Недоделанный мир. Глава пятая
Недоделанный мир. Глава пятая
Глава 5.
 
Улыбка сквозь невзгоды.
 
разделитель

Карета доктора Льюсвет Альверхьюзен ехала на запад, через поля Кёнигсвальда, через границу с Соммерлендом, по дороге в высоких утёсах, откуда открывался вид на пустынный серый Северный океан, на юг через вересковые пустоши и поднималась через сосновые леса. Садились и сходили другие пассажиры: деловые люди, вдовы, студенты, врачи, курьеры, путешествующие праздные богачи. Иногда завязывалась приятная беседа; иногда Магфрид сидел в глубоком молчании, а Лив читала или смотрела на пролетающие мимо облака. Почту загружали и выгружали. Карета прыгала между высоких тёмных стен сосен по грязной дороге узким каналом прорезающей лес. Несколько деревянных городков и редкие постоялые дворы нарушали зелёную безбрежность. По мере того, как они поднимались выше, становилось холоднее. Они дважды меняли кареты и оба раза Лив была уверена, что они потеряют что-то жизненно важное из ее багажа, хотя не могла точно сказать, что именно: к этому моменту ей казалось, что все, что она взяла бесполезно. Ей понравилось распускать волосы.
В экипаже был несколько случайный и отчасти упадочный дух товарищества. Лив проводила вечера, попивая вино с молодым деловым человеком возле камина в продуваемой сквозняками бревенчатом постоялом дворе или с несколько горячим юным студентом Натурфилософии, который направлялся на симпозиум. В такие вечера Магфрид сидел рядом, охраняя её, или оставался у лошадей, или прогуливался среди деревьев. Лив писала письмо Агате: «Агата, дорогая, я стала совершенно бесстрашной. Увидела бы ты меня…» Но карета подпрыгнула, и она пролила чернила на лист. В любом случае, она решила, что будет лучше держать такое при себе. Несколько дней они с Магфридом оставались в одиночестве, и она писала в дневнике – скрипело перо, стучали копыта и тикали золотые часы, отсчитывая время.
Дорога шла на юго-запад, извиваясь среди гор, иссиня белые пики которых вздымались по бокам как стены, построенные Богом на краю света – как сказочные призрачные великаны, которым Бог повелел охранять границы своего творения.
Эти горы всё ещё назывались Горами Края Мира, хотя уже четыреста лет за ними простирался другой мир. Однажды вечером они повернули, деревья расступились и Лив увидела внизу золотые равнины, раскинувшиеся вплоть до горизонта. Она онемела от изумления, различив внизу леса, озера и даже «игрушечные» города, а далеко на севере неистовый черный почерк Строя. Высоко в небе парил орёл. Её сердце забилось быстрее в безудержном восторге. Магфрид внезапно перегнулся через неё, по плечи высунулся из окна и радостно прокричал нечто бессмысленное, эхом отразившееся в горах. Карета покачнулась на краю крутого обрыва, и Лив, расхохотавшись, попыталась затащить его обратно.
 
разделитель
 
Почтовый экипаж высадил их в форте Слотен – крошечной станции в предгорьях Края Мира. Из форта Слотен всадники развозили почту по крутым тропам на север, юг и запад.
Лив и Магфрид отправились пешком в форт Блу по одной из таких троп. Перед тем как отправиться, она предусмотрительно посоветовалась с заядлым путешественником, профессором Вохом из Ботанического института и поэтому теперь на ней были надеты отлично подогнанные сапоги. Но даже это не помогло – она быстро стёрла ноги, и теперь они болели. Она попросила Магфрида сломать крепкую ветвь, чтобы использовать ее как трость и почувствовала лёгкое удовлетворение от собственной находчивости.
Из форта Блу они отправились вниз по реке в Баррен Хил на грузовой барже. Та была нагружена грудой отбеленных костей животных, из которой, как обглоданные пальцы, торчали рога. Лив отвернулась от этого ужасного груза и, сложив руки на коленях, смотрела, как уменьшаются вдали Горы Края Мира.
В Баррен Хилл она прибыла поздно вечером. Это был приграничный городок – россыпь низких дощатых домишек, съезжающих по склону холма к берегу широкой, бурой от ила реки. Там был ветхий, обвалившийся док, к которому пришвартовалась ужасная баржа Лив и на который, с помощью Магфрида, она аккуратно забралась.
Внушительный частокол возвышался над городом на холме. Склады возле реки тоже были укреплены. Лив, никогда в жизни, не видела столько вооруженных людей. Местечко кишело деятельностью – группы голых по пояс людей рыли окопы и возводили ещё укрепления. Их спины сгорели докрасна. Среди окопов и земляных работ они колыхались, словно тысячи красных цветов в грязном саду. Костлявые фигуры, в которых Лив опознала Холмовиков, работали, скованные цепями, и она удивилась, как они ещё не сварились под своими гривами. Здесь солнце жарче и яростнее.
Директор Хоуэлл в своем письме уверял, что из Баррен Хилла на запад регулярно идут суда и обеспечил ее рекомендательным письмом к капитану Канину. Она показала письмо группе обгоревших на солнце докеров, которые посмотрели на него с отвращением и растерянностью, словно это был ордер на арест.
– Капитан Канин, – сказала она. – С вашего позволения, у меня рекомендательное письмо для капитана Канина, и я буду очень благодарна, если вы поможете мне найти…
– Помер, – ответил десятник.
– Прошу прощения?
– Уже полгода или больше. Они пришили его, угнали баржу и сожгли корабль.
Она в ужасе закрыла рот рукой.
– Как ужасно! Кто это сделал?
Он пожал обгоревшими плечами.
– Бандиты? Холмовики? Ружья? Кто знает? Никто не ходит вниз по течению сейчас.
– Никто? Мне нужно вниз по реке.
– Не сейчас.
– А почему нет?
– За последние полгода потеряно три судна, всего лишь в нескольких милях к западу от города. Корабли сожжены, глотки перерезаны, а тела всплыли в городах ниже по течению. Что-то затаилось в этих холмах.
Десятник сказал последнюю фразу так же безразлично, как фермер с Севера ворчал из-за плохой погоды. У Лив мурашки побежали по коже. С другой стороны, они могли лгать ей. Всё это могло закончиться тем, что они попросят у неё денег. Если дело в этом, пускай будет так.
– Я приплачу.
– Чтож, в таком случае, удачи вам, мэ-эм, – десятник поднял ящик с костями и ушёл в вразвалочку.
– Не волнуйся, Магфрид, – сказала она, хотя тот молчал.
Она нашла для них комнату в единственной гостинице Баррен Хилла, двухэтажного здания, сжатого под деревянными стенами Форта – лабиринта крохотных деревянных коробок. Она спала на одной кровати с Магфридом, и тепло его тела не давало ей уснуть. Кожа уже начала чесаться от жары и мошкары. Впервые за долгие годы вспомнилась безумная улыбка человека, убившего её мать, она внезапно всплыла в её памяти, отчего у Лив перехватило дыхание. Лив накапала себе снотворной настойки, что сделало воду в чашке успокаивающе зеленой, как мирные сады Севера. 
 
разделитель
 
Её проблемы усугублялись, как это всегда и случалось.
Утром, она подошла к главам города, которых можно было вычислить по белым сорочкам, а в случае с молодым мужчиной, мистером Харрисоном – по костюму.
Харрисон поставил Лив в тупик. У него были длинные, засаленные волосы бедняка и в то же время манеры если не аристократа, то популярного и преуспевающего управляющего. Он сидел на склоне холма в тени брезента, наблюдая за рытьем канав и строительством стен внизу, сверяясь с картами и чертежами, раздавал приказы посыльным и казался очень занятым. Он пил воду с лимоном – «Для моего здоровья, доктор. В здоровом теле – здоровый дух» - и ему несомненно нравилось сидеть и беседовать с образованной путешественницей с Севера, но он не сообщил хороших новостей.
– Сейчас никто не ходит вниз по течению, доктор. Это слишком рискованно. Корабли слишком дороги, чтобы их терять.
– На реке нет полиции?
Он засмеялся.
– Полиции нет, но что мы можем получить от них. Здесь, в Баррене живут отважные люди, но не солдаты. А в холмах могут быть Агенты или Холмовики. Кто знает?
– Агенты, мистер Харрисон?
– Слуги Ружей, доктор. Мы здесь пытаемся оставаться нейтральными, но Агенты Ружей проникли всюду. Разве мы можем что-то с этим поделать? Только ждать, пока они уйдут, это все.
– Я слышала рассказы, говорят, что Агенты Ружей опасны. Но они всего лишь люди, правильно? Разве вы ничего не можете сделать?
Харрисон улыбнулся и сказал:
– Вы мало что узнали об этих местах до вашего отъезда, не так ли? Первое  правило делового человека – знать страну, по которой путешествуешь.
– Тогда просветите меня, пожалуйста.
– Здесь есть силы намного превосходящие человеческие, доктор. Здесь земля духов.
Она нахмурилась. Он называл себя деловым человеком, но говорил как мистик или безумец. При более благоприятных обстоятельствах она бы заинтересовалась, но сейчас это её только раздосадовало.
Он указал на лабиринты канав, рвы и фундаменты:
– Здесь не так плохо. Баррен Хилл основан около двухсот тридцати лет назад. Наша земля старая и прочная. Но когда нам приходится копать, мне до сих пор страшно, что мы можем выкопать. Что мы можем пробудить. Никогда не знаешь. Ружья и Строй должны были где-то родиться, правильно? В каком-то городе, который просто занимался своими делами. Чем дальше на запад – тем будет хуже.
– Как мне отсюда попасть на запад, мистер Харрисон?
– Это главный вопрос, ведь так? Это вопрос на десять тысяч долларов. Может, кто-нибудь и продаст вам лошадь, но в здравом рассудке я не посоветую вам ехать верхом в одиночку. Река закрыта, отправлять караваны медленно и чертовски дорого; наши грузы гниют на складах, и вкладчики недовольны. Это все, безусловно, пройдет – надо лишь продолжать верить. Но как? Скажите мне, доктор. Как видите, мы возводим оборонительные сооружения, но помогут ли они? Послать мальчика принести нам воды?
– Мне сказали добраться до города под названием Глориана, а оттуда Строй доставит меня на запад.
– Глориана – это станция, а не город.
– Да, город Строя. Есть разница?
– Увидите – почувствуете разницу. Если увидите. Это на стороне Строя. А здесь нейтральные земли. Никто не захочет подвезти вас туда.
– Понятно.
Это всё, что она могла сказать. Большая часть того, что рассказал Харрисон, показалась ей чушью и плодила множество едких вопросов в её голове, но она побоялась задеть его. Весь горизонт был затянут красной дымкой. Она раздражённо отгоняла мух, пока Харрисон пил воду.
– Трудности закаляют нас, доктор.
– Правда, что ли? – огрызнулась она. – Хотелось бы увидеть доказательства.
– Десять лет в бизнесе и, в общем-то, все еще преуспеваю – вот мое доказательство, доктор.
– Извините, мистер Харрисон. Я не привыкла к здешней жаре.
– Вы Смайлер, доктор?
– Боюсь, это ещё один непонятный для меня вопрос.
– Новое Мышление, доктор. Его использование – большое подспорье в тяжёлые времена. Позволите мне приказать мальчику принести вам брошюру?
– Спасибо, мистер Харрис. Спасибо. Я бы не отказалась.
Он встал и неожиданно грубо крикнул: «Мальчик» - затем сел, явно довольный.
– Вот, что я вам скажу, доктор. Поговорите с человеком по имени мистер Бонд. Он вскоре собирает группу.  Торговый караван. Они идут не в Глориану, но приведут вас ближе. Может, им понадобится доктор. Как знать? Мир полон проклятий, но также полон и благословений, если ты продолжишь улыбаться.
 
разделитель
 
Она обедала в гостинице в тёмном обеденном зале под висящими головами рогатых животных. В лесах Кёнигсвальда тоже водились олени, но здесь они казались более основательно, более сложно и более дико рогатыми, чем в цивилизованном мире – рогатыми сверх меры, подумалось ей.
Она попыталась объяснить возникшую ситуацию Магфриду, и тот расстроился. Дважды он внезапно вставал и предлагал просто пойти пешком на запад, уверял, что защитит ее от всего, что встретится на их пути.
В эти дни он был неутомим и энергичен. Она не была уверена, хорошо это или плохо. По пути из форта Слотен, она пыталась объяснить ему, как ходить с тростью, сначала он не понял, в чём суть, и при каждом шаге просто ударял палкой об землю, словно пытаясь сравнять горы.
Чтобы его успокоить, они сыграли в очень простую карточную игру. Затем она отправилась в свою комнату прилечь и почитать. Она слишком устала, чтобы читать научные журналы, что взяла с собой, поэтому впервые открыла «Историю Запада для детей».
 
разделитель
 
«История для детей» являлась трудом некоего Генерала Орлана Энвера из Республики Красной Долины – сурово выглядящего мужчины в мундире, глядящего с титульного листа. Книга была полна энтузиазма. Описания бесконечных битв, которые Лив находила скучными, перемежались с советами относительно учения и этикета, которые Лив находила ещё более занудными. Она пришла к выводу, что это полная благих намерений, но слишком явная пропаганда. Когда она нетерпеливо перелистнула на заключительную главу, выяснилось, что в Республике Красной Долины во веки веков установлены мир, свобода и демократия; что последние приверженцы иррационализма, угнетения и порока вскоре останутся только примерами для добродетельных и порядочных юношей и девушек; что смутные времена недоделанного мира закончились, и что Запад теперь завершен и готов встать в ряды цивилизованных стран.
Она напомнила себе, что из будущего всё кажется нелепым; вне всякого сомнения, её собственные работы показались бы смешными следующим поколениям.
Она попыталась начать читать первую главу, «Основание первой колонии», но быстро заснула.
 
разделитель
 
Проснувшись, она умылась водой из кувшина. В комнате не было зеркала, поэтому она взглянула в окно, чтобы увидеть своё отражение, и закричала. Кувшин упал и разбился, поранив босую ногу, но она не заметила этого, потому что к стеклу внезапно прижалось бледное лицо и…
На какое-то мгновение лицо напомнило ей лицо безумца из её самых страшных воспоминаний, это лицо продолжающее продираться сквозь ивы – она вернулась назад в свое детство. Но то лицо было круглым, потным и в очках, а это – худым и с резкими чертами, глаза его были кроваво-красными, и хотя лицо убийцы было бледным, оно не шло ни в какое сравнение с мертвенным, нечеловечески бледным лицом в окне; и его закрывали не зелёные ветви ив, а грязная чёрная грива волос.
Она поняла – это был один из жителей холмов, один из аборигенов Запада, которые жили в этих землях, когда они еще не были сформированы и сделаны.
Выражений лица его было серьёзным и неподвижным.
Она успокоила свое дыхание. Ноги ее начали ныть.
Она была в нижнем белье, но фигура за окном была полностью голой под гривой волос, и казалось глупым церемониться.
– Добрый день, – сказала она.
Он протянул ладонь. Его рука под чёрной гривой была длинной, тонкой, как палка, со странными суставами. Пальцы напоминали костяные бусы. Одним чёрным ногтём он начал стучать по стеклу.
Возможно, выражение его лица не было серьёзным –  его просто нельзя было прочитать, неподвижное, как грубо вырезанная статуя. Теперь она разглядела, что его челюсти и горло шевелились, как будто от чрезвычайного возбуждения. Она сомневалась, может ли он разговаривать.
Чёрный ноготь отбивал ритм по стеклу. Не просто стук, а некая музыка, язык или ритуал. Он ускорялся, становился всё быстрее и быстрее, более сложным; подключился второй ноготь, создав удивительную полиритмию. Пальцы замолкали и начинали вновь. Красные глаза неустанно смотрели на нее. Звук был странно красив. Повторяющийся мотив. Она шагнула к окну. Палец ударил с особой силой и стекло треснуло…
Она вскрикнула и отскочила назад. В это же время появился крупный мужчина в белой рубашке и ударил Холмовика палкой по спине.
– Живее! Пошел! Оставь её в покое!
Он дёрнул его за цепь и грубо оттащил от окна:
– Извините, мэ-эм, - он приподнял шляпу, – Больше такое не повторится.
Они отошли, и появилась остальная группа с полдюжины Холмовиков, она сразу же потеряла из виду того, который был возле окна.
Что он хотел от нее?
Золотые карманные часы мирно тикали на прикроватном столике, лёжа на «Истории Запада» возле флакона с успокоительным. Лив открыла их, скорее для успокоения, чем для какой-либо иной цели, и поразилась, увидев, что всё это странное общение заняло считанные минуты. Казалось, прошли часы.
 
разделитель
 
Переговоры с мистером Бондом прошли ужасно.
Он был агрессивным здоровяком с лысой, обгоревшей на солнце головой, квадратным телом, втиснутым в потную рубашку, перетянутую подтяжками, и выглядел совершенно неуместно, сидя в маленьком складском кабинете и заполняя бухгалтерские отчёты, но именно там Лив обнаружила его. Он пролаял:
– Не берём пассажиров. Будет тяжёлое путешествие. Где, вы думаете, вы находитесь?
– Да, мистер Бонд, все говорили мне, что это путешествие опасно. Я более чем хорошо представляю это себе. Я могу заплатить.
Он назвал совсем уж возмутительную сумму, а когда она понурилась, расхохотался.
– Говорят, вы доктор – знаете что-нибудь о лошадях?
– Нет.
– Хотя бы можете вправить сломанную кость?
– Я не такой доктор, мистер Бонд.
– Тогда вы нам не походите.
 
разделитель
 
Магфрид ждал снаружи, около склада. Он выглядел настолько расстроенным, когда увидел лицо Лив, что она рассмеялась и внезапно обняла его.
– Улыбнись, Магфрид! Мистер Харрисон сказал, что хорошее случается с теми, кто сохраняет улыбку.
Она прочла брошюру Харрисона прошлым вечером  в своём номере. Это не заняло много времени – шрифт был крупным, а мысли - простыми и пустыми, как вода. Она называлась «Заметки Самсона Смайла, или Книга Нового Мышления». Сам мистер Смайлс был изображен в черно-белом варианте на титульном листе – это был великолепно одетый господин с бакенбардами, лицо его выражало просто божественное спокойствие. Его Заметки содержали короткие, постоянно повторяющиеся принципы о силе уверенности, энтузиазма, настойчивости, самосовершенствования и морали. «Надежда – это матерь успеха, тот, чья надежда сильна, хранит в себе дар чуда». Фраза показалась ей бессмысленной. «Мир улыбается тому, кто улыбается!» И что, это считается размышлениями? «Лови момент!» И что, это считается религией? «Мир таков, каким мы его делаем».
Она подумала, чтобы такого приятного сказать об этом Харрисону, и решила, что «Мило!» будет боле менее вежливо.
Теперь она шла с Магфридом через город и наблюдала за группами работающих людей, перекапывающих и мостящих улицы, строящих новые канавы, возводящих стены; все они были потными, красно коричневыми и грязными. Она подумала: «Мир таков, каким мы его делаем!» Эта идея была одновременно и пугающей, и вдохновляющей.
– Улыбнись, Магфрид! Мы найдем выход.
Она спустилась к изгибу реки, где полдюжины рабочих взмахивали кирками во рвах, по пояс в грязной воде. Река текла мирно, спокойно и сонно. Сложно поверить, что на ней поджидает опасность. Она кажется такой мирной,  – подумала Лив. – Она…
– Какого чёрта вы лыбитесь, леди?
Она вздрогнула. Один из рабочих опустил кирку и рассматривал Лив со злобной ухмылкой.
– Хотите спуститься к нам? Хотите промокнуть?
Один из них засмеялся и крикнул:
– Харрисон прислал нам шлюху! Давай, прыгай сюда.
Голоса подхватили:
– Харрисон прислал нам шлюху! Харрисон…
Она развернулась:
– Магфрид, уходим. Вернёмся в гостиницу.
Магфрид яростно взревел и спрыгнул в канаву. Грязная вода заплескалась, и рабочие упали назад в шоке, Магфрид дотянулся до первого мужчины, который говорил и сильно ударил его по голове. Вырвал кирку у второго и ударил его в живот так, что тот согнулся в воде пополам. Схватился с третьим и четвёртым; они упали в грязь, когда он отшвырнул их в сторону. С глухим шлепком его ударили по спине черенком лопаты, но он, казалось, даже не заметил этого. Рыча, он держал голову человека под…
– Магфрид! Магфрид! Прекрати сейчас же. Магфрид, пожалуйста!
При звуке её голоса он остановился и повернулся к Лив с неуверенной улыбкой на лице.
– Магфрид, достаточно.
Она протянула ему руку, и он, грязный и мокрый, выбрался из канавы. Другие мужчины, стоная, уползли прочь.
– Ох, Магфрид. Ты же не злой. Может быть, не стоило брать тебя с собой. Магфрид. Ох…
Сзади раздались медленные хлопки. Она повернулась и увидела мистера Бонда в рубашке с закатанными рукавами, аплодирующего и быстро спускающегося по склону холма. Двое его рабочих следовали позади.
– Он с вами, доктор?
– Да, мистер Бонд. Он мой друг и пациент. Я извиняюсь за нанесённые увечья, если это были ваши люди, но они…
– Чёрт с ними. Не мои. Харрисона. У вашего большого друга есть имя?
– Его имя Магфрид.
– Все нормально, они получили по заслугам. Один чёрт на это стоило посмотреть. Ваш друг – настоящий боец.
– Он не боец, мистер Бонд.
– Сильный и свирепый. Мне бы понадобились такие люди в дороге на запад.
Она покачала головой
– Он не боец, мистер Бонд.
Он мог стать бойцом. Он мог стать чудовищем. Он был склонен к приступам ярости, когда она нашла его. Годы работы сделали его спокойным.
Бонд смерил Магфрида взглядом.
– Почему бы не позволить ему решить самому?
Магфрид встретил озабоченный взгляд Лив и отвернулся. Потом широко улыбнулся и кивнул огромной головой.
– Магфрид, ты?..
– Конечно, он уверен, – сказал Бонд. – Замечательно.
Бонд хлопнул Магфрида по плечу. Бонд был большим, но Магфрид возвышался над ним словно башня. Огромная угодническая улыбка разделило надвое белое лунообразное лицо Магфрида. Лив стало не по себе, но она не видела другого выхода.
Бонд потер руки.
– Давайте обсудим плату за проезд, доктор.
– Сначала поговорим о плате моему другу, мистер Бонд.
– Вот, это я понимаю, доктор. Пойдемте, обсудим дела.

разделитель






Голодные игры

Читать далее
Once, long ago

Читать далее
Под маской готики

Читать далее

Автор поста
Архив Дрима  
Создан 6-03-2022, 21:52


338


0

Оцените пост
Нравится 0

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ






Добавление комментария


Наверх