Элер соскочил с коня, рассматривая вывску того, что, по его подсчетам, должно было быть трактиром.
- Есть здесь кто? - постучал он в дверь.
Из окна высунунлся полный мужчина в замызганном фартуке.
- Иди себе! - выкрикнул тот. - У нас не принимаю чужаков.
- Разве вы не хозяин трактира? - удивился Элер.
- Ну, да, - тоном тише ответил мужчина. - Меня зовут Шемер. Но все равно иди себе! Мы тут никому не верим.
- Всей деревней? - поразился Элер. Он немало постранствовал, но никогда не встречал места, где целая деревня никому не верит.
- Всей, - мрачно подтвердил хозяин.
- Тогда, возможно, вы меня впустите, и расскажите свою историю? - вежливо попросил путешественник.
Шемер кивнул, и даже извлек из погреба бутылку вина.
- Вот уже много лет, как мы потеряли правду. Не знаю, как это случилось. Каждый говорит что угодно, но все это не является правдой. Например, моя жена жалуется на холод, когда я забросил полный очаг дров! Или сосед говорил, что обеднел, у него деенг больше, чем я могу за полгода заработать! А что тут происходит, когда обсуждают даже недавнее проишествие! Каждый кричит, спорит, но никто не говорит правду. Даже мой сын жалуется, что ему тяжело учиться в школе, когда я с удовольствием бы с ним поменялся. Мне те дни были намного легче, чем сейчас.
Элер внимательно слушал историю деревни, где не умели выслушать другого, чья правда не совпадала с их собственной. По крайней мере, если все они думают, как Шемер.
- И все так считают? - поинтересовался он.
- Конечно! Мы не понимаем, куда делась правда. У каждого есть своя, но нет одной общей.
- Слушай, ты разрешишь мне поговрить со всеми вами? Сегодня перед заходом солнца. Только мне понадобится лоскутное одеяло.
Заинтригованный Шемер собрал всю деревню в своем трактире, и повесил снаружи лоскутное одеяло.
Элер же решил выяснить, все ли жители думают, как Шемер. Нескольких примеров было достаточно - лжецом назывался каждый, кто говорил отличные от мыслей слушателя вещи.
Тогда Элер попросил одного из мальчиков выйти на улицу, и сказать, какого цвета одеяло. Тот ответил, что оно пестрое, но главным назвал красный цвет. Молодой парень утверждал, что оно зеленоватое, а старик с подслеповатыми глазами решил, что оно серое. Каждый говорил что-то другое, а когда село солнце, определить цвет одеяло стало невозможно.
Элер обратился к жителям деревни:
- Я пришел не для того, чтоб рассказавть вам, что у правды много цветов и оттенков. Я не собираюсь учить вас, что правда зависит от возраста и положения смотрящего. Я не буду говорить вам, что она зависит от погоды - и снаружи, и внутри. Я олько хочу спросить вас: какая разница?
- Что значит, какая разница! - закричал крестьянин. - А если он мне врет? И даже не помнит, что говорил вчера? То жена его чуть из дому не выгнала, то назавтра говорит, что они живут душа в душу.
- Скажи, когда твоему сыну был год, и он падал и с ревом прибегал к тебе, ты жалел его, даже если тебе самому не было бы больно от такой царапины?
- Конечно, - растерянно ответил крестьянин. - Ему-то больно.
- Именно! - обрадовался Элер. - Какая разница, что твой друг говорил вчера, если сегодня ему больно? Какой смысл спорить о фактах, если ни один из вас не способен запомнить их точно?
- Вы хотите сказать, что нам нужно просто верить, тому что говорят? - недоверчиво спросил Шемер.
- Да. Верить если не словам, то хотя бы тому, что каждый рассказывает свою правду.