Глава 11. Хрупкий мир.

Минута. Хрупкий миг добра.
Так скоротечен и так дорог.
Мгновенье, полное тепла.
Воспоминаний сладких ворох.

Он разобьется, как хрусталь,
Оставив душу без спасенья.
Но каждый раз, собравшись вдаль,
Ты будешь помнить ТО мгновенье.


Казалось, мир просто замер, сузившись до размера этой комнаты.
С того момента, когда тяжелый альбом в старинном кожаном переплете влетел сквозь раскрытое окно в руки Нарциссы, обстановка в комнате изменилась. Нарцисса поудобней устроилась на краю огромной кровати, расположившись напротив окна, Драко же сел на пол, прислонившись спиной к ногам матери и откинув голову ей на колени. Нарцисса произнесла какое-то заклинание, и альбом завис в воздухе напротив них так, чтобы обоим было хорошо видно.
Протянув руки, Нарцисса запустила их в волосы сына и начала задумчиво перебирать прядки, похожие на шелк. Комната погрузилась в молчание. Альбом ждал команды к действию, но о нем на время забыли.
«Память унесла Нарциссу на двадцать лет назад. То был редкий день, когда она оказалась в доме Сириуса. Такая же по размеру комната. Только у Драко царил идеальный порядок, в ТОЙ же комнате все стояло вверх дном. Ее хозяин не любил домовых эльфов, предпочитая сам заниматься даже уборкой своих владений. Ясно, что входило в понятие уборки пятнадцатилетнего волшебника. Вещи под ногами не валяются - и ладно. Они сидели так же. Нарцисса на краю кровати, а Сириус на полу, прислонившись спиной к ее ногам. Что же он тогда показывал? Колдографии? Вряд ли, их бы Нарцисса запомнила. Наверно, очередную книжку про его глупый квиддич. Этого его увлечения Нарцисса не понимала. Сама она боялась высоты и после уроков по полетам к метле не подходила. Точно! Это была книга о сборной Англии, вышедшая к Чемпионату Мира. Нарцисса не помнила из нее ни одного слова, ни одной фотографии: только свои тонкие пальцы, запутавшиеся в иссиня-черных волосах».
- Я сейчас замурлычу, как довольный кот, - вернул ее к действительности голос сына. Оказывается, все это время, пока она задумчиво перебирала его волосы, Драко, откинув голову ей на колени и закрыв глаза, наслаждался небывалой лаской. Увидев его довольную физиономию, Нарцисса рассмеялась.
- Ты не очень-то похож на кроткого, способного замурлыкать, котика. Мне ты больше напоминаешь готового в любой момент зарычать тигра.
- Ну, продолжишь наводить беспорядок на моей голове, и я тебя удивлю: или усну, или точно замурлычу.
- Скорее первое, - с улыбкой сказала Нарцисса, прекращая игру с его волосами, - давай смотреть фотографии.
Сын со скорбным вздохом приговоренного к казни открыл глаза.
Дальше следовали пол часа сумбура и веселья:
- Нет!!! Этот кулек не может быть мной. Ужас!!!
- Еще как может.
- Я похож на обезьянку! Это подлог!!! Я не мог быть таким страшненьким.
- Драко! Прекрати. Все дети такие в один месяц от роду.
- Только не говори, что эта девчонка - тоже я, - Драко протянул руки вынуть фотографию.
- Ничего не девчонка!!! - возмутилась мать.
- Посмотри внимательно и скажи, где ты видела на мальчиках такие дурацкие чепчики?
Нарцисса со смехом схватила его за плечи и дернула назад. Он попытался приподняться, но она стала перехватывать его руки. Нет! Гермиона ни за что не сказала бы, что это мать и сын, тем более представители Малфоев. Просто два шалящих подростка, таких похожих друг на друга.
- Это Мариса? – отвлекся сын на следующий снимок и автоматически завел правую руку Нарциссы, которую сжимал в порыве борьбы, к своему левому плечу.
- Да, ей здесь 18. Мы ездили на море с тобой. – Нарцисса оставила свою правую руку на плече сына, обняв его спереди за шею. Драко оставил свою руку на ее. Мать наклонилась и уперлась подбородком в макушку сына. Гермиона с жалостью видела, что эта обретенная близость так нова и так хрупка.
- Тебе здесь три года. Смотри, какой ты довольный. Мариса потащила тебя кататься на парашюте. Я чуть от страха не умерла. Вы превратились в маленькую точку, а ты так весело хохотал… А здесь видишь? Это тем же вечером на пикнике.
- Эй! Почему она меня так трясет!!! Я же не кукла. Мне это не нравится.
- Драко, посмотри на свое лицо. Тебе это очень нравилось.
- Я совсем не помню эту поездку. Я даже не знал, что мы вместе были на море.
- Это был единственный раз.
Голос матери заставил Драко пошевелиться. Он снял ее руки, отодвинулся и, развернувшись, присел на корточки у ног матери. Он просто смотрел. Нарцисса молча смотрела в ответ. Гермионе казалось, они разговаривали глазами. Потом Драко опустил глаза к ногам матери и провел кончиками пальцев по чему-то на ее коленке.
- Я всегда хотел спросить, откуда у тебя этот шрам? Его должна была оставить рана, которую плохо залечили, – задумчиво проговорил сын. – Просто мне всегда казалось, что твое детство прошло в эдаком коконе. У тебя не было возможности бегать, прыгать, сбивать коленки… Или это было при Люциусе?..
В голосе сына появилось напряжение. Нарцисса улыбнулась.
- Нет, это было до Люциуса. Просто в моем детстве был день, когда я вырвалась из этого кокона. Очень счастливый день. Последний…
- День, когда ты так жутко расквасила коленку, ты называешь счастливым??? Какие же остальные...
Нарцисса рассмеялась.
« -Черт!!! Никак не хочет клеиться…
- Сириус, с него нужно снять защитную пленку. Дай я сама.
- Тихо! Это все потому, что ты мешаешь!!!
- А-а-а. Выходит, твой Поттер всегда спокойненько лежит без сознания, пока ты оказываешь ему первую помощь? Я для твоей практики слишком простой случай.
Темноволосый юноша поднимает голову. Его лоб нахмурен, взгляд сосредоточен:
- Поттер есть Поттер. А ты – это ты. Я, может, волнуюсь.
- Ну, давай я…
- Ты считаешь меня никчемным лекарем?! Кровь я, между прочим, остановил.
Наконец, после долгих мучений, пластырь красуется на коленке: кривой, с неровными краями и непонятного оттенка. В последний момент Сириус решил придать ему цвет ее кожи. Потом будет ужас матери, возмущение, как так можно изуродоваться, гуляя в саду, непонимание, чему она так радуется, ведь останется безобразный шрам. Но это все потом. А пока, у ее ног сидит удивительно красивый синеглазый паренек и критически оглядывает проделанную работу. Она смотрит на него и улыбается. Она счастлива, ведь у ее ног весь Мир»
Встретившись с глазами сына, Нарцисса внезапно спросила:
- Как у тебя дела с Блез?
Вопрос заставил Драко подняться на ноги и отойти к окну, отвернувшись от матери.
- Драко, я не стану тебе напоминать, что очень невежливо поворачиваться спиной во время разговора, тем более с женщиной.
- Спасибо, что не станешь, - откликнулся он, гладя в окно.
Нарцисса тоже встала и скинула его теплую мантию:
- Я училась в Хогвартсе в одно время с близнецами Забини: братом и сестрой. Блез удивительно похожа на свою тетю. С той лишь разницей, что та была Когтевранкой.
- Мам, - обернулся Драко. - Я не хочу ни говорить, ни думать о Блез. Она милая девушка и мне симпатична, но давай не будем.
- Но это твое будущее, Драко, ты не можешь не думать об этом. Хотя, твои слова «милая» и «симпатична» объясняют все. Ты не любишь ее, – это был не вопрос. Нарцисса утверждала.
- А ты любила Люциуса, когда выходила замуж? Или, может, ты любишь его теперь?
- Драко, я не хотела бы, чтобы у тебя создавалось неверное представление о твоей семье. Я очень… уважаю твоего отца и...
В ответ Драко невежливо рассмеялся. Отойдя к своему столу, он уперся указательным пальцем в кусок пергамента и стал его крутить вокруг своей оси.
- Мам, не надо. Мне уже не три года.
- У тебя есть другая девушка? – внезапно огорошила вопросом Нарцисса. Драко замер. Гермиона тоже. Ей безумно хотелось услышать ответ на этот вопрос.
- В смысле? – попробовал потянуть время Малфой.
- Девушка, с которой бы тебе было интересно, которую бы хотелось защищать, оберегать, слышать ее голос, засыпать и просыпаться с мыслью о ней…
Драко усмехнулся.
- Знаешь, я никогда не думал о девушках под этим углом.
- Я прекрасно понимаю, что ты встречаешь с девушками, проводишь с ними вечера…
«И ночи», - добавила про себя проницательная Гермиона.
- Знаешь, мам, ни одна из них не подходит под твое определение Единственной. Если смотреть на это с твоей стороны, то Блез Забини единственная девушка, с которой я могу общаться дольше получаса без риска для ее здоровья. Я думаю, если бы была другая…
- Ты бы не согласился на помолвку с Блез, – уверенно проговорила Нарцисса.
- У меня был выбор? – приподнял бровь ее сын.
- Он был тебе тогда не нужен. Но я боюсь, что ты захочешь что-то изменить.
- Почему ты боишься?
- Потому, что я знаю тебя, Драко. Ты сможешь пойти против Люциуса. Ты уже это делаешь, не отдавая себе отчет. И я знаю, что у тебя получится. Потому что это - ты. Люциус в твоем возрасте был влюблен в тетю Блез. Сильно, яростно. Но он ни слова не сказал Эдвину, чтобы отменить нашу свадьбу. Возможно, хотел, может быть, даже пытался. Но не пошел до конца. А ты бы пошел.
- Почему ты вышла за него? – сдавленным шепотом проговорил Драко.
Нарцисса подошла к окну и встала так, как минуту назад ее сын. Словно не она говорила об этикете пять минут назад. Она стояла, обхватив себя за плечи, и ночной ветер трепал ее удивительные волосы.
- Мне было шестнадцать, когда состоялась помолвка. Я ничего не видела в жизни, кроме заботы близких. Я не думала, что где-то может быть иначе. Я дала слово отцу. С замужеством я обрела положение в обществе, знатное имя, родила красивого сына, смогла заняться благотворительностью. Лишь спустя много лет я поняла, что потеряла самое главное, и что чего-то важного уже не вернуть. У тети Блез удивительное имя – Фрида.
Ветер подхватил легкое имя и понес его вдаль.
- С твоего позволения, я пойду спать, - проговорила Нарцисса.
Уже не было веселой девчонки. Была блестяще воспитанная и от этого какая-то неживая и далекая женщина.
- Конечно, - вежливо сказал Драко.
Он быстро отреагировал на перемену. Подхватив по дороге альбом, Нарцисса отправилась за сыном, не заметив, что из него выпал снимок.
Драко отодвинул гобелен на стене у камина. За ним оказалась дверь. Что-то прошептав, Драко распахнул ее, пропуская Нарциссу.
- Располагайся. Если что-то понадобиться, зови. Я, правда, не уверен, что ванная здесь работает. Я не пользовался ей года два.
Он говорил, стоя в дверях. Держа дистанцию. Послышался плеск воды и голос Нарциссы:
- Работает. Спасибо, Драко. Все необходимое я призову сама. Доброй ночи.
- Доброй ночи, - проговорил Малфой и закрыл дверь.
«Вот так, ни поцелуя перед сном, ни ласкового слова», - подумала Гермиона. Саму ее дома «носили на руках», старались окружить заботой, любовью. Как, впрочем, и Рона. Миссис Уизли хватало любви на всех семерых детей. Еще оставалось и на Гарри с Гермионой. У Гарри не было семьи. Здесь все понятно. Его некому было целовать на ночь и желать спокойных снов. И был ОН, представитель древнейшего и богатейшего рода, единственный наследник огромного состояния. Сирота при живых родителях.
Малфой развернулся и, подойдя к кровати, что-то поднял с пола. Он долго смотрел на снимок, потом перевернул его и принялся внимательно изучать оборот. Потом подошел к окну. Глядя в темноту, он тихо прошептал «Свобода». Гермиона поняла, что не только она перевела имя Фриды Забини.
- Малфой, - подала она голос, выбираясь из шкафа. Подучилось очень жалобно. Он резко обернулся.
- А-а-а, это ты?
- Ты ожидал кого-то другого? - не смогла не съязвить девушка.
- Да нет, просто подумал, вдруг это был кошмар, и тебя там не окажется.
- Ты страшно любезен, - разозлилась девушка.
- Грейнджер, то, что я до сих пор не отвернул тебе голову, по-моему, верх всякой любезности.
Поняв, что вежливого разговора не получится, девушка спросила:
- Можно воспользоваться твоей ванной?
- Что? – Малфой даже изволил отвернуться от окна. - Черт! Какой сегодня идиотский день. У меня есть выбор?
- Нет! - твердо сказала Гермиона. - Ни малейшего. Хотя если ты откажешь...
- Хватит! Не хочу ничего слушать. Вали, куда хочешь!
- Спасибо, - сказала вежливая Гермиона.
Ответа, ясное дело, не последовало. В очередной раз девушка подумала, что слухи о блестящих манерах Малфоя-младшего, сильно преувеличены. Она, например, за все 6 лет ни разу не слышала от него ни одного доброго слова в свой адрес. Ну и пусть. Зато своего добилась.
Закрыв за собой дверь ванной, Гермиона огляделась. Сколько всякой косметической ерунды!
Покончив со всем, зачем так рвалась сюда, Гермиона с наслаждением сполоснула лицо водой и посмотрела на себя в зеркало. Ну и видок! Спутанные волосы, перепуганные глаза. Девушка попыталась пригладить волосы, потом решила, что ей уже ничего не поможет. Не удивительно, что она не входит в этот пресловутый список Малфоя. Мысли перескочили от списка на его составителя.
Было стыдно признаться, но в свои неполных семнадцать лет, Гермиона ни разу не видела даже наполовину обнаженного парня. Гарри в майке не в счет. И вот сегодня так близко лицезрела Малфоя без рубашки. Сегодня? Казалось, прошла целая вечность. У него такие плечи, такая спина... Наверное, сказывается пребывание в скаутском лагере. Никогда бы не подумала, что он такой… Ох! Гермиона почувствовала непривычное волнение. Чтобы охладить не в меру разыгравшееся воображение, девушка снова плеснула на лицо водой. «Пойду». Решила она.
Открыв дверь, она услышала голоса. Говорили Драко и Блез.
Гермиона благоразумно решила не выпрыгивать из ванны, как чертик из коробочки. Вряд ли кто-то это оценит.
- Повтори! – голос Малфоя был тих и напряжен.
- Ты не ослышался. Темный Лорд решил завести себе наследника и на роль его будущей матери выбрал Нарциссу. Все должно случиться сегодня. Так планировалось. Правда, я не знаю, где Нарцисса. Драко, ты слушаешь? У тебя такой вид. Хочешь, я побуду с тобой?
- Нет, мне нужно подумать.
- Понимаю, не каждому отводится роль брата наследника Темного Лорда…
- Блез, спасибо, за информацию…
- Да, конечно. Если ты захочешь…
- Я знаю, где тебя найти.
Звук закрывшейся двери, и ошеломленная Гермиона, наконец, выбралась из ванной.
То, что она увидела, заставило ее сердце сжаться. Драко Малфой, хваленый Драко Малфой стоял, прижавшись лбом и ладонями к закрытой двери. Так прошло несколько секунд. А потом, не меняя положения, он вдруг крикнул так, что Гермиона подскочила.
- Мам?!!!
Резко оттолкнулся ладонями от двери и ринулся к гобелену. Не дожидаясь ответа, распахнул дверь. Гермиона хотела, было, напомнить, что она все еще здесь, причем стоит посреди комнаты. Но что-то заставило ее промолчать. Почему-то она решила, что вряд ли будет услышана. Похоже, эта новость произвела на Малфоя сокрушительный эффект. Гораздо больший, чем мысль о Грейнджер в шкафу или Поттере в подземелье.
- Что все это значит?