Солнечный свет пробился сквозь зелёные заросли ветвей вековых деревьев и разлился по тропинкам и траве. Всё вокруг пело от приближения весны: щебетали птицы, рассекая телами свежий утренний воздух, шуршали в кустах зверьки в поисках чего-нибудь съедобного среди мёртвых листьев, и в лесу снова можно было свободно прогуляться, не боясь за свою жизнь.
По тропинке, тихо напевая что-то себе под нос, шагала молодая девушка, попутно срывая с высоких кустов веточки и складывая их в маленькую коричневую сумочку, висящую на ней через плечо. Лёгкий ветер слегка приподнимал её светлые волосы, спадающие по плечам на спину, открывал заострённые ушки, забавно торчащие вверх, и колыхал края её свободного белого платья, едва прикрывающего тонкие щиколотки. В её ярко жёлтых глазах светилось спокойствие и удовольствие, а голос разносился далеко вокруг, заставляя птиц прислушаться к ней, к её песне…q
Suri laituvar elya findesse.
Caituvan hare, hlarala hwesta,
Intyala lorilye laiqua tauresse.
Palya ranculye salqueo calasse,
Hlara haye falmar verala falassen -
Verala tira alquea cirya
Colala oiale atanin alasse.
Hehta macilya - sere elenissen.
Tire i quilde elya melisse.
Hisie pella Isil Romello
Anta silme. Lora meldo telpi alcarissen. - Журчали слова её, как сонный ручеёк в узком горном ущёлье.
Из-за толстого дерева, ствол которого был сплошь покрыт темно-зелёным мхом, резко вырулило маленькое создание, на тонких золотистых крыльях, и прямиком направилось к девушке. Кожа этой крохи отливала оливковым оттенком, кудрявые волосы, заплетённые в высокий хвост на затылке, развевались по ветру, а в маленьких ручках она держала большой, для неё, конечно, бутон цветка.
- Аманиэль! Посмотри, что я нашла! Это же бутон Лунного цветка! – радостно проверещала кроха тоненьким голоском, кружа вокруг головы своей хозяйки, - Я нашла его, ты представляешь?!
- Представляю – улыбнулась Аманиэль, прервав свою песню, которую успела-таки допеть до появления этой егозы – Ты молодец, Глоредель. Давай его мне, я уберу его.
Глоредель заботливо опустила бутон на ладонь девушке и ревниво проследила, как он исчез в глубинах коричневой сумочки. Удостоверившись, что с её находкой теперь всё будет в порядке, и что она находится в полной безопасности, малышка села на плечо хозяйки и спустила вниз оголённые ножки. Больше всего на свете она любила вот так сидеть на плече Аманиэль и ловить пролетающих мимо насекомых, которых она, не задумываясь, тут же съедала.
- Слушай, Аманиэль, а о чём была твоя песня? Она очень красивая, правда. – пробурчала Глоредель, дожевывая голову попавшегося ей шмеля.
Девушка мечтательно вздохнула и улыбнулась:
-Эта песня о любви… - ответила она,- О любви, самой настоящей!
-Хм…. А я-то думала…- крошечное создание подпрыгнуло и ухватило за лапку летевшего по своим делам москита. Тот жалобно запищал, но сердце Глоредель не дрогнуло. Уверенным движением руки она отвернула насекомому голову и запихала её в рот. – Фто уф тут неижвештнава о любви мошно шпеть…Вше пешни шпеты предками…
Аманиэль удивлённо хмыкнула, покосившись на малышку, сидевшую у неё на плече.
- Ты не права, Глоред. Песни пели испокон веков все – и люди, и эльфы, и дварфы, и полурослики, и гномы и даже орки…. У них тоже есть свои песни. Их пели, и будут петь, малыш, - сказала девушка и снова завела ту же песню.
Пройдя ещё немного по узкой тропинке, собирая тонкие ветки, она заметила между деревьями отливающие золотом стяги на воротах Дор-Варенла.