Глава 12

Экзамены прошли как страшный сон. Ни Гермиона, ни ее друзья не хотели бы пройти через это снова. По крайней мере вместе. Только для Джинни этот опыт был почти не травмирующим психику – она не переживала из-за отсутствия достаточного усердия в учебе со стороны Гарри и Рона, но и не подвергалась нападкам со стороны Гермионы. В случае с Гермионой Джинни каким-то таинственным образом всегда знала, когда ее можно трогать, а когда лучше не подходить даже на расстояние пушечного выстрела. Иногда, чтобы Гриффиндорская Всезнайка никого не нервировала, ее отправляли к Эйлин, другими словами к МакГонагалл. Там Гермиона штудировала конспекты и учебники, а Эйлин устраивалась рядом и занималась своими делами. Вечером приходила директриса, заставляла мисс Грейнджер выпить чашку чая и отвлекала ее беседой. Затем, когда к студентке возвращалось ее взволнованное состояние (обычно это происходило, если кто-то упоминал такие слова как «оценка», «экзамен», «знания» и т.п.), МакГонагалл отправляла девушку в Гриффиндорскую башню – продолжать занятия. Вообще, она отправляла ее спать, но прекрасно знала, что ночник над кроватью Гермионы будет гореть до глубокой ночи.
Когда экзамены подошли к концу, выпускников Хогвартса легко можно было спутать с местными приведениями.
- Жалко, что Эйлин нельзя выйти погулять с нами, - сказал Гарри, когда все Золотое Трио и Джинни сидели под большим деревом на берегу озера.
- Ага, - согласился Рон, который уже давно хотел обсудить с девочкой процесс создания пукательных подушек. – Хотя мы могли бы пойти куда-нибудь, где нас никто не увидит.
- А можно поступить проще, - сказала Гермиона, улыбнувшись.
Все вопросительно на нее посмотрели.
- Есть более легкий способ сделать так, чтобы ее никто не увидел, - сказала она, и друзья понимающе улыбнулись.

***

- Только всегда будь рядом с нами, - давала Гермиона указания своей дочке получасом позже, - мы точно должны знать, где ты находишься.
Эйлин поправила мантию невидимку, которая волочилась за ней по земле.
- Может, все-таки повесим на нее колокольчик? – предложил Рон.
- Я не корова! – воскликнула Эйлин.
- Тишшше, - зашипела Гермиона – они шли к озеру, и вокруг было довольно много студентов.
Наконец, компания устроилась на берегу, подальше от остальных учеников.
- Даже не пошалить, - разочарованно произнесла Эйлин, глядя на то, как далеко от них находились все остальные обитатели школы.
Некоторое время она действительно была вынуждена провести, ведя беседы с Гарри и Роном, плетя косички маме и играя в «угадай, где я?» с Джинни.
Но вскоре к ним приблизилась высокая фигура в черном.
- Я обнаружил в комнатах вашу записку, мисс Грейнджер, - сказал он, - но хотел убедиться, что Эйлин действительно с вами.
Он вопросительно оглядел всех присутствующих, естественно, не видя дочки. Он знал, что та прячется под мантией-невидимкой, но хотел получить подтверждение, что она на самом деле была рядом. Вдруг раздался глухой хлопок, и профессор Снейп резко обернулся. Задорно смеясь, Эйлин закричала:
- Папе по попе! Папе по попе!
Снейп закрутился, как иногда крутятся коты, пытаясь поймать собственный хвост. Но девочка пользовалась своей невидимостью и ловкостью, и зельевару было никак не поймать проказливую дочку.
- Папе по попе! – продолжала она, сопровождая слова легкими ударами.
Гермиона прижала ладонь ко рту, силясь сдержать смех, Джинни уткнулась лицом в плечо Гарри, мелко трясясь. Гарри и Рон же валялись на земле, беззвучно хохоча.
Только Снейпу было не очень весело. Резкое «Петрификус тоталус!» заставило всех вздрогнуть. Судя по тому, что детский смех прекратился, профессор попал точно в цель. Окинув надменным взглядом притихших ребят, он сказал:
- Не задерживайтесь до темноты, - и с гордым видом удалился.
Гермиона начала искать Эйлин, в то время как Гарри и Рон продолжали смотреть вслед профессору:
- И почему меня до сих пор удивляют его воспитательные меры? – спросил Гарри.
- Да ладно, - сказал Рон, - он мог бы оказаться более жестоким. Знаешь: дочке по почкам, - он изобразил, как ударом отправляет кого-то в нокаут, - дочке по почкам…
Дружный смех оглушил окрестности.

***

Совет старейшин во главе с МакГонагалл состоялся накануне выпускного вечера. То был обычный вечер в комнатах директрисы: Эйлин собирала паззл, который для нее наколдовал Снейп, Гермиона расслабленно сидела в кресле, наслаждаясь ощущением свободы и в то же время придаваясь ностальгическим воспоминаниям, связанным с Хогвартсом, Снейп угрюмо рассматривал какую-то книгу, а МакГонагалл потягивала чай, покровительственно глядя на своих «детей».
- Вы уже решили, что будете делать дальше? – спросила хозяйка комнат.
Гермиона вопросительно посмотрела на женщину, в то время как Снейп продолжил меланхолично перелистывать страницы увесистого тома.
- Где вы будете жить, где будет жить Эйлин? – уточнила МакГонагалл.
- Да, мэм, - ответила Гермиона, - первую неделю она поживет у меня, а затем как получится…
- Не «как получится», а я заберу ее себе, - вставил свое веское слово зельевар, не отрывая взгляда от книжки.
- А ваши родители, мисс Грейнджер? Вы их уже предупредили? – поинтересовалась директор.
- Я написала маме, что приеду не одна, но все объясню лично. Я не думаю, что могут возникнуть какие-то проблемы. Если только…
Гермиона замолчала и Снейп, наконец, поднял взгляд и посмотрел на нее в упор.
- Если только не возникнут какие-то проблемы, - неловко закончила девушка.
Просто она попыталась представить реакцию мамы, если она узнает, кто отец ее будущего ребенка, а еще точнее – увидит его или каким-то образом познакомится. Но девушка итак однажды уже предупредила профессора, что ему не стоит заглядывать на чай. Повторять это было неловко и неуместно, поэтому она остановилась на такой формулировке.
МакГонагалл многозначительно кашлянула. Эйлин оторвалась от мозаики и простодушно посмотрела на родителей:
- А что мы будем делать на мой день рождения? – спросила она.
- А когда он у тебя? – изумленно откликнулась Гермиона, словно ее удивляла сама мысль о том, что у Эйлин может быть день рождения.
- Тринадцатого апреля, - ответила девочка.
- Я все-таки полагаю, мы сможем вернуть тебя в твое время до весны,- прокомментировал это Снейп.
- Да, но по корейскому календарю у меня день рождения еще и тринадцатого июля, - Эйлин вдруг извлекла откуда-то книжицу в красном переплете и помахала ею в воздухе, - в «Традициях и обычаях Южной и Северной Кореи» говорится, что день рождения у человека есть еще и за девять месяцев до его всмаделишного дня рождения. Как бы когда мама с папой…
- А в каком году ты родилась, ты знаешь? – вдруг не своим голосом спросил профессор Снейп.
- Ну, конечно, знаю, пап! Я тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения.
В комнате повисла тишина. Эйлин, не дождавшись ответа, вернулась к составлению картинки из маленьких кусочков, в то время как МакГонагалл с интересом взглянула на Северуса и Гермиону. Те сидели с одинаковыми выражениями лиц, с ужасом глядя на дочку. Первым пришел в себя зельевар:
- Я думаю, Эйлин просто ошиблась, - сказал он уверенно.
Гермиона вздрогнула и посмотрела, почему-то, на директора.
- Да, наверняка. Дети часто путают числа и… года… А Эйлин вообще плохо считает месяцы.
- Совсем недавно вы полагали ошибкой само ее существование, - заметила МакГонагалл, равнодушно делая глоток чая.
- Но это невозможно! – воскликнула Гермиона. – Мы же даже… мы не… не подружись, - заключила она, неумолимо краснея. – Я хочу сказать…
- Мы вас поняли, мисс Грейнджер, - ответила МакГонагалл чуть насмешливо. – Что ж, вам, наверное, нужно идти. Завтра у вас выпускной и вам нужно подготовиться и главное – как следует выспаться. Нет ничего важнее для поддержания красивого цвета кожи, чем здоровый сон.
У Гермионы не было сил спорить. На негнущихся ногах она подошла к Эйлин. С трудом присев на корточки, она погладила девочку по голове. Затем, не сдержавшись, обняла ее и на несколько мгновений задержала в своих объятиях. Дурацкое ощущение, что они видятся в последний раз, сжимало сердце.
- Мам, ты завтра зайдешь перед праздником? – спросила Эйлин.
- Конечно. Обязательно.
- Ты будешь самой красивой. Я видела фотографии, - похвасталась девочка.
- Ну, если ты так говоришь, - рассмеялась Гермиона.
Когда она ушла, МакГонагалл обратила все свое внимание на Северуса. Он был задумчив и мрачен.
- Не переживай, все образуется, - сказала она твердо.
- Это приказ? – язвительно отозвался мужчина.
- Это просьба.
Несколько секунд прошли в тишине. Потом Снейп вдруг забормотал:
- Это галлюцинация. Я нахожусь в сознании сумасшедшего. Как бы мне не нужна была Эйлин…
- Я понимаю, что это непросто для вас обоих…
- Я не могу, Минерва! Я просто не могу.
Казалось, Снейп находился на грани отчаяния. МакГонагалл даже стало жаль его. На мгновение. Спустя это мгновение она снова кашлянула.
Эйлин оставила паззл и подошла к отцу. Взяв в руки его ладонь, она прижалась к ней щекой и сказала:
- Пап, а давай сегодня ляжем спать пораньше. Ты же, наверное, устал.
Снейп сперва согласно кивнул – мысли его при этом определенно были далеко за пределами комнаты – а потом вдруг взгляну на дочь. Несколько секунд он смотрел на нее, вслед за чем перевел взгляд на МакГонагалл.
- Тааак, - протянул он, - и что вы обе задумали?
Директор вопросительно подняла брови.
- Меня на эти, - он указал пальцем на Эйлин, - хитрости не купишь.
- Пап, чего ты такой заразительный?
- Подозрительный. Не безосновательно, - Снейп продолжал прищурившись смотреть на Минерву. – Вероятно, любовь к интригам передается от директора к директору.
- Половым путем, Северус, - вставила МакГонагалл глумливо, но мужчина не обратил внимания на ее комментарий.
- …Как и способность манипулировать людьми, - продолжил он. - Впрочем, от тебя, Минерва, я такого не ожидал.
- Да о чем ты говоришь, Мерлина ради? – МакГонагалл была сама простота.
На мгновение зельевар даже поверил в собственную паранойю и честность директрисы. Но эти нелепые мысли быстро покинули его голову, когда он понял, в какую игру играет его начальница.
- Эйлин, иди помой руки, - сказал он.
Будучи сообразительным ребенком, Эйлин не стала спрашивать зачем, а просто ушла в ванную, предусмотрительно неплотно закрыв дверь.
- Ты узнала, когда у нее день рождения, и подумала, что хорошей идей будет заставить ее изображать идеального ребенка, чтобы мы с мисс Грейнджер поторопились? – разоблачительно сказал он, сложив руки домиком.
- Зачем мне это нужно, Северус?
- Вот и я думаю – зачем?
Взгляд зельевара был столь выразительно выжидательным, что МакГонагалл поддалась этому моральному давлению и сказала:
- Хотя я не могу отрицать, что хотела бы видеть тебя счастливым. Уж прости мне эту прихоть.
- Я не думаю, что совращение студентки сделает меня счастливым, - раздраженно ответил Снейп.
- Зато отцовство сделает. Любой, кто взглянет на то, как ты общаешься с Эйлин, поймет, что это то, что тебе нужно. И то, что нужно Эйлин тоже. Она папина дочка до мозга костей.
- А как насчет того, что нужно мисс Грейнджер? Почему-то никого не заботит ее судьба. Выйти замуж за старого злобного учителя только ради того, чтобы родить ему дочь – мне кажется, это не самая достойная перспектива для такой ведьмы, как она.
- Ее судьба беспокоит тебя, и этого достаточно, - отозвалась Минерва.
Снейп возвел глаза к потолку, недовольно скривив губы.
- Вот она, гриффиндорская логика, - язвительно сказал он.
- Я бы сказала, что это у тебя гриффиндорская логика, - МакГонагалл невозмутимо сделала глоток чая, а затем выложила на стол последний козырь. - По-слизерински было бы просто взять то, что тебе нужно и быть счастливым, не смотря ни на чьи интересы. Не так ли?
Снейп начал спорить, хотя в душе его что-то шевельнулось, какой-то тихий, но очень настойчивый голосок заладил «ты имеешь на это право. Ты заслужил. Плевать на всех. Какое тебе дело до Грейнджер? Ты имеешь право на свой кусочек счастья. Забудь о других. Думай о себе. Ты заслужил».
- Мне уже можно выйти? – подала голос Эйлин спустя почти десять минут.
Разговор взрослых уже свернул в другое, скучное русло, и она решила напомнить о том, что все еще сидит в ванной.
- Можно, - бросил Снейп и продолжил, - я думаю, что расписание все равно необходимо изменить. Эти сдвоенные уроки придумал человек, ни разу не работавший учителем в Хогвартсе.
- Северус, ты же видел списки. В следующем году будет в полтора раза больше детей, чем было еще два-три года назад. Вспомни, тогда был настоящий бум – только в чистокровных семьях родилось детей немногим меньше, чем за два предыдущих года. А эта магловская семья с тройней – о них даже писали в Ежедневном Пророке. Три волшебника в одной магловской семье.
- Я думаю, один из родителей был сквибом, но от него скрывали магическое происхождение.
- Так или иначе, делать отдельные уроки для Хаффлпаффа и Рэйвенкло неразумно.
- Минерва, невозможно работать, когда одна половина студентов зевает, когда я задаю вопросы из раздела повышенной сложности, а вторая не может сварить зелье для дошкольников. В результате ничему не научатся ни одни, ни другие.
- Мне всегда казалось, что скрытый подтекст твоих язвительных комментариев в адрес студентов – «это всё ваши проблемы».
- Мои методы не являются темой разговора.
МакГонагалл вздохнула.
- Я думаю о том, - сказала она, - чтобы увеличить штат преподавателей.
Снейп скептически поджал губы.
- И что ты будешь делать с новыми учителями, когда количество студентов снова уменьшится?
- Министерство готовит новую программу по увеличению рождаемости. Может быть, в этот раз меры будут более адекватными, чем в прошлый раз.
- Ты о Брачном законе пятьдесят пятого?
Минерва кивнула.
- Мою мать тогда помолвили с Блэком. Отцом этого…
- Северус.
- Да-да, о покойных либо хорошо, либо никак, - откликнулся Снейп, - поэтому лучше никак.
Тут он замолчал, снова задумавшись о том, скольких возможностей его лишила Судьба. Он мог родиться в чистокровной семье, быть представителем знатного древнего рода. Но его мать предпочла сбежать с каким-то маглом. Северус не был уверен, что отец Блэка пришелся бы ему по душе больше, чем собственный, но, по крайней мере, он бы не провел всю юность ненавидя и завидуя Сириусу Блэку. Затем Лили вышла замуж за Поттера и родила ему сына – а ведь она должна была родить сына ему, Северусу. И это только самые крупные промашки Судьбы. О мелочах вроде непривлекательной внешности, из-за которой он немало переживал в школьные годы, и других неудачах он вообще предпочитал не думать. И вот, наконец, эта коварная тетка Судьба решила подкинуть ему подарок – как кусок мяса изголодавшемуся псу. И что? Должен он был с гордостью отвернуться и подохнуть с голоду, или все же принять эту подачку и получить удовольствие? Гордости ему было не занимать, но…
- Пап, я твой паззл собрала уже тридцать часов назад.
Он взглянул на Эйлин. Девочка взирала на него своими большими черными глазами, потешно убирая челку со лба. «Нужно подстричь ей волосы», - мелькнула мысль в его голове и тут же сменилась другой:
- Ты не могла его собрать.
- Иди и посмотри, - ответила она, самодовольно улыбнувшись.
Снейп подошел к столику на котором лежало собранное из сотни кусочков изображение Хогвартса.
- Это невозможно, - сказал он убежденно. - Здесь не хватало пяти кусочков, а три были лишними и не подходили…
- Какой ты глупенький, - хихикнула Эйлин.
Снейп сложил руки на груди и покачал головой.
- Использовать магию было нельзя.
Эйлин тоже сложила руки на груди и выразительно посмотрела на отца:
- А жульничать с кусочками – можно?
Услышав это, зельевар рассмеялся.
- Твой смех, Северус – это музыка для моих ушей, - заявила МакГонагалл, с умилением глядя на мужчину.

***

Гермиона собиралась на выпускной очень долго и скрупулезно. Она проделала все ритуалы, которые положено проделывать девушкам перед каким-то важным событием вроде Вечеринки Года или важного свидания, убрала волосы в аккуратную прическу, сделала вечерний макияж и даже надела под небесно-голубое платье дорогое, но безумно красивое белье, которое купила еще летом, когда они с Джинни ходили по магазинам. Накинув на плечи шелковую мантию на тон темнее платья, она встала у зеркала и простояла так не менее пяти минут, критично рассматривая себя со всех сторон.
- Сегодня ты провела у зеркала больше времени, чем за весь прошедший год, - сказала Джинни, подходя к подруге.
- Обычно там нет ничего интересного, - пошутила Гермиона в ответ.
- Хм, ну сегодня от тебя действительно глаз не оторвать.
Смутившись, Гермиона пробормотала ответный комплимент.
- Ты не обязана говорить мне, что я прекрасно выгляжу только потому, что я сказала это тебе, - ответила Джинни, - я и так это знаю.
Рассмеявшись, девушки бросили последний взгляд на собственные отражения и покинули комнату. В гостиной гриффиндора было шумно, хотя там не могло быть много народу. В замке остались только семикурсники – все остальные уже давно разъехались по домам. Гарри и Рон, как и положено, восхитились красотой своих подруг – хотя Рон сделал это довольно неловко, а реакция Гарри была практически безмолвной, только ошарашенное выражение лица выдавало его истинные чувства.
Большой зал бы украшен скупо, но элегантно, и в нем царила какая-то особая атмосфера, из-за которой Гермиона чувствовала себя неуютно. Во-первых, зал казался огромным для такого небольшого количества людей. Во-вторых, все вокруг суетились и были, кажется, слишком возбуждены предстоящим вечером. В-третьих, больше всего сейчас девушке хотелось увидеть Большой Зал таким, каким она увидела его в одиннадцать лет, впервые оказавшись здесь.
- Ух ты, какой потолок, - сказал Гарри, поддев Гермиону локтем.
Она взглянула на него вопросительно, но увидев ехидную усмешку, ответила:
- Это волшебный потолок, я читала о нем в Истории Хогвартса. Он показывает небо.
- Серьезно?
- Совершенно серьезно. Ох!
Друзья испуганно посмотрели на Гермиону.
- Я забыла свою сумочку, а там моя речь.
- Ты что, не помнишь ее наизусть? – удивился Рон.
- Конечно помню, Рональд, - ответила она, - но вдруг я забуду о чем-то упомянуть, или так разволнуюсь, что все слова вылетят из головы? Я должна вернуться.
- Я схожу с тобой, - предложил Рон.
- Не нужно, я сама.
Сказав это, она развернулась и уверенной – не смотря на высокий каблук – походкой пошла прочь из зала.
- Она ходит как начальница, - отметил Рон, глядя вслед подруге.
- Тренируется, - ответил Гарри.
Гермиона поднялась по главной лестнице, намереваясь идти дальше, но большие песочные часы с драгоценными камнями заставили ее остановиться. Камни все еще показывали ситуацию на момент объявления результатов Кубка Школы, и Гермиона довольно улыбнулась.
- Эра Гриффиндора закончилась, - вдруг произнес кто-то рядом с ней, и она резко обернулась.
Профессор Снейп стоял в пяти футах от нее, сложив руки на груди. Он смотрел на песочные часы, но когда Гермиона повернулась к нему, медленно перевел взгляд на девушку и внимательно просканировал ее тело сверху внизу, а потом снизу вверх.
- Вы смотрите на меня так, как мальчишки смотрят на метлы в магазине, - сказала Гермиона, обняв себя руками, - это не очень приятно.
Снейп удивленно поднял одну бровь.
- А как вы бы предпочли, чтобы я на вас смотрел? – спросил он насмешливо.
Гермиона посмотрела в сторону, избегая встречаться с ним взглядом, и, поборов желание прокричать «никак!», ответила:
- Не знаю.
Повисла неловкая пауза.
- Вы… сегодня выглядите… не как обычно, - выдал, наконец, Снейп, чувствуя себя довольно глупо.
Гермиона издевательски взглянула на профессора и сказала:
- Рон сказал почти то же самое.
«Ну вот, Северус, а ты думал, большим идиотом чувствовать себя просто невозможно», - тут же подумал Снейп.
- Значит, это правда, - сказал он и, сообщив, что у него еще много дел, поспешил скрыться из виду.
Гермиона покачала головой, улыбнулась своим мыслям и отправилась в гриффиндорскую башню.
Выпускной пролетел как одно мгновение. Гермиона, попроси ее кто-нибудь описать этот вечер, вряд ли смогла бы сказать что-то вразумительное. Она помнила, как нервничала перед тем, как прочитать свою речь, но совершенно не помнила, как собственно выступила. Помнила яркие вспышки фотоаппарата, тяжелый запах туалетной воды Рона и сладковатый вкус пунша. Она могла бы перечислить тех немногих молодых людей, с которыми танцевала, и, наконец, рассказать, как почти расплакалась, слушая прощальные слова МакГонагалл. Где-то ближе к одиннадцати она отыскала Снейпа, чтобы сказать, что хотела бы зайти к Эйлин и пожелать ей спокойной ночи. Ведь она обещала навестить дочку. Снейп молча кивнул и предложил следовать за ним.
Профессор шел слишком быстро, и Гермиона еле успевала бежать за ним в своих не слишком удобных для спринта туфлях.
- Прекратите стучать каблуками по полу, - раздраженно сказал Снейп, когда они уже спустились по лестнице в подземелья.
Чуть опьяненная весельем и пуншем, Гермиона беспрекословно выполнила требование, легким движением руки сняв туфли. Снейп даже не заметил этого, продолжая бежать вперед. Вдруг Гермиона вскрикнула, и ему пришлось остановиться и обернуться, чтобы узнать, что случилось.
Мисс Грейнджер стояла посреди коридора босиком, одной рукой опираясь о стену, а другой сжимая ступню.
- В чем дело? – спросил он недовольно.
- Кажется, кто-то что-то пил здесь и разбил бокал, - простонала Гермиона и зашипела от боли.
- Почему вы босиком?
- Потому что вы сказали не стучать каблуками! – раздраженно ответила девушка, силясь не расплакаться.
- Черт подери, вы выжили из ума? – спросил он, подходя ближе.
- А что я должна была сделать?
- Вы ведьма или безмозглый пень? Пожалуйста, не отвечайте.
Он встал рядом и галантно подставил ей локоть, чтобы помочь дойти до его комнат.
- Я сама, - ответила обиженная Гермиона и похромала к двери.
В конце концов, оставалось пройти не так уж много.
Снейп взмахом палочки убрал из коридора разбитое стекло и невозмутимо пошел рядом с Грейнджер.
Когда они вошли в комнату, Эйлин уже спала на софе, так и не дождавшись родителей. Гермиона села в кресло, надеясь, что профессор не станет вредничать и просто принесет ей заживляющее зелье…
Он принес целую артиллерию по борьбе с рваными ранами: обезболивающее, очищающее, заживляющее и даже зелье для удаления шрамов. Безмолвно присев рядом с Гермионой, он взял ее за лодыжку и внимательно посмотрел на порез. Когда он коснулся пальцем места рядом с раной, Гермиона дернулась и зашипела от боли, потому что ее нервные движения привели к тому, что задетой оказалась сама рана.
- Осторожнее! – прошипела она.
- Не стоит так нервничать, - хладнокровно ответил профессор, - у вас две ноги, если с этой что-то случится, у вас всегда останется вторая.
Гермиона сжала губы, про себя думая, что Снейп всегда остается Снейпом, и даже кровоточащий порез не вызывает у него сочувствия.
- Вам нужно… снять… это, - сообщил вдруг он, указывая на ноги Гермионы.
- Они не снимаются, сэр, - с издевкой ответила девушка, хотя прекрасно поняла, о чем говорил профессор.
- Я не о ногах, а о вашей одежде, - он старался сохранять невозмутимый вид, хотя внутренне был очень напряжен.
Гермиона была рада, что он не смотрел на ее лицо, поскольку против воли покраснела, а она не любила, когда кто-то видел, как она краснеет.
- Это чулки, - сказала она зачем-то.
- Это очень важно сейчас, - саркастично ответил Снейп. - Меня не интересует, как это называется, просто это надо снять. Я думаю, в рану попали кусочки стекла и их необходимо извлечь.
- Хорошо, сэр, - ответила Гермиона послушно, и выжидательно уставилась на профессора.
Несколько секунд оба сидели не шевелясь.
- Я жду, - произнес, наконец, Снейп.
Гермиона вопросительно подняла брови.
- Может быть, вы отвернетесь, или вы хотите посмотреть, как я их снимаю? Сэр.
Он ловко поднялся на ноги и поспешно отвернулся. Он слышал, как зашелестели ее юбки, и как она медленно сняла чулок. В полной тишине комнаты эти звуки казались Снейпу набатом. Он чувствовал себя некомфортно, и винить в этом можно было только Грейнджер с ее глупостью и неосторожностью.
- Готово, - сказала Гермиона, зажав в руке скомканный чулок, - но я думаю, я могу сама…
- Извлечь стекло вы не сможете, - отрезал Снейп, снова присаживаясь у ее ног, - только не вашими неуклюжими пальцами, - добавил он, чтобы она не воображала из себя черт знает что.
Он взял в руки ее изящную ножку и поразился гладкости кожи. Стараясь не отвлекаться на такие подробности, он внимательно осмотрел рану. Взяв в руки палочку, он начал спасательную операцию. Когда из-за боли или из-за того, что ей было щекотно, Гермиона вздрагивала, рука Снейпа скользила по ее ноге против его воли. «Может быть, это будет не так сложно, зачать Эйлин», - на мгновение мелькнула мысль в его голове, и тут же шквал критики в собственный адрес обрушился на него в его сознании. Чтобы показать самому себе, что он подумал это не всерьез, Снейп не слишком церемонясь, нанес все необходимые зелья и безразлично отпустил ногу Гермионы.
- Посидите так некоторое время, а я отнесу Эйлин в спальню, - сказал он.
Бережно взяв девочку на руки, стараясь не разбудить ее, зельевар вышел из комнаты.
Его не было довольно долго, и Гермиона не могла понять, что могло задержать его на такой долгий срок – она не знала, что он намеренно пережидал (слово «прятался» ему не нравилось), пока пройдет это «некоторое время», и Грейнджер покинет его комнаты. Находиться с ней в одной комнате ему не нравилось.
Наконец, она почувствовала, что рана затянулась под действием волшебных ингредиентов, и решила, что стоит надеть чулок, пока Снейп не появился. Аккуратно, чтобы не порвать тонкую эластичную ткань, она начала натягивать сей изящный предмет гардероба, чувствуя себя актрисой из старого голливудского кино.
И, увлеченная этим процессом, она даже не заметила, как Снейп бесшумно влетел в комнату, и как он застыл, увидев мисс Грейнджер.
Однажды, когда ему было лет пятнадцать, кто-то из слизеринцев привез в школу после каникул черно-белые фотографии с полуобнаженными женщинами. Мальчишки тогда засмотрели эти картинки до дыр, передавая их из рук в руки, шифруясь и прячась, чтобы, не дай Мерлин, об этом сокровище не узнали преподаватели. Соблазнительное кружевное белье на моделях казалось верхом откровения – знали бы они, что в своих комнатах будут прятать студенты двадцатью годами позже… Так или иначе, у Северуса была любимая фотография: молодая женщина, чье лицо было скрыто густыми (как тогда воображал юный Снейп – рыжими) волосами, в пантолончиках с кружевом и корсете натягивает чулки.
В его воображении всплыла та фотография, и вспомнилось чувство страха, стыда и сладкого удовольствия от эмоций и реакций, которые вызывало изображение.
Взяв себя в руки, Снейп медленно отошел назад и, погромче хлопнув дверью, «вошел» в комнату. Гермиона вздрогнула и, поспешно опустив подол платья, выпрямилась.
- Можете идти? – то ли спросил, то ли приказал профессор.
Гермиона молча надела туфельку и встала. В этот момент из спальни, вероятно разбуженная громким хлопком дверью, вышла сонная Эйлин.
- О, мама! – воскликнула она. – А я ждала, ждала и проснулась там уже.
Девочка подошла ближе к Гермионе и внимательно на нее посмотрела.
- Я ж говорила, что ты будешь самой красивой на выпускном.
- Ну, ты же не видела остальных, тебе не с кем сравнивать, - пошутила Гермиона.
- Зато папа видел, - Эйлин повернулась к серьезному Снейпу, - а, пап? Мама самая красивая была?
Зельевар нахмурился еще больше и вместо ответа отправил Эйлин спать.
- Тебе что, сложно сказать? – рассердилась девочка.
- Марш в свою комнату.
- Нет! – воскликнула Эйлин, прячась за кресло. – Скажи, что мама красивая.
- Эйлин, - сквозь зубы процедил Снейп.
- Папа!
- Эйлин…
- Пааа-пааа.
- Я, пожалуй, пойду, - прервала этот увлекательный диалог Гермиона, - профессор Снейп, я приду за Эйлин завтра в девять, я уже подготовила портключ. Соберите, пожалуйста, ее вещи.
Снейп лишь кивнул в ответ – все его внимание было сосредоточенно на дочке, которая теперь развеселилась и решила поиграть с папой в догонялки. Гермиона покачала головой и ушла, надеясь на следующий день обнаружить ребенка в целости и сохранности.