В последнее время я стала очень редко общаться с вами на сайте. К моему сожалению, много времени уходит на менее приятные занятия, а вас и ваши работы я вижу лишь в статистике , да админпанели.
Сегодня решила вырваться из этого порочного круга и тоже поделиться с вами чем-нибудь.
Первое, что пришло в голову, почему бы не поговорить о любимых книгах. Некоторое время назад многие выкладывали публикации о книгах, но эта мода очень быстро прошла, почти так же как и появилась.
У многих посетителей нашего сайта скоро каникулы, возможно появится желание что-нибудь прочитать не напрягающее по пути на отдых, в деревню или просто вечером дома для разнообразия.
В этой публикации я хотела бы поделиться впечатлениями от романа английского писателя Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».
Впервые я прочитала его в школе, т.к. он входил в обязательную программу. Признаюсь честно, особого впечатления на меня он не произвел. Тем не менее сюжет очень четко врезался в память и в последующие годы нередко всплывал в моем сознании, вызывая желание перечитать роман еще раз. В студенческие годы повторное прочтение произвело на меня совсем иное впечатление, я смаковала каждый абзац, примеряя сюжет на окружающих меня людей и на себя.
Наверно хватит предисловия?
Перейдем к основной части. Итак, начнем с краткой биографии самого писателя.
Оскар Фингел О’Флагерти Уилл Уайльд родился 16 октября 1854 года в Дублине, в Ирландии. Его отец был известным хирургом, в свободное от работы время увлекавшимся археологией. Мать собирала народный фольклор и писала стихи. С 1864 по 1871 год Оскар Уайльд посещал Королевскую школу в Эннискиллене, а после этого продолжил образование сначала в Тринити-колледже, в Дублине, а затем в Колледже Святой Магдалины в Оксфорде, который окончил с отличием в 1878 году. В Оксфорде Уайльд имел репутацию эстета и денди, серьезного исследователя классической литературы и талантливого поэта. По окончанию обучения ему довелось посетить США и Францию, а вернувшись из поездки он женился и через некоторое время стал отцом . На это время приходится пик его головокружительной популярности, его пьесы ставят в самых известных театрах.
Но публичная ссора с одним драматургом сомнительной репутации послужила поводом для разбирательства , а в дальнейшем и осуждению за «непристойное» (гомосексуальное) поведение, и, в соответствии с законами того времени, заключением в тюрьму на два года с исправительными работами (даже не спрашивайте какими при таком обвинении). Заключение полностью сломило писателя, практически все его друзья отвернулись от него; мать не выдержав удара, скончалась; жена, сменив фамилию себе и детям, эмигрировала.
В тюрьме Уайльд пишет горькую исповедь в форме письма Дугласу, которую называет "In Carcere et Vinculis" («В тюрьме и оковах»), а позже его друг Роберт Росс переименовал её в "De Profundis" («Из глубины»; так начинается Псалом 129 в Синодальном переводе Библии). В ней нам предстает совершенно не тот очаровательный Уайльда дориановских времён. В ней он – человек, мучающийся от боли, обвиняющий во всём себя самого и понявший, что «самое страшное не то, что жизнь разбивает сердце... но то, что она обращает сердце в камень».
Умер писатель от острого менингита в изгнании во Франции, где он доживал послетюремные годы под псевдонимом одного из литературных героев - Себастьян Мельмот.
В пик своей популярности Уайльд написал роман «Портрет Дориана Грея», ставший единственным романом в его творчестве на фоне пьес, сказок для детей, повестей, рассказов, эссе и стихотворений. «Потрет» вызвал шквал эмоций современников, Уайльда одновременно обоготворяли и обвиняли в безнравственности.
В более позднее время появился даже термин «Синдром Дориана Грея», которым называют культ молодости, страх перед физическим старением, компенсирующийся неоправданным использованием молодежной атрибутики, одежды, злоупотреблением пластической хирургией и косметикой. Нередко болезнь заканчивается депрессиями и попытками самоубийства, особенно распространена среди публичных личностей – кинозвезд, артистов, певцов.
Иллюстрации художника Дениса Гордеева к роману.
Роман был экранизирован не менее 15 раз.
Полный текст можете прочитать в
библиотеке Максима Мошкова
Для тех, кому интересно, привожу краткий текст:
В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над портретом необыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.
Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомлённого гедониста; юная красота Дориана, пленившая Бэзила, не оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие восхищены его совершенством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.
Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает приглашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окунается в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения Дориана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).
Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой тёмными косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной одухотворённостью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с заоблачных высот. Её возлюбленному неведомо, что в её жизни тоже есть тщательно оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.
Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их подопечного вселяет тревогу в обоих; однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощённая радужными надеждами на предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуждению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнёров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»
Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону. Сибиле же его жестокое признание оказывается не по силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровители и тут реагируют на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого бога обозначается жёсткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.
И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его услужливый друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго заворожённый ею («казалось, тяжёлый запах курений поднимался от её страниц и дурманил мозг» ), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотических зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить, он не гнушается сомнительными связями и подозрительными знакомствами. За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.
Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных избранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлуорд, давно прервавший с ним всякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатлённый на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал. А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химика Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им злодейства.
Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить её обидчику.
Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, ещё более опустошённый и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже… духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление вульгарно».
Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мёртвое тело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.
Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».