В Британии встречались волшебные круги, или кольца, в которых Тилфит Тег, фэйри, пели и плясали ночи напролет. И если человеку случалось вступить в их круг, он мог простоять, слушая эльфийскую музыку и забыв о времени, годами. Такие круги есть и неподалеку от Пенкадера, что в Кармартеншире. Парень из соседней деревни, Тэффи ап Сион, сын сапожника, в те времена, когда еще встречались эльфы и феи, пас в низине своих овец.

Однажды летней ночью, когда Тэффи собирался гнать овец домой, на валуне неподалеку от него откуда ни возьмись появился маленький человечек в штанах из мха и со скрипкой под мышкой.

Он был самым изящным тоненьким созданием, очень похожим на человека, но гораздо меньше его, какое доводилось видеть Тэффи.

Его плащ был сшит из березовых листьев, а на голове красовался шлем из цветка дрока, ноги же были обуты в туфельки из крыльев жуков.

Он провел смычком по струнам, и от его музыки волосы у Тэффи встали дыбом.

— Доброй тебе ночи, доброй тебе ночи, — сказал человечек.
— И тебе того же, — ответил Тэффи, а человечек продолжал:
— Ты любишь танцевать, Тэффи, и если ты немного побудешь со мной, то станешь лучшим танцором Уэльса, ведь я музыкант.

Тут Тэффи засмеялся:
— А где же твоя волынка? Вела, вела... Кто же в Уэльсе танцует без музыки волынки?
— Ну-ну, посмотри-ка лучше, что у меня есть. Моя скрипка получше твоей волынки.
— Скрипкой ты называешь эту деревянную ложку с веревками? — поинтересовался Тэффи, ведь ему никогда раньше не доводилось видеть скрипку.

И тут со всех сторон к ним устремилось множество маленьких человечков — и Тэффи никак не мог понять, откуда они взялись. В конце концов он решил, что они вылезают из стоящей рядом горы. Одни были в белых одеждах, другие — в синих, третьи — в розовых, и некоторые несли светлячков — своим сиянием они освещали все вокруг. Создания эти были столь легки, что под их ногами не шевельнулся ни один листочек, ни один цветочек. Все они вежливо здоровались с Тэффи и кланялись ему, и он, сдернув с головы шапку, кланялся в ответ.





Наконец маленький музыкант поднял смычок, коснулся им струн скрипки, и полилась такая чудесная музыка, что Тэффи застыл на месте. Все Тилфит Тег принялись петь и кружиться в танце. Вот что они пели:

В волшебного танца узоре
Порхают быстрые ноги.
Фэйри не ведомо горе.
Знакомо лишь счастье нам!
В мерцающем свете луны
Резвимся без устали мы.
Веселием танцы полны.
Знакомо лишь счастье нам!

Ни один из всех танцев, которые доводилось видеть Тэффи, не мог сравниться по красоте и легкости с порханием фэйри. Он не мог устоять на месте и пустился в пляс вместе с эльфами, но танец этот не доставлял ему обычной радости, потому что парень знал: подобные танцы при луне под звуки дьявольской скрипки — прямая дорога в ад. Наконец он понял, что единственный способ освободиться — это призвать на помощь Бога.

— Чур меня, — крикнул он и подбросил в танце шапку вверх, — прочь, дьяволы!

И как только слова эти были произнесены, все тут же на глазах стало меняться: цветочный шлем на голове у скрипача расползся, и из-под него выросли маленькие острые козлиные рожки; его лицо стало чернее сажи; из-под плаща показался длинный хвост; а вместо обутых в туфельки из крыльев жуков ног явились безобразные копыта. Голова у Тэффи закружилась, но в ногах еще доставало легкости, и он хотел было бежать прочь, но никак не мог покинуть заколдованный круг.

Фэйри вокруг него превращались в козлов, собак, лис и кошек. Это были самые невероятные превращения, которые когда-либо происходили на глазах смертного. Танцевали они все быстрее и быстрее, и вскоре Тэффи не мог уже различить отдельные фигуры танцующих, а видел сплошное их мельканье. Они окружили его таким плотным кольцом, что парню показалось, что ему пришел конец.

Он по-прежнему не мог остановиться — не мог противиться звукам дьявольской скрипки, а маленький человечек все быстрее и быстрее водил смычком по колдовским струнам.

И вдруг, когда танец этот, казалось, ничто не сможет прервать, Тэффи неожиданно оказался за пределами кольца фэйри, и все они в этот же миг исчезли.

Тэффи отправился домой, но никак не мог понять, куда попал и что случилось — вокруг были дороги и дома, которых он никогда не видел раньше, а на месте старого полуразвалившегося домишки отца выросла каменная ферма. А луга и каменистые склоны холмов, которые никогда
раньше не пахали, как по мановению волшебной палочки превратились в возделанные поля.

«Ого, — подумал он, — как фэйри затуманили мне глаза.

Ведь я вошел в их крут не более десяти минут назад, а они за это время успели выстроить новый дом моему отцу! Ну что ж, буду надеяться, он не превратится в дым. Пойду и посмотрю». И он отправился к дому по любимой своей тропинке, но неожиданно натолкнулся на высокую живую изгородь. Он потер глаза, потрогал изгородь, почесал в затылке, вновь потрогал изгородь, укололся шипом терновника и закричал:

— Ой! Уж точно не фэйри создали эту изгородь — нельзя за десять минут вырастить такой высокий терновник.

И с этими словами он перепрыгнул через изгородь и направился к дому.

— В этой усадьбе я родился, — сказал он сам себе. — Но ничего не могу узнать тут. Ничего!

Он удивился еще больше, когда увидел, что на цепи у дома захлебывается лаем громадный пес, который предупреждал: «Пошел прочь, оборванец! Нечего тебе тут делать! Это мой дом!» Собака лаяла, не умолкая.

— Наверняка я заблудился, — пробормотал Тэффи. — И пришел в какую-то незнакомую деревушку. Да нет, вон там Каредж Клер!

И он указал на большой валун, что издавна лежит на южном склоне горы Пенкадера. В тот миг за спиной его раздались шаги. Это хозяин усадьбы вышел из дома посмотреть, из-за чего это так надрывается его псина. Вид несчастного Тэффи был столь жалок — ибо он боялся, как бы его не побили или не спустили на него собаку, — что фермер сразу почувствовал к нему сострадание.

— Кто ты? — спросил он Тэффи.
— Я знаю, кем был, — отвечал парень, — но не знаю, кто я сейчас. Я был сыном сапожника и этим утром жил вот в этой самой усадьбе, но что-то все тут изменилось.
— Бедняга, — отвечал ему хозяин дома. — Ты просто потерял память. Эту усадьбу строил мой прадед, а ремонтировал дед, а вот это крыло, что выглядит совсем новым, пристроил к дому я сам всего лишь три года назад. Ты, быть может, заплутал? Но заходи в дом и подкрепи свои силы.

Тэффи совсем уж было уверился, что все привиделось ему во сне, но, обернувшись, увидел на склоне холма валун и воскликнул:
— Да всего час назад вот на том камне я нашел гнездо ястреба и разорил его! — И он рассказал затем о своем приключении.
— Понятно, — задумчиво проговорил фермер. — Вон оно как — ты, оказывается, попал в круг фэйри! Скажи-ка, как звали твоего отца?
— Сион-Эван-и-Кридд из Гленхэда.
— Никогда не слышал о таком человеке, да и места такого — Гленхэд — не знаю. Давай-ка поедим, а потом отправимся к Кати Шон, которая живет в Пенкадере. Может, она что нам подскажет.

И он пошел к дому, а Тэффи последовал за ним. К ужасу фермера, шаги за его спиной становились все слабее и слабее, и, повернувшись, он успел увидеть, как бедолага Тэффи превратился в горку черной золы. Понятное дело, фермер очень испугался и, как только немного пришел в себя, сразу отправился к старой Кати, о которой говорил Тэффи.

— Как поживаешь, Кати Шон? — приветствовал старушку фермер.
— О, — отвечала Кати, — очень хорошо, особенно, если вспомнить, сколько мне лет.
— Да-да, я знаю, что ты стара и мудра. И хочу я спросить тебя — не помнишь ли ты человека по имени Сион-и-Кридд из Гленхэда? Может, ты слышала что о нем?
— Сион из Гленхэда? Помнится мне, что мой дед рассказывал, что сын его ушел из дома как-то утром и никогда не вернулся к родителям. Говорили, что его околдовали фэйри. Домик его отца стоял совсем неподалеку от твоей усадьбы.
— А в те времена тут жили эльфы?
— О да, они часто показывались вон на том склоне холма. И слыхала я, что кто-то видел, как ели они яйца, которые украли в соседнем доме.
— Да и сам я как-то их видел, — воскликнул фермер. — Как же я мог забыть! Но их теперь уже не так много, как было во времена сына Сиона!

И он рассказал старой Кати печальную историю Тэффи.