Война - отец всего и мать всего,
одних она делает великими, других ничтожными,
одних свободными, других – рабами.
Гераклит


Пролог.

По широкому тракту сурового скалистого мира, затерянного на восточной окраине империума, шествовал воин. Его мощная фигура была укутана в монашескую сутану. Серый балахон скрывал лицо от палящего солнца и злого ветра, с ожесточением рвавшего полы грубой сутаны в стороны, обнажая темно-зеленый силовой доспех. Сухая, изрезанная трещинами земля глухо стонала под бронированными сапогами космодесантника. Воин неотвратимо двигался, вперед приближаясь к старому шахтерскому городу, единственному обитаемому месту на этой неприветливой планете.
- Самаэль, – раздался шепот за его спиной, – Услышь меня, Самаэль.
- Изыди! – бросил воин, не поворачивая головы.
- Зачем ты так, Самаэль? Я ведь могу помочь тебе.
- Оставь меня! Я не нуждаюсь в помощи такой твари, как ты! Воин упрямо шел на север вот уже несколько дней, пренебрегая отдыхом и ночлегом.
- В последнее время твои приступы участились и стали мучительнее. Неужели ты не хочешь избавиться от них?
- Я бы с удовольствием избавился от тебя, демон!
- Не горячись, Самаэль, вскоре ты будешь звать меня, умоляя о помощи.
- Этого не будет никогда! Слышишь? Никогда! – Десантник резко остановился, сжимая и разжимая кулаки в бессильной ярости. Голос, преследовавший его все эти долгие мучительные годы, исчез так же внезапно, как появился. Проклятый демон, он обязательно вернется, чтобы изливать свои лживые речи, искушая и вводя в заблуждение. Самаэль чувствовал запах крови, знаменующий приближение очередного приступа. Нужно было спешить.

Тяжело ступая, Самаэль вошел под каменную арку, покрытую письменами. Кровавая пелена застилала его взор, он слышал предсмертные крики своих братьев, павших от его руки тысячи лет назад. Десантник тяжело прислонился к холодному серому камню, пытаясь отдышаться.
- Ты не сможешь прятаться вечно. Смирись, и боль уйдет. Ты станешь свободным и сильным как прежде, – раздался до боли знакомый шепот.
- Будь ты проклят! – прорычал десантник.
- Нет! Это ты проклят, предатель Самаэль, восставший против отца своего и убивавший братьев! Десантник застонал и с размаху врезал кулаком в монолит арки, дробя камень бронированной перчаткой, а затем, покачиваясь, двинулся вперед, к главной площади города. Редкие прохожие, закутанные в пухлые ватники, спешили убраться с дороги, пропуская огромного, закованного в доспех, воина, провожая его тревожными взглядами.

Самаэль, спотыкаясь, поднялся по ступеням, ведущим в капеллу, и вошел в огромную залу. Пошатываясь, он прошел мимо служителя храма, испуганного видом странного посетителя и свалился на колени перед алтарем.

Любимый Отец-Император, – начал воин.
Прости недостойному сыну своему его грехи и помни, что я всего лишь человек! - Боль, терзающая плоть и разум Самаэля, отступала.
Хотя тело мое сломлено.
Хотя моя кровь льется.
Хотя мое время может закончится.
Бессмертный Император встретит меня.
И я буду объят Его Святостью.
Если только я пронесу верность Ему.
Через это время мучений.

Воин шептал слова молитвы, а в это время служитель храма бежал по гулким коридорам капеллы, разыскивая понтифика, чтобы сообщить ему благую весть. В город спустился Ангел.