Змея сновидений. Главы XII и XIII
Змея сновидений. Главы XII и XIII
Глава 12
На третий день пути на юг возделанные поля и крепко сложенные здания Маунтсайда остались далеко позади Аревина. Дорога превратилась в тропу, поднимавшуюся и опускавшуюся вдоль краёв горных ущелий, по воле случая проходящую сейчас по ненадёжной осыпи через живописную долину. Местность становилась всё более дикой. Флегматичная лошадь Аревина еле плелась.

За весь день никто никуда не проехал мимо. Любой, едущий на юг, имеющий цель и знающий дорогу лучше, безо всякого сомнения легко догнал бы и обогнал его. Но Аревин оставался в одиночестве. Он ощущал холод горного воздуха, гнетущую тяжесть смыкающихся отвесных каменных стен и сумрак нависающих ветвей деревьев. Он сознавал живописность этих мест, но красота родных равнин и плато была милее. Аревин скучал по дому, но не мог вернуться. Он своими глазами убедился, что шторма восточной пустыни опаснее штормов западной, правда, разница была весьма незначительной. Западные шторма убивали беззащитное существо за двадцать вдохов, а восточные – за десять. Придётся остаться в горах до весны.

Он не мог просто дожидаться лекаря на станции или в Маунтсайде. Если просто сидеть и ждать, то воображение может преодолеть его убеждение в том, что Змея жива. А если он поверит в её смерть, то это повредит не только его рассудку, но и самой Змее. Аревин знал, что магии в нём меньше, чем в искусстве врачевания Змеи, но всё равно боялся представить себе её смерть.

Может быть она в безопасности в подземном городе приобретает новые знания, которые возместят вред, причинённый кузеном. Аревин понимал, что младший отец Ставина был счастлив, ведь ему не пришлось самому расплачиваться за собственный страх. К счастью для кузена – к несчастью Змеи. Аревину хотелось бы порадовать её при встрече хорошими вестями, но всё, что он сможет сказать - это: «Я объяснял, я пытался заставить свой народ понять наш страх, но они не ответили мне. Они хотят видеть тебя. Они хотят, чтобы ты вернулась».

На краю луга он остановился, решив, что ему что-то послышалось. Тишина, отличная от тишины пустыни, обволокла его.

«Неужели мне уже начали чудиться звуки, как по ночам чудятся её прикосновения», - удивился он.

Но сейчас он снова почувствовал впереди за деревьями стук копыт. Небольшое стадо грациозных горных оленей проскакало через прогалину перед ним; их тонкие ноги мелькнули белым, а точёные длинные шеи вздернулись верх. По сравнению с огромными овцебыками кланового стада Аревина, они казались игрушечными. Сами по себе олени были почти бесшумны, его предупредил стук копыт лошадей пастухов. Его лошадь заржала, соскучившись в одиночестве.

Пастухи, размахивая руками, лёгким галопом направились к нему и, натянув поводья, эффектно остановили лошадей. Оба они были очень молодыми, бронзовокожими с коротко остриженными, выгоревшими светлыми волосами, и, судя по всему, состояли в родстве. В горах Аревин чувствовал себя чужим в своём пустынном халате. Но это из-за того, что люди по ошибке приняли его за психа. Он даже не думал менять свой стиль одежды, после того как решил, что делать дальше. Но сейчас, когда два подростка посмотрели на него, переглянулись и хихикнули, он подумал, что наверное лучше было бы приобрести другую одежду. Однако денег было совсем немного, и не хотелось их тратить на то, что не было абсолютно необходимым.

- Ты далеко в стороне от торговых трактов, - сказал пастух постарше. В его тоне не было вызова. Он просто констатировал факт. - Нужна помощь?

- Нет, спасибо.
Стадо оленей кружило вокруг них, издавая звуки более подходящие птицам, чем копытным. Младший пастух внезапно гикнул и взмахнул рукой. Олени прыснули в разные стороны. Ещё одно отличие между этим стадом и тем, что пас Аревин: овцебыки бы подошли к размахивающему руками всаднику посмотреть, что там такого интересного произошло.
- Боги, Джен, ты же распугаешь их по всем горам, - но он не казался обеспокоенным судьбой оленей; они всего лишь снова сбились в кучу чуть ниже по тропе. Аревина снова поразила та лёгкость, с которой в этих краях открывают свои имена, но он полагал, что проще с этим смириться.
- Это ты не умеешь разговаривать с вверенными животными, - она улыбнулась Аревину. - Славно встретить человеческое лицо, если долго не видишь ничего кроме деревьев и оленей. Да ещё моего брата.
- Вы никого больше не видели на тропе? – это было скорее утверждение, а не вопрос. Если Змея вернулась из Центра и пересеклась с пастухами, то ей имело бы больше смысла путешествовать вместе с ними.
- Вам-то что? Ищете кого-то? – в голосе юноши послышалась подозрительность, даже, скорее, настороженность. Неужели он всё-таки повстречал её? Ради безопасности лекаря Аревин бы тоже начал дерзить незнакомцу, а то и более того.
- Да. Лекаря. Друга. У неё серая лошадь и тигровый пони. С ней вместе едет ребёнок. Она должна была вернуться из пустыни с севера.
- Не совсем так, хотя…
- Джен!
Джен сердито посмотрела на брата:
- Кев, не похоже, чтобы он хотел обидеть её. Вдруг она нужна ему для помощи больному.
- А может, он приятель того психа, - ответил брат. - Зачем ты ищешь её?
- Я её друг, - с тревогой повторил Аревин, - вы видели психа? Змея в порядке?
- С ним всё нормально, - сказала Джен Кеву.
- Он не ответил на мой вопрос.
- Он сказал, что он её друг. Может это вовсе не твоё дело.
- Да нет, твой брат задал правильный вопрос, и, наверное, я обязан ответить. Я ищу Змею, потому что назвал ей своё имя.
- И как твоё имя?
- Кев! – потрясённо воскликнула Джен.

Впервые с тех пор, как встретил этих двоих, Аревин улыбнулся. Он уже привык к таким невежливым обычаям:
- Я не могу этого сказать никому из вас, - вежливо ответил он.
Кев недоумённо нахмурился.
- Мы это хорошо понимаем, - сказала Джен, - просто слишком много времени провели здесь, вдали от людей.
- Змея вернулась, - голос Аревина слегка дрогнул от радостного возбуждения, - вы видели её? Давно?
- Вчера, - ответил Кев, - но она не шла по этой дороге.
- Она собиралась на юг, - сказала Джен .
- На юг?!
Джен кивнула:
- Мы перегоняем стадо отсюда наверх перед тем, как пойдёт снег, а её встретили, когда спускались с горных пастбищ. Она купила у нас вьючную лошадь для психа.
- Но почему она вместе с психом?! Он напал на неё! Вы уверены, что он не заставил её ехать с ним?
Джен рассмеялась:
- Нет, Змея не была под контролем. Даже не сомневайся.
Аревин поверил её словам и мог отбросить свои худшие страхи, но его всё ещё терзало беспокойство.
- На юг… А что находится южнее? Мне казалось, что там нет городов.
- Нет. Вряд ли кто-нибудь заходит также далеко, как мы. Мы удивились, встретив её. Едва ли кто-либо, даже из ближайших городов, пользуется тем перевалом. Но она не сказала, куда идёт.
- Никто не ходит на юг дальше нас, - сказал Кев, - это опасно.
- Чем же?
Кев пожал плечами.
- Ты собираешься отправиться за ней? – спросила Джен.
- Да.
- Хорошо. Но пора ставить лагерь. Останешься с нами?
Аревин посмотрел мимо них на юг. В самом деле, горные тени упали на ложбину и перед ним сгущались сумерки.
- Ты никак не сможешь идти дальше сегодня вечером, - сказал Кев, - а это - лучшее место для привала на полдня скачки.
Аревин вздохнул:
- Хорошо. Спасибо. Я остановлюсь здесь на ночь.

Аревин грелся у костра потрескивающего в центре лагеря. Ароматные дрова горели, разбрасывая искры. Горные олени совершенно бесшумными тенями двигались в сумерках по лугу, но тут и там лошади переступали копытами; они шумно паслись, срывая зубами нежные стебли травы. Кев уже замотался в одеяло и тихо похрапывал на краю освещённого круга. Джен присела напротив Аревина, подтянув колени к груди, в свете костра её лицо казалось красным. Она зевнула.
- Наверное, я пойду спать, а ты?
- Да, чуть позже.
- Могу я что-нибудь сделать для тебя?
Аревин поднял глаза:
- Ты и так сделала достаточно.
Она странно посмотрела на него:
- Я имела ввиду совсем не это.
Она не обиделась, её голос был мягок, но он как-то неуловимо изменился, и Аревин понял, что сделал что-то не так.
- Не понимаю, о чём ты.
- Как твои люди называют это? Ты мне понравился, и я спросила, не хочешь ли ты разделить со мной постель сегодня.

Аревин невозмутимо глядел на неё, но сам всё-таки смутился. Он вспомнил, и надеялся, что не покраснел, как Тэд и Лэррил задавали ему тот же вопрос, а он их не понял. Он небрежно отказался, и они, должно быть, решили, что он как минимум не вежлив. Оставалось только надеяться, что они сообразили, что из-за разности обычаев он их не понял.
- Если опасаешься, то я здорова, а мой самоконтроль великолепен.
- Извини меня. Я сначала тебя совершенно не понял. Твоё предложение делает мне честь, и я вовсе не беспокоюсь о твоём здоровье или контроле. Ни то, ни другое меня не волнует. Но я вынужден отказаться, если это не обидит тебя.
- Ничего. Это просто предложение.
Аревин почувствовал, что она обиделась. Отказав так резко Тэду и Лэррил, он подумал, что по крайней мере должен объясниться с Джен. Он не был уверен, что сможет объяснить свои чувства, так как сам не разобрался в них.
- Ты очень привлекательна, и я не хотел бы, чтобы между нами осталось недопонимание. Переспать с тобой было бы нечестно. Мои симпатии лежат в другой области.
Джен взглянула на него через языки пламени:
- Если хочешь, я разбужу Кева.
Аревин затряс головой.
- Спасибо, но я имел ввиду, что того, кто мне нравится нет в этом лагере.
- Ой, - внезапно догадалась она, - я поняла и не виню тебя. Надеюсь, вы скоро встретитесь.
- Надеюсь, я не обидел тебя.
- Всё в порядке, - немного огорчённо сказала Джен. - Ведь ничего же не изменится, если я скажу, что не ищу кого-нибудь постоянного или даже больше, чем на одну ночь?
- Нет. Извини, но всё останется также.
- Хорошо, - она подняла одеяло и передвинулась к краю освещённого круга. - Спокойной ночи.

Позже, лёжа в спальном мешке, так как одеяло плохо защищало от холода, Аревин представлял, как приятно и тепло было бы, если б рядом лежал ещё кто-нибудь. Те связи с людьми из своего и соседних кланов не оставляли после себя никого, о ком он мог думать, как о партнёре. Но после знакомства со Змеёй он больше ни к кому не испытывал влечения, что было довольно странно, ведь он замечал, что остальные не потеряли для него своей привлекательности. Он лежал на жёсткой земле, размышляя обо всём этом, и пытался напомнить себе, что кроме одного короткого прикосновения и пары двусмысленных фраз у него не было оснований считать, что Змея испытывала к нему нечто большее, чем случайное влечение. И всё же оставалась надежда.



Довольно долго Змея не двигалась. Фактически она даже не думала, что может пошевелиться. Она чувствовала приближение рассвета, но ночь не уходила. Может, люди Севера накрыли расселину, чтобы лекарь оставалась в темноте, но Змея понимала, что это чушь хотя бы потому, что Северу нужна была возможность смотреть на неё и смеяться над ней.
Пока она размышляла о темноте, над ней замерцал свет. Она посмотрела вверх, но всё скрывали тени. Послышался странный шум. Верёвки и доски застучали по стене ущелья, и Змея решила, что ещё один несчастный бедолага нашёл приют у Севера. Потом, когда платформа на блоках мягко повернулась к ней, Змея увидела спускающегося Севера. Она не могла ни крепче прижать к себе Мелиссу, ни спрятать, ни даже встать и драться за неё. Фонарь осветил ущелье и ослепил Змею.
Когда верёвки на шкивах обвисли по углам, он сошёл с платформы. Двое его спутников шли по бокам, держа лампы. Две группы теней дрожали и перетекали по стенам.
Когда Север подошёл достаточно близко, фонари осветили их обоих, и Змея разглядела его лицо. Он улыбался.
- Ты понравилась моим змейкам, - он кивнул на её ноги, где змеи обвивали лодыжки, поднимаясь почти до колен, - но ты не должна быть такой эгоистичной по отношению к ней.
- Мелисса не хотела их.
- Должен сказать, что не ожидал встретить тебя в столь бодром состоянии.
- Я лекарь.
Север слегка нахмурился в замешательстве.
- Ах, да. Понял. Мне стоило подумать об этом. Стало быть, у тебя иммунитет.
Он кивнул своим людям и они, опустив лампы, направились к ней. Фонари светили снизу на лицо Севера, бросая странные черные тени на его бумажно-белое лицо. Змея отшатнулась от его людей, но упёрлась спиной в скалу. Соратники осторожно передвигались между зазубренных камней и змей сновидений. К разочарованию Змеи они были обуты в плотные башмаки. Один потянулся забрать у неё Мелиссу. Змея почувствовала, как змеи соскользнули с лодыжек и услышала, как гады прошуршали по скале.
- Не подходи, - закричала Змея, но измождённая рука попыталась высвободить Мелиссу из её объятий. Змея рванулась и укусила. Это было единственным, до чего она смогла додуматься. Она чувствовала, как холодная плоть поддаётся под зубами, пока те не наткнулись на кость; ощутила вкус тёплой крови. Ей захотелось заполучить зубы поострее, с каналами для яда. Но сейчас, всё на что она могла надеяться, так это на то, что занесёт в рану инфекцию.
Спутник Севера с визгом отшатнулся, пытаясь отдёрнуть руку, и Змея сплюнула его кровь. Случился переполох: Север и остальные схватили её за волосы, руки и одежду, удерживая, чтобы отобрать Мелиссу. Север запустил свои длинные пальцы ей в волосы и откинул её голову к стене, чтобы она больше не смогла кусаться. Они вытащили Змею из угла расщелины. Сражаясь с ними, она покачнулась, когда один из последователей направился с Мелиссой к платформе. Север снова дёрнул её за волосы и отбросил назад. Её колени ослабли. Она попыталась встать, но сил продолжать борьбу больше не было; усталость и рана ослабили её. Кровь струилась между пальцами левой руки, прижатыми к правому плечу. Змея опустилась на землю.
Север отпустил волосы лекаря и направился к Мелиссе. Заглянул в её глаза и пощупал пульс. Он обернулся к Змее.
- Я говорил, чтобы ты не защищала её от моих созданий.
Змея подняла голову:
- Зачем ты пытаешься убить её?
- Убить её? Я? Ты не знаешь и десятой доли того, что думаешь, что знаешь. Ты единственная, кто подвергал её опасности.
Он оставил Мелиссу и вернулся к Змее, наклонясь, чтобы подобрать несколько гадов. Держа осторожно, чтобы не укусили, он положил их в корзину.
- Я забираю её отсюда, чтобы сохранить ей жизнь. Она возненавидит тебя за то, что ты прервала её первый опыт. Вы, лекари, щеголяете своей самонадеянностью.
Змея хотела, чтобы он оказался прав насчёт самонадеянности, если это так, тогда, возможно, он будет прав и во всём остальном насчёт Мелиссы. Она и не подумала спорить с ним, а только лишь прошептала:
- Будь добр к ней.
- Не беспокойся. Она будет счастлива у меня.
Он кивнул двоим спутникам. Когда те приблизились, Змея попыталась встать и приготовиться к последней схватке. Она стояла на одном колене, когда мужчина, которого она укусила, схватил её за правую руку и рывком поднял на ноги, снова вывернув плечо. Второй удерживал её с другого бока.
Север, держа змею сновидений, наклонился над ней.
- Ты уверена в своём иммунитете, лекарь? Или также самонадеянна насчёт него?
Один из людей откинул голову Змеи назад, открыв горло. Север был так высок, что Змея даже в таком положении могла наблюдать, как он опускает змею сновидений.
Клыки вонзились в сонную артерию. Ничего не случилось. Она знала, что ничего не случится. Она желала, чтобы Север понял это и отпустил её, дал упасть на холодные острые камни и уснуть, даже если она никогда больше не проснётся. Она слишком устала, чтобы бороться, слишком устала, чтобы хоть как-то отреагировать, даже когда спутники Севера ослабили хватку. Кровь потекла по шее на ключицу. Север вытащил ещё одну змею и поднёс к её глотке.
Когда укусила вторая змея сновидений, лекарь почувствовала внезапную вспышку боли, распространившуюся от горла по всему телу. Она задохнулась и задрожала, когда та оставила её в покое.

- Ах! – сказал Север, - лекарь начинает понимать нас.
Он мгновение поколебался, наблюдая за ней.
- Да, пожалуй, ещё одну.
Когда он снова склонился над ней, его лицо скрылось в тени, и свет образовал нимб из его белых, тонких волос. Третья тварь молчаливой тенью извивалась в его руках. Змея отшатнулась, хватка спутников Севера на её руках не изменилась. Люди были словно загипнотизированы чёрным взглядом рептилии. Змея рванулась вперёд и на мгновение освободилась, но пальцы, словно челюсти, вцепились в плоть, и укушенный ею зарычал от ярости. Он потащил её назад, завернув правую руку и вонзив ногти в раненое плечо.
Север, поначалу отшатнувшийся от этой драки, снова шагнул вперёд.
- Зачем дерёшься, лекарь? Позволь себе разделить то удовольствие, что приносят мои создания.
Он поднёс к глотке третью змею.
Она ужалила.Боль сразу же, как и прежде, распространилась по всему телу, но когда она улеглась, каждый удар пульса порождал мучительные страдания.
- О! – услышала она Севера, - теперь она поняла.
- Нет, - прошептала Змея.
Она замолчала. Не хотелось, чтобы Север получал удовольствие от её страданий.
Спутники севера отпустили её, и лекарь рухнула вперёд, пытаясь опереться на левую руку. На этот раз резкие ощущения не оставили её; они усиливались, снова и снова отражаясь в её теле, словно эхо в каньоне; их волны наталкивались друг на друга, резонируя и становясь всё более интенсивными. Змея содрогалась с каждым ударом сердца. Пытаясь вздохнуть между спазмами агонии, она растянулась на холодных, жёстких скалах.


В ущелье проник дневной свет. Змея лежала так же, как и упала, подвернув под себя одну руку. Иней посеребрил изорванные края её рукавов. Ледяные кристаллы густой белой шубой покрывали разбросанные по земле обломки скалы и забирались на стены ущелья. Очарованная кружевным узором, Змея скользила взглядом среди нежных ледяных веточек; если смотреть на них пристально, они становились трёхмерными. Она оказалась в чёрно-белом доисторическом лесу папоротников и плаунов.
Тут и там влажные дорожки прорезали узоры, снова превращая их в двухмерные, формируя ещё один грубый рисунок. Тёмные каменные полосы выглядели, словно следы змей сновидений, но Змея прекрасно знала, что не стоит ожидать какой-либо активности рептилий при такой температуре, активности достаточной, чтобы скользить по обледеневшей земле. Наверное, Север перенёс их в более тёплое место, чтобы сохранить.
Пока она тешила себя такими надеждами, она услышала тихий шорох чешуи по камням. По крайней мере одно из созданий вернулось назад. Ей было приятно осознать, что она здесь не в полном одиночестве.
«Это, должно быть, выносливая тварь, - подумалось ей.
Наверное, крупная, одна из тех, что кусали её, с размером достаточным, чтобы произвести и сохранить тепло тела. Открыв глаза, она попыталась дотянуться, до места, откуда слышался шум. Ещё не пошевелив рукой и не зная, сможет ли она вообще это сделать, Змея увидела гадов.
Их было больше, чем одна, как ей сперва показалось. Две, нет – три змеи сновидений переплелись на расстоянии вытянутой руки. Ни одна из них не была огромной, во всяком случае не крупнее Травы. Они корчились и обвивали друг друга, вычерчивая на инее тёмные иероглифы, которые Змея не могла прочитать. Она была уверена, что символы имеют какой-то смысл, если бы только их можно было расшифровать. Перед её взором предстала только часть сообщения, медленно и неловко она повернула голову, чтобы проследить за соединяющимися следами. Змеи сновидений, оказавшись на периферии зрения, сплелись вместе, скрутившись в тройную спираль.
Как и должно было случиться, змеи замерзали и погибали, она хоть как-то попыталась позвать Севера и заставить его спасти их. Змея поднялась на локтях, но дальше не смогла пошевелиться. Она боролась, пытаясь заговорить, но накатила волна тошноты. Север и его твари... Змею стошнило, но желудок был пуст, и оттуда не выплеснулось ничего, чтобы помогло ей избавиться от отвращения. Она всё ещё находилась под действием яда.
Острая боль сменилась пульсирующей. Она заставляла её уйти, принуждала себя чувствовать всё меньше и меньше, но не хватало необходимой энергии. Не сумев преодолеть боль, она снова начала проваливаться.
Змея вырвала себя из сна, а не из беспамятства. Боль во всём теле осталась, но она знала, что победит её и постепенно заставит убраться и больше не возвращаться. Она всё ещё оставалась свободной, и Север не смог поработить её змеями сновидений. Псих описал свой экстаз, так что яд подействовал на Змею не так, как на последователей Севера. Она не знала почему: то ли из-за иммунитета, то ли из-за её воли к сопротивлению; да это и не имело значения
Она поняла, почему Север был так уверен, что Мелисса не замёрзнет. Холод остался, и Змея осознавала его, но ей было тепло, даже лихорадило. Она не знала, как долго её тело сможет поддерживать возросший метаболизм, но чувствовала своё кровообращение и понимала, что можно не бояться обморожения.
Она вспомнила о запредельной активности змей сновидений на промёрзшей земле.
«Наверное, мне это приснилось», - подумала она.
Но она огляделась; среди иероглифов собственных следов плотно сплелись втроём маленькие рептилии. Она увидела вторую тройку, потом третью и, внезапно, с изумлением и радостью поняла значение этого места и сообщения, которое эти создания пытались передать ей. Словно все поколения целителей послали её сюда, чтобы она смогла получить то, что причиталось.
Даже осознав, сколько времени заняло открытие тайны змей сновидений, она поняла, почему так произошло. Теперь, справившись с действием яда, она поняла о чём ей говорили иероглифы и видела гораздо большее, чем просто множество троек совокупляющихся на холодных камнях змей сновидений.
Её народ, также как и все люди на земле, слишком эгоцентричен, слишком зациклен на себе. Наверное, это было неизбежно по причине вынужденной изоляции, но в результате кругозор лекарей оказался весьма ограничен; оберегая змей сновидений, они не давали им развиваться. Впрочем, это было неизбежно: змеи сновидений слишком ценны, чтобы рисковать ими в экспериментах. Проще надеяться на клонирование методом ядерного переноса, для создания нескольких змей сновидений, чем рисковать жизнями тех, что уже находились у лекарей.
Такое простое и ясное решение заставило Змею улыбнуться. Конечно же, змеи лекарей никогда не достигали половой зрелости. В какой-то момент развития им требовался такой сильный холод. Конечно, они иногда спаривались, некоторые случайно достигали половой зрелости - холод иногда запускал их репродуктивный цикл. И, наконец, в надежде спарить половозрелых змей лекари, следуя утомительным процедурам, сводили их друг с другом… пару за парой.
Изолированные от новых знаний лекари поняли, что их змеи сновидений - пришельцы, но даже не могли себе представить, насколько те были чуждыми.
«Пару за парой», - Змея тихонько рассмеялась.
Она вспомнила страстные споры с другими лекарями за экспериментами, на занятиях, за обедом о том, диплоидные ли (имеющие парные наборы хромосом) змеи сновидений или гексаплоидные (имеющие повторяющиеся наборы из шести хромосом); количество ядерных телец делало возможным оба варианта. Но во всех этих яростных спорах никто даже не приблизился к истине. Змеи сновидений были триплоидными, и их требовалась не пара, а тройка. Мысленный смех Змеи сменился печальной улыбкой сожаления о том, сколько ошибок наделали она и её народ за многие годы по причине недостатка информации, из-за того, что механических технологий недостаточно для поддержания биологических возможностей, из-за собственного эгоцентризма; а ещё по причине изоляции Земли от других миров и добровольной самоизоляции слишком многих групп людей. Её народ ошибался насчёт змей сновидений, всё, что у них получалось, было сделано по ошибке.
Теперь Змея поняла это, но, возможно, уже слишком поздно.
Змее стало тепло и спокойно. Она начала засыпать. Жажда вырвала её из дремоты; сначала жажда, а потом воспоминания. Ущелье осветилось так ярко, как никогда раньше, и камни, на которых лежала Змея, высохли. Она пошевелила рукой и почувствовала тепло, просачивающееся через чёрную скалу.
Змея вскочила на ноги и прислушалась к своим ощущениям. Колено болело, но не распухло. Плечо просто побаливало. Она не знала, сколько проспала, но уже начала излечиваться.
Вода журчала быстрым маленьким ручейком в другом конце расселины. Змея встала и направилась туда, держась за каменную стену. Она чувствовала себя весьма разбитой, словно внезапно постарела, но сила оставалась при ней, и Змея чувствовала, что та постепенно возвращается. Встав на колени над ручейком, она зачерпнула пригоршню воды и осторожно пригубила. Вода была чистой и холодной. Доверившись своим ощущениям, она сделала большой глоток. Отравить лекаря чрезвычайно трудно, да и ей было сейчас всё равно, что случится с её телом, ели она отравится ещё раз.
Ледяная вода обожгла пустой желудок. Змея отбросила мысли о еде и встала в центре ущелья, поворачиваясь и внимательно осматривая его при дневном свете. Стены были шершавыми, но не потрескавшимися, она не разглядела ничего, за что можно было зацепиться пальцами рук или ног. Край ущелья находился в три раза выше, чем она могла допрыгнуть, даже если бы не была ранена. Но всё равно она как-нибудь выберется отсюда, отыщет Мелиссу, и они убегут.
Змея почувствовала головокружение. Опасаясь запаниковать, она несколько раз глубоко и медленно вздохнула с закрытыми глазами. Было сложно сосредоточиться, так как она понимала, что Север может вернуться в любую секунду. Он преодолел её иммунитет и подверг воздействию яда, и несомненно захочет позлорадствовать, когда она будет бодрствовать. Его ненависть должна жаждать увидеть её пресмыкающуюся перед ним, наподобие психа; униженно умоляющую, пока он не сжалится; и с каждым разом становящуюся всё слабее и слабее. Змея вздрогнула и открыла глаза. Однажды, когда он поймёт, какое воздействие яд на самом деле оказывает на неё, он, если захочет, может убить её таким способом.
Змея присела и размотала платок Мелиссы, обмотанный вокруг плеча. Ткань стала жёсткой от засохшей крови, и последний слой возле кожи пришлось отмачивать. Струп на ране затвердел и кровь больше не сочилась. Рана была не слишком чистой; если ничего не предпринять, то там вскоре будет полно грязи и песка. Во всяком случае, заражение не начнётся, а у Змеи сейчас не было времени заниматься раной. Она оторвала пару узких полос от одного края квадратного платка и завязала оставшийся лоскут в некое подобие мешка. Четыре крупных змеи сновидений развалились на камнях почти на расстоянии вытянутой руки. Она схватила их, сунула в узел и огляделась в поисках других. Они, если судить по размеру, точно были половозрелыми, а одна или две даже носили оплодотворённые яйца. Она поймала ещё трёх, но остальные пропали. Змея осторожно бродила среди камней, вглядываясь в поисках нор, но ничего не находила.
Она уже начала думать, что сцены спаривания почудились или приснились ей, но они были такими реальными…
Приснилось или нет, но в ущелье раньше было полно змей сновидений. То ли их норы были хорошо замаскированы, и их не найти без тщательных поисков, то ли Север унёс всех остальных.
Что-то зелёное, промелькнувшее на краю зрения, заставило её обернуться. Она потянулась за змеёй сновидений и та кинулась на неё. Лекарь отдёрнула руку, с радостью отметив, что несмотря на всё произошедшее, рефлексы остались достаточно быстрыми, чтобы избегнуть клыков. Змея не боялась быть укушенной, сейчас иммунитет к яду уже полностью восстановился. Он усиливался всякий раз после воздействия яда. Но ей больше не хотелось это проверять ещё раз.
Она схватила последнюю крупную змею сновидений и сунула её в мешок, плотно затянув его оторванной полоской ткани, а другой привязала к поясу, оставив свисать длинный конец.
Змея видела только один способ убежать. Был, конечно, ещё один способ, но она решила, что нет времени построить насыпь из обломков булыжников и подняться по ней. Змея вернулась в дальний конец ущелья, где стены сужались, и где она держала Мелиссу.
Что-то защекотало босую ногу. Змея глянула вниз и увидела удирающую прочь только что вылупившуюся змею сновидений. Лекарь наклонилась и осторожно, чтобы не напугать, подняла её. Носовой рог уже отвалился и чешуя вокруг рта была бледно-розовой; самое время смениться на алую. Молодая змейка попробовала воздух растроенным языком, ткнулась носом в ладонь и обвилась вокруг большого пальца. Змея сунула её в нагрудный карман своей изорванной рубашки, где чувствовала её шевеление, через тонкий слой ткани. Змейка была достаточно молода для приручения. Тепло тела убаюкало её.
Змея втиснулась в узкое пространство. Откинувшись назад, она прижалась спиной и плечами к скале. Рана пока не беспокоила, но Змея не знала, как долго она сможет выдерживать давление. Она заставила себя не чувствовать боли, но от голода и усталости было сложно сконцентрироваться. Змея упёрлась правой ногой в противоположную стену и надавила, расклинившись. Она осторожно поставила на стену другую ногу и повисла между стенами расщелины. Змея оперлась на ноги и заскользила плечами вверх, отталкиваясь руками, ещё чуть подтянула ноги, снова опёрлась на них, и проползла ещё немного вверх.
Камешек вывернулся из-под ноги, и она заскользила вбок. Змея царапала стену, цеплялась, пытаясь удержаться, но свалилась вниз, неловко и больно приземлившись. Попытавшись вздохнуть, она попробовала подняться и откинулась навзничь. Верх и низ замерцали и поменялись местами. Когда они наконец вернулись на свои места, Змея сделала глубокий вдох и снова заставила себя подняться на ноги. Больное колено подрагивало от перенапряжения.
По крайней мере, она не придавила змею сновидений. Змея потрогала карман и почувствовала лёгкое шевеление.
Стиснув зубы, она снова прижалась спиной к скале, снова полезла вверх, двигаясь осторожнее, проверяя ногами камни, прежде чем переместить ногу на новое место. Скала царапала спину, а руки стали скользкими от пота. Змея упорно цеплялась; она представляла, как перевалит край своей тюрьмы и увидит горизонт и твёрдую почву.
Она замерла, услышав шум.
«Всё в порядке, – подумала Змея. - Один обломок камня ударился о другой. Вулканические породы всегда громко звучат, сталкиваясь друг с другом».
Мышцы бёдер дрожали от напряжения. Пот слепил своим блеском и жёг глаза.
Звук послышался снова. Это были не камни, а два голоса, и один из них принадлежал Северу.
Чуть не зарыдав от отчаяния, Змея заскользила обратно в ущелье. Путь обратно был труден, и, казалось, прошло бесконечное время, прежде чем она смогла спрыгнуть вниз. Спина, руки и ноги исцарапались о камни. Шума было столько, что она была уверена, что Север услышал её. Как толь порода посыпалась на дно ущелья, Змея бросилась на землю и свернулась вокруг мешка со змеями. Она замерла, усилием воли скрывая дрожь от усталости. Отчаянно борясь с учащённым дыханием, она заставила себя дышать ровно, как будто всё ещё спит. Змея прикрыла глаза, но видела упавшую на неё тень.
- Лекарь!
Змея не шелохнулась.
- Лекарь, подъем!
Послышалось шарканье ботинок по камням. На неё посыпался град каменной крошки.
- Она всё ещё спит, Север, - сказал знакомый псих, - как и все, кроме тебя и меня. Пошли спать, Север. Пожалуйста, дай мне поспать.
- Заткнись. Яда больше нет. Змеи истощены.
- Ну на один-то укус их хватит. Или позволь мне спуститься и получить ещё один, Север. Один хороший, большой. А потом я смогу убедиться, что лекарь на самом деле спит.
- Какое мне дело спит она или нет?
- Не доверяй ей, Север. Она подлая. Она обманом привела меня обратно к тебе…

Голос психа стих также, как их с Севером шаги. Насколько Змея могла слышать, Север не озаботился ответом.
Когда они ушли, Змея пошевелилась только для того, чтобы коснуться кармана рубашки. Со змеёнышем, как ни странно, было всё в порядке; она чувствовала его медленное осторожное шевеление под пальцами. Змея поверила, что если она сможет выбраться живой из ущелья, то и змейка тоже. Или наоборот. Рука задрожала и она отдёрнула её, чтобы не навредить пресмыкающемуся. Медленно перевернувшись на спину, Змея посмотрела на небо. Края ущелья казались на недостижимой высоте, словно выросли со времени её последней попытки взобраться. Горячая слеза скатилась на волосы из уголка глаза.
Змея сразу же села. Медленно и неуклюже поднялась на ноги, встала в узком пространстве между стенами и уставилась на поверхность скалы. Исцарапанная спина тёрлась о камень, а рана в плече была опасно близка к тому, чтобы снова открыться. Не глядя вверх, Змея утвердила ногу на стене, приготовилась, расклинилась второй ногой и снова полезла вверх.
Карабкаясь всё выше и выше, она почувствовала, как ткань рубашки расползается на плечах. Завязанный узлом платок оторвался от земли и внизу цеплялся за стену. Он начал раскачиваться, и это мешало сохранять равновесие. Она остановилась, повиснув мостом из ниоткуда в никуда, пока маятник внизу не убавил свои колебания. Напряжение мышц в ногах возрастало, и она почти не чувствовала скалу под ступнями. Змея не знала, как далеко оставалось до верха и не могла посмотреть.
Она поднялась выше, чем во время предыдущей попытки; здесь зев расщелины расширился, и цепляться стало сложнее. С каждым шажком она переставляла ноги чуть выше. Теперь Змея держалась на плечах, упираясь в скалу руками и подушечками пальцев ног. Она уже не могла больше держаться. Камни под правым плечом намокли от крови. Она заставила себя подтянуться в последний раз. Внезапно затылок скользнул по краю ущелья, и Змея увидела землю, холмы и небо. Резкое изменение положения чуть не нарушило равновесие. Она махнула левой рукой, уцепившись локтем, а потом ладонью за край обрыва. Извернувшись всем телом, Змея ухватилась за землю правой рукой. Боль в раненом плече пронзила тело от спины до кончиков пальцев. Её ногти зацарапали землю, соскользнули, удержались. Она царапала, пытаясь зацепиться. Кое-как это удалось. Затаив дыхание, она на мгновение повисла на стене, несколько раз ударившись бёдрами о скалу. В кармане над грудью прижатый, но не раздавленный змеёныш отчаянно корчился.
Из последних сил Змея тяжело перевалилась через край и, тяжело дыша, растянулась на горизонтальной поверхности, ступни и ноги всё ещё болтались в воздухе. Она проползла вперёд, вытягивая их. Изорванный платок тёрся и цеплялся за камни, ткань трещала и истончалась. Змея осторожно подтягивала его, пока самодельный узелок не лёг на землю у её ног. Только тогда, держа змей в одной руке. А другой опираясь на твёрдую почву, она огляделась, чтобы удостовериться, что никто не наблюдал за её побегом. Только сейчас наконец-то она поверила в то, что свободна.
Змея расстегнула карман и осмотрела змеёныша, едва поверив в то, что он остался цел. Застегнув карман, она вытащила одну из корзин из груды, сваленных у края ущелья, и положила туда взрослых рептилий. Она перекинула корзину через плечо, пошатываясь поднялась на ноги, и направилась к тоннелям, окружающим кратер.
Но туннели вокруг неё походили на ряд одинаковых отражений, а она не могла вспомнить, через какой её привели. Он был напротив огромного холодного отверстия, но кратер был так огромен, что любой из трёх туннелей мог оказаться тем, что был ей нужен.
«Может, это и к лучшему, - подумала Змея, - вдруг они все ведут в одно место и я проскочу незамеченной. А может, не имеет значения, какой выбрать. Я в любом натолкнусь на кого-нибудь, или же все остальные ведут в тупики»
Змея наугад вошла в туннель по левую руку. Внутри он выглядел по-другому, но это из-за того, что иней растаял. Люди Севера пользовались этим туннелем для каких-то своих елей, поэтому в нём тоже были факелы. Большинство их прогорело до рукояти, и Змея пробиралась через мрак от одного смутного пятна света до другого, держась за стену, чтобы можно было вернуться, если туннель никуда не выведет. Каждое новое пятно света казалось выходом, но каждый раз Змея обнаруживала там ещё один чадящий факел. Коридор всё тянулся и тянулся. Какой-бы уставшей и голодной ни была Змея, она поняла, что первый туннель не был таким длинным.
«Ещё один светильник, - подумала она, - а что потом?»
Ничто не указывало путь; даже чёрный дым, клубящийся вокруг неё, не колыхался от притока свежего воздуха. Она остановилась возле факела и обернулась. Позади лежала непроглядная тьма. Предыдущий светильник погас, или она повернула за изгиб, скрывший его из вида. Змея не могла позволить себе пойти на попятную.
Она довольно долго брела в темноте, прежде чем увидела следующее пятно света. Змея даже поспорила сама с собой, что это дневной свет, хотя прекрасно поняла, что это всего лишь ещё один факел даже раньше, чем дошла до него. Он почти потух и мерцал из последних сил. Пахло едким дымом гаснущего пламени.
Змее показалось, что её загоняют в новую расщелину, которая притаилась и ждёт в темноте. Теперь она пошла осторожно, не перенося на ногу вес тела, пока не убеждалась, что под ступнёй твёрдая поверхность.
Она едва заметила, когда появился очередной факел. Его света не хватало даже на то, чтобы осветить путь. Корзина потяжелела. Реакция на всё произошедшее догнала Змею. Колено здорово разнылось, а плечо так разболелось, что пришлось засунуть руку под пояс и плотно примотать её к телу. Она, шаркая, брела по осыпающейся тропе и думала, что даже возможность того, что она может привлечь чужое внимание, вряд ли заставит поднимать ноги выше.
Внезапно она оказалась стоящей на склоне холма, где дневной свет падал сквозь странные перекрученные деревья. Змея, моргая, осмотрелась и протянула левую руку, прикоснувшись к шершавой коре. Она трогала хрупкие листья исцарапанными пальцами с обломанными ногтями.
Захотелось сесть, смеяться, отдыхать, спать. Вместо этого она повернула направо и обошла склон по кругу в надежде, что длинный тоннель не увёл её далеко за пределы холма или купола от лагеря Севера. Хотелось бы, чтоб Север или псих сказали хоть что-нибудь о местонахождении Мелиссы.
Деревья внезапно кончились. Змея чуть не выскочила на открытое место, но остановилась и отступила обратно в тень. Толстые округлые нижние листья кустарника покрывали поляну плотным ковром алой растительности. На природном матрасе валялись люди Севера, как те, которых она уже видела с ним, так и остальные. Они спали одурманенные, как предположила Змея. Большинство лежало лицом вверх со связанными за спиной руками. На голых глотках виднелись пунктирные ранки и тонкие струйки крови, сочащейся между старыми шрамами. Змея осматривала лежащих, переходя от тела к телу, но никого знакомых не попадалось, пока она не дошла до дальнего края вырубки. Там, касаясь тени иноземных деревьев, лежал спящий псих. Его поза отличалась от других: он лежал лицом вниз с обнажёнными ступнями и лодыжками, вытянув перед собой, точно в мольбе, связанные в запястьях руки. Когда Змея обогнула вырубку и подошла поближе, то разглядела множество отметин клыков на сгибах его рук и под коленями. Север нашёл неистощённых рептилий, и псих наконец получил, что хотел.
Но ни самого Севера, ни Мелиссы е было на вырубке.
Хорошо протоптанная тропинка вела обратно в лес. Змея осторожно двинулась по ней, готовая при малейшей опасности нырнуть между деревьями. Но ничего не произошло. Она даже слышала шорох зверьков, птиц или невообразимых инопланетных тварей, разбегающихся от звука её шагов по твёрдой земле.
Тропа закончилась у входа в первый туннель. Здесь с единственной змеёй сновидений в руках рядом с огромной корзиной сидел Север.
Змея в изумлении наблюдала за ним. Осторожно держа одной рукой рептилию позади головы, чтобы она не могла укусить, другой рукой он поглаживал нежную зелёную чешую. Змея видела, что у Севера на шее нет шрамов, и решила, что сам он получал яд медленнее и более приятным способом. Но сейчас рукава его халата скатились, и было видно, что шрамов нет и на руках.
Змея нахмурилась. Мелиссы нигде не было видно. Если Север спрятал её где-то в пещерах, Змея могла днями тщетно разыскивать её, но так и не найти. На долгие поиски сил уже не было. Она вышла на поляну.
- Почему ты не даёшь ей укусить?
Север вздрогнул, но не потерял контроль над рептилией. Он уставился на Змею с выражением полнейшего изумления. Быстро осмотрел поляну, словно только что заметил, что его людей нет рядом.
- Они все уснули, Север, - сказала Змея. - Одурманены. Даже тот, кто привёл меня сюда.
- Ко мне! – закричал Север, но Змея не подчинилась его команде, да и больше никто не откликнулся.
- Как ты выбралась? – прошипел Север, - я убивал лекарей. Они не волшебники. Их также легко убить, как и любого другого.
- Где Мелисса?
- Как ты выбралась? – завопил он.

Змея подошла к нему, не представляя, что делать дальше. На самом деле, Север не силён, но сидя он также высок, как и стоя, а сейчас силы пока не вернулись к Змее. Она остановилась перед ним.
Север ткнул в неё змеёй сновидений, словно надеясь напугать или подчинить своей воле. Змея стояла так близко, что протянула руку и погладила рептилию кончиком пальца.
- Где Мелисса?
- Она моя. Она больше не принадлежит внешнему миру. Её место здесь.
Но бесцветные глаза стрельнули в сторону, выдав его. Змея проследила за взглядом: огромная корзина длиной почти с её рост, а глубиной по пояс. Лекарь подошла и осторожно подняла крышку. Зло выдохнув, она отшатнулась. Корзина была почти полностью заполнена плотной массой змей сновидений. Змея в ярости резко повернулась к Северу.
- Как ты мог?!
- Ей это было необходимо.
Змея отвернулась и медленно и осторожно принялась вытаскивать рептилий из корзины. Их было так много, что она не могла разглядеть даже смутных очертаний Мелиссы. Змея вытаскивала гадов попарно и сразу же бросала их наземь, чтобы они больше не могли достать до дочери. Первый скользнул по ноге и обвился вокруг лодыжки, но второй сразу же быстро заскользил к деревьям.
Север вскочил
- Что ты делаешь? Ты не можешь…
Он бросился за убегающим пресмыкающимся, но тот поднялся готовый ужалить, и Север отшатнулся. Змея бросила на землю ещё двух. Север снова попытался их поймать, но один дёрнулся в его сторону и альбинос чуть не упал, пытаясь избежать укуса. Север оставил их в покое и бросился к Змее, пытаясь напугать её своим ростом, но та выставила перед собой змею сновидений, и он остановился.
- Ты ведь боишься их, Север? – она шагнула вперёд. Он попытался стоять неподвижно, но когда Змея сделала ещё шаг – отпрянул. - Что же ты не следуешь собственным советам? – она разозлилась ещё сильнее, чем до этого: какая-то спокойная часть её разума, скрытая где-то глубоко внутри, поразилась тому, что она могла когда-то бояться его.
- Держись подальше…
Когда Змея подошла, он шлёпнулся на спину и стал отползать, царапая землю; попытался встать и снова упал. Змея была так близко, что чувствовала его запах – затхлый и сухой, совсем не похожий на человеческий. Задыхаясь, как загнанный зверь, он остановился и уставился на неё. Его кулаки сжались для драки, но тут лекарь приблизила к нему змею сновидений
- Нет, не надо…
Север зачарованно смотрел на змею сновидений.
- Нет, - его голос сломался, - пожалуйста…
- А ты меня пожалел? – развеселилась Змея, зная, что в ней не больше жалости к нему, чем было у него к её дочери.
Внезапно кулаки Севера разжались, и он потянулся к ней, протягивая руки, выставив запястья с тонкими голубыми венами. - Нет, я хочу покоя, - он задрожал в ожидании укуса.
Поражённая Змея отдёрнула руку.
- Пожалуйста, - вскричал он вновь. - Боги! Не играй со мной!
Змея переводила взгляд с рептилии на Севера. Удовольствие от его капитуляции сменилось отвращением. Неужели она такая же, как он, и ей нужна власть над человеческими существами? Может быть, его обвинения справедливы. Честь и уважение доставляют ей такое же удовольствие, как и ему. И она, вне всякого сомнения, грешит высокомерием; всегда им грешила. Может быть, она отличается от Севера только уровнем. Змея не была в этом уверена, но знала, что если ужалит его этой рептилией сейчас, когда он беспомощен; то какая бы между ними не была разница – она станет ещё меньше. Змея отступила, бросив пресмыкающееся на землю
- Отстань от меня, - её голос тоже дрогнул. - Я собираюсь забрать дочь и уйти домой.
- Помоги мне, - прошептал он, - я нашёл это место, я использовал этих созданий, чтобы помогать другим, неужели я теперь не заслуживаю помощи? – он жалобно глядел на Змею, но та не пошевелилась
Внезапно он застонал и прыгнул за змеёй сновидений, схватил её одной рукой и заставил ужалить другое запястье. Он хныкал, когда клыки вонзались снова и снова.
Змея отшатнулась от него, но он больше не обращал на неё внимания. Она развернулась к огромной плетёной корзине.
Предоставленные сами себе змеи сновидений начали разбегаться. Одна перевалилась через край и с лёгким стуком шлёпнулась на землю. Показалось ещё несколько, и мало-помалу, вся их масса выгнула прутья и наклонила корзину. Она опрокинулась, и извивающиеся змеи вывалились грудой.
Но Мелиссы там не было.
Север, забыв про Змею, пронёсся мимо и погрузил бледные кровоточащие руки в клубок гадов.
Змея схватила и развернула его:
- Где она?
- Что? – он слабо дёрнулся к рептилиям, его полупрозрачные глаза остекленели.
- Мелисса. Где она?
- Она спала, - он уставился на змей сновидений, - с ними.
Каким-то образом Мелисса сбежала. Каким-то образом её воля пересилила Севера, яд и соблазн забвения. Змея обернулась на лагерь, снова осматривая его, но не увидела того, чего хотела.
Север стонал от нетерпения, и Змея отпустила его. Он начал хватать убегающих в лес змей сновидений. Его руки покрылись множеством кровоточащих ранок, и, каждый раз хватая очередную рептилию, он заставлял её укусить себя.
- Мелисса! – крикнула Змея, но никто не отозвался.
Внезапно Север хрюкнул, а потом издал странный стонущий звук. Змея обернулась через плечо. Север медленно поднялся, держа пресмыкающееся в окровавленных руках. Тонкие струйки крови вытекали из укусов на горле. Он закоченел, и змея сновидений забилась в корчах. Север упал на колени и стоял, покачиваясь. Он рухнул вперёд и упал неподвижно, силы оставили его и инопланетные рептилии удирали в свой инопланетный лес.
Змея непроизвольно подошла к нему. Север дышал ровно. Он не пострадал от не слишком-то мягкого падения. Змея задумалась, оказывает ли на него яд такое же действие, как и на его последователей. Даже если это не так, даже если его страх пред ним обоснован; она всё равно ничего не могла для него сделать.
Змея сновидений, которую он всё ещё сжимал, корчилась и извивалась в его кулаке. От печальных воспоминаний перехватило дыхание. Спина создания была сломана. Змея встала на колени и прекратила её страдания, убив его, как когда-то убила Траву.
Со вкусом его крови, острой и солёной, на губах она нашарила узкий ремень своей корзины и перекинула его через плечи. Даже в голову не приходило, где искать Мелиссу, но тропа вела вниз к дыре в куполе.
Тени, которые бросали перекрученные деревья, были глубже и темнее, а выход из леса уже и ниже, чем там, откуда она сюда пришла. По спине пробежал холодок. Змея шла так быстро, как только могла. Инопланетный лес, окружавший её, мог скрывать каких угодно созданий, от змей сновидений до молчаливых хищников. Мелисса совершенно беззащитна; у неё даже нет ножа.
Змея только тогда поверила, что она на верном пути, когда дошла до скального обнажения, где псих предал её. От обрыва до лагеря Севера было довольно далеко, и Змея задумалась, могла ли Мелисса столько пройти.
«Вдруг она убежала и заблудилась, - подумала Змея, - вдруг она где-нибудь возле лагеря Севера, спящая или одурманенная… и умирающая.
Она сделала ещё несколько шагов, поколебалась и решительно направилась вперёд.
Сразу за следующим поворотом, растянувшись на тропинке, вцепившись пальцами в землю в попытке подтянуться ещё чуть-чуть, без сознания лежала Мелисса. Змея бросилась вперёд, споткнулась и упала рядом на колени.
Змея осторожно перевернула дочь. Мелисса не шевелилась и была холодной и безвольной. Змея искала пульс, думая, что не найдёт его. Мелисса находилась в глубоком шоке, и Змея ничего для неё не могла сделать.
«Мелисса, доченька, - подумала она, - ты так старалась выполнить своё обещание, и тебе это почти удалось. Я тоже многое обещала тебе и всё нарушила. Прошу, дай мне ещё один шанс».
Неуклюже, пользуясь искалеченной правой рукой, Змея взвалила маленькое тельце Мелиссы на левое плечо и, пошатываясь, встала на ноги, едва не потеряв равновесия. Она не думала, что снова сможет подняться, если упадёт. Перед ней протянулась тропа, и она знала, как долог будет путь.

Глава 13.
Змея поплелась через плосколисты, сразу же споткнувшись через трещину, заполненную зелёно-голубыми ползунами; поскользнулась, чуть не упав, на гладкой и склизкой после недавнего дождя поверхности. Мелисса не шевелилась. Боясь уронить её, Змея продолжила путь.
«Здесь я ничего для неё не сделаю», - снова подумала она и сосредоточилась на спуске.
Мелисса казалась невероятно холодной, но Змея не доверяла собственным ощущениям. Она отбросила прочь всякие чувства и брела, как механизм, отстранено наблюдая за собственным телом, зная, что ей просто необходимо дойти до подножия холма. Она была готова застонать от отчаяния; тело шло слишком медленно, автоматически продвигаясь вперёд: шаг, ещё один, и его никак нельзя было заставить шевелиться быстрее.
Сверху утёс выглядел гораздо круче, чем представлялся, когда Змея залезала на него. Стоя на краю, она даже не могла вспомнить, как ей удалось забраться наверх. Но лес, луг и восхитительная тенистая зелень внизу успокаивали её
Змея осторожно присела на край обрыва. Поначалу она скользила медленно, притормаживая израненными босыми ногами и стараясь сохранить равновесие. Она спотыкалась о камни; плетёная корзина царапалась и подпрыгивала на спине. Уже у самого низа скорость увеличилась, вес Мелиссы сместился и нарушил равновесие; Змея пошатнулась, и её занесло вбок. Она старалась остановить падение, жертвуя кожей на спине и локтях, и, наконец, остановилась в самом низу склона под градом камней и грязи. Мгновение она неподвижно лежала рядом с безвольным телом Мелиссы и слушала, как потрескивает под плечами сплющенная плетёная корзина. Рептилии ползали друг по другу, но не нашли достаточно большого отверстия, чтобы выбраться. Змея провела рукой по нагрудному карману и ощутила под пальцами шевеление змеёныша.
«Ещё чуть-чуть, - подумала она, - я уже почти вижу луг. Если полежать здесь очень тихо, то смогу услышать, как Белка ест траву»
- Белка! – она немного подождала и свистнула.
Она снова позвала, и даже показалось, что услышала его ржание, но не была в этом уверена. Он обычно бродил где-то вокруг неё, если находился рядом, но откликался на своё имя или свист, только если был в настроении. Сейчас, наверное, был не в духе.
Змея вздохнула, перевернулась и заставила себя подняться на колени. Бледная и холодная Мелисса лежала перед ней, её руки и ноги покрывали капельки засохшей крови. Змея подняла Мелиссу на плечо; правая рука была почти бесполезна. Задержав дыхание, Змея заставила себя подняться на ноги. Ремень ноши соскользнул и повис на сгибе руки. Она шагнула вперёд. Колени тряслись. Ещё шаг, зрение затуманивал страх за жизнь Мелиссы.
Доковыляв до луга, она снова позвала пони. Послышался стук копыт, но увидела она не пони, а старую вьючную клячу психа, лежащую в траве уткнувшись мордой в землю.

Халат Аревина из шерсти овцебыка защищал его от дождя также хорошо, как от жары, ветра и песка пустыни. Он скакал через свежевымытый день, задевая головой нависающие ветви, которые осыпали его ливнем капель. Он всё еще не видел ни одного признака, что Змея проходила здесь, но это была единственная дорога.
Его лошадь подняла голову и громко заржала. Из-за густой древесной поросли донёсся ответный призыв. Аревин услышал топот копыт по плотной, влажной земле, и серая кобыла вместе с тигровым пони Белкой галопом выскочили из-за поворота тропы. Белка, скользя, остановился и подгарцевал поближе, изогнув шею. Серая кобыла проскочила мимо, крутанулась, проскакала галопом несколько шагов, играя, и снова остановилась. Когда лошади приветственно отфыркались, Аревин спешился и почесал Белке уши. Обе лошади Змеи выглядели прекрасно. Серая и тигровый пони не оказались бы на свободе, если бы на Змею напали из засады: они были слишком ценны. Даже если бы лошади убежали во время нападения, то они были бы под седлом и взнузданы. Должно быть Змея в безопасности.
Аревин собрался позвать её по имени, но в последний момент передумал. Конечно, он стал слишком подозрительным, но после всего случившегося решил, что мудрость в осторожности. Ещё немного ожидания не убьёт.
Он посмотрел на верх склона, который поднимался скальными уступами и сменялся горными вершинами, чахлой растительностью, лишайником… и куполом.
Он моментально разобрался в том, что это такое и не мог понять, почему не увидел его раньше. Купол был единственным из всех встреченных раньше, которой был так разрушен; фактически, именно это и маскировало его. Но это, несомненно, был он – один из древних куполов, самый большой из всех, какие Аревин видел или о каких когда-либо слышал. Он не сомневался, что Змея где-то поблизости. Это было единственным, что имело хоть какой-то смысл.
Он погнал свою лошадь вперёд, следуя за глубокими отпечатками копыт других лошадей на грязной земле. Решив, что что-то послышалось, он остановился. Это было не просто воображение; лошади прислушивались, прядя ушами. Он снова услышал зов и попытался крикнуть в ответ, но слова застряли в горле. Он так сжал бока лошади, что та с места рванула в галоп туда, где слышался голос лекаря, к Змее.
Маленькая чёрная лошадь продиралась через заросли на дальнем конце луга по следам серой кобылы и тигрового пони. Змея отчаянно ругнулась в порыве мгновенной ярости, подумав, что один из людей Севера, может быть прямо сейчас,подводит их к нему.
А потом она увидела Аревина.
От изумления она не смогла ни подойти к нему, ни даже заговорить. Ещё не остановив галоп кобылы, он спрыгнул со спины лошади и кинулся к Змее, халат плотно обмотался вокруг его тела. Она уставилась на него как на привидение, не веря своим глазам, даже когда он остановился на расстоянии вытянутой руки.
- Аревин?
- Что случилось? Кто тебя так? Псих…
- Он в куполе вместе с остальными. Они сейчас не опасны. Это Мелисса, она в шоке. Я должна отнести её обратно на стоянку… Аревин, это в самом деле ты?
Он снял Мелиссу с её плеча и поднял одной рукой, другой поддерживая Змею.
- Да, это я. Я здесь.
Он помог ей пересечь луг. Когда они дошли до места, где был сложен багаж, Аревин повернулся положить Мелиссу. Змея встала на колени около своей сумки, нащупала застёжку и дрожа открыла медицинское отделение.
Аревин осторожно коснулся её раненого плеча.
- Дай, я перевяжу рану.
- Я в порядке. Буду в порядке, а вот Мелисса… - она взглянула на него и замерла, увидев выражение его глаз.
- Лекарь, Змея, друг мой…
Она попыталась встать; он хотел удержать её.
- Ничего нельзя сделать.
- Ничего не сделать?!.. – она рванулась на ноги.
- Ты ранена, - в отчаянии сказал Аревин, - забота о ребёнке сейчас только добавит тебе страданий.
- О боги! – Аревин всё ещё пытался удержать её. - Пусти меня! – крикнула она.Аревин отшатнулся поражённый. Змея не удосужилась извиниться. Она не могла никому, даже ему, позволить защитить себя – это было слишком заманчиво, слишком легко.
Мелисса лежала в густой тени сосны. Змея опустилась на толстый покров коричневых игл. Позади всё ещё стоял Аревин. Змея взяла холодную бледную руку Мелиссы. Ребёнок не шевелился. Прокатившись по земле, она стесала кончики пальцев почти до крови. Она так старалась выполнить своё обещание… Она сдержала слово, данное Змее, гораздо лучше, чем Змея - данное ей. Лекарь склонилась над ребенком, откинув рыжие волосы с ужасного шрама, слёзы упали на щеку Мелиссы.
- Ничего нельзя сделать, - снова повторил Аревин, - у неё нет пульса.
- Тс-с, – прошипела Змея, всё ещё ища биение на запястьях, на шее, то думая, что отыскала его, то понимая, что нет.
- Змея, не мучай себя так. Она мертва! Она остыла!
- Она жива, - Змея поняла, что он думает, что она сошла с ума от горя; он не двигался, а просто печально смотрел на неё, - Помоги мне, Аревин. Верь мне. Я думала о тебе. Думаю, что полюбила тебя. Но Мелисса моя дочь и мой друг. Я обязана попытаться спасти её.
Призрачный пульс еле-еле коснулся её пальцев. Резко возросший под действием яда обмен веществ уменьшился, но вместо того, чтобы прийти в норму, он упал до уровня едва приемлемого для поддержания жизни. «И разума»,- понадеялась Змея. Без помощи Мелисса могла умереть от истощения, от переохлаждения, почти точно так же, как могла умереть оставленная на произвол судьбы.
- Что мне делать, - голос Аревина был отсутствующим и унылым.
- Помоги передвинуть её
Змея расстелила одеяло на нагретом за день широком, плоском камне. Она стала совсем неловкой. Аревин поднял Мелиссу и уложил на тёплое одеяло. Оставив на минуту дочь, Змея сбросила наземь седельные сумки. Она подтолкнула столовые принадлежности, керосинку и котелок к Аревину, тот уставился на неё непонимающим взглядом. Ей некогда было его разглядывать.
- Аревин, нагрей воды. Немного, - Змея соединила ладони горстью, чтобы показать количество. Она выхватила из медицинского отделения змеиной сумки пакетик сахара.
Снова повернувшись к Мелиссе, она попыталась разбудить её. Пульс появлялся, пропадал, возвращался.
«Он есть, - сказала она сама себе, - мне не почудилось»
Она насыпала щепоть сахара Мелиссе на язык, надеясь, что слюны хватит для растворения. Змея не решилась её напоить, девочка могла захлебнуться, если вода попадёт в лёгкие. Времени не хватало, но если поторопиться, то можно убить свою дочь также верно, как это сделал бы Север. Примерно раз в минуту, пока она ждала Аревина, Змея давала Мелиссе по несколько крупинок сахара.
Ни слова не говоря, Аревин подал кипящую воду. Змея положила на язык Мелиссы ещё щепоть сахара и протянула пакет Аревину:
- Раствори столько, сколько получится, - она растёрла Мелиссе руки и похлопала по щеке, - Мелисса, дорогая, попытайся проснуться. Ещё чуть-чуть. Доченька, помоги мне
Мелисса не реагировала, но Змея почувствовала пульс: удар, ещё один, сейчас он стал достаточно сильным, чтобы придать ей уверенности. - Готово?
Аревин бултыхнул горячую воду в котелке слишком сильно, и несколько капель плеснуло на руку. Встревоженный, он посмотрел на Змею.
- Всё нормально. Это сахар, - она приняла у него котелок
- Сахар! – он вытер пальцы о траву
- Мелисса! Проснись, дорогая, - веки девочки дрогнули. Змея с облегчением следила за её дыханием.
- Мелисса! Надо это выпить.
Губы ребёнка слегка шелохнулись.
- Тебе рано разговаривать, - Змея поднесла небольшую металлическую ёмкость ко рту дочери и начала каплю за каплей вливать густую липкую жидкость, ожидая пока та проглотит предыдущую порцию стимулятора, прежде чем давать следующую.
- Боги… - изумился Аревин.
- Змея? – прошептала Мелисса.
- Я здесь. Мы спасены. Теперь всё будет хорошо, - хотелось плакать и смеяться одновременно.
- Мне так холодно.
- Знаю, - она накрыла одеялом плечи Мелиссы. Теперь, когда в желудке девочки находилось тёплое питьё, а стимулятор начал насыщать кровь энергией, это было безопасно.
Я не хотела бросать тебя там, но я обещала… Я боялась, что псих заберёт Белку, а Туман и Песок умрут…
Последние страхи рассеялись. Змея опустила Мелиссу обратно на тёплый камень. Ничто в речи Мелиссы не указывало на возможное повреждение мозга, она совершенно цела.
- Белка здесь с нами, как и Туман с Песком. Засыпай, а когда проснёшься, всё будет хорошо. Возможно, день или около того Мелисса промучается головной болью, в зависимости от того, насколько она чувствительна к стимуляторам. Но она жива и с ней всё хорошо.
- Я попыталась убежать, - сказала Мелисса, не открывая глаз, - я шла, шла и шла, но…
- Я горжусь тобой. Никто бы не смог сделать того, что ты сделала, если бы не был сильным и храбрым.
Необожжённая сторона мелиссиного рта изогнулась в полуулыбке, а потом она уснула. Змея прикрыла её лицо уголком одеяла
- Жизнью бы поклялся в том, что она была мертва, - сказал Аревин.
- С ней всё будет хорошо, - скорее себе, чем ему сказала Змея. - Слава богам, с ней все будет хорошо.
Силы, вызванные притоком в кровь адреналина под действием крайней необходимости, незаметно покинули её. Она не могла ни сесть, ни пошевелиться. Колени задрожали, и всё что оставалось – рухнуть навзничь. Она даже не могла сказать, качается она сама, или это зрение сыграло с ней дурную шутку, перед глазами всё замельтешило.
Аревин коснулся левого плеча. Его рука была точно такой, какой она её запомнила – нежной и сильной.
- Лекарь, с ребенком все в порядке. Пора подумать о себе, - его голос был совершенно нейтральным.
- Она столько перенесла, - слова давались с трудом. - Она испугается тебя…
Он не ответил, и она затряслась. Аревин поддержал её и аккуратно опустил на землю. Его волосы упали, обрамляя лицо; сейчас он выглядел точно также как тогда, когда она видела его последний раз.
Он поднёс фляжку к её губам, и она глотнула тёплую воду, разбавленную вином.
- Кто сделал это с вами? Вы всё ещё в опасности?
Она даже не подумала, что случиться, когда Север и его люди придут в себя.
- Сейчас нет, но потом, завтра… - внезапно она попыталась вскочить, - если я усну, я не проснусь вовремя…
Он успокоил её:
- Отдыхай. Я посторожу до утра. Потом мы переберёмся в безопасное место.
Успокоенная, она смогла отдохнуть. Он на некоторое время оставил её, и она откинулась навзничь, вцепившись растопыренными пальцами в землю, словно та могла поддержать и дать нечто взамен. Прохлада помогла облегчить вернувшуюся боль в арбалетной ране. Змея услышала, как рядом с ней Аревин опустился на колени и положил на плечо холодную мокрую ткань, чтобы отмочить присохшие тряпки и спекшуюся кровь. Она наблюдала за ним сквозь ресницы, снова восхищаясь его руками и правильными очертаниями тела. Однако его прикосновения были также нейтральны, как и сказанные до этого слова.
- Как ты нас отыскал? Я подумала, что ты мне почудился.
- Я ходил на станцию лекарей. Пытался объяснить твоему народу, что случилось и что это не твоя вина, а моего клана, - он посмотрел на неё, потом, печально, в сторону, - боюсь, у меня не получилось. Твой учитель сказал только, что ты должна вернуться домой
Раньше у него не было времени ответить на её слова признания в том, что она мечтала о нём и любит его. Но сейчас он действовал, словно поступил так, как поступил единственно из чувства долга. Змея с большим огорчением и чувством внутренней пустоты задумалась, не ошиблась ли она в нём. Ни виноватой, ни признательной быть не хотелось.
- Но ты же здесь, - она поднялась на локте и с некоторым трудом села лицом к нему, - ты всё же пошёл вслед за мной; если у тебя и был какой-то долг, то ты его исполнил у меня дома.
Он встретил её взгляд:
- Я… тоже мечтал о тебе, - он потянулся к ней, положив предплечья на колени и вытянув вперёд ладони, - я никогда и ни с кем не менялся именами.
Медленно, с удовольствием, Змея вложила свою грязную, исцарапанную левую руку в его чистую, загорелую дочерна правую.
Он посмотрел на неё:
- После всего случившегося…
Желая ещё больше, чем когда-либо быть здоровой, Змея отпустила его руку и полезла в карман. Змеёныш обернулся вокруг пальцев. Она вытащила его и показала Аревину, кивнув в сторону корзины, сказала:
- Там ещё несколько, и теперь я знаю, как заставить их размножаться.
Он в изумлении переводил взгляд с неё на маленькую рептилию:
- Значит, ты дошла до города. Они приняли тебя.
- Нет, - она взглянула на разрушенный купол, - я нашла змей сновидений там наверху, а ещё целый инопланетный мир, где они живут. Она опустила змеёныша обратно в карман. Он уже достаточно вырос и обещал стать хорошей лекарской змеёй, - люди города выгнали меня, но они ещё не встретили последних целителей, и всё ещё у меня в долгу.
- Мой народ тоже у тебя в долгу. У меня не получилось его выплатить.
- Ты помог спасти жизнь моей дочери! Или думаешь, что это ничего не значит? – позже, чуть успокоившись, Змея произнесла. - Аревин, мне бы хотелось, чтобы Трава остался жив. Я не могу прикинуться, что я ни при чём. Его убило моё невежество и ничего больше. Я никогда и не думала иначе.
- Мой клан, - начал Аревин, - и партнёр моей кузины…
- Подожди. Если бы Трава не погиб, я бы не собралась тогда домой.
Аревин слегка улыбнулся.
А если бы не пошла тогда обратно, - продолжила Змея, - то никогда не дошла бы до Центра. Я никогда бы не нашла Мелиссу, не столкнулась бы с психом и не услышала бы о разрушенном куполе. Твой клан сработал, как катализатор. Если бы не вы, мы бы так и продолжали ходить в город за змеями сновидений, а они всё так же отказывали бы нам. Лекари бы так и не поменялись, пока бы не погибли бы все змеи сновидений, и не осталось бы ни одного лекаря. Так что, вполне возможно, что я перед тобой в большем долгу, чем ты вообразил передо мной свой.
Он долго смотрел на неё:
- Кажется, ты подыскиваешь извинения моему народу
Змея сжала кулаки:
- Неужели чувство вины – это всё, что есть между нами?
- Нет! – отрывисто воскликнул Аревин, и чуть тише, словно поражённый собственным порывом, он продолжил, - по крайней мере я надеюсь на нечто большее.
Смягчившись, Змея взяла его руку:
- Также, как и я, - она поцеловала его ладонь.
Аревин робко улыбнулся. Он подвинулся ближе, и через мгновение они заключили друг друга в объятия.
- Если мы обязаны друг другу и простим друг друга, то наши народы смогут стать друзьями. И может быть, у нас с тобой однажды появится время сказать нужные слова.
- Появится, - ответила Змея.
Аревин отбросил спутанные волосы с её лба:
- С тех пор, как я оказался в горах, я узнал об одном обычае. Я хочу позаботится о тебе, пока не заживёт твоё плечо, а когда ты выздоровеешь, я спрошу: «Могу я сделать для тебя что-нибудь ещё?»
Змея вернула ему улыбку, они поняли друг друга
- Этот же вопрос я хотела задать тебе, - она хихикнула, - ты же знаешь, лекари выздоравливают быстро.
КОНЕЦ






День Рождения у Hoshi Michiko!


Читать далее
Волшебные коты

Читать далее
Гадание на кофейной гуще


Читать далее

Автор поста
Архив Дрима  
Создан 7-03-2022, 18:59


329


0

Оцените пост
Нравится 0

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ






Добавление комментария


Наверх