«ГОДОВОЙ»

* * *

Лес тонул в серебре. Белый полог укрыл застывшие деревья. Пушистые снежинки кружились в ночном воздухе, бросая вызов сияющему великолепию звезд на небосклоне.
Мужчина слушал тишину.
Он любил зиму, любил ночь. Замершая красота успокаивала напряженные нервы. Мелкие проблемы отступали, эмоции гасли, смиряя разум с нерациональностью жизни.
Гнат поймал языком колючую снежинку, наслаждаясь покоем. Спящий лес очаровывал, привносил умиротворение в мятежную душу.
Помогая себе зубами, он сдернул рукавицу и застегнул распахнутую рубашку. Холод остудил гнев. Голова прояснилась.
Сзади остался дом, из которого он сбежал в ночь навстречу тишине и морозу. Синий огонь в камине, ореховый пирог и упрямый мальчишка с голубыми глазами погибшей жены.
Гнат вздохнул. Дети. Из неловких смешных карапузов они вырастают в настырных непослушных подростков, имеющих обо всем собственное мнение. И что делать бедным родителям? Как помочь, научить, уберечь от ошибок? Кора, Кора, если бы ты была рядом…
Решительно повернув лыжи, мужчина заскользил вниз по хрустящему снегу. Назад к затерянному в снегах коттеджу на краю Мира. Энергично отталкиваясь палками, он прокладывал новый путь через нетронутое снежное поле напрямик к мигающей синей искорке.
Гнат надеялся, что Кай ждет его возвращения. Мрачный, насупленный, но самый любимый. Они поговорят, как мужчина с мужчиной. Пришло время признать, что сын вырос. Одиннадцать лет – серьезный возраст.
Дом встретил хозяина светом во всех окнах и собачьим лаем. Остановившись у заснеженного крыльца, Гнат снял лыжи, раздавая шутливые тумаки лохматым псам, окружившим его со всех сторон. Они прыгали, тыкались носами в ладони, выражая свой восторг его возвращением. Широкие лапы безжалостно втаптывали в рыхлый снег разноцветные бумажные фонарики, разбросанные перед входом. С нежданным чувством вины мужчина присел собрать помятые зеледеневшие украшения. Рассовывая по карманам бумажные фигурки, Гнат впервые подумал, что сын не один день готовился, вырезая и клея хитрые конструкции. Эээх…
Чуть дальше в сугробе ненужным хламом валялась пышная елка.
Хмурясь, Гнат поднял ее, встряхнул от налипшего снега. Вот она, видимая причина ссоры.
Час назад елка стояла в гостиной перед камином. Самодельная мишура рассыпалась по колючим ветвям. Яркие шары отражали всполохи ледяного огня. Кай носился вокруг. Радостно сверкая глазами, он гордо демонстрировал отцу приготовленный сюрприз.
Гнат вздохнул, вспоминая, как улыбка сползла с лица сына, погасли глаза, упрямо выдвинулся вперед подбородок.
Отец не смог скрыть своего отвращения. Для него ель была символом боли и потерь.
Что делать?
Исправлять.
Отгоняя сомнения, мужчина понес в дом помятую лесную красавицу. Его сын имел право принимать собственные решения в их общем доме. Кажется, отцу полагается быть мудрым и не взваливать на юные плечи горечь Мира.
Пока Гнат возился в гостиной, заново устанавливая проклятую елку, он все время прислушивался, надеясь, что сын выйдет на шум. В последнее время их отношения не складывались так просто, как раньше. Ворча под нос, он разнимал слипшиеся нитки, развешивал фонари, подбирая слова для извинений и украдкой поглядывая на виднеющуюся лестницу.
Вскоре чуть покосившееся дерево прочно заняло свое место, вновь наполняя комнату горьковатым ароматом хвои.
Кай смотрел на отца со старой карточки, стоящей на каминной полке, улыбаясь беззубым ртом пятилетнего оптимиста. В те счастливые времени Гнат тоже был оптимистом. А потом погибла жена, и мир свернулся до размеров затерянного в снегах домика.
Отгоняя воспоминания, мужчина прошел по комнатам нижнего этажа, выключая свет. Проверил входную дверь. Чувствуя себя старым и разбитым, он поднялся наверх, остановившись у спальни сына. За дверью царствовала тишина. Ни сонной возни, ни мерного дыхания. Встревоженный, отец приоткрыл дверь. Испуганный сумрак отодвинулся от полосы света, открывая разбросанные игрушки, забытые краски на столе и одинокий клетчатый тапочек, торчащий из-под сброшенного на пол лоскутного одеяла.
Сердце застучало сильнее и остановилось.
Комната была пуста.

* * *

- Следы взлома?
- Нет.
Гнат сгорбился в массивном кресле. Руки вцепились в граненный стакан в попытке сдержать нервную дрожь.
- Беспорядок, разбросанные вещи?
Высокий мужчина в домашнем халате мерил энергичными шагами кабинет. Встрепанные со сна темные волосы топорщились по все стороны. Пальцы безжалостно теребили густую короткую бороду, попадая по свежему порезу на шее.
- Ничего выдающегося.
- Ночь, что сказали Ищущие? - Мужчина мотнул головой, вновь предлагая жене покинуть комнату. Хрупкая, невысокая, она жалась у дверей, бросая испуганные взгляды на незванного гостя, но упрямо отказывалась уйти. Тур не сомневался, что в кармане ее пушистого халата спрятан разрядник, на всякий случай хранящийся в доме.
- Предложили подождать пару дней, - голос Гната звучал глухо. – Подростки часто сбегают из дома после ссор с родителями. В теплый сезон они не начнут поиск, пока не пройдет недели с момента исчезновения. Если бы наступили метели или пурга, тогда другое дело. Но до холодов еще далеко.
- Ну?
- Я проверил, следов вокруг дома не было, снег едва шел и не мог их скрыть. Я обошел всех друзей и знакомых. Никто его не видел.
- Извини, Гнат, но похоже они правы. Я не вижу оснований подозревать похищение. Это слишком.. слишком невероятно, - решительно закончил свою мысль Тур перед тем как сделать глоток ледяной настойки. Холод побежал по венам, лаская нервы. – Думаю, мальчик успокоится и вернется. Возможно, он уже дома.
Гнат отрицательно покрутил головой:
- Дома остался сосед, он сообщит, если будут новости. Пока ничего.
- Ооо, мальчишка выкопал в снегу нору и видит десятый сон, пока ты сходишь с ума. Мы все грешили этим в детстве, до сих пор помню, как горел зад от отцовского ремня.
- Я уверен, Кай не покидал дом по своей воле, – тихо ответил ночной гость, отрывая взгляд от стакана. – Я… Знаю…
Светлые глаза впились в хозяина. Светящаяся в них тень угрозы, заставила Тура напрячься. Проводники по сути безумцы. Тем более этот… Память ясно хранила впечатление от жгучего острия, вспарывающего кожу на горле. Эта ночь лишила его добрых десяти лет жизни.
Сколько бы он потерял, если бы, не дай Ночь, дело коснулось его дочерей? Тур побыстрее отогнал крамольную мысль. Леда и Тара мирно спали в своих постелях.
Вернув нетронутый стакан на поднос, Гнат достал из кармана скомканную бумажку:
- На подушке я нашел вот это.
Аккуратно расправив мятые углы, Тур смотрел на причудливые завитки, протянувшиеся через белизну листа. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем прошло недоумение:
- Это же…
- Старый добрый язык Северного континента.
Последний раз Тур видел причудливую вязь более десяти лет назад. Напрягая память, он прочел:
- Хочешь вернуть сына живым, открой путь на Землю под Белой звездой.
Ошеломленный, он перечел записку еще раз, проверяя себя. Ошибки не было.
- …………………………………………………………….
- Неплохо, - по губам гостя скользнула слабая улыбка. – Ты был первым, о ком я подумал, - устало признался Гнат.
- Спасибо, - процедил хозяин. – Ты едва не отделил мою голову от шеи, довел до истерики жену, потому что решил, что я украл твоего сына. Почему я?? И ради чего, скажи на милость?!
Мужчина пылал от гнева. Его пальцы сжались, кроша стакан на сверкающие осколки. Они никогда не питали друг к другу особой любви, но подобное…
-Тур, Тур, п-та, - донесся от двери женский голос.
- Это очевидно, Советник, - Гнат встал из кресла. Не обращая внимания на гнев хозяина, он забрал обратно мятый листок и продолжил:
– Ты единственный, от кого я слышал про Землю за последние годы. Ты - тот, кто вместе со мной открыл проклятую дорогу туда. Ты до сих пор работаешь над проектом. И ты, один из немногих, кто происходит из древнего северного рода.
Каждый последующий довод казался Туру новой трещиной, с треском раскалывающей ледяной покров океана. Убедительная логика, будь она неладна.
- Слишком очевидно.
Гнат пожал широкими плечами, отводя взгляд в сторону. Он смотрел на бледную женщину у дверей, нервно переступающую босыми ногами по деревянному полу. Маленькая, хрупкая, она готова была защищать огромного медведеподобного мужа. Кора была такой же.
- Тур не делал этого, - бесстрашно вступилась хозяйка. – Он слишком умен для подобных глупостей. И он не обидит ребенка. Никогда.
Гнат согласно кивнул, принимая ее точку зрения. Его бывший коллега был деятельным, вспыльчивым, но неизменно рациональным. Если бы отчаянье не выморозило ему извилины, он не вломился бы к Туру посреди ночи.
Девятнадцать лет назад они, Кора, Гнат, Тур, Ольм и Нилеса, молодые, полные надежд и идей, создали проект, ставший необычайно удачным для одних участников и столь же пагубным для других.
Ольм и Кора были мозгами. Педантичный Нилеса прорабатывал технические детали. Гнат был основным исполнителем, а энергичный Тур пинал всю компанию малых гениев, заставляя их двигаться к единой цели, не отвлекаясь на мелочи.
Новогодовая пятерка.
Непрекращающийся семилетний кошмар.
- Вы показали записку Ищущим? Это должно было их заинтересовать. – Женщина приблизилась, старательно обходя рассыпавшиеся по ковру осколки.
- Да. Но старый язык не входит в обязательный курс обучения. Они сочли это одним из детских рисунков, - Гнат сжал кулаки. Он сорвал горло, сначала носясь по дому и выкрикивая имя сына, потом доказывая тупоголовым Ищущим, что речь идет не о детской блажи, а о серьезном преступлении. Видит Ночь, когда он вернет Кая, то серьезно пересмотрит статьи своей налоговой декларации.
- Это ужасно.
- Что ты собираешься делать? – к Туру вернулось спокойствие. Гнат представил, как в его лохматой голове набирают обороты крутящиеся шестеренки мыслей.
- Искать сына. До восхода Белой звезды осталось два дня.
- Надеюсь, ты исключил меня из списка подозреваемых, - мужчина обеспокоенно смотрел на угрюмого гостя.
- Возможно. – Пока Кай не вернется в свою постель, Гнат не собирался исключать никого.
- Ты всегда был занозой в заднице, - проворчал Тур. – Но я готов помочь всем, чем смогу.
Жена согласно кивнула, подтверждая слова мужа.
- Подготовь все к открытию пути, - попросил Гнат после долгих колебаний.
- Ты откроешь дорогу?!
- Если не будет иного выхода…
Когда зеркало затуманилось за ушедшим гостем, Тур обнял жену.
- Кто это был?
- Годовой, милая. Гнат Годовой, - мужчина потер ноющий порез. - Он в беде.
Женщина охнула, потрясенная.
Страдающий мужчина с бесцветными глазами безумца ничуть не походил на живую легенду Мира.
- Моя семья жила в Нижнем городе, когда пришло Тепло. Щиты не справлялись. Я помню, как люди таяли на улицах…. Ты поможешь ему, родной?
- Конечно.

* * *

Остаток ночи Гнат бродил по дому не в силах остановиться. Мысли проносились в голове нескончаемым потоком. Кровь стучала в висках. Казалось, каждая минута бездействия отдаляет его от сына.
- Ты сгоришь, если не успокоишься, - донеслось из гостиной, где устроился в мягком кресле Гов, сосед. - Мальчонке твоя беготня не поможет, а мои старые нервы на грани срыва.
- Твой храп заглушает звонок контактера, не говоря о моих шагах, - отмахнулся хозяин.
Кресло заскрипело под ворочающимся стариком, бормочущим под нос о неуважении к старшим молодого поколения.
Но кожа действительно нагрелась. Если Гнат заболеет, помочь Каю будет некому.
Он вышел на крыльцо в прохладу морозного утра. Серебристое солнце Мира поднималось из-за горизонта, рассыпая белые искры по заснеженным полям. Притихшие псы уныло скулили. Оттолкнувшись от крыльца, Гнат перемахнул через перила крыльца в огромный сугроб, который они с Каем набросали вчера. Упал навзничь, зарылся. Живительный холод мягко принял его в объятия.
Жар уходил. Серое небо светлело. Просыпающийся лес мерно шумел ветвями, стряхивая снежное покрывало.
Двенадцать лет назад Кора выбрала это место для них. Безопасное место, вдали от людей, от шума, от тепла. Место, где можно растить сына, лечить мужа, работать и быть счастливой.
«Прости меня, сын, - прошептал Гнат. – Я подвел тебя. Снова».
Чувство вины перехватило горло, лишая легкие воздуха. Не уберег. Потерял. Сначала Кора, теперь Кай.
Засыпая под мерный шорох поземки, Гнат поймал за извилистый хвост разумную мысль: «Трое. Трое живых».

* * *

- Глупость! – жестко постановил Тур, уничтожая толстый бутерброд. Он объявился утром, до отвращения бодрый и энергичный. – В проекте, особенно на последней стадии, были задействованы тысячи. Все они потеряли работу, когда проект закрылся по твоей вине.
Гнат скривился на привычное обвинение. Он едва смежил глаза в уютном сугробе, как безжалостный Гов разбудил его сообщением о настырных гостях. Разблокировав зеркало, Гнат впустил в дом Тура в компании Ищущих. На этот раз это не были зеленые недоросли, слушавшие его с откровенным недоверием. Под чьей бы задницей Тур не развел костер, но делом занялись профессионалы. Пока специалисты вылизывали дом, собирая соринки и снимая эфирные следы, серьезный внимательный офицер беседовал с хозяином, уточняя детали.
- К тому времени от меня мало что осталось, - пробормотал Гнат.
Туру хватило совести смутится:
- Не важно. Твой уход уничтожил проект. Все попытки найти другого Проводника не увенчались успехом.
- Были попытки? – заинтересовался офицер.
- И продолжаются до сих пор, - подтвердил Тур. – Богатые реальности с доступными источниками энергии, практически не требующей переработки, встречаются исключительно редко.
- Хо-хо, - загрохотал Гов из гостиной, - что пара жизней в сравнении с сотней энергетических шаров. Полагаю информация о потерях никогда не поступала в свободную сеть?
- Зато списки погибших от перегрева публикуются до сих пор на первых страницах, - парировал Тур. – Молоко будете?
Офицер вежливо отказался.
Гнат заставил себя проглотить бутерброд и сосал утреннюю льдинку, наслаждаясь свежестью.
- Прямо пострадали тысячи рядовых работников, косвенный вред понес весь Мир, - пафосно продолжал Тур. – Вспомните, в какой сложной ситуации мы оказались двадцать лет назад, офицер. Большинство врат закрылись, отсекая нас от энергетических источников. Тонкие каналы с Эсхора и Витиманекка едва обеспечивали потребности Большого города. Всплеск магматической активности жег кору нижнего полушария, жар пробивался наружу. Снег уходил, почва обнажалась, реки вскрывались ото льда. Мы были бессильны. Энергия иссякла. Генераторы холода остановились…
Гнат отрешился от гладко льющейся речи, вспоминая как радовалась Кора Земле. Найти новую реальность – мечта любого ученого. Найти реальность имеющую точку соприкосновения с Миром – редчайшая удача. Стыковка с РК-12, названной в последствие Землей, носила динамический характер. Раз в год, когда на небосклоне загоралась Белая звезда, реальности накладывались, позволяя Проводникам открывать путь.
Земля оказалась малогостеприимной. Молодая, пышащая внутренним жаром, облитая безжалостными лучами близкой звезды, реальность получила высшую оценку опасности по шкале Мара. Существующие в холоде Мира, люди рисковали жизнями, проникая в редкие прохладные области на затылках планеты. Только ночью, только в специальных защитных костюмах, спасающих от перегрева. И только 6 часов, дольше Гнат не выдерживал контакта со знойной соседкой. Дорога туда изматывала, дорога обратно начисто выжигала память Проводника.
Он переживал это восемь раз в течение семи лет. Восемь раз новый Гнат рождался в муках открытой дороги. Восемь раз Новый Годовой приносил на Землю волшебство и уносил в ледяной Мир частичку земного тепла. С каждым разом память возвращалась все менее охотно. С каждым разом, сознавая себя заново, он встречал более испуганный взгляд жены. К счастью, ученым удалось восстановить старые каналы, энергия хлынула в Мир, позволяя Гнату отказаться от дальнейшего взаимодействия с Землей. Для многих решение Годового оказалось чрезвычайно болезненным.
- Воровство это, - постановил, появившийся на пороге кухни Гов. – Как ни назови, а воровство оно и есть во-ровст-во.
Его хриплый рык выдернул Гната из потока воспоминаний.
- Зря вы так, дедушка, - запротестовал Тур, размахивая зажатой в руке кружкой. – Законы свободной торговли везде едины. Нельзя забрать часть реальности, не отдав ничего обратно. Наши солдаты собирают энергию эфира, материализуя взамен желания жителей Земли. Не наша вина, что желания столь незначимы.
- Помахали погремушкой перед носом дикаря, - упрямо отрезал Гов. – Заграбастать бесплатно и как можно больше…
Гнат поманил офицера из кухни, подальше от громкоголосых спорщиков. Спор был старым, как Мир. В нем не было правых.
- Офицер, скользя от общего к частному. Реальную выгоду от проекта получили 5 человек. Моя жена умерла несколько лет назад.
- Отчего?
- Неконтролируемый разлив чистой энергии.
Офицер молчал, ожидая продолжения.
- Ее лаборатория работала над особенностями перехода к Земле. В Еловую ночь, когда наши реальности стыкуются в точке максимума, она погибла. Несчастный случай.
Гнат скрипнул зубами, вспоминая горький запах хвои.
… Колючие ветви равнодушно качали блестящие игрушки, падал снег, растерянный Кай плакал, съежившись на коленях убитого горем отца…
- Знаете, это она придумала прикрытие: всю эту еловую чепуху на Земле, - он с трудом сдерживал навалившиеся эмоции.
Офицер воспитанно изучал узор на ковре, давая возможность хозяину прийти в себя.
– Проводы старых бед, рогачи, веселье. Почти как в Мире. Старый Годовой уходит, Новый занимает его место. Говорила, что хочет оставить после нас светлую память, радость и надежду на чудо.
- Остаетесь вы, Тур и? – мягко вернул его Ищущий к прежней теме.
- Нилеса и Ольм. Мастер Ольм, брат Коры, ученый, защитил несколько громких работ по теме, получив прочное признание в научном мире. Тур, вы знаете, кем стал Тур.
Офицер кивнул, особенности карьеры государственного Советника не были тайной.
- Нилесе повезло меньше. Он всегда был оторван от жизни, копался в механизмах. Деньги ушли сквозь пальцы, остались дорогие привычки.
- Дарм?
- Дарм, выпивка, женщины.
- А вы?
-Я? – усмехнулся Гнат быстрому вопросу. – Гнат Годовой, которого благославляет половина Мира за Спасение, и презирает за трусость вторая половина. Я хочу найти своего сына. Живого и здорового. Поймите, для каждого из троих восстановление дороги на Землю означает быструю и ощутимую выгоду. Тур получит бесспорное переизбрание в Совет, Ольм заткнет рты опонентам, которые начали ставить под сомнение его теории кольцевого взаимодействия реальностей. Нилеса получит средства за доставленную энергию и сможет покрыть долги.
- А вы снова потеряете память? – мягко уточнил офицер, сверля Гната глазами.
- Да, - признал мужчина. – Окончательно. Мои нервные клетки больше не восстановятся. Говоря популярно, я начну растительное существование. Предупреждая вопрос: мои бывшие коллеги знают об этом.
- Почему вы уверены, что именно один из троих забрал мальчика?
- Кай умный ребенок. Он никогда не открыл бы зеркало для чужого, тем более, что меня в доме не было. И собаки вели себя спокойно, когда я запустил их внутрь. Покрутились по лестнице и легли у порога. Если бы в доме побывал чужой, они дали бы знать. И Ольма, и Нилеса, и редко заглядывающего Тура, Кай и псы знали и не считали опасными. Таким образом, все трое имели возможность и мотивы.
- При всем уважении, - офицер задумчиво постучал по зубам блокнотом, - похищение ребенка серьезное преступление. Заметьте, в вашем случае, мальчик выступает в роли рычага для шантажа. Кажется, преступник нашел единственный способ принудить вас к неким действиям.
Гнат кивнул, соглашаясь.
- Интересно, какова конечная цель. Вторичные последствия открытия дороги предсказуемы, но достаточно условны. Деньги? Проще сразу потребовать их с вас, вы очень обеспеченный человек, мы проверили. Политическое влияние? Научное признание? Возможно. Но есть еще один момент, который вы упорно выпускаете из вида.
Одинокая льдинка гулко звякнула в стакане.
- Для меня очевидно, что вас вынуждают совершить самоубийство, сэр. У вас есть враги?

* * *

- Не знаю, что делать, Ол, - Гнат рассматривал истертый узор на ковре, избегая участливого взгляда сидящего напротив мужчины. Ольм был слишком похож на сестру. С момента смерти Коры, Гнат старался избегать шурина. – Ищущие ведут поиск.
- Они приходили ко мне. Жаль, что я мало чем смог помочь.
Гнат кивнул, осматривая просторный кабинет. Привычная металлическая мебель, стены, увешанные диаграммами и четырехмерными проекциями, обломанные карандаши и стопки справочников на столе.
- Кажется, ты единственный, кого не затронуло время,- слабо улыбнулся он. – Словно вчера мы прорабатывали последние детали, сверяли централи, спорили до хрипоты. Нил звенел манипуляторами. Кора искала последние расчеты.
- Правда, - признал Ольм. В его тихом голосе слышалась та же ностальгия, что и у гостя. – Помнишь, как она записала выкладки на коробках из-под ужина, а Тур выбросил их в уничтожитель?
- Досталось ему. Кора не пускала в лабораторию, пока не выяснилось, что мусор рассеивают раз в неделю.
- Не напоминай, они провалялись там три дня, и именно мне выпало переписывать ее каракули с вонючего картона.
Они помолчали.
- Я пришел с просьбой, - Гнат впервые взглянул прямо в спокойные голубые глаза шурина. – Когда я вернусь с Земли… Если я вернусь с Земли, ты должен будешь позаботится о Кае, - решительно закончил он свою мысль. – Обещай мне.
- И не подумаю, - возмутился Ольм. – Даже думать не смей! Ты же никогда не сдавался. Несгибаемый Гнат Годовой. Восемь открытых переходов. Минимальные потери. Только тебе удавалось вытащить обратно 96% десанта.
- Это было давно, Ол, и похоже не со мной. Сейчас речь о Кае. Я хочу знать, что он не останется один. Представь, что завтра я сломаю шею, и дай обещание.
-Хорошо, я обещаю. Но мне это не нравится. Уверен, уже есть подозреваемые.
- Да, Тур, Нилеса и ты, - усмехнулся Гнат. – Только у Тура алиби. Весь вечер он провел с семьей.
- Тур соврет на раз. Он – политик, – фыркнул Ольм. – Естественно, что семья его поддержит. Он был здесь месяц назад. У нас взорвался анализатор пространства и господина Советника назначили возглавлять комиссию, как имеющего необходимый опыт.
Опыт. Видимо, имелся в виду аналогичный взрыв в другой лаборатории. Взрыв, погубивший Кору.
- Тот же напыщенный болтливый недоучка, что и раньше, возомнивший себя специалистом, - закончил между тем Ольм. – Что с остальными?
- Ты не обидишь родного племянника. А Нилеса мог найти более простой способ получить деньги. Ищущие уверены, что преступником движет желание уничтожить меня. Не представляю, кого я мог ТАК прижечь.
Ольм нахмурился. Гнат погрузился в себя, не замечая колебаний родственника.
- Я знаю человека, который тебя ненавидит.
- Что?! – поразился Гнат. – Ты знаешь, кто?...
- Да. Ищущие не спрашивали об этом, а мне не приходило в голову…
- Кто?! – перебил его мужчина.
- Нилеса.

* * *

Нилеса. Нилеса. Нилеса. Мысли стучали в голове, налетая одна на другую, пока Гнат безотрывно давил на кнопки контактера.
Нилеса. Талантливый механик и давний коллега.
Нелеса, который ненавидит Гната и отчаянно нуждается в деньгах.
Почему? Ольм отказался отвечать.
Они никогда не ладили. У неприязни не было определенной причины, но она наполняла воздух между ними.
Редко, но Нилеса приходил в его дом, выпить ледянки и потрепаться. Гнат терпел ради старых времен.
Наконец, зеркало прояснилось. Нилеса стоял по другую сторону, яростно сверкая глазами.
- Какого тебе надо, Гнат?! Твои ищейки здесь уже побывали!
- Хочу поговорить.
- Твоя проблема, - зло ухмыльнулся Нил, отхлебывая синюю пену из жестяной банки. – Я тебе ничего не должен.
- Дело касается Кая.
- Кай.. – Мужчина скомкал пустую банку и швырнул ее за спину. – Мне лилово.
- Открывай, Нил,- рявкнул гость, теряя терпение, - ты ведь знаешь, что я все равно войду.
Проводники открывали любые двери, механик знал об этом. Матеря Гната по-теплому, хозяин снял с зеркала запоры и впустил гостя.
Гнат оказался во вместительном ангаре, заваленном разнообразной техникой. Сверху свисали захваты манипуляторов, минианализаторы сверкали цветными огнями консолей.
Добравшись до продавленной кушетки, хозяин сокровищницы плюхнулся на сиденье, презрительно махнув гостю на открытую бутылку на столе:
- Не жди, что тебя обслужат.
Гнат медлил, изучая старого знакомого. Интересный блондин спортивного телосложения, ироничный и веселый прежде, за несколько последних лет Нил превратился себя в желчного пьяницу. Словно жар лизал его пятки, толкая на все более отчаянные деяния.
- Не нравлюсь? – усмехнулся мужчина, открывая следующую банку.
- Нет.
- Тогда вали.
- Сначала расскажи мне о Кае.
-………………………………….. тебя и твоего щенка, - вызверился хозяин, энергично жестикулируя.
Натянутая струна нервов лопнула. Обжигающий гнев проломил ледяные преграды самоконтроля и выплеснулся наружу.
Когда Гнат пришел в себя, соленый вкус крови наполнял рот, руки саднило, тело ныло от ушибов. Помятый Нил выбирался из-под обломков кушетки, зажимая разбитое лицо. Прихрамывая, он добрался до морозильника, достал кусок льда, обмотал его полотенцем и приложил к кровоточащему носу.
- Держи.
Резко выбросив руку, Гнат поймал ледяную банку Пены и прижал к ноющей губе.
Застыв по разные стороны разгромленного пространства, противники молча изучали друг друга.
- А ты ничего, - усмехнулся Нилесса,- не ожидал от городского мальчика.
- Три года в спецназе, - буркнул Гнат.
- А я в морпехе махался.
Оба уважительно хмыкнули. Раскидав обломки, Нил притащил из закромов стулья и мазь от ушибов. Густо смазав побитое лицо едкой субстанцией, мужчина перебросил тюбик гостю и приложился к початой бутылке:
- Про мальца твоего ничего не знаю.
- Честно? – Гнат смазал лицо. Мазь начала впитываться, нещадно раздирая кожу. Вскрыв многострадальную банку, Гнат хлебнул холодного пойла.
- Честно.
- Но деньги тебе нужны.
- Надо будет, заработаю, - равнодушно пожал плечами Нилеса.
- А что насчет меня?
- Дурак ты, - спокойно припечатал хозяин, делая очередной глоток.
- А тебе не лилово?
Нилеса задумался. Светлые волосы, выбившиеся из косы, облепили щеки, налипнув на мазь. Кровавые потеки украшали неухоженную бороду.
- Нет.
Резко развернувшись, он подошел в металлическому шкафу и долго копался внутри. Добычей стала потрепанная папка и очередная бутылка с парой стаканов.
- Не быть нам с тобой друзьями, - постановил Нил, бросая папку на колени гостя и разливая по стаканам Ледянку.
Хмурясь, Гнат смотрел на россыпь фотографий, выпавших из картонки. Кора. Кора. Кора. Едкая боль сжала сердце. Кора, обнаженная в ванне. Кора, сыто раскинувшаяся среди мятого белья. Кора, смеющаяся с Нилесой за столиком в кафе.
- Давай выпьем за нашу Снежную королеву, - мрачно предложил Нил, поднимая стакан. – Стерва была та еще.
Гнат, не глядя, подмахнул жидкость.
- А ты думал, что пока по полгода бревном без памяти валялся, она у твоей постели сидела?
Гнат молчал. Он никогда не сомневался в жене. В течение многих лет, она была единственной постоянной величиной в его жизни. Точка опоры.
- Стерва, - повторил Нил с лютой ненавистью.
Гнат вскинулся, свирепея:
- Заткнись!
Мысли смешались. Счастливая смеющаяся Кора смотрела на него со снимков ласковыми голубыми глазами…
- Мы любили друг друга.
Нилеса вновь пожал широкими плечами:
- Любимого мужа не отправляют восемь раз под обжиг, идиот. Вспомни, кто больше всех возражал, когда ты решил уйти из проекта? Я? Тур? Нет, Кора. Милая, любящая Кора с лживыми голубыми глазищами.
Он брезгливо скомкал безвинную фотографию.
- Ни ты, ни я ничего не значили для нее. Кора любила только свой проект, свою проклятую Землю.
- Неправда, - возразил Гнат, забирая бутылку. Без Ледянки он не чувствовал сил справиться с потоком новой информации. - Мы хорошо жили.
Он помнил мирные тихие вечера у камина. Долгие разговоры. Планы на будущее. Нежность. Заботу…
- Что еще делать с мужем-инвалидом? Запрятать подальше от посторонних глаз. Я умолял ее сказать тебе правду, особенно, когда родился Кай..
- КАЙ?! – задохнулся Гнат. – Кай мой сын!
- Я знаю, - проорал Нилеса, уворачиваясь от брошенной бутылки. – Теперь знаю. Хотя наша малышка девять лет уверяла меня в обратном! Знаешь, почему она его родила? Чтобы сохранить твой генофонд. Чтобы вырастить нового Проводника на Землю. Но ты ведь знаешь об этом, Гнат, правда? Ты же сам забрал мальчишку из лаборатории, когда Кора решила поэкспериментировать с ним! Как ты ее назвал? Одержимой с…кой?
- Врешь!
- Разве? Даже твои выжженные мозги должны понять: она использовала всех, кто ее окружал.
Безжалостная память вывернула наружу запрятанные воспоминания. Три года назад Гнат проснулся посреди ночи с тяжелой гудящей головой. Кора сообщила, что задержится в лаборатории. Прошлепав босыми ногами на кухню, он выпил холодного молока и заметил забытые на столе листки. План эксперимента. Эксперимента по открытию дороги на Землю с новым Проводником. С Каем. Она забрала его с собой. В лабораторию. Мужчина оделся и бросился за ними. Успеть. Спасти.
- Ты не можешь об этом знать, - тихо произнес Гнат, не слушая дальше. – Ты не можешь об этом знать, - продолжил он с нажимом, - Тур вел расследование взрыва. Он убрал все упоминания о нас из отчетов.
Нилеса молчал.
- Ты был в лаборатории после того, как мы с Каем ушли.
Нилеса молчал.
- Только так ты мог узнать о случившемся. О нашей ссоре. А еще ты узнал, что Кай не твой сын. Твой сын не мог быть Проводником. И убил Кору.
Нилеса молчал.
Встав, Гнат направился к двери. Он хотел на воздух. Окунуться в зимнюю чистоту, сбросить груз грязи с души.
- Это был несчастный случай, - глухо донеслось сзади.
- Мне лилово, - пробормотал Гнат. Для него Кора умерла, когда он увидел паутину энергоцентралей на голове спящего сына.
- А мне нет, - проревел Нил, разворачивая его к себе. – Мне –НЕТ! Она была для меня ВСЕМ! И она лгала мне! С..ка! Она смеялась надо мной! Она и ее полоумный брат! Они всегда работали на пару!...
Вывернувшись из захвата, Гнат шагнул за дверь.
Серебристое солнце пряталось за серыми тучами, размазанными по небу. Ветер гнал белую пыль. Стена деревьев стонала под его порывами. Зачерпнув пригоршню снега, Гнат высыпал его под футболку. Холодно. Хорошо.
- Ты устроил взрыв, чтобы отвести подозрения.
- Да, - признал Нилеса.
- Где мы?
- Гора Бакторн, южная сторона.
- Красиво, - Гнат любовался на заснеженный хребет, подпирающий небеса, - Когда лишаешься части мозга, начинаешь по-новому смотреть на жизнь.
- Никогда не верил, что ты не восстановился полностью, - признался Нил. - Думал, это выдумки Коры.
- Человек ко всему приспосабливается.
- Что ты собираешься делать? Пойдешь к Ищущим?
- Кора погибла, - признал Гнат. – У меня нет времени. Я должен найти Кая.
- Я не предлагаю помощь.
- Я ее не прошу.
- По последней?
- По последней.

* * *

- Ты пьян.
Гнат не счел нужным отвергать справедливое обвинение. Долгий день заканчивался, когда он ввалился, качаясь, в лабораторию.
- Это свинство какое-то! – возмутился Ольм, отпуская шушукающихся лаборантов. – Неужели нельзя было найти другой способ успокоить нервы?
- Зачем? – удивился гость, сползая по белой стене на холодные плиты пола. Их сияющая прохлада манила забвением. Четкая двухмерная геометрия пересекающихся линий. Когда-то он считал свою жизнь столь же простой и понятной. За все приходится расплачиваться. Путаясь в словах и пускаясь в занудные отступления, он пытался объяснить это хмурому мужчине в белом халате.
Череду бессвязных слов пресек поток ледяной воды, обрушившийся на голову.
- Так лучше? – спросил Ольм, сверху вниз взирая на жалкое зрелище.
Гнату было плевать. Он размазал по лицу остатки мази, морщать от ноющей боли. Струйки воды живо сбегали по волосам вниз за шиворот. Намокшая борода неприятно колола шею.
- Вижу, ты пообщался с Нилом.
- Пообщался, - горько усмехнулся Гнат, осторожно ощупывая распухшую губу.
- Удалось что-то узнать о Кае?
- О Кае? – мужчина грустно улыбнулся и отрицательно мотнул головой. – О Кае ничего нового. О тебе –узнал.
- И? – шурин терпеливо ждал продолжения.
- Гад ты, Ольм, - выдохнул Гнат, - Гад.
Он долго смотрел на предложенную руку, потом схватился за нее, тяжело поднимаясь. Стоять прямо оказалось сложным искусством. Опираясь на сухощавого шурина, Гнат добрался до стула.
- Столько лет молчал… Я ведь не знал о них. Серьезно. Ни-че-го не знал.
- А стоило знать? – Ольм присел рядом на корточки, их глаза оказались на одном уровне. Морщась от перегара, он продолжил:
- Правда испортила бы жизнь людям, которые значили для меня очень много.
- А теперь портить нечего? Правильно. Кора умерла. Я сдохну завтра.
- Тебе надо пойти домой и узнать, есть ли новости о сыне.
- Их нет, - Гнат вздохнул. - Тур, ты, Нилеса. Ненавижу вас. А может ты меня тоже за что-то ненавидишь, а, Ольм?
- Тебе нельзя столько пить.
- Недолго осталось, - пожал плечами гость.
- Тебя искала доктор Гунесс. Ты пропустил прием.
Прием? Прием… Голова отказывалась работать…
–Ты прав, прием. «Достойный человек умирает с чистыми карманами», - пробормотал Гнат старую пословицу. - Проводишь?
- Извини, Тур попросил подготовить оборудование. Ты понимаешь.
- Ладно.


* * *

Прийти к доктору Гунесс было ошибкой, понял Гнат, жадно ловя воздух, когда его голова вынырнула из ледяной купели. Жайна Гунесс не страдала человеколюбием. Тонкие руки, нещадно удерживающие его под водой, уже не казались ему привлекательными. А слова, срывающиеся с изящно очерченных губ, изрядно расширяли словарный запас.
Ночь, где она такому научилась?!
Злой, мокрый, до отвращения трезвый, Гнат отполз от раковины и добрался до врачебного кресла. Опустевший желудок громко протестовал. Горечь сжигала рот.
Откинув с лица влажные пряди, он затих, позволяя сердитой женщине деловито тыкать измученный организм длинными иголками.
Доктор Гунесс. Он начал ее бояться.
Обнаружив на пороге кабинета потерянного пациента, она не запрыгала от восторга, не пожалела, не посочувствовала. Жайна Гунесс пришла в ярость.
- Не спать!
Резкая команда выдернула Гната из дремы. Голову опутали централи, анализаторы взорвались разноцветными хороводами огней.
- Обычный цикл!
Подчиняясь команде, мужчина начал выполнять привычные упражнения. Сегодня он не сдерживался, не юлил, не притворялся. Не было сил. Желания. Смысла.
Ровный бег ассоциаций огибал опасные участки. Реакции опережали выверенные нормативы. Глубинные пласты сознания обнажались без малейших усилий.
Динь-Дон. Восьмилетний Годовой едет в школу на оленьей упряжке….
Динь-Дон. Пятилетний Гнат взлетает к небу из надежных отцовских рук….
Динь-Дон. Нереально молодая мама целует на ночь его пухлую щечку….
Когда мужчина очнулся, в кабинете сгустились сумерки. Женщина сидела на стуле напротив. Ее глаза недобро блестели в темноте.
- Почему сегодня? – голос был подозрительно спокоен.
- Очищаю карманы, - пробормотал Гнат, снимая с кожи колючие датчики. Злость прошла. Усталость повисла на плечах неподъемным грузом.
- Уже не надеялась. Два года упорно морочить мне голову и вдруг…
- Вы знали…
Мужчина удивился. Его бесцветные глаза напряженно всматривались в сумрак, скрывший собеседницу. Если она догадалась, что функции его мозга достигли полного восстановления, почему молчала? Проводник – не обычный человек. Его состояние –вопрос государственной безопасности. Она обязана была сообщить в Совет…
Невысказанный вопрос повис в воздухе.
- Считайте, я верю в право человека на выбор. Всегда. - Неохотно пояснила женщина. – В мои обязанности не входит ставить вашего куратора в известность о своих подозрениях. Кстати, он убежден: Земля крепко привязала вас к себе, Годовой.
- Я в курсе домыслов Тура, - поморщился Гнат. – Полная ахинея.
- Я склонна с ним согласиться.
- Послушайте, док, я НЕНАВИЖУ этот раскаленный шарик.
- Сильные чувства не возникают на пустом месте, Годовой.
- Вы не считаете мои причина достаточно весомыми? – процедил Гнат сквозь зубы. Что знала эта докторша об ужасе небытия? О боли потерь и предательства? Об одиночестве? Глупая птица.
- Вы боитесь ее, - спокойно продолжила женщина.
- Бред.
- Вы боитесь Земли. Страх рождает защитную реакцию. Загляните под свою ненависть, Годовой. Вы годами обманывали не только Мир, но и себя. В первую очередь, себя. Что вас пугает?
Гнат молчал. Он сцепил челюсти, сдерживая гнев. Идиотский разговор. Он не боится Земли. Она – в прошлом. Сейчас для него существует лишь один страх – потерять сына.
Он встал, собираясь уйти. У него нет времени на бестолковые разговоры.
- Вы меня разочаровали, - в голосе женщиныы ясно читалось отвращение.
Мужчина скривился, надевая мокрую рубашку. Чужое мнение давно не имело для него смысла. Имел значение только Кай…
Новостей от Ищущих не было. Время истекало, на рассвете проклятая звезда загорится на небосводе. Он уже стоял на пороге, когда женщина окликнула его:
- Вы найдете его. Я знаю.
Убежденность Гунесс сорвала тонкую корку спокойствия с кровавой раны.
- КАК???!!!! Вы! Такая умная, скажите мне: как найти моего сына!!??? О, Ночь… Как мне его найти?!
Хлесткая пощечина прекратила истерику.
- Вы сядете и подумаете своими ледяными мозгами, - прошипела женщина. – Или пойдете к тому, кто умеет это делать лучше вас. Не смейте сдаваться!
- Да откуда вы такая взялись?!
- Из первой экспедиции, Годовой. Из тех 4%, что бросили умирать на Земле.
- Это невозможно.
- Вы не знали? – она горько усмехнулась. – Выжить можно даже на Земле, Годовой, я знаю. Мы сходили с ума от отчаянья и страха, но дождались открытия дороги для Второй экспедиции. Не все. Только те, кто не сдался. А теперь убирайтесь с моих глаз.
Не вдаваясь в сантименты, она вытолкала его за порог и захлопнула дверь.
Жайна Гунесс, доктор медицины. На глазах пораженного уборщика Гнат сорвал со стены лаконичную табличку, разломал пополам и швырнул в конец коридора.
Женщина.
Еще говорят, что у него отвратительный характер!


* * *

Кай.
Кай.
Кай.
Шатаясь, Гнат шел по опустевшему коридору к человеку, умеющему думать. Почему нет? Утренние лучи уже подкрадывались к спящему Миру. Бессонная ночь не помогла. Мысли разбегались. Отчаянье захлестывало остатки разума. Он брел по длинный белому коридору к лаборатории Ольма, когда очередной приступ страха за сына скрутил желудок. Тошнота подступила к горлу. Гнат в панике осмотрелся. Портить чистый пол не хотелось. Со смерти Коры Ольм считал лабораторию своим домом, он не оценит «подарка». Внимание Гната привлек уничтожитель у широких лабораторных дверей. Борясь с бунтующим желудком, он распахнул люк и склонился над темным зевом. Организм с радостью избавлялся от лишней ноши. Когда спазмы прошли, Гнат решился открыть глаза. Взгляд скользнул по раскинувшемуся внизу безобразию.
Уже закрыв люк, Гнат замер, осознав, что именно он увидел.
Из скомканных бумаг и прочего мусора скромно выглядывал детский клетчатый тапок.

* * *

- Вы страшный человек, - негромко сказал офицер, появляясь в дверях спальни.
- Я? - удивился Гнат. – Нет, офицер.
Потревоженный разговором ребенок заворочался на постели. Темные волосы рассыпались по подушке. Голая пятка выскользнула из-под одеяла.
- Страшные люди похищают детей, колят их дармом, замораживают и прячут в лабораторном хранилище. Я обычный.
У окна зашевелились собаки. Сделав им знак оставаться на месте, Гнат пригласил Ищущего выйти в коридор. Осторожно прикрыв дверь, он прижался к ней спиной.
Все. Его сын дома.
Пальцы впились в жесткое дерево. Дома. Дома. Дома. В безопасности.
Чувство освобождения перехватило горло.
- Врачи сказали, что Каю необходим сон и обильное питье. Через несколько часов токсины нейтрализуются в организме.
Офицер кивнул и продолжил:
- Это радует. Их прогноз относительно состояния мастера Ольма менее радужен.
Гнат равнодушно пожал плечами.
- Тем не менее, хотелось бы знать, что между вами произошло, Годовой.
- Я искал ответы.
- Сомнительно, что мастер Ольм готов был их дать. Добровольно.
Ищущий молчал, изучая измученного мужчину умными карими глазами.
- Вы слышали когда-нибудь теорию, что каждый человек в сущности отдельная вселенная, офицер? Сознание и реальности построены на схожих принципах. А моя профессия – снимать защиту и торить путь. Когда двери взломаны, надо лишь задать правильные вопросы.
Офицер нахмурился.
- Дорогу к Земле вы тоже прокладывали кулаками?
- Стресс стимулирует способности.
- Вы считаете, он когда-нибудь вернется к здравому рассудку? – осторожно поинтересовался офицер.
- Посмотрим,- безразлично отозвался Гнат.
- Когда вы…. Эээ.. разговаривали с мастером Ольмом, может узнали мотивы, которыми он руководствовался?
- Нет, извините, - бессовестно соврал Гнат. – Были более насущные вопросы. Если я пока не нужен….
- Да-да, конечно.
- Спасибо.
Гнат тихо вернулся в спальню. Кай мирно посапывал. В окно светили голубые луны. Казалось, глаза Коры следят за ними из темноты.
… Прости меня, милая, как я прощаю тебя. Ты лучше всех знаешь, что Ольм ошибся – я не виновен в твоей смерти. Хотя мог бы. Я отдал твоему проекту себя, но отдать Кая не смог. У него должен быть шанс вырасти и сделать собственный выбор…
… Ольм, ты и Кора, вы всегда работали вместе. Если бы не сломавшийся генератор… Но эксперимент был отложен. Ты ушел и не знал, что вскоре в лаборатории появился я. Думал, сестра сама отнесла сына домой и вернулась в лабораторию, на встречу своей гибели. Но спустя три года Тур проболтался, кто последним видел Кору живой. Разъяренный муж, узнавший об очередной жертве на алтарь вашей мечты. Ты ошибся, Ольм. Кора вызвала Нилесу чинить прибор. Она не могла ждать…
Ты хотел отомстить мне и получить Кая.
Ты почти справился.

- Папа…
Гнат стряхнул задумчивость, услышав шепот. Кай проснулся и смотрел на него встревоженными голубыми глазами.
- Я здесь, родной.
- Ты не сердишься?
- Нет. Я хотел извиниться.
- Правда?
- Да, сын. Обещаю, у тебя будет самая лучшая елка.
- И санки с бубенцами?
- И санки.
- И желания?
- Обязательно. Завтра Еловая ночь. Ночь, когда горит Белая звезда и происходят чудеса.
- Наша ночь, - улыбнулся Кай. – Ночь Годовых.


*Rыся: автор, не на нашем сайте запрещено писать заголовки CAPS'oм. Читай Свод Правил.