а Ñ ÑтараюÑÑŒ беречь здоровье.
Щелчок замка Ñовпадает Ñ Ñмоциональным подъёмом музыкальной композиции и когда он Ñпадает, Ñ Ð½ÐµÐºÐ¾Ñ‚Ð¾Ñ€Ð¾Ðµ Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ñтою, прижавшиÑÑŒ к двери, погружаÑÑÑŒ в Ñтаккато ливнÑ. Почему-то мне очень не хочетÑÑ Ð¸Ð´Ñ‚Ð¸ на кухню и Ñлушать непонÑтного гоÑÑ‚Ñ. Я точно знаю: новоÑти, которые он принёÑ, не доÑтавÑÑ‚ мне радоÑти.
Как обычно, когда мрак пытаетÑÑ Ð½Ð°Ð¿Ð¾Ð»Ð½Ð¸Ñ‚ÑŒ Ñердце, Ñ Ð´Ð¾Ñтаю из кармана рубашки шёлковую ленту Ольги и подношу к лицу, Ð²Ð´Ñ‹Ñ…Ð°Ñ Ð¿Ñ€Ð¸Ñтный терпкий аромат. Пальцы ÑкользÑÑ‚ по гладкой ткани и Ñ, в который раз, поражаюÑÑŒ ÑовершенÑтву предмета и маÑтерÑтву вÑех, Ñотворивших его. Да, да и про ваÑ, крохотные гуÑеницы, Ñ Ñ‚Ð¾Ð¶Ðµ помню.
Лента. ГладкоÑÑ‚ÑŒ. Ðромат. И вÑÑ‘ Ñто, под затухающие аккорды «Лета» и дробь дождевых капель.
Ольга. Мой Ñвет.
- Может вам помочь? – доноÑитÑÑ Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð¿Ð¾Ð»Ð¸Ñ†ÐµÐ¹Ñкого, в котором ощущаетÑÑ Ð½ÐµÐ¿Ð¾Ð½ÑÑ‚Ð½Ð°Ñ Ð½Ð°Ñмешка.
- Ðет. Ðе Ñтоит, - Ñ Ð·Ð°Ð¶Ð¸Ð¼Ð°ÑŽ ленту в кулаке и легко каÑаÑÑÑŒ пальцами Ñтены, Ñледую в Ñторону кухни, - Как говорÑÑ‚ англичане: мой дом – Ð¼Ð¾Ñ ÐºÑ€ÐµÐ¿Ð¾ÑÑ‚ÑŒ и Ñ Ñвою крепоÑÑ‚ÑŒ знаю в ÑовершенÑтве.
ÐаÑколько Ñ Ð¿Ð¾Ð½Ð¸Ð¼Ð°ÑŽ, Пётр Егорович Котов занÑл моё любимое креÑло у окна и занÑл вполне Ñознательно, ибо не понÑÑ‚ÑŒ, что к чему, мог бы только очень глупый человек. Возможно, он пытаетÑÑ Ñ€Ð°ÑÑердить или обидеть менÑ? Ðо зачем? Ðаша группа очень долго и плодотворно работала Ñ Ð¾Ñ€Ð³Ð°Ð½Ð°Ð¼Ð¸, пока…
Чайник начинает тонко ÑвиÑтеть, Ð°ÐºÐºÐ¾Ð¼Ð¿Ð°Ð½Ð¸Ñ€ÑƒÑ Ñ…Ð¾Ñ€Ñƒ небеÑной воды и едва различимым звукам «ВеÑны», доноÑÑщимÑÑ Ð¸Ð· Ñпальни. Я медленно перебираю коробки Ñ Ñ‡Ð°ÐµÐ¼ и вÑÑ‘ Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¾Ñ‰ÑƒÑ‰Ð°ÑŽ на затылке Ñ‚Ñжёлый взглÑд полицейÑкого. Это нервирует и обеÑкураживает. КажетÑÑ, ÑÐºÐ¾Ñ€Ð°Ñ Ñ Ñ€ÐµÐ²ÑƒÑ‰Ð¸Ð¼Ð¸ Ñиренами никуда не уехала, а кружит вокруг, отчего в голове начинает мутитьÑÑ.  К Ñлабому аромату наÑÐ¸Ð»Ð¸Ñ Ð¿Ñ€Ð¸Ð¼ÐµÑˆÐ¸Ð²Ð°ÐµÑ‚ÑÑ Ð¾Ñ‚Ð²Ñ€Ð°Ñ‚Ð¸Ñ‚ÐµÐ»ÑŒÐ½Ñ‹Ð¹ запах гниющего апельÑина. Ð—Ð½Ð°ÐºÐ¾Ð¼Ð°Ñ Ð²Ð¾Ð½ÑŒ, но Ñ Ð½Ð¸ÐºÐ°Ðº не могу понÑÑ‚ÑŒ: почему? Отключите чёртову Ñирену!
- Вам чёрный или зелёный?
Котов чем-то шелеÑтит, похоже – бумагой.
- Зелёный, он полезнее и одну ложку Ñахара, - он хихикает и тут же принимаетÑÑ Ð·Ð° раÑÑпроÑÑ‹, - Скажите, как давно вы ÑоÑтоите в группе «Призрачный Ñвет»?
- От момента начала Ñтажировки? – наÑколько Ñ Ð¿Ð¾Ð½Ð¸Ð¼Ð°ÑŽ, он кивает, - Четыре года. Точнее, ÑоÑтоÑл.
- Да, да, - волны воздуха доноÑÑÑ‚ удушливый аромат одеколона, - ÐеприÑтно получилоÑÑŒ. Ркто Ð²Ð°Ñ Ð¿Ð¾Ð·Ð½Ð°ÐºÐ¾Ð¼Ð¸Ð» Ñ Ñ‡Ð»ÐµÐ½Ð°Ð¼Ð¸ группы?
- Ольга Дмитриева, - мой Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ ÑрываетÑÑ, а пальцы дрожат, и Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ñыпаю Ñахар на Ñтол. Крупинки Ñтучат, точно пеÑчинки в чаÑах, отÑчитывающих Ð¼Ð³Ð½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð¸Ñ Ð¶Ð¸Ð·Ð½Ð¸. Вопли Ñирен. Дождь…
ОлÑ, ОлÑ, где Ñ‚Ñ‹? Где Ñ‚Ñ‹, мой Ñвет?
- Ð’Ñ‹, кÑтати, в курÑе, что она прежде была близка Ñ Ñ€ÑƒÐºÐ¾Ð²Ð¾Ð´Ð¸Ñ‚ÐµÐ»ÐµÐ¼ группы, Ðнтоном СикорÑки?
Теперь Ñ Ñ‚Ð¾Ñ‡Ð½Ð¾ Ñлышу наÑмешку и ощущаю откровенную враждебноÑÑ‚ÑŒ. Ðо почему?
- Да. Рпотом она познакомилаÑÑŒ Ñо мной и разорвала прежние отношениÑ.
- Ð’Ñ‹ уверены? – он принимает чашку, и Ñ Ñлучайно каÑаюÑÑŒ пальцев гоÑÑ‚Ñ, поражаÑÑÑŒ их коÑмичеÑкому холоду. Гниль в апельÑине разраÑтаетÑÑ.
- ÐбÑолютно, - мой Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð½Ðµ дрожит и отÑтупив на пару шагов, оÑторожно ÑажуÑÑŒ на выÑокий барный табурет. ЗдеÑÑŒ так любит Ñидеть ОлÑ, раÑÑÑƒÐ¶Ð´Ð°Ñ Ð¾ непоÑтижимых безднах человечеÑкой души и недоÑтатках музыки Берлиоза, - Ð’ Ñилу Ñпецифики, мы ничего не ÑпоÑобны Ñкрыть друг от друга.
- Ðу да, - он булькает чаем и едва Ñлышно бормочет, - Чёртовы ÑкÑтраÑенÑÑ‹.
Я Ñлышу вÑÑ‘ и Ñто мне не нравитÑÑ. Ðикто из полицейÑких прежде не выказывал подобной враждебноÑти. Вонь апельÑиновой гнили и вой Ñирен.
ОлÑ!
Каждый шумный глоток гоÑÑ‚Ñ Ð¾Ñ‚Ð´Ð°Ñ‘Ñ‚ÑÑ Ð² ушах отвратительным взрывом и ÑтановитÑÑ Ñ‚Ñ€ÑƒÐ´Ð½Ð¾ удерживать дрожь омерзениÑ. Мне очень неприÑтен Ñтот человек и та аура наÑилиÑ, ÐºÐ¾Ñ‚Ð¾Ñ€Ð°Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ð¿Ð¸Ñ‚Ð°Ð»Ð° воздух вокруг. Покрепче Ñжимаю шёлковую ленту и ощущаю пульÑацию Ñвета во мраке – путь, указанный любимой.
- Ð’Ñ‹ помните, какими конкретно делами занималаÑÑŒ группа «Призрачный Свет»? Имена, подробноÑти?
Играет ПÑÑ‚Ð°Ñ Ð¡Ð¸Ð¼Ñ„Ð¾Ð½Ð¸Ñ. Вообще-то, Ñто – долгое произведение, но ОлÑ, по моей проÑьбе, оÑтавила лишь центральную чаÑÑ‚ÑŒ – любимую. Кроме того, ÐžÐ»Ñ Ð½ÐµÑколько раз повторила аллегро «Зимы», от которого у Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð½Ð°Ñ‚ÑƒÑ€Ð°Ð»ÑŒÐ½Ð¾ мурашки по коже. КажетÑÑ, дождь за окном отÑтупает, подобно хищнику, изготовившемуÑÑ Ðº прыжку и лишь Ñкрежет когтей о подоконник, напоминает о его ÑущеÑтвовании.
- К чему Ñти вопроÑÑ‹? ОбъÑÑните, в чём цель вашего визита?
Чашка оглушительно грохочет, коÑнувшиÑÑŒ Ñтола и Ñхо её поÑадки долго кружит в наÑтупившей тишине. Вой Ñирен. Гниение. Грохот. И ощущение неприÑтного Ð´Ð°Ð²Ð»ÐµÐ½Ð¸Ñ Ð½Ð° лицо.
- ÐžÐ±Ñ‹Ñ‡Ð½Ð°Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ð²ÐµÑ€ÐºÐ°, в Ñвете того, что произошло.
КажетÑÑ, он намеренно подбирает Ñамые ранÑщие Ñлова, но Ñ Ð²Ð½Ð¾Ð²ÑŒ Ñобран и ÑоÑредоточен. Да. Ð’ СВЕТЕ того, что произошло. Жаль, но Ñтот Ñамый Ñвет не может открыть причину, по которой кто-то убил пÑÑ‚ÑŒ человек.  Убил безжалоÑтно, иÑполоÑовав чем-то, бритвенно оÑтрым. Убил, Ð½ÐµÐ²Ð·Ð¸Ñ€Ð°Ñ Ð½Ð° то, что каждый был Ñильным ÑкÑтраÑенÑом, ÑпоÑобным предÑказывать будущее и видеть прошлое. Как-то Ñумел приблизитьÑÑ Ðº каждому, не вызвав и тени подозрениÑ. Рведь погибшие товарищи значительно превоÑходили Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð¿Ð¾ ÑпоÑобноÑÑ‚Ñм.
И главное – зачем?
- Дело Каменщика, - перечиÑлÑÑŽ Ñ, - Фёдор Пирогов, который замуровывал жертвы в фундаменте новых поÑтроек; Дело СвинопаÑа – Ð¢Ð°Ñ€Ð°Ñ ÐžÐ¿Ñ€Ð¸ÐµÐ½ÐºÐ¾, который кормил жертвами Ñвиней; Дело ТакÑиÑта – Семён Почепкин, убивавший попутчиков…Это точно нужно перечиÑлÑÑ‚ÑŒ? Там почти двадцать ублюдков и от каждого Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð¼ÑƒÑ‚Ð¸Ñ‚.
- И вÑех удалоÑÑŒ поймать, иÑÐ¿Ð¾Ð»ÑŒÐ·ÑƒÑ Ð²ÐµÑ‰Ð¸ погибших, - задумчиво Ñ‚Ñнет Котов, поÑÑ‚ÑƒÐºÐ¸Ð²Ð°Ñ Ð¿Ð°Ð»ÑŒÑ†Ð°Ð¼Ð¸ по Ñтолу и вдруг Ñпрашивает, - Ð Ñто, ваше…Ваша травма – результат неÑчаÑтного ÑлучаÑ?
УродÑтво, чёрт побери, он хотел Ñказать, уродÑтво! Сердце замирает, и Ñ ÐºÑ€ÐµÐ¿ÐºÐ¾ Ñжимаю зубы. ОлÑ, милаÑ, где Ñ‚Ñ‹? Ты мне так нужна. Мне проÑто необходим мой Ñвет! Тьма вÑÑ‘ гуще…
- Врождённое, - Ñухо отвечаю Ñ, - Ð Ð¾Ð´Ð¾Ð²Ð°Ñ Ð¿Ð°Ñ‚Ð¾Ð»Ð¾Ð³Ð¸Ñ. Ðо Ñто тоже запиÑано в моём деле. Может быть перейдём к Ñути?
Под торжеÑтвенные аккорды «ОÑени» гоÑÑ‚ÑŒ покашливает, и Ñ Ð²Ð½Ð¾Ð²ÑŒ Ñлышу знакомый шелеÑÑ‚. ОпÑÑ‚ÑŒ уÑиливаютÑÑ Ð·Ð²ÑƒÐºÐ¸ дождÑ, точно хищный зверь начинает подкрадыватьÑÑ Ð¸Ð· мрака, Ð¾Ð±Ð´Ð°Ð²Ð°Ñ Ð¼ÐµÐ½Ñ Ñвоим Ñмрадным дыханием. Сирены тревоги орут из поÑледних Ñил, и Ñ Ñжимаю ленту Ольги так, Ñловно Ñто – Ñкорь ÑпоÑобный удержать Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð² центре безумного урагана.
Ольга – мой Ñвет.
Тонкие пальцы любимой, коÑнувшиÑÑŒ моих виÑков, подарили воиÑтину невероÑтное ощущение: впервые, за три деÑÑтка лет, Ñ ÑƒÐ²Ð¸Ð´ÐµÐ» наÑтоÑщий Ñвет. Я познавал мир глазами Оли, и она была моим иÑтинным Ñветом – дорогой Ñквозь мрак.
ÐœÐ¾Ñ Ð»ÑŽÐ±Ð¾Ð²ÑŒ. ÐœÐ¾Ñ Ð¶Ð¸Ð·Ð½ÑŒ. Мой Ñвет.
- Ð’ нашем раÑпорÑжении имеетÑÑ Ð¿Ñ€ÐµÐ´Ð¼ÐµÑ‚, который оказалÑÑ Ð² руках одного человека в момент его гибели, - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ ÐšÐ¾Ñ‚Ð¾Ð²Ð° кажетÑÑ Ð·Ð°Ð²Ñ‹Ð²Ð°Ð½Ð¸ÐµÐ¼ Ñтаи волков в бездне холодной ночи, а вонь гнилого цитруÑа выворачивает желудок, - Возможно, вам удаÑÑ‚ÑÑ Ñ€Ð°ÑÑказать, как произошло преÑтупление, и кто повинен в убийÑтве.
- Мы больше не занимаемÑÑ ÑледÑтвенной практикой, - тихо отвечаю Ñ, понимаю, что предопределённое Ñмотрит прÑмо на Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð¸ давление его взглÑда Ñ Ð¾Ñ‰ÑƒÑ‰Ð°ÑŽ на лице, - Слишком риÑкованно. Из вÑей группы в живых оÑталиÑÑŒ только мы, двое.
- Это не займёт много времени, - вновь Ñмешок и в нём торжеÑтво вÑемогущего рока, - Попробуйте. След должен быть ÑовÑем Ñвежим. ПротÑните руку.
Ðе в Ñилах ÑопротивлÑÑ‚ÑŒÑÑ ÑƒÐ³Ñ€ÑŽÐ¼Ð¾Ð¹ мощи, наполнÑющей Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ ÐšÐ¾Ñ‚Ð¾Ð²Ð°, протÑгиваю Ñвободную ладонь и в неё ложитÑÑ Ð±ÑƒÐ¼Ð°Ð¶Ð½Ñ‹Ð¹ Ñвёрток. Газета, Ñто – точно газета, причём довольно ÑтараÑ, уÑÐ¿ÐµÐ²ÑˆÐ°Ñ Ð½Ð°Ð¿Ð¸Ñ‚Ð°Ñ‚ÑŒÑÑ Ñоками времени, его чаÑнием и болью.
- Ðу и? – Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ ÑƒÐ½Ð¾ÑитÑÑ Ð¿Ñ€Ð¾Ñ‡ÑŒ, а Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ð²Ð°Ð»Ð¸Ð²Ð°ÑŽÑÑŒ в бездну.
Боль! ÐевыноÑÐ¸Ð¼Ð°Ñ Ð±Ð¾Ð»ÑŒ от множеÑтва порезов лишает Ñил, Ð²Ñ‹Ð½ÑƒÐ¶Ð´Ð°Ñ Ñ Ñ‚Ñ€ÑƒÐ´Ð¾Ð¼ ползти по ковру, пропитанному её ÑобÑтвенной кровью. Ðужно ползти, нужно найти что-то, ÑпоÑобное указать путь, ÑпаÑти…
ДьÑвол, ÑмердÑщий гнилым мандарином, наноÑит ещё один удар по лохмотьÑм Ñпины и Ñознание почти покидает израненное тело. Ðеобходимо ÑобратьÑÑ. Ðужно доползти, ÑпаÑти!
Как она могла забыть Ñтот Ñтарый метод защиты, когда враждебные мыÑли ÑкрываютÑÑ Ð·Ð° щитом дурного запаха? Почему не вÑпомнила, до того, как Ñтало Ñлишком поздно?
Ð’ руке оказываетÑÑ ÑÑ‚Ð°Ñ€Ð°Ñ Ð³Ð°Ð·ÐµÑ‚Ð°, до Ñтого Ð»ÐµÐ¶Ð°Ð²ÑˆÐ°Ñ Ð½Ð° Ñтоле и пальцы ÑжимаютÑÑ, ÑÐ¼Ð¸Ð½Ð°Ñ ÑˆÐµÐ»ÐµÑÑ‚Ñщую бумагу. Передать! СпаÑти…
- Ðу что, получилоÑÑŒ?
Вновь «Зима». Холодные чиÑтые звуки Ñловно изгонÑÑŽÑ‚ назойливый Ñтук дождÑ, и он отÑтупает вÑÑ‘ дальше. Сирены Ñмолкают и наÑтупает покой. Ðет Ñмрада, ничего нет. Только злобный клубок тьмы пульÑирует Ñ€Ñдом, изготовившиÑÑŒ выпуÑтить ÑмертоноÑные лезвиÑ. Ð’Ñтупают Ñкрипки.
- Вот здеÑÑŒ, - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð´Ñ€Ð¾Ð¶Ð¸Ñ‚, когда Ñ ÐºÐ»Ð°Ð´Ñƒ газету на Ñтол и похлопываю рукой по бумаге, - Что-то мешает. Ðе поÑмотрите? Может, пÑтно?..
Я отпуÑкаю ленту, зажатую в кулаке и перехватив Ñвободный конец, набраÑываю на горло глухо ÑопÑщего Котова. ÐеÑколько мгновений он не может понÑÑ‚ÑŒ, в чём дело и лишь поÑле начинает метатьÑÑ, пытаÑÑÑŒ оÑвободитьÑÑ. Это – Ñильный мужчина и опытный убийца, но Ñ ÑƒÐ´ÐµÑ€Ð¶Ð¸Ð²Ð°ÑŽ хватку.
Удары. Много ударов. Рёв взбешённой твари, пытающейÑÑ Ð²Ñ‹Ñ€Ð²Ð°Ñ‚ÑŒÑÑ Ð½Ð° Ñвободу. ХруÑÑ‚ Ñломанной мебели и звон битой поÑуды. Рпотом вÑÑ‘ утихает.
Ðекоторое Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ð´Ð¾Ð»Ð¶Ð°ÑŽ Ñ‚Ñнуть за концы ленты, а потом понимаю, что в мире тишины звучит лишь моё дыхание и разжимаю ладони.
ЕÑли бы у Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð±Ñ‹Ð»Ð¸ глаза, Ñ Ð±Ñ‹ плакал.
Ðо у Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð½ÐµÑ‚ глаз.
У Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð±Ð¾Ð»ÑŒÑˆÐµ не оÑталоÑÑŒ ничего.
Мой Ñвет…
Мой Ñвет умер.