- Господин, они прибыли, - слуга склонился в почтительном поклоне и замер, не спеша поднять глаза на царственную чету Потаенного Королевства. Конечно же, им было известно про невероятное путешествие высокородных нолдор сквозь льды севера, но когда Эльве Синголло милостиво позволил им, когда-нибудь навестить его земли, никто из синдар и подумать не мог, что гости объявятся так скоро.
Между бровями хозяина Менегрота пролегла небольшая складка, когда ему доложили о визите детей Финарфина – да, они были его дальними родичами, но их пути разошлись слишком давно. А время слишком сильно меняло даже Перворожденных. Мелиан, сидевшая подле супруга, взглянула на склонившегося слугу и проговорила мелодичным голосом.
- Приготовьте для них гостевые покои и отдайте необходимые распоряжения о вечернем празднике, Тилве, – эльф понимающе кивнул и поспешно вышел.
- Отчего я вижу задумчивость и негодование на твоем лице? – спросила майа, когда резная дверь тронного зала закрылась. – Они потомки Ольве и твоя родня. Что же тогда тревожит тебя?

- В исходе нолдор с Валинора я чувствую поступь рока, - тихо проговорил Тингол, слабо улыбаясь в ответ.
- Но не в твоей власти сдержать его, Владыка – в тихом голосе майи слышалась едва заметный укор. – А, рассорившись с потомками Финарфина, ты только навредишь себе.
- Я понимаю…- Тингол уже давно привык прислушиваться к советам майи, не задавая лишних вопросов. – Прости, мэлль, я хотел бы переговорить с Келеборном до встречи с гостями. Где он?
Мелиан смущенно отвела глаза. – Его нет во дворце. Твой племянник уехал задолго до рассвета.
- И куда же? – хозяин Менегрота от изумления совершенно забыл разгневаться из-за очередного своеволия юнца.
- На охоту.

- Гоните его!!! – звонкий голос сереброволосого эльфа отзывался эхом среди необхватных стволов деревьев – охота, подзадориваемая лаем гончих и пением рожков, неслась в глубь леса, стремясь загнать в ловушку легконогого оленя. Многочисленная свита тщилась догнать хотя бы Келеборна, совершенно забыв про мчавшегося сквозь туманную кисею оленя. Влажная от росы трава с испуганным шелестом припадала к земле, а неутомимое животное бесплотной тенью мелькало между кустами, надеясь сбросить со следа настырного охотника. Родич Тингола привстал в стременах, посылая коня в безумную скачку по скрытым в сумраке оврагам и холмикам. Но все хорошее когда-нибудь кончается и в своем безудержном азарте, Келеборн не заметил коварно раскинувшуюся ветку дуба, покуда, не врезался в нее лбом. Вылетев из седла, он рухнул между корней дерева и только благодаря этому не был затоптан конями товарищей, которые устремились дальше, не заметив упавшего. Первый луч Анара вызолотил макушки деревьев, и устало прилег отдохнуть на кровоточащей ране безрассудного смельчака.
Едва спешившись, Финрод почтительно поклонился Владыкам Дориата и поблагодарил их за радушно представленный кров – высокий светловолосый нолдор производил приятное впечатление, опровергая все былые подозрения Тингола. «Видишь, не все принцы с Запада пришли в Арду, как хозяева. Разумнейшие из них понимают, что на этих землях они, пока что, всего лишь гости» - сознание Мелиан мягко коснулось задумавшегося короля, намекая на банальные правила приличия. Повелитель подземных Чертогов покровительственно улыбнулся детям Финарфина и пригласил их пройти под сень каменных деревьев, чтобы отдохнуть от долгой дороги. Внезапно с востока послышались тревожные крики птиц – невольно все эльфы повернулись туда и сощурились от нестерпимо ярких лучей солнца, взошедшего на свой престол.
Золотоволосая дева немного дольше остальных задержалась на увитой плющом террасе, чувствуя ласковые прикосновения дневного светила.
- С тобой все хорошо, Нервен? – спросил Финрод, мягко взяв её под руку. – Ты так устала?
- Порой мне кажется, что я никогда не смогу привыкнуть к этому теплу…- нараспев проговорила Артанис – После северного пути, - эльфийка встряхнула головой и улыбнулась встревоженному брату. – Но думаю, ты прав – я просто устала от долгой дороги.

Звонкое пение менестрелей и непринужденное многоголосье бесед гармонично выплетали единый музыкальный мотив – торжественный и одновременно непринужденный, радостный и пропитанный некоторой настороженностью, таинственностью. Прибывшие нолдор не стремились рассказывать истинные причины своего ухода с Благословенных Земель, редко упоминая имя старшего Финвиона – Феанора, а синдар, с трудом разбиравшие сильно изменившийся говор родичей, не знали о чем их расспрашивать. Так же, ни от кого из присутствующих на пиру, не утаились ни тревожные взгляды, бросаемые королем на дверь, ни его мрачная задумчивость, не позволявшая его поданным веселиться. Эльве беспокоило затянувшееся отсутствие, как внучатого племянника, так и его спутников - он уже несколько раз был готов отправить слуг на поиски. Но каждый раз, встречаясь ли взглядом с супругой, чувствуя мимолетное касание рукава, Тингол медлил, откладывал свое решение, от всей души надеясь, что одного знакомого ему сорванца, в крайнем случае, сдержит Завеса.
Послышался странный шум, и без того тихие звуки лютни окончательно смолкли – все находившиеся в зале, как один повернули головы к дверям и затихли, встречая вошедших эльфов молчанием, пропитанным тревогой и удивлением. Тингол порывисто встал и пошел навстречу спутникам племянника, пытаясь предугадать, что за весть они принесли. Следом за ним к дверям пошел и Финрод.

Нервен, сидевшая по правую руку от Мелиан, встревожено смотрела на прибывших синдар, догадываясь, что они принесли в Менегрот плохие вести. Повернувшись к Владычице Дориата, она спросила, преодолевая смущение.
- Моя госпожа, что-то случилось? – прекрасное лицо майи, в отличие от остальных, не было встревоженным или опечаленным, казалось, будто она знает, что произошло сейчас и произойдет позже. Но Мелиан даже не успела заговорить, как нолдиэ получила ответ, интересовавший всех в тронном зале Менегрота – глухой голос Тингола был слышен каждому.
- Конь Келеборна вернулся к Чертогам без наездника. На передней луке остались следы крови – волна испуганного шепота смолкла так же быстро, как и началась – Тингол вместе с Финродом поспешно вышли из зала и следом за ними устремились все желавшие участвовать в поисках.

- Может, ты все-таки останешься? – Финрод укоризненно взглянул на сестру, успевшую уже переодеться в костюм для верховой езды. – Я, конечно, понимаю, что ты бы из седла не вылезала, будь твоя воля, но вдруг с родичем короля все же произошло несчастье?
Нервен оскорблено фыркнула, взлетев в седло, и её брат поспешил добавить – Пусть, хранят его валар.
- Я не собираюсь оставаться в стороне, если моя помощь может пригодиться. Тем более, если с родичем Тингола, что-то случилось. – не дожидаясь ответа брата, дева тронула каблуками бока коня и присоединилась к одному из поисковых отрядов.
Финроду оставалось только вздохнуть и отправиться следом за неугомонной сестрой.

Келеборн пришел в себя поздно – солнце уже успело перевалить зенит и устало спускалось к горизонту, невидимому из непролазной чащи.
- И как же меня сюда занесло? - изумленно спросил синдар, обводя взглядом окрестности – никого из его спутников не было видно. Хотя, если бы они даже сидели перед носом, он вряд ли бы кого-нибудь узнал – перед глазами все плыло и скручивалось в спирали, а на попытку подняться, все кости разом заявили о своем отказе подчиняться безумному сорвиголове.
- Значит, лежать мне тут, пока волки не объявятся, - прошипел Келеборн, кое-как садясь и прижимаясь спиной к теплому стволу дерева. Плохо слушающимися пальцами, он нашарил рукоять меча и сжал её, перед тем как вновь провалиться в забытье.
- Как бы только у них поперек горла не встать…

Сумерки пробирались между деревьями, намного опережая отряд Нервен – серые тени нещадно трепали редкие факелы, заставляя их то бросаться искрами, то испуганно жаться к обугленной деревяшке. Неподалеку, заунывно запели волки, ненавязчиво напоминая об истинной цели столь затянувшейся «прогулки» – эльфы рассыпались на небольшие группы, громко выкликая имя заплутавшего сородича. Но лесные тени хранили неподкупное молчание, сурово взирая сотнями горящих глаз на потревоживших их покой эльфов.
- Может, вы все-таки вернетесь назад? – Тингол остановился возле спешившейся девы и пристально посмотрел ей в глаза. Сам король Дориата намеревался прочесать все свои земли справа налево и вдоль и поперек, чтобы найти Келеборна. Была бы только надобность.
- Нет, Ваше Величество. – произнесла Нервен, спокойно встречая испытывающий взор эльфа. – Это меньшее, чем мы можем отплатить вам за гостеприимство. – светловолосый Владыка задумчиво кивнул и двинулся дальше, не то вправду удовлетворившись ответом, не то забыв дослушать его до конца.

Юноша казался мирно спящим путешественником, нашедшим защиту от непогоды меж корней раскидистого дерева – если бы не алая отметина, полускрытая налипшими волосами, цветом спорившими с луной. Нервен осторожно коснулась его плеча, все же надеясь, что найденный ею синдар, просто устал – безвольно качнувшаяся голова эльфа, вынудила нолдиэ прибегнуть к более решительным действиям.

- Какого… - Келеборн сморщился и с третей попытки сфокусировал взгляд на лице, склонившейся девы, - Моргота... – в светло-синих глазах эльфа мерцало неподдельное изумление и восхищение. И отчего-то Нервен смутилась и отвела взор. На щеках эльфа играл легкий румянец, вызванный несколькими звонкими пощечинами – Келеборн не произвольно потер их и кашлянул.
- Я не смею знать вашего имени, о, прекрасная незнакомка, - начал было юноша, представляя каким невеждой мог показаться этой удивительной эльфийке – мало того, что валялся в присутствии дамы, так еще и обругал на чем свет стоит. Надо было срочно исправлять сложившееся положение, вспоминая все уроки по велеречивости и этикету. Но, по-видимому, продолжали сказываться последствия падения – стоило ему поднять взгляд на Нервен, как мысли путались, и вместо «свободного и текучего скольжения слов» выходило бессмысленное кваканье.

Мысли нолдиэ тоже были полны самобичевания и нервозности – хорошо началось знакомство, ничего не скажешь. Кто виноват, что по обрывкам разговоров, она представила себе Келеборна эдаким сумасбродом, внезапно решившим раньше срока похвастаться первой добычей? И посчитала вполне приемлемым, будить зарвавшегося «юнца» парочкой оплеух, как приводила в чувства многочисленных кузенов и братьев, впервые увидевших кровь? Теперь этот синдар будет с ужасом вспоминать воинственную девицу, поколотившую его просто так, за здорово живешь...
Поэтому на вопрос Келеборна она ответила поспешно, не успев даже толком задуматься.
-Артанис… то есть Нервен – имен-то у неё было два – данные отцом и матерью и дева откликалась на оба, вынуждая собеседника самому решать как именно называть золотовласую охотницу.

Синдар нахмурился, будто бы выбирая более удобное или привычное прозвище – хотя, ни одно из них не показалось Келеборну достойным этого неповторимого создания – избранного и отмеченного солнцем, таким ярким и теплым, но с тлевшим глубоко внутри льдистым сиянием – непокорным и своенравным. Позже, синдар, повидавшие многих потомков Финвэ, соглашались с описанием Келеборна – нолдор принесли с собой Свет Запада, но сохранили его внутри своих помыслов и душ, превратив в непоколебимый стержень.
- Я буду звать тебя Галадриэль, - проговорил он, наконец, поднимаясь на ноги и протягивая деве руку.

Опешившая от такого своеволия, Нервен хотела бросить какую-нибудь ехидную фразу, но, вспомнив заветы Эсте, что с больными лучше не спорить, просто подчинилась. Хотя, рядом с этим эльфом, ей совершенно не хотелось язвить.

На опушке перед ступенями Менегрота они появились, повергнув ожидавшую их свиту в шок – Нервен сидела в седле, позволив Келеборну вести коня под уздцы, и мало обращая внимания на окруживших их эльфов.
Свет Варды мягко окутывал их, мерцал в лучистых глазах – казалось что влюбленные (в этом никто не сомневался) вовсе не отводят друг от друга взор, ловя каждое движение и брошенное слово. Казалось, они не осознали до конца, что все-таки вышли из сумрака лесов Дориата.

Много дней прошло с того памятного вечера, все пересуды смолкли, а менестрели устали воспевать доблесть Галадриэль, которая чуть ли не голыми руками вытащила Келеборна из пасти волка. Конечно, это было преувеличением, но порыв бардов можно было понять – сложившаяся в Дориате пара не могла оставаться незамеченной и невоспетой. Живое воплощение Луны и Солнца, Телперпиона и Лауреллин, залог дружбы между домами Тингола и Финарфина, между Сумеречными Эльфами и Западными Витязями – в общем, одни из величайших эльфов Арды… Но, Келеборн и Галадриэль проявляли поразительное безразличие к собственной славе, при любом удачном случае избегая восхваления в свой адрес. Юная Лютиен, принцесса Дориата дулась на внезапно перевоспитавшегося товарища по играм и вымещала свои обиды на убранстве Менегрота.
Однажды вечером, во время очередного пира, Финрод любезно поблагодарил Тингола и Мелиан за радушие и гостеприимство – короля ждал его собственный город, сокрытый до поры в горах. Нолдор засобирались в далекий и опасный путь, заверив Владыку Потаенного Королевства в своей дружбе и верности – Враг никогда не узнает пути к лесу, озаренному благодатью валар.

Келеборн мрачно следил за этими сборами, иногда приходя в себя и изображая на лице приличествующую случаю легкую грусть от расставания и радость от будущих встреч. Но уговорить свое сердце принять происходящее, как должное, и смириться синдар не мог.
Свою возлюбленную он нашел в одном из отдаленных покоев Тысячи Пещер – Галадриэль неотрывно смотрела на восток, а уходящее солнце запуталось в гриве распущенных волос. Юноша вздохнул и подошел к задумавшейся деве, нежно касаясь её плеча и возвращая к столь печальной действительности.
-Я ведь толком не успел поблагодарить тебя за то спасение, – проговорил он, легонько целуя возлюбленную в лоб и посмеиваясь, над искрами праведного гнева, зажегшимися в её аметистовых глазах. Но стоило Нервен пристальней взглянуть в лицо эльфа, как все возмущение исчезло, и остались только сочувствие и безграничная нежность.
-Так что прими это в дар… - Келеборн достал из кармана невесомое ожерелье и застегнул его, на шее возлюбленной – казалось, что россыпь золотых цветов держится не на невидимых глазу нитях, а при помощи какой-то непонятной магии. Мастерство гномов как всегда было выше похвал.
Тонкие пальцы нолдиэ тронули один из лепестков сделанных из холодного металла и дева нежно улыбнулась юноше, который только благодаря этой поддержке смог кое-как договорить роковую фразу до конца.
-…И на память о Дориате – спокойные и бесцветные интонации дались Келеборну дорогой ценой, поэтому он замолчал, с обреченностью осужденного ожидая ответа Галадриэль. «И ведь, опять же ляпнул совсем не то, что хотел»
-Толи хваленое терпение синдар уже закончилось, толи мой светлый князь, я надоела тебе. – Нервен усмехнулась, заметив недоумение в глазах возлюбленного. – Я приму это ожерелье в дар, как ты просишь. Но только как откуп, чтобы не уезжать с Финродом в Нарготронд, потому что я остаюсь в светлых землях Тингола, там, где ныне живет мое сердце…